Ломка

Зрачки в глазах противника превратились в точки. Злость, непонимание, страх. Человек прерывисто дышал, пепеля его взглядом, не делая попыток вывернуться. Брюс мог расколоть его череп одним ударом, если б захотел. Часть него всегда хотела. Может, они читали это в его глазах. Может, это заставляло их сдаться. — Я сказал, в сторону, Уэйн! Живо! Рабочий следил за ними круглыми от ужаса глазами. Заметив, что Брюс на него смотрит, мужчина энергично затряс головой, на его лице читалась мольба. Самая низкая начальная скорость пули - сто сорок метров в секунду. По голосу Брюс определил расстояние в три-четыре метра. На нем не было брони. Еще секунду он удерживал взгляд рабочего, потом отпихнул от себя противника, шагнул назад и плавно поднял руки. — Не знаю кто вы, — тихо сказал он, медленно поворачиваясь. — но здание оцеплено. Вы совершаете ошибку. В полутьме он едва различал людей, зато хорошо видел оружие. Человек, стоявший ближе остальных, держал в руках пистолет. Двое за ним были вооружены пистолетами-пулеметами. По спине пробежала запоздалая дрожь: дернись он в сторону пару секунд назад, и его бы изрешетили очередями. Сзади послышался шорох, и затылок взорвался болью. Брюс упал, больно ударившись коленями о пол, и застыл с опущенной головой. В ушах шумела кровь. — Спасибо за информацию, Уэйн, — мужчина с пистолетом посмотрел ему за спину. — Какого черта ты дал богатенькому говнючку скрутить себя, Барри? — Богатенький говнючок не так прост как кажется, — над ним послышалось шумное дыхание. Брюс следил за пистолетным дулом, пока его пиджак и брюки быстро и грубо прохлопывали ладони. Через две секунды на пол полетел смартфон, сверху на него опустилась подошва, и дорогая игрушка с сухим треском превратилась в обломки. Удар повалил Брюса на бок; в глазах потемнело. — Это за мою руку! — Тише, тише. Вас слышали? — морщась от боли, Брюс открыл глаза. Преступники подошли ближе, теперь на них падал свет. В отличие Барри, прибывшие были в масках. — Не думаю. Эй, что это у тебя? — Брюс дернулся, когда пальцы коснулись его уха и извлекли наушник. — Поверить не могу. Что-то еще? Микрофон, камера? Может, тебя догола раздеть? — Все, все, Барри! Пора. Прихвати Уэйна. Я даю ребятам отмашку. — Уже? — Что вы делаете? — громко спросил Брюс. — Я сказал: здание оцеплено. Полтора года назад… — Ш-ш-ш, Брюси, — в затылок уткнулся холодный металл. — У нас все схвачено. Давай, шевели ножками. Поборов рефлекс двинуть его локтем поддых, Брюс поднялся на ноги. В здании театра не было камер Сети. Через десять минут Иман попробует связаться с ним, а когда это не удастся, забьет тревогу. Но у него не было десяти минут. Его толкнули в спину. Он шел вперед, наблюдая, как один из бойцов держит его на мушке своего МАК-10. Послышался звук удара, сдавленное мычание, и перед ним вылетел, потеряв равновесие, рабочий сцены. Брюс поймал его под локоть, не дав упасть. — Убери от него руки, Уэйн! — Спокойно. Спокойно, — Брюс поднял ладони вверх. — Я ничего не делаю. — Держи их на виду Уэйн! Начинай шагать. Они возвращались в зал. У лестниц до них донеслись крики, звук резкий и внезапный, как взрыв. Тот самый, что раздается, когда толпу захлестывает ужас. Крики длились секунд десять и резко оборвались, перекрытые выкриками и треском автоматной очереди. Пульс Брюса участился, а рабочий дернулся и споткнулся, вжимая голову в плечи. Через двадцать секунд их загнали в зал, выпихнув на сцену. Первым, что Брюс увидел, были трое автоматчиков. Они обернулись на звук открывающихся дверей и встретили группу с поднятым оружием. Признав своих, ближайший боец кивнул и указал стволом на рабочего. — Этого к остальным. В проход между залом и сценой согнали основную массу людей. Первый ряд сидений демонтировали, стулья лежали сваленные у восточной стены. По двое бойцов стояло на выходах из зала, четверо следили за заложниками. Один выбирал из толпы людей и отправлял на сцену, где уже собралась группа, в которой оказались Дебора Бостром, Себастьян Хейди, Чарльз Грант и Джозеф Пауэрс. Брюс успел увидеть, как Элси Падиллу вытаскивают за локоть к подмостку. Он получил грубый тычок в спину. Не дожидаясь второго, прошел вперед, оказавшись рядом с Хейди, и опустился на колени, обводя взглядом зал. Зеллербахи, Кейны... Синтия Бриттен рядом с высоким седым мужчиной, отцом. Тиффани не было. Брюс многое бы отдал за то, чтобы она была сейчас на полпути к бару Нунана. Но она не могла пройти мимо охраны: террористы должны были находиться в «Монархе» с самого начала. Тиффани не ошиблась: Брюс не хотел выпускать ее из виду. Это он настоял, чтобы она поехала сюда. Он уже потерял Люциуса. Если по его вине теперь что-то случится с его дочерью, Брюс знал, что никогда себя не простит. — Вы пожалеете, слышите меня?! — прошипела Элси, когда ее силой поставили на колени рядом с Брюсом. Брюс в этом не сомневался. Человек, организовавший атаку, тронул собственность Марони. Марони не терпел, когда его собственность трогали. — Тише, дамочка, не то у меня палец может на крючке дрогнуть, — бросил стоящий над ней солдат, сузив под маской глаза. — Мисс Падилла— шепотом позвал Брюс. Она обожгла его взглядом. — Не стоит. Она фыркнула и повернулась обратно к стрелку. — Ты хоть представляешь, кто за мной стоит, мальчик? Ее тон был настолько властным, что в его взгляде появилась неуверенность. Стоящий рядом мужчина, раза в два старше, без маски, с лицом, как у моржа и широкими усами, скривился и бросил: — Мне плевать, у кого что стоит, кукла. Держи ротик закрытым, или я позабочусь, чтобы твоему стоматологу было над чем поработать. Элси не дрогнула, Брюс отдавал ей должное: на ее лице не было и тени страха. Единственное, что оно выражало — крайнюю степень злости. Падилла открыла было рот, но Себастьян Хейди шикнул на нее и громко сказал, опередив Брюса: — Давайте поговорим! Кто у вас главный? Человек с лицом моржа перевел на него взгляд и прищурился. — Тебе чего? — Чего вы хотите? — А тебе есть, что предложить? — Нам всем есть, что предложить. У нас есть деньги. Давайте договоримся. Только спокойнее, хорошо? Пожалуйста, — Хейди бросил взгляд на автоматчика, расхаживающего по краю сцены, водящего дулом ПП поверх голов людей. Брюс уже бывал участником этой постановки, но кто-то ошибся в этот раз, дал ему неправильный сценарий. Он был здесь, в «Монархе», с Селиной, наблюдал за всем сверху. И на месте него был Харви Дент, а на месте бойцов были Дети Аркхэма. И потом было казино, и Мори, и Риддлер. Брюс поднял взгляд на колосники и переходные мостики верхней сцены, почти уверенный, что это сон и сейчас он увидит… Но Бэтмена не было. Он находился внизу, среди заложников, похороненный под тонким слоем его сознания. И Кошка не придет. За спиной Брюса оказались миссис Пауэрс, Генри Мартинез и Кейны. — Вопрос денег, — вернул его к реальности громкий голос, и Брюс перевел взгляд на усатого мужчину. Тот шагнул вперед к краю сцены, обращаясь к залу. — Значит так, золотые пташки мои. Будем решать, кто по скольку скидывается на Рождество. До тех пор никто отсюда не вылетит, — он повернулся к ним, выразительно поглаживая правой рукой висящее на ремне оружие. — Отпустите хотя бы их, — услышал Брюс, и повернулся на голос. Хейди кивнул на оставшихся внизу людей. В этот момент к сцене отправили Зеллербахов. — Вам не нужны все заложники. Долю секунды Брюс пристально рассматривал его. Возможно, он недооценил Хейди, а эта ситуация — его шанс понять, кому есть дело до Готэма. — Нет-нет. Пусть останутся. Так безопаснее. Кто-то сделает неверное па, или фараоны сунутся внутрь, тогда… Вы поняли мысль, — он остановил взгляд на Брюсе. Молодой боец в маске запрыгнул на сцену, широким шагом приблизился к старшему и протянул ему небольшой черный мешок. Тот принял его, сунул руку внутрь, извлек наружу кнопочный телефон и швырнул его Брюсу. К аппарату была приклеена записка. Его имя, сумма и адрес. Брюс поднял глаза. — Сто миллионов наличкой, Уэйн. Не такая уж куча бабок для тебя, а? Сто миллионов. — Вы осознаете, что чтобы снять их потребуется время? — тихо сказал он. За спиной с грохотом открылась дверь. Брюс обернулся и едва не вздрогнул, увидев Тиффани. Их взгляды встретились, и ее глаза округлились. Брюс чуть заметно качнул головой, переводя взгляд на автоматчика, который тащил девушку вперед, заставив пригнуть голову. — Нашел это на складе. Вот так рыбка, а? — хмыкнул террорист в ответ на вопросительный взгляд старшего и остановился. — Куда ее? Брюс уставился в пол. — Давай вниз. Он не поднял головы, пока Тиффани проходила мимо, и перестал сдерживать дыхание только услышав, как она спрыгнула со сцены. — И мистер Пауэрс, — он поднял голову. Второй телефон полетел в руки Джозефа Пауэрса. — Уверен, тридцать миллионов не составят для вас большой проблемы. — Вы издеваетесь? Морж повернулся к бойцу помоложе. — Мистер Пауэрс не понял. — Минуту. Брюс дернулся, но замер под предупреждающим взглядом солдат. Через пару секунд раздался женский вскрик. Голос принадлежал Марии Пауэрс, и через мгновение он увидел, как стрелок вытаскивает ее из их группы. Женщина упиралась, пытаясь выдернуть руку. — Вы с ума сошли?! Отпустите мою жену сию же секунду! — Думаю ей лучше побыть пока с нами, мистер Пауэрс. Внезапно, Мария извернулась и вырвалась из рук террориста. Брюс успел увидеть ее лицо. Тонкие черты исказила ярость, и в звенящей тишине раздался оглушительный звук пощечины. Автоматчик качнулся, ошарашенно дотрагиваясь до лица под маской ладонью. Придя в себя он залепил ей удар такой силы, что миссис Пауэрс отлетела назад, с грохотом приземлившись на сцену. Зал взорвался. Джозеф заорал. Брюс вскочил на ноги, бросаясь ему наперерез. Люди внизу кричали. Кто-то навалился сзади, то ли помогая ему, то ли пытаясь оттащить. Он слышал рядом высокий голос Падиллы и, кажется, Хейди. Джозеф неистово вырывался, краем глаза Брюс видел Марию, ворочающуюся на полу. Потом его правая скула взорвалась болью, а голова откинулась на бок. Раздался сухой треск выстрелов, и он почувствовал, как его отволакивают назад. Потом увидел, как старший оттаскивает от Джозефа Себастьяна Хейди, а тот поднимает руки и падает на колени. Джозеф Пауэрс, качнувшись, отступил назад. Его правый кулак был разбит, на костяшках осталась кровь, у фрака оторвалось плечо, и волосы приобрели сходство с птичьим гнездом. Тяжело дыша и дрожа всем телом, он опустился на пол, подобрав телефон. Брюс видел, как двое человек ставят на колени его жену. Каблук на левой туфле у Марии сломался, и под рассеченным правым глазом быстро наливался багровым синяк. — Надеюсь, это была первая и последняя выходка, — процедил человек с лицом моржа, замирая над Хейди. Тот склонил голову ниже, но Брюс сделал заметку на его счет. У него был союзник. — Звоните. Вы знаете адреса и суммы, — старший швырнул еще один телефон в их группу. — Готэм не так велик. У ваших поручителей есть час, чтобы доставить сумму в нужное место. Телефон Брюса до сих пор был зажат в кулаке. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза, прежде чем набрать номер и поднести трубку к уху. В голове было пусто как никогда, и он не мог отвести глаз от миссис Пауэрс, которая стояла на коленях, опустив голову, с приставленным к затылку автоматом. На ее месте могла бы быть Тиффани. Трубку сняли мгновенно. — Да? — хлестнул жесткий голос, и Брюс прикрыл глаза: Альфред был в курсе. Конечно, он был в курсе. — Кто это? — Альфред, это я. — Брюс! — Голос изменился. Облегчение смешивалось со страхом. — Брюс! Слава Богу! Где вы? Что с вами? — Все хорошо, — тихо сказал Брюс. — Альфред, слушай внимательно. Нас всех, — он встретился глазами с ближайшим стрелком и опустил взгляд, обдумывая следующее слово. — Мы здесь все, — он осмотрел зал, ища лазейку, что-нибудь. Дроны… Дроны не были решением. Их всех было больше в этот раз — заложников и террористов. И если захватчики не идиоты, они не повторят ошибок Детей Аркхэма. После Уоллер, Пакта, Джокера и шести месяцев усиливающихся уличных беспорядков полиция была в наихудшей форме, и в этот раз у них не было ни Кошки, ни Летучей Мыши. Брюс нашел взглядом Тиффани. На лбу ее блестела испарина, прическа растрепалась. Вместе с женщиной, в которой Брюс узнал фотографа, она удерживала плотного мужчину прижатым к полу, ее колено было на его спине. — Ал, ты должен снять сто миллионов с моего счета, — закрыв глаза, произнес Брюс. На другом конце стояла тишина. — У тебя будет час, чтобы доставить деньги по адресу, который я назову. — Брюс, мне просто не дадут такую сумму от твоего… — В моей комнате ты найдешь документы, которые позволят тебе распоряжаться всеми моими финансами, — тихо сказал Брюс. — Сейф в стене, под обоями. Ты поймешь, где. — Ты уверен? — Абсолютно. Код такой же, как последние восемь цифр пароля от компьютера. — Понял. — Все хорошо, Ал, — повторил Брюс. — Скажи Иман, — он поймал взгляд одного из стрелков. — Скажи Иман, пусть ничего не предпринимает. — Закончил, Уэйн? — Мужчина с усами шагнул к нему, протягивая руку ладонью вверх. — Брюс? — Мне пора, Ал. Не волнуйся. Нас никто не тронет. Собери деньги и доставь по адресу… Телефон вырвали из его рук. — Все, хватит. Мистер Пауэрс? — Подавись, — рыкнул Джозеф, швыряя ему мобильный. — Полегче, муженек… А как у вас дела, Мартинез? Не получается дозвониться? Мартинез, с телефоном у уха, испуганно поднял на него лицо. — Я… Зрение Брюса засекло движение. Фигура была почти незаметна. Что-то красное. Маленькое пятно в темноте. Брюс успел заметить еще одну, и зал «Монарха» захлестнул хаос. Что-то упало на сцену и отскочило с металлическим звуком. Граната, успел подумать Брюс, прежде чем мир поглотил лилово-красный дым. Долю секунды он не понимал, что происходит. Полиция пошла на штурм, была первая мысль. Они зашлись кашлем, морщась от ядреной перечной смеси. Едкий дым жег слизистую. Затрещали автоматы, и сквозь слезы Брюс увидел, как человек с лицом моржа рухнул перед ними на пол, суча ногами, хрипя и зажимая простреленное горло рукой. Элси коротко вскрикнула, и Хейди завалился на спину. Захлебываясь кашлем, Брюс прыгнул на мистера Кейна, оставшегося стоять, и повалил на пол. — Лечь! Всем лежать! — заорал он, перекрикивая звуки выстрелов, кашель и вопли людей. Он поднял голову, силясь понять, что творится. Молодой боец лежал на сцене ничком в луже крови, выронив пистолет-пулемет. Рядом с ним катался, заходясь воем, второй террорист. Его левая рука превратилась в багровую культю. Мария Пауэрс, дергаясь в приступе кашля и закрывая руками голову, отползала в сторону. Пули попали в экран над сценой, его замкнуло, вниз брызнули осколки. В багровом дыму захватчики вслепую отстреливались, заходясь кашлем и погружаясь в панику. Стрелок на сцене заорал, направляя дуло своего автомата на заложников. Через секунду его грудь изрешетило не меньше десятка пуль. Выстрелы отбросили тело к краю подмостков, его ПП отлетел в зал, люди с криком отпрянули от него, как от гранаты. Пригибаясь, Брюс вскочил на ноги, перелетел через труп моржа и спрыгнул вниз, сшибая с ног автоматчика. Рядом с головой просвистела пуля. Правое ухо заложило. Он с силой приложил череп противника об пол. Глаза под маской дрогнули, закатываясь, и мужчина в его руках обмяк. Задушенный хрип раздался слева. В рассеивающемся дыму второй стрелок рухнул на пол; его пальцы дергались и царапали расплывающееся на рубашке темное пятно. Дав телу противника упасть, Брюс метнулся к Тиффани. Не обращая внимания на сдавленный звук протеста, повалил ее, схоронил под собой и закрыл уши ладонями, спасаясь от грохота. Атаковали сверху. Брюс не мог определить количество нападавших; они точно не были полицейскими. Уцелевшие террористы визжали, утратив остатки самообладания. Большинство было убито в первые секунды штурма. Двое бросили оружие, поднимая руки, и Тиффани сдавленно вскрикнула, когда один из них упал на спину с простреленной головой. Второй развернулся и побежал к сцене. Очередь настигла его, когда он неуклюже попытался влезть наверх, навалившись грудью на подмостки. Раскинув руки, он рухнул обратно в зал, заставив заложников зайтись криком. Брюс повернул голову и увидел в двух метрах от себя мертвеца. Его глаза под маской были широко раскрыты, и скрюченные пальцы до сих пор зажимали пробитое горло, из которого толчками выбивалась ярко-алая артериальная кровь. Так же внезапно, как началось, все стихло. Выстрелы смолкли. Сквозь непрерывный свист в ушах Брюс слышал прерывистое дыхание заложников. Стоял кашель, люди всхлипывали, кто-то причитал. Зал пропах порохом, металлом и самопальной перечной смесью. В плотном клубке человеческого подобия крысиного короля от людей разило дорогими духами, одеколоном, потом и мочой. Брюс смаргивал слезы, волосы налипли на лоб, мокрая рубашка неприятно льнула к спине, а разбитая Джозефом скула ныла тупой болью. По виску шумно дышащей Тиффани скатилась и упала на пол крупная прозрачная капля. Теперь Брюс их видел. Они спускались сверху, спрыгивали, съезжали по тросам. Подтягивались со стороны входа. Дешевые автоматы и ПП. Двоих защищали раскрашенные в яркие цвета бронежилеты. Разномастная одежда, и с толку сбивали красные маски и банданы, но Брюс узнал знакомые тона. — Вот черт, — выдохнул он, и Тиффани под ним настойчивее шевельнулась, силясь извернуться для лучшего обзора, но он шикнул на нее, не уверенный, что будет дальше. — Ну, вот и все, — громко сказал кто-то, и взгляд Брюса метнулся на середину зала. Обходя ряды сидений по правой стороне, к сцене приближалась тройка человек. Автоматчик в красном байкерском платке, невысокий худосочный мужчина с открытым лицом, в одной бандане. Второй держал полупрофессиональную камеру, его внимание было приковано к объективу. Казалось, он снимает домашнее видео, а не сцену кровавого побоища. Легкий автомат висел у него на груди. Третьим был человек, в котором Брюс моментально признал лидера. Он был одним из немногих, чье лицо полностью скрывала маска. Грубая, тряпичная, с кривыми прорезями для глаз. Ростом с Харви Дента и схожей комплекции, он был вооружен обрезом. Оказавшись в полутора метрах от заложников, человек в маске и автоматчик остановились, а худой мужчина отнял камеру от лица, переступил через тело и запрыгнул на сцену. Через пару секунд к нему присоединилось еще двое. Лидер похлопал обрезом по бедру, обвел взглядом тела, словно только их увидел, и взмахнул руками. — Вот это бардак, а? — он обвел взглядом зал. Это было сказано таким тоном, будто он забрел в детскую и увидел разбросанные на полу игрушки. Никто не ответил ему. Большинство людей лежало, закрыв руками затылки и не осмеливаясь поднять головы. Брюс молчал. Ему оставалось ждать и надеяться, что никто не спровоцирует вооруженную группу. — Вы можете подниматься. Никто не шелохнулся и не издал ни звука, не считая кашля. — Поднимайтесь, поднимайтесь, — поторопил мужчина, когда двадцать секунд спустя ничего не изменилось. В тон проникла угроза, и люди ринулись исполнять приказ. Было похоже на тренировку в школьном зале. Свисток. Лечь, встать. Бег по кругу. Стоп. Брюс поднялся. Это было не просто. Люди лежали вплотную. Многие, как он, прикрывали собой близких. Другие попадали друг на друга во время штурма. Образовалась давка. Послышалась ругань, кто-то вскрикнул от боли. Наконец, Брюсу удалось встать и поднять Тиффани. Он заставил ее занять позицию у себя за спиной. Она разглядела нападавших, и Брюс успел увидеть, как ее глаза округлились, а потом опасно сузились. — Майки, снимаешь? — Человек в маске поднял глаза на сцену. Брюс глянул поверх голов и увидел мужчину с камерой. — Ага, — у него был высокий мальчишечий голос. — Все заснял? — Сверху темно как в заднице. Изображение вышло так себе. Но, эм, есть звук. — Брось, Майки. Луддит, помоги ему с камерой, — кивок на сцену, в сторону треножника. — Пора снять немного качественного видео. Поджарый чернокожий мужчина в плотном шарфе и серой спецовке забросил автомат за спину и запрыгнул наверх, направляясь к товарищу. Человек в маске раздавал указания, и его люди сновали вокруг них, между сценой и залом. Трое поднялись на подмостки и исчезли за дверью в рабочие помещения. Брюс улучил момент, чтобы осмотреться и оценить ущерб. Вывод был ошеломляющим. Брюс едва мог в это поверить. Никто из заложников не пострадал. Элси и Себастьян стояли невредимые, их одежду покрывала кровь террориста с лицом моржа, чей труп Луддит отволок к краю сцены и скинул вниз к телам двух других бойцов. Еще один член банды поднял за локоть Марию Пауэрс, сильно хромающую на одну ногу, и передал мужу. Многие кашляли, на лицах женщин растеклась косметика, люди выглядели помятыми и растрепанными, у многих в давке порвалась одежда. Убитые и раненные отсутствовали. Брюс оторвал взгляд от Джозефа Пауэрса, прижавшего к себе жену, и посмотрел на Себастьяна. Хейди стоял ссутулившись и глядя вперед стеклянным взглядом. Он был похож на аппарат, который вдруг выдернули из розетки. Элси пепелила новую группу бешеным взглядом, молчала, и на этот раз Брюс чувствовал ее страх. Дебора Бостром раскачивалась взад-вперед на носках. Ее голова была опущена, и лицо спрятано в дрожащих ладонях. Брюс поймал взгляд Регины; таким дети смотрят на взрослых, когда хотят, чтобы их взяли за руку и увели с детской площадки. В этот раз Брюс не мог просто шагнуть вперед и велеть Квинн оставить ее в покое. — Мистер Уэйн! — Раздался восклик слева. Брюс повернул голову. Человек в маске указал на него обрезом и погрозил пальцем. — Что вы здесь делаете? Нет-нет, ваше место там, — он указал ружьем на сцену. — Ржака, проводи-ка Брюси в подобающую компанию. Ржака, угрюмого вида высокий латиноамериканец в бандане, закрывающей нижнюю часть лица, молча отделился от товарищей и направился к нему. — Брюс, — сдавленно выдавила Тиффани. — Спокойно. Оставайся на месте. Делай, что они говорят, — беззвучно произнес он и, не дожидаясь, пока его вытащат, вышел вперед сам. Он больше не отвечал только за свою жизнь. И их снимала камера… Майки и Луддит закончили возиться с треножником, поставив его так, чтобы объектив можно было направить в зал и на сцену. Поглубже вдохнув, Брюс позволил Ржаке схватить себя за плечо и отволочь к первой группе. Он снова оказался рядом с Хейди и Падиллой. Падилла угрюмо молчала, настороженно наблюдая за происходящим. За три минуты налетчики успели оттащить трупы террористов к стене, выложив в два ряда. Брюс насчитал четырнадцать человек. Он увидел, как стрелка, которого он вырубил во время штурма, обступают трое. Один поддел тело носком ботинка. Человек в маске шагнул к ним. Брюс не разобрал их приглушенный разговор. Затем лидер поднял обрез и направил его на мужчину на полу. Раздался выстрел, и несколько голосов вскрикнуло. Тело на земле дернулось и застыло. Двое взяли его за ноги и потащили к остальным. Еще несколько террористов заняло места на сиденьях. Толстый мужчина в тряпичной маске и байкерской куртке положил себе на колени дробовик, и поставил поверх большое ведро поп-корна. Сняв крышку, он засунул внутрь руку, вытащил горсть хлопьев, закинул в рот и начал жрать. Несмотря на гомон, Брюс слышал, как он жует. Брюс заставил себя отвернуться. Хейди смотрел прямо перед собой. Иногда он бросал взгляды в зал. Тогда в его глазах проскальзывала какая-то эмоция, но через пару секунд он возвращался в оцепенение. Присмотревшись, Брюс увидел, что он дрожит. — Себастьян, — тихо позвал он. Хейди не отреагировал. Он услышал его; Брюс видел, как дернулись зрачки. Просто отказывался участвовать в происходящем. Брюс мысленно выругался. Казалось, до штурма перед ним стоял другой человек. — Мы в эфире, Майки? — Громко спросил мужчина с обрезом. — Еще нет. Засранцы сбили оборудование, — Майки махнул рукой в сторону стены, где лежали убитые. — Оно будет работать? — В голосе старшего послышалось неудовольствие. — А то как же. Заставим. Лидер цокнул языком и повернулся к членам банды, рассевшимся в первом ряду. Толстяк по-прежнему жевал поп-корн. Несколько хлопьев проскользнуло сквозь его пальцы и упало на пол. — Лорен, иди, помоги им. Брюс моргнул. Женщина в расстегнутой синтетической куртке вскочила на ноги и быстрым шагом направилась к сцене. Наверху она бросила мимолетный взгляд на заложников, и их глаза встретились. Брюсу показалось, что его сердце проваливается внутрь. К горлу подкатила тошнота. На женщине была полумаска домино, и он видел ее вживую дважды, мельком. Она изменилась. Потеряла три-четыре килограмма, а рыжие волосы отросли и были распущены. Но имя заставило Брюса вглядеться в черты лица, и он узнал их. Лорен Гриссом. Двадцать восемь лет, автомеханик. В прошлом угон, кража авточастей, наркотики. «Завязала» пять лет назад, получила стабильную работу. Это не помешало ей вступить в банду Джокера полгода назад. Лорен была на Эйс Кемикалс, снимала «суд» над Уоллер. Лорен отвернулась. — Уйди, Майки, — хрипло сказала она, отпихивая щуплого мужчину в сторону и занимая его место у камеры. — Вот так. Брюс обвел взглядом налетчиков. Маски, маски, маски… Повязки, банданы, шарфы. Красные. Почти все лица скрыты, и ни одного знакомого. Но он не узнал бы Лорен, если б не услышал имя. Кого еще он проглядел?.. Людей Джокера, задержанных на Эйс, отправили в Блэкгейт. Гриссом не участвовала в драке. Как оператора, ее осудили на два месяца тюрьмы обычного режима, и еще на полгода условно. Лорен направила на него объектив камеры. Под ее рукой висел пистолет-пулемет. Похоже, в этот раз она пошла чуть дальше. Он отвлекся, когда лидер, сунув обрез в кобуру на бедре, забрался на сцену и остановился в двух метрах от заложников. Брюс помедлил, затем поднял руку. Мужчина повернул к нему голову. Глаза под маской блеснули. — Да, мистер Уэйн? - Подчеркнуто вежливо спросил он. Брюс не хотел быть героем дня. Он не должен был быть героем дня. Это могло закончиться тем, о чем предупреждал Джон, и чего боялся Альфред, чем закончилось для его отца и матери - двумя выстрелами в переулке. И он не мог оставить город без защиты. Но Хейди, взявший было на себя роль спасителя, вышел из игры, и у Брюса не оставалось выбора. — Я понимаю, вам нужны деньги, — тихо сказал он. — Но все здесь на износе. Среди заложников в зале есть простые люди. Отпустите хотя бы их. — Всему свое время, мистер Уэйн, мы еще не в эфире! Зачем тратить щедрый жест впустую? — Босс, — окликнул его Майки. — Мы в эфире. — Уверен? — Точно уверен. Взгляни, — мужчина кинул ему смартфон. Тот поймал, и секунд десять молчал, глядя в экран. Потом издал одобрительный звук и кивнул. — Да. Весьма неплохо. Весьма неплохо, как считаешь, Уэйн? — Спросил он, поворачиваясь к заложникам на сцене и демонстрируя дисплей. Брюс увидел сцену "Монарха", себя, налетчиков и группу заложников. Сверху в правом углу изображения висел значок Готэм ТВ, внизу бежала новостная строка. Лидер повернулся к камере, и Брюс увидел, как на экране он смотрит на зрителя. Он приветственно помахал в кадре рукой. — Мы в эфире! Кто-нибудь хочет передать привет зрителям? Банда оживилась. — Я хочу передать привет маме, — грузный мужчина в маске залез на сцену. — Я хочу передать привет сестре! Она живет в Ирвингтоне. — Но Билли, — возразил Майки. — Если твоя сестра живет в Ирвингтоне, вряд ли она увидит твой, эм, привет. Мы ведь на местном ТВ. — Ну, она может посмотреть запись, — пожал плечами тот, раздраженно пощелкивая пальцами по автомату. — Как насчет того, чтобы мы все вместе встали и передали городу один большой привет? — Предложил из зала высокий мужчина в платке и темных очках. Брюс молчал. Ледяная ярость поднималась к самому горлу. За оживленным гомоном налетчиков люди покашливали и раздавались сдавленные всхлипы. Камера уставилась в зал. Толстый мужчина продолжал есть поп-корн. Крошки падали ему на брюки. Брюс видел лица людей — бледные, испуганные, осунувшиеся, постаревшие. Некоторые плакали, многие переживали шок. Тиффани находилась в центре толпы. Она смотрела на людей, собравшихся на сцене вокруг вожака. Ее лицо было видно в три четверти. Губы на нем превратились в тонкую жесткую линию, глаза источали холод. В этот момент было не трудно поверить, что она убила человека. Внезапно, трансляция прервалась, и возник экран технических неполадок. — Шеф, нас, эм, вышибли из эфира, — громко сказал Майки, и главарь поднес смартфон к глазам. Собравшиеся вокруг него члены банды переменились в лицах, и на короткое время повисла тяжелая тишина. — Это никуда не годится. Эй, вы там, — мужчина повернулся к камере. — У вас есть тридцать секунд, чтобы вернуть нас в эфир. — Может, минута? — Тихо предложила Лорен. — Хорошо, минута, — легко согласился он. — У вас, господа, минута, чтобы вернуть нас на экраны. У нас тут целый праздничный номер. Так что давайте. Возвращайте нас. Прошло двадцать секунд. — Так что мы сделаем, если они не вернут нас в эфир? — Спросил Майки. — Если нас не вернут нас в эфир, — мужчина повернулся к Брюсу, и кивнул ему за спину. — Чаплин, Билли, — Билли и еще один высокий, крепко сбитый мужчина, оказались рядом с ним. — помогите мисс Падилле занять место перед камерой. Двое ринулись исполнять приказ. Брюс услышал, как Падилла издала звук негодования. Не раздумывая, он шагнул вперед, заступая к ней дорогу. — Отвали-ка, Уэйн, — бросил Чаплин, угрожающе сжимая и разжимая огромные кулаки. Его голос звучал глухо из-под банданы. — Правила поведения в подобных ситуациях вам не знакомы, мистер Уэйн? — Спросил старший, приближаясь к ним и показываясь из-за спин обступивших Брюса налетчиков. - Казалось бы, смерть мамы с папой должна была дать тебе пару-тройку идей. Брюсу хотелось проломить мужчине череп, но он заставил себя спокойным голосом произнести: — Я — Брюс Уэйн. Угрожайте мне. Это не уменьшит эффекта, который вы хотите произвести. — Откуда ты знаешь, какой эффект мы хотим произвести, Брюс? — В голосе мужчины появилось раздражение. Брюс покорно опустил взгляд, не желая его провоцировать, и через секунду услышал: — Волонтер так волонтер. Чаплин, проводи плейбоя сюда. Брюс бесшумно выдохнул, когда Чаплин взял его за локоть и потащил за собой. Его поставили перед самой камерой, и главный шагнул к нему, вытащил из кобуры на бедре обрез и легонько ударил двойным стволом по плечу Брюса. — В общем, всякое может случиться с мистером Уэйном, если мы сейчас же не вернемся в эфир, — сказал он, заходя ему за спину и приобнимая за плечи. Брюс смотрел на обрез. Лежащая на его плечах рука в кожаной перчатке была тяжелой. Мужчина в маске был выше Харви. Когда он повернул к Брюсу лицо, его глаза оказались серо-голубыми и холодными. — Верно, Брюс? Брюс не ответил. Мужчина глянул в смартфон. — Нас вернули в эфир! Смотри-ка, Брюс, — экран оказался перед самым его носом, и Брюс поморщился. Рука убралась с его спины. — Спасибо, мистер Уэйн, — не глядя на него сказал человек в маске, отходя на пару шагов. — Можете вернуться на свое место, — Брюса поймал взгляд Лорен и не отпускал до тех пор, пока она не отвернулась, а его не отволокли обратно к Падилле и Хейди. Джон был громок во всем, что касалось их отношений, будто от количества людей, поставленных в известность, зависела их реальность. Как от тех фотографий у него на стене. Это не мешало почти всем его «друзьям» попытаться убить Брюса хотя бы раз. Иногда ему казалось, Джон делает это специально. Он старался гнать эти мысли прочь. Во взгляде Лорен не было тепла, но если существовал малейший шанс использовать их знакомство с Джоном, Брюс не собирался его упускать. — Добрый вечер, Готэм! — Обращаясь к камере, громко произнес человек в маске, убирая смартфон в карман. — Сегодня мы хотим сделать несколько важных объявлений. По толпе прошла легкая дрожь. Из заднего помещения вернулись трое. Двое несли в руках по телевизору. Третий тащил на плече небольшой стол. Они молча поставили все рядом с треножником, расположив телевизоры на столе так, что экран одного смотрел на заложников в зале, а второго – на сцене. — Пункт первый. И это главное. Угроза нейтрализована. Майки! Майки повернул камеру в зал, и Брюс понял, что объектив смотрит на выложенные вдоль стены трупы террористов. Он мог только представить, какую реакцию картина вызовет у зрителей, собравшихся посмотреть у телевизоров обычную скучную трансляцию новостей. — Это те самые парни, которые поставили ДПГС раком, — объявил оратор. — Копы ничему не учатся, не находите? Мы не полиция, но у нас неплохо получилось, по-моему, а? Он повернулся к залу. — Есть среди вас раненые? Никто не ответил. Еще два члена банды спрыгнули со сцены и присоединились к сидящим на стульях товарищам. Толстый мужчина продолжал пожирать поп-корн из пластикового ведра. Лорен подключила кабели телевизоров к переходнику, и мониторы загорелись. Большой разбитый экран над сценой взирал на происходящее сверху, как черное мертвое божество. — Я спрашиваю, есть ли раненые? — Нет, — сказал чей-то тихий голос из зала. — Не слышу! — Нет! — Нет раненых? — Раненых нет, — подтвердило несколько неуверенных голосов. — Раненых нет! Кому-то придется заплатить за новый фрак, но кого интересуют подобные мелочи, если все живы и здоровы? Лорен закончила искать каналы, и на экранах высветился значок Готэм ТВ. На Брюса уставился зал «Монарха». Майки перевел камеру обратно на главаря, так, что в объектив попал он и городская элита. Билли и Чаплин покинули сцену. Рядом с Майки остались Луддит и Лорен, которая наблюдала за происходящим, скрестив на груди руки. — Кто это сделал, спросите вы? — Человек на экране, и человек на сцене в трех метрах от Брюса прошелся вперед, указывая рукой на мертвых террористов. — Где полиция? Кто-нибудь знает, где полиция? Молчание. — Луддит, — Луддит снял с пояса рацию и поднес к лицу. — Пятерка, подгони картинку, — у него был хриплый низкий голос, который эхом разнесся по залу. Рация зашипела, и через секунду Луддит убрал ее обратно на пояс спецовки. Их босс опустил взгляд в смартфон, прежде чем посмотреть на зал. — Сейчас наш человечек снаружи отправит кадры со своей камеры на канал, — он глянул в экран телевизора. Изображение изменилось, он показывал мемориал Уэйнов снаружи. Камеры было две. Первая снимала из окна противоположного дома, на высоте пятого этажа. Вторая с крыши дома, находившегося по правую сторону от фасада театра. Пятеро человек в форме лежали на ступенях театра. Брюс узнал затылок одного из них. Три полицейских автомобиля мигали сиренами, и еще четверо офицеров растянулись на асфальте. Пятеро было на ногах. Их шатало, и они передвигались резкими, пьяными движениями, согнувшись пополам. Потом один из них упал. Его фуражка отлетела на дорогу. Газ… Брюс перевел взбешенный взгляд с экрана на оратора. — О, не беспокойтесь за них, — сказал тот, подняв руки. — Наши доблестные защитники порядка живы… Пару дней они будут не в форме, но с кем не бывает. И мы все здесь тоже будем в порядке. При условии, что наши люди на постах не заметят легавых дальше шестой и пятнадцатой улиц, — мужчина выдержал паузу. — Я повторяю, еще одна полицейская машина или фуражка влезает в периметр, и мы начинаем стрелять. Его взгляд остановился на лице Брюса, и тот поспешно опустил глаза, пряча агрессию. — Спасибо, теперь, когда мы знаем, что делают копы, можно показать нас. Брюс по-прежнему смотрел в пол. — Мы отнимем у вас не более получаса. Ровно столько, сколько потребуется, прежде чем полиция попробует облажаться еще раз, — Брюс слышал шаги по сцене. — И речь пойдет о городе. Готэм всегда утопал в дерьме. В последние годы колодец переполнился, и дерьмо полилось наружу. Дети Аркхэма, Бэтс, — Брюс дернулся, — чокнутый мэр… Я не о вас говорю, разумеется, миссис Бостром… Потом был парень, повернутый на загадках, террористы превращающие людей в ледышки… И теперь, когда Бэтс поджал хвост и сбежал, наш город наводнила малолетняя шпана и распустившиеся бандюки. И это второй пункт. Брюс поднял голову. На экране телевизора застыло изображение искореженной машины, в которой он узнал автомобиль Дональда Вилсона. Фотография сменилась. На следующей трое тощих подростков в яркой одежде избивали скрючившегося на асфальте мужчину в старом залатанном пальто. — И это обращение в первую очередь к вам, шпана. Да, к вам, малолетки с битами и петардами, — изображение увеличилось, фокусируясь на подростках. — Любители помесить бомжей и повыбивать стекла. Лафа закончилась. Это наш город. Любой клоун, действующий самостоятельно и называющий себя мстителем, теперь будет иметь дело с нами. У вас, детишки, два варианта. Вы становитесь частью официальной группы, или мы приходим за вами… Нам пришлось поимпровизировать, чтобы как-то выделить себя из общей массы вас, недоумков, — он указал пальцем на свою маску. — Я объявляю знак запатентованным. Не дайте нам поймать себя за нарушением авторских прав, — опасно понизив голос произнес он, выдержал паузу и продолжил: — Теперь я обращаюсь к готамитам. Очевидно, полиция не в состоянии контролировать мусор на улицах города. Этим займемся мы, обычные люди, и даю слово: уже через месяц-два вы сможете спать спокойно. Вы перестанете бояться выходить на улицу после наступления темноты. Бэтс был один. Нас много. И мы добиваемся результатов, — камера перешла на мертвых террористов. — Почувствуйте разницу. Можете начинать чувствовать прямо сейчас. Чаплин, Кости, Луддит, Билли, проводите гостей к выходу. Лорен, помоги мальчикам построить детей по парам, — женщина молча кивнула и спрыгнула со сцены. Луддит проследовал за ней, и Чаплин прошел мимо Брюса, присоединяясь к остальным. Брюс настороженно следил за их действиями, бросая на Тиффани встревоженные взгляды. — И это пункт номер три: город находится под нашей защитой. Вы находитесь под нашей защитой. Сегодня вы видели пример. Из Бэтмена и полиции вышли хреновые защитники, а? А мы переходим к пункту четыре. Ржака, — он повернулся к латиноамериканцу. — Дай-ка планшет. Ржака молча вытащил из внутреннего кармана куртки плоский гаджет и протянул старшему. Внизу, следуя указаниям Лорен, Чаплин, Луддит, Кости и Билли построили шесть человек попарно. Тиффани оказалась прямо перед налетчицей, и глаза Брюса расширились, когда женщина жестом велела ей отойти и четвертой парой поставила Синтию Бриттен и ее отца. Четверо членов банды замкнули шеренгу с двух концов и двинулись к выходу из зала. Лорен начала строить вторую шеренгу, снова проигнорировав Тиффани. — Итак, пункт четыре. Томас Уэйн, Хамильтон Хилл, Кармайн Фальконе, Сильвестер Марони, — его взгляд скользнул по Элси Падилле. — Аманда Уоллер. Коррупционеры, гангстеры, продажные политики. Люди, делающие вашу ежедневную жизнь невыносимой. Обирающие вас налогами, способные отнять крышу над головой, прикрываясь законом. Одним словом, худшие из худших! Довольно! ДПГС ни на что не способно, а Бэтс испарился, стоило федералам щелкнуть пальчиками. Но нам плевать, кто и как высоко сидит, — на экране сменился кадр, показывая двери «Монарха». Они отворились. Наружу вышло двое, четверо, шестеро… все восемь человек заложников. — Рыба тухнет с головы — все знают пословицу? Помните, как два года назад Хилл просто решил снести дома, а? И людям сказали, что с завтрашнего утра они в них не живут? Брюс не отрывал взгляда от экрана. Что-то должно было случиться. Подвох. Газ подействует на людей, на крышах окажутся снайперы. Ничего не случилось. Двери Мемориала закрылись, люди застыли на несколько секунд, пугливо озираясь, затем сорвались на бег, спеша убраться подальше от здания театра. — Кто-нибудь из зрителей задавался вопросом, куда каждый год идут чертовы налоги? У нас есть ответы! Много ответов! Вот здесь! — Человек поднял планшет высоко над головой. Двери в зал открылись, и в проеме появился Луддит, а за ним показались остальные. — Все знают Брюса Уэйна, — оратор повернулся к нему. — Мистер Уэйн — новая восходящая звезда на черном небосводе Готэма… не в последнюю очередь благодаря своему папочке. Но не Брюс Уэйн — главный злодей в этом городе! Вторая шеренга направилась к выходу, и Лорен построила еще две пары. Заложников в зале оставалось немного, и Брюс поймал взгляд Тиффани. Растерянность, тревога и гнев на ее лице усиливались. — Позвольте представить вам одного из самых заслуженных злодеев города за последние десять лет! — Человек повернулся к ним. Долю секунду Брюсу казалось, что палец показывает на него. Затем один из членов банды шагнул к нему и, взяв под локоть, пробормотал под нос: — Посторонись, Уэйн, ты портишь вид, — Брюс обернулся, увлекаемый в сторону, и увидел за собой Элси Падиллу. Ее смуглое лицо заметно побледнело. Впервые за весь вечер на нем читался настоящий страх. — Да, я говорю о мисс Падилле! Удивлены? Филантропка, одна из первых красавиц Готэма, защитница природы… И не мисс Падилла ли в начале лета раздавала больным детям в больнице плюшевых мишек и автографы? Ну, знаете, когда приезжала пожертвовать крупную сумму денег на их лечение? Позвольте немного развеять чары, — он несколько раз коснулся пальцами дисплея планшета и повернулся к экрану. Через две секунды на нем появилась фотография, и среди оставшихся людей прошел шепоток. — Это… Это ведь Марони, — неуверенно выдохнул кто-то снизу. — О, да. Это действительно Сал Марони. Наш добрый дядюшка с приветом из старых деньков, — подтвердил человек в маске, барабаня пальцами по рукоятке обреза. Сзади послышался смех, и Брюс обернулся. Злость на лице Элси соперничала с страхом. — Жалкая попытка подорвать мою репутацию. Допустим, я сижу с человеком, похожим на Марони. Что с того? Ее слова повисли в воздухе. Фото могло быть подделкой, но отличие от присутствующих, Брюс знал, что изображение настоящее, и запечатленные на нем Падилла и Марони, садящиеся в дорогой черный лимузин, вызывали все типы вопросов, которых бы Элси хотела избежать перед выборами. — О, ну это далеко не все, — Брюс в этом не сомневался. Фотография сменилась. Падилла в пентхаусе Марони, запись с камеры наблюдения. Элси сидит за столиком, ее лицо отчетливо видно. Марони неподалеку разговаривает с мужчиной, стоящим спиной к камере. В двух метрах от них бильярдный стол, за которым играют шестеро. Пятерых Брюс узнал. Каждый имел имя и авторитет в криминальной среде, двое — главари банд. — Все страньше и страньше, не находите? Еще одна фотография, и на этот раз несколько человек охнуло. Брюс не представлял, откуда эти люди достали материал. Подвальное помещение, камера расположена в углу на потолке. К стулу привязан человек, лица которого не видно. На нем брюки и белая рубашка в пятнах крови, деревянный пол под ним в темных разводах. В комнате трое мужчин. Перед стулом замер человек, в котором Брюс узнал одного из убийц Марони. Адам Фрэйтс, «Спица». Он держал в руках биту. Рядом с ним стояла красивая, улыбающаяся молодая женщина. Несмотря на полумрак, в ней легко угадывалась Элси. — Неужели вы не видите? — Громко спросила Элси, обращаясь к оставшимся в зале людям и камере. — Фотографии — подделка! Это все затеяно с целью очернить меня перед публикой! — О, не волнуйтесь, у нас есть еще и видео, — заверил ее человек в маске и дотронулся пальцами до планшета, — Майки, сделай-ка громкость на максимум, чтобы народ в зале тоже слышал! Брюс уставился в телевизор. Фото подвала исчезло, и началась видеозапись. — Но Элси, это ведь… — Это твои проблемы, сладкий, — голос из динамиков звучал негромко, но в тишине этого было достаточно. Многие в зале смотрели теперь в их сторону. — Напомнить тебе, что случится, если информация утечет? Маленький кабинет, женщина сидит к ним спиной, мужчина за столом стар и явно напуган. Брюс узнал его: Патрик Свонн, управитель детского фонда «Рассвет». Найден убитым три года назад, два выстрела в грудь, один — в голову. — Мы договаривались, что это произойдет всего один раз, — его дрожащие узловатые пальцы поправили на носу очки, затем взяли со стола стакан и поднесли к губам. Он сделал голоток. — Он обещал. Я… — Рик, ты правда не хочешь испытывать его терпение. Внезапно, Свонн ударил по столу кулаком. — Я хочу говорить с Марони! Я не верю что он просто взял и нарушил… Запись остановилась. — Ах, на это можно смотреть бесконечно,.. — протянул лидер банды. — Но прошло почти двадцать минут, время поджимает. Думаю, увиденного было достаточно. Почти все смотрели теперь на них. Брюс бросил на Падиллу один взгляд: ее лицо стало белым, на нем застыла гримаса злости. — Разумеется Элси скажет, что мы наняли актрису, — насмешливо махнул рукой оратор. — Но я знаю жителей этого города. Уверен, нам удалось убедить вас в ее виновности. Элси Падилла работает на Сала Марони больше семи лет. А мы-то с вами знаем, что этот жирный кусок дерьма такой же честный бизнесмен, как Кармайн Фалконе… На Элси висят убийства. Пытки. Вымогательство. Шантаж. Не побоюсь этого слова, проституция… — Закрой свой грязный рот, ты, поганый… Четвертая группа людей была на полпути к дверям. Брюс среагировал на движение быстрее, чем его мозг понял, что происходит. Ржака, протянувший руку к Падилле, оказался на полу. В следующую секунду Брюс осознал, что на него смотрит камера, и увидел, как еще трое террористов запрыгивают на сцену. Удар в затылок отправил его на землю, и несколько человек навалилось сверху. Брюс видел наставленные на него стволы автоматов. Декорации сменились, но суть осталась той же: Эйс Кемикалс, и он, Брюс, невольный участник поставленного безумцами шоу. — Мистер Уэйн вновь доказал, что не умеет вести себя перед камерой. — Голос, который Брюс начинал ненавидеть, раздался ближе, и он увидел человека в маске. Упирающуюся Элси Падиллу выволокли вперед. Она вскрикнула, когда ее силой поставили на колени в двух метрах от треножника. — Пункт пятый! — Оратор вытащил из кобуры обрез, и двойное дуло замерло у левого виска Элси. — Как работает наша судебная система? Я имею в виду, не для нас с вами, обычных людей, а вот для них, — он махнул рукой на Брюса, Себастьяна, Пауэрсов, Зеллербахов и других. — Для подружки Марони, скажем. Для мистера Пауэрса, квартирка которого занимает три этажа и стоит под шестьдесят миллионов. Для Брюса Уэйна, отсидевшего в Аркхэме день перед выходом под залог. Рассчитывать, что их покарает закон — все равно, что ловить сачком воздух. Когда Бэтс мог избавиться от Фалконе раз и навсегда, сколько из вас представляло себя на его месте? Сколько вздохнуло с облегчением, когда старый хрыч отбросил копыта? — Ты плохо знаешь Готэм, если думаешь, что люди скажут «да» хладнокровному убийству, — процедил Брюс, и почувствовал давление на затылок. Говоривший перевел на него взгляд, продолжая удерживать обрез у виска Элси. — Это вы плохо знаете Готэм, мистер Уэйн. Его люди, вот они, — он обвел рукой обступивших его членов банды. — Как думаешь, кто это? Военные? Копы? Политиканы? Может, кто-то из твоих друзей-богатеев? Майки, — кивок на оператора, — работал на Готэм ТВ, пока в конце прошлого года его не сократили. Видишь ли, Майки — папочка в разводе. Его малышка, у нее был рак легких — подумать, в восемь лет! — Лицо террориста с камерой побелело и дернулось. — Майки влез в долги, а потом — пуф! Остался на улице без работы, квартиры и денег. Билли, — толстяк, сопровождавший группу заложников к выходу, жизнерадостно помахал из зала рукой, — о, Билли просто мечтал открыть свой бизнес. Тебе сложно понять, Уэйн, но в Готэме простому человеку сложно начать бизнес. Ну, знаешь, когда нет стартового капитала в пару-тройку миллионов. Когда с одной стороны кусает налоговая, с другой полиция, с третьей прижимает мафия, а мэр-психопат взрывает твою квартиру. Я могу рассказать тебе много историй… Они все звучат примерно одинаково. Людям надоело прятаться. За Бэтменом, который не в состоянии решить наши проблемы. За полицией, которая не собирается их решать. Надоело быть жертвами. — И вы решили стать террористами, — кивнул Брюс. — Нет, — мягко поправил его собеседник. — Решили защитить себя и город сами, дать сдачи, если угодно — сделать то, на что никто кроме Джокера пока не решился, — обрез оставался у виска Элси. У Брюса на виске колотилась жилка. — Почему бы тебе не устроить опрос, а? — Он заставил себя усмехнуться. — Вы ведь в эфире, да? Задай вопрос. Спроси этих обычных людей, о которых говоришь, что они думают. Посмотрим, сколько человек с тобой согласится. Мужчина замялся, и Брюс подавил усмешку. Будь на его месте Джон, уловка бы не сработала. Но человек в маске сам задал правила игры и сделал себя их заложником: за происходящим следило порядка восьми миллионов зрителей. Он хотел проникнуть к ним в головы, а не оттолкнуть. Джона не занимал вопрос зрительских симпатий. — Хотите быть гласом народа? Позвольте народу решать, чего он хочет, — громче произнес Брюс. У него были сомнения. Доведенная до остервенения толпа опасна, а людей, готовых вешать и линчевать, хватало во все времена. Человек в маске дал готамитам серьезный повод ненавидеть Падиллу, но Брюс не верил, что большинство позволит ее разорвать в прямом эфире. — Боюсь, на опрос у нас нет времени, — мужчина убрал обрез от лица Элси и сунул обратно в кобуру. — Зато есть время на кое-что другое. Знаете эти ролики на ютубе? Топ интересных фактов и так далее? Сейчас я назову вам несколько интересных фактов о мистере Уэйне. Пожалуйста, подведите Брюса поближе к камере! Его рывком поставили на ноги. Последняя группа заложников была на полпути к выходу. Он поймал взгляд Тиффани и, видя ее нерешительность, беззвучно прокричал одними губами: «Иди!» Девушка нехотя отвернулась, и через десять секунд исчезла за дверью вместе с остальными. Брюса подтащили к камере и поставили рядом с Падиллой, стоявшей на коленях с опущенной головой. — Уверен, некоторые вещи вы уже слышали. Но, держу пари, мне еще удастся вас удивить, — сказал человек, когда Брюс оказался рядом. — Факт первый, — на экране появилось три фотографии. Две менялись с интервалом в четыре секунды. Освальд Кобблпот и Пингвин. Харви Дент. Джон Доу и Джокер. — Брюс Уэйн не просто был знаком со всеми «самыми опасными» преступниками. Мало кто знает, но мистер Кобблпот и мистер Уэйн… — Закрой рот! — А то что, мистер Уэйн? Да, мистер Кобблпот и мистер Уэйн были друзьями детства. Харви Дент на втором фото — еще один близкий друг мистера Уэйна. С человеком на третьей фотографии Брюс познакомился в психиатрической лечебнице… куда мистера Уэйна поместили, когда он едва не прикончил в прямом эфире своего старого дружка Кобблпота, — мужчина передернул плечами. — Настораживает? — Забавно, что именем именно этого человека вы прикрываетесь, — процедил Брюс, кивнув на изображение Джона Доу. — О, я-то не говорю о нем ничего дурного, Брюс! В конце концов, это ты сказал, что он болен и так далее… Факт второй: все «близкие» друзья мистера Уэйна по несчастливому стечению обстоятельств очутились в психушке или тюрьме. Факт третий: мистер Уэйн так или иначе к этому причастен. Вот это да! Никого не напоминает? Фотографии в телевизоре сменились на фото Томаса Уэйна. — Я имею в виду, аж двое его приятелей оказались в дурдоме… И, если на то пошло… Как насчет того, чтобы сравнить эти две сцены? Фотография Томаса исчезла, и на экране появился сам Брюс на ступенях Мемориала Уэйнов. «Джокера не существует. Человека, о котором вы говорите, зовут Джон Доу. Он болен и нуждается в нашей поддержке,» — услышал он свой голос. Картинка моргнула, и глаза Брюса расширились. Шок и злость нахлынули одновременно. Аркхэм. Он узнал коридор быстрее, чем информация об изображении поступила в мозг. Момент, когда Джон разбил охраннику лицо, отсутствовал. Брюс обхватывал его сзади за туловище, и Джон отрывал его от пола. Леланд отскакивала в сторону. До этого Брюс не представлял, насколько они были близки к тому, чтобы раздавить ее между собой и стеной. Кэш и санитар присоединялись к драке, и втроем они валили Джона на пол. Леланд падала рядом с ними на колени. На записи не было звука, но память услужливо воспроизвела: «Брюс! Шея!» «Я знаю, что делаю.» Видеозапись наделеляло драку деталями и жестокостью, которых Брюс не помнил. На экране застыло изображение Брюса, взявшего шею Джона в захват. — Вот это поддержка! Лицемерно, не находите? — Это не полная запись, - сказал Брюс. Кто-то из Аркхэма должен был передать им видео. Он бы дорого отдал, чтоб узнать, кто. — Еще скажи, что фото — подделка, а на видео — актеры, — человек бросил многозначительный взгляд на Падиллу. — Факт четвертый: Аркхэм — личный проект мистера Уэйна. Брюс даже собирается войти в совет директоров. Прям как его папаня. Бр-р-р! — Мужчина передернул плечами. — Не знаю, как вы, а я бы на месте пациентов начинал нервничать прямо сейчас. Факт номер пять, — на экране возникла фотография Харви Буллока. Правую сторону его лица уродовал синяк. — Брюс Уэйн ударил офицера полиции и вышел сухим из воды. Не верите мне — спросите у лейтенанта Буллока. Факт номер шесть, — еще одно фото. Брюс вздрогнул, узнав охранника. — Брюс помог двум преступникам проникнуть на собственное предприятие, позволил покалечить одного сотрудника и угрожать второму, — экран разбился на две части. На одной половине Харли опускала молот на голову охранника, на второй прижимала Регину Зеллербах к стенке лифта. За Квинн маячил Брюс, чуть дальше — Джон Доу. Брюс чувствовал на себе взгляд Роберта. Регина держала рот на замке, но теперь ее муж знал, и волоски на затылке Брюса встали дыбом, а к горлу подступила тошнота. — Факт номер семь, — человек в маске поднял палец. — Брюса Уэйна пытались арестовать, — снова фотография. Его собственный кабинет. Брюс увидел себя на коленях с руками на затылке, а рядом Гордона, Монтойю и Тиффани, — Обратите внимание на дату. Все верно. Мистер Уэйн так и не сел за решетку, а Гордон улетел в черную дыру. Наводит на мысли? Факт номер восемь. Состояния Брюса Уэйна хватило бы, чтобы накормить и обустроить целый город. Увы, — оратор развел руками. — Пока этого не случилось. Наши полчаса подходят к концу. Думаю, с мистера Уэйна пока хватит. Скажу напоследок, что Чарльз Грант, наш честный бизнесмен и спортсмен, имеет дурную привычку красть деньги из фондов, — Грант застыл, его лицо дернулось. — И Генри Мартинез, с его двадцатью пятью выигранными в суде делами, знает, кого выпускает на улицы, правда, Генри? — Он погрозил адвокату пальцем. — Покойный Фалконе мог бы многое о тебе рассказать, не так ли? А Себастьян,. — он повернулся к Хейди, за все это время не проронившему ни звука, и мужчина поднял на него стеклянный взгляд. — Себастьян, Себастьян. Ну, пусть Себастьян будет для вас сюрпризом, да? Хороших зимних выборов, — он отсалютовал в камеру, повернулся к Брюсу, похлопал его по щеке, быстрым шагом подошел к краю сцены и спрыгнул вниз, выкрикивая указания. Банда ожила. Брюс осознал, что они сворачиваются. Просто сворачиваются. Люди уходили. Он завертел головой, не понимая, как это возможно. Остались они — кучка заложников на сцене и налетчики, часть которых покинула зал. Рядом тяжело дышала Элси. — Поп-корн, Уэйн? — услышал он справа и, повернув голову, увидел мужчину, который все это время жевал в первом ряду. К уголку его губ прилипли крошки, выражение глаз было тупым и бессмысленным, как у человека, прикованного к телевизору. Брюсу хотелось выбить ведро у него из рук. Он сдержался, отворачиваясь, и увидел, как Майки спрыгивает со сцены. Рядом мелькнула знакомая маска-домино. — Лорен, — окликнул Брюс. Лорен обернулась. Ее глаза враждебно сузились, но он выдержал взгляд, и через пару секунд женщина приблизилась. Брюс услышал, как за его спиной раздался хруст — толстяк закинул в рот еще одну горсть поп-корна. С глухим звуком ведро упало на сцену и покатилось. Тяжелые шаги возвестили, что мужчина уходит. Лорен остановилась в шаге, ее ладонь легла на пистолет-пулемет. — Чего тебе, Уэйн? Очевидно, его дружба с Джоном не играла для нее роли. Один козырь вышел из игры. — Лорен, ты была в команде Джокера, — имя обожгло язык. Но он видел на ее лице убийственную серьезность и помнил обожание, с которым Вилли Дивер, Лорен, Фрэнк и другие члены банды смотрели на своего главаря. Взгляд женщины стал внимательным, и Брюс понял, что не прогадал. — Что ты делаешь вместе с ними? — Ты разве не слышал, Уэйн? Мы собираемся очистить город, — бросила она, глядя на него с презрением. Ее глаза горели чужими идеями, за которыми зияла пустота. Пустота — благодатная почва. Чем громче в нее падает мысль, тем сильнее эхо. Джон и любитель топ-фактов ютуба были громкими людьми. — А что насчет Джокера? — Брюс заставлял себя говорить спокойно. На запястье билась и пульсировала вена. Это было неприятно. Он подозревал, что не полностью контролирует лицо. Но Лорен едва ли была способна заметить эти признаки. Брюс умел играть. — Он больше не вице-президент клуба? Лорен моргнула, на секунду в ее глазах промелькнула растерянность, быстро сменившаяся подозрением. — Что ты мне тут впариваешь, Уэйн? — Я имею в виду, Джокер начал это, — предупредительно подняв ладони, сказал Брюс. — Он знает, что у него есть «официальная» группа? Вы ведь от его имени действуете, я прав? — Он узнает. Узнает очень скоро, — правый уголок рта Лорен дернулся вверх. Узнает… Мелкие волоски на затылке Брюса встали дыбом. Узнает. Они увидятся завтра. Сейчас Брюс едва мог представить, что завтра когда-нибудь наступит. Что он будет говорить ему? Как смотреть в глаза? Леланд не захочет, чтобы Джон узнал о случившемся. Брюса не покидало чувство, что новость станет спичкой, поднесенной к фитилю динамита. — Знаешь, Лорен, — сдерживаться становилось труднее, и в его тоне появилось раздражение. — как-то раз у меня отобрали компанию. Я не был так счастлив, — Брюс опасно понизил голос и замолчал. В глазах Лорен промелькнула секундная эмоция, смесь страха и замешательства. — Как думаешь, что Джокер скажет об этом вашем новом любителе стримов? — Он будет вести нас до тех пор, пока мы не вытащим Джокера из Аркхэма, — огрызнулась она. — Это все. Брюс рассмеялся, и несколько человек повернуло к ним головы. Лорен дернулась, будто собиралась сделать шаг назад. — Ты действительно так думаешь? — Брюс улыбнулся, кожей ощущая обращенные на себя взгляды. Лорен злилась, боялась. Хорошо. Эти чувства заставят его слова запасть ей в голову надолго. — Что-то смешное, мистер Уэйн? Брюс повернулся встретился взглядом с главарем. — Расскажи нам. Мы тоже посмеемся. — Лорен сказала, вы хотите вытащить Джокера из Аркхэма. — Ого, теперь-то он «Джокер», а? — брови под маской поползли вверх. — Хочешь, чтобы люди начали воспринимать тебя? Возьми в руки пушку, — Брюс опустил взгляд. Перед глазами встали подмостки Эйс Кемикалс и рука Джона Доу, выхватывающая из-под одежды пистолет. Он задушил неуместное чувство вины. — Мне кажется, или здесь пахнет лицемерием? Я-то думал, Джокера не существует, а мы просто кучка больных фанатиков, мистер Уэйн. Камера больше не работала. Эфир закончился. Но Брюс не верил, что его осмелятся убить сейчас, а рядом стояла Лорен, запоминающая каждое слово. Он поднял голову. — Лицемерие? — он хмыкнул. — Тебе ведь нет дела до Готэма или Джокера… Тебе нужна толпа, люди с автоматами. Ты играешь на надеждах горожан, используешь его имя, чтобы… — Ох, Уэйн, я могу говорить о тебе целый день. Желаешь посостязаться? Ты сам-то его именем во всех дырах машешь. Такая, типа, реклама. Аркхэм то, Аркхэм это. Брюс Уэйн заботится о пациентах… Но мы-то своими глазами видели, что там на самом деле происходит, не так ли, мистер Уэйн? К Лорен возвращалась уверенность, и она уставилась на него со злым торжеством. Брюс посмотрел ей в глаза. — На самом деле, это мои адвокаты выдернули его из лап федералов, — мягко сказал он. — Я не бросал его после Эйс. А где были вы? — Ох, да конечно, — фыркнула она. — Иди ты к черту, Уэйн. Мы все видели твои фотки с Уоллер. Ты был крысой. Это ты подставил его, запер в дурке, а теперь строишь из себя… — Он не собирается вытаскивать его, Лорен, — потеряв терпение, оборвал ее Брюс. — Джокер ему нужен за решеткой. — А тебе? Собираешься его вытащить? — Брюс уставился в серые глаза. — В этом проблема со всеми вами, богатыми благодетелями. Вы болтаете, кидаете со стола подачки, рассуждаете о гуманности, а люди — это такие рыбки в аквариуме у вас под ногами. Не надо врать, будто хочешь, чтоб он вышел. О, ты будешь говорить о поддержке, вбухаешь кучу бабок в ремонт и охрану — все, чтобы надежно его изолировать. Джокер на свободе тебе в кошмарных снах снится, небось, я прав? — Босс, Пятерка говорит, фараоны вошли в периметр, — напряженно произнесла Лорен, глянув в смартфон. — Бывай, Уэйн, - человек отвернулся. - Уходим. Давайте, мальчики и девочки, мы уходим! Налетчики отступали поверху, тем же путем, что они с Селиной воспользовались полтора года назад, чтобы попасть внутрь. Тросы, по которым члены банды спустились во время штурма, исчезли. Через полминуты в зале остались только заложники, и наступила тишина. Никто не шелохнулся.