***
Последний нападающий ударился об стену и сполз вниз. Брюс перешагнул тело, опустил подошву на руку, тянущуюся к ножу, наклонился и рывком поставил человека на ноги. Последовало несколько секунд яростной, но безуспешной борьбы, и за ними — череда угроз, закончившаяся вопросом, знает ли он, с кем связался. — Я знаю, — Брюс впечатал мужчину затылком в стену. За криком боли посыпалась отборная брань. — Кто послал вас к Диверу? Человек плюнул ему в лицо. Брюс развернул его, прижал к кирпичной кладке лицом и вывернул мизинец. Раздался хруст и за ним — вой. — Т-ты сломал мне палец! — Его вправят в больнице. Я буду проделывать это с каждым пальцем, пока не услышу ответ, — он взялся за безымянный. Человек часто задышал. Справа за спиной что-то двинулось. — Один. Два, — Брюс усилил давление. — Девять… — Я, я не знаю, мы получаем. аргх! Боже! Мы получаем указания через… их, их скидывают! — Скидывают? — Скидывают… Скидывают в указанное место, с инструкциями, что делать, где и когда будут следующие… — Что вам велели делать с Дивером? — Н-ничего! Попугать немного! Держать за ним глаз! Пока твой бойфренд не полез на нас с ножом! Брюс отпустил его руку, развернул и кинул на человека, подкрадывающегося к ним сзади. Тот охнул, и оба полетели на землю. Брюс шагнул к ним. — Куда скинут следующие указания? — На… на угол пятой и двенадцатой, там закрытый бутик на аренду, перед ним решетка слива… Должны скинуть в… в субботу! Только я бы не рассчитывал там что-то найти. Они наверняка поменяют место. — Я попытаю удачу. — Попытаешь? Думаешь, они оставят все как есть? После сегодняшнего? — Кто сказал, что они узнают? Люди на земле переглянулись. — Я буду приглядывать за вами. В следующий раз вы не отделаетесь сломанными пальцами. Ясно? Они уставились на него. Много лет назад он сам стоял на коленях в темной аллее, бессильный что-либо сделать. — Бегите. Последовала пара секунд молчания. Спотыкаясь, они вскочили на ноги и втроем бросились наутек. Брюс подождал, пока эхо шагов затихнет за углом, достал телефон, включил карту и проверил сигнал жучков. Две точки двигались по шестой, две — по верхней пятой. Он подошел к Вилли и присел перед ним на корточки. Повеяло перегаром, старыми тряпками и дешевым табаком. Брюс вздохнул и покачал головой. Он мог спасти Дивера от головорезов, но не от бутылки. — Вилли. Вилли, — он похлопал его по щекам. Человек застонал. Его веки затрепетали, он поморщился и медленно открыл глаза. — Трутень?.. А, черт… Моя башка, — он сел. — Что случилось? — Вилли повертел головой. — Где… где эти… эти… — Раскидал их. Они убежали. Вилли прищурился. — Ты… эта… Справился с ними? Один? — недоверчиво. Брюс пожал плечами. — Ты почти закончил. Я просто завершил начатое. Вилли помолчал, переваривая услышанное. Постепенно, растерянное выражение на его лице сменилось сердитым. — Почему появился так поздно?! — Извини. Я потерял вас из виду. Нашел по звукам драки. Один из них огрел тебя сзади. Вилли напряженно сдвинул брови, потрогал затылок. Брюс терпеливо ждал. Все произошло слишком быстро, и темнота, к которой так хорошо адаптировались его глаза, делала других слепыми. — Жаль, что я в отключке все это время, — Вилли резко умолк, нахмурился, потом сунул руку в задний карман джинсов и извлек оттуда расплющенный шоколадный батончик. — Дерьмо! Мои штаны! — шатаясь, он поднялся, охлопывая себя по задним карманам. — Я выгляжу так, будто… Брюс бросил быстрый взгляд по сторонам и сунул ему в руки конверт. — Что это? — Деньги, ключи, адрес. Вилли моргнул и ощерился. — Я сказал, не собираюсь я ни… — Вилли… заткнись и загляни в конверт. Вилли сузил глаза, но послушался. Упрямое выражение на его бульдожьей морде сменилось на растерянное, жадное, недоверчивое, и, наконец, почти смущенное. Брюс ожидал, что сумма подействует. — Тебе лучше исчезнуть. Я буду с тобой на связи, мы решим, что делать дальше, — он положил руку ему на плечо. — Доверься мне.***
Эбигейл Селлер не любила осень. В Готэме она была промозглой, с колючими ветрами, моросящим дождем, обветренными щеками и пальцами. Перчатки не спасали. Похожее на вечер раннее утро гудело трассой, изо рта вырывались белые облачка пара. Она закрыла ключом дверь в подсобку, дернула молнию рабочего комбинезона наверх до упора, перехватила поудобнее воздуходув и шагнула в утренний сумрак. Кобблпот парк стоило сравнять с землей, построить на его месте что-то новое. Ей стоило найти другую работу. Вопли воронья она слышала еще на выходе из подземки. Они перелетали с крыши на крышу. Огромная стая, похожая снизу на облако гигантской саранчи. Под ее окнами кто-то стрелял голубей. Один попал в оконное стекло, разбил его, вымазал кровью. Эбби пошла бы в полицию, но там не станут ловить убийц голубей. Вороны отрывали им головы, выклевывали мозг, потом растаскивали остальное. Иногда утаскивали добычу на крыши машин. Эбби кричала и махала на них руками. Мальчишка соседей подбирал мертвых голубей с трассы, кидал их подальше к деревьям, в безопасность. Но воронам не страшна проезжая часть. Они слишком умны, чтобы попасть под машину. Не отрывая взгляда от стаи, Эбби принялась за работу. Ветер подул. Листья разметало. Эбби выругалась. Скри-и-и-и-и! Эбби откинула прядь со лба, приставила ладонь козырьком ко лбу, прищурилась, глядя на деревья. Неделю назад ветер повалил дерево на скамейку. Похоже сломало ветку. — Кар! Эбби вскрикнула и обернулась. Огромный ворон сидел прямо над ней на изгороди. — Пошел ты! Ворон моргнул и склонил голову на бок. Потом подпрыгнул, взмахнул крыльями и улетел. Скри-и-и-и-и! Эбби плотнее запахнулась в куртку, выдохнула, и продолжила работу. Пальцы подрагивали. Один раз она имела неосторожность подойти к вороненку, сидевшему на земле. Но воронята редко выпадают из гнезд. Родители всегда рядом, следят, как дети учатся летать. Эбби не задумывалась, какие острые и тяжелые у них клювы, пока они не набросились на нее, не погнали до самой подсобки, пикируя, целясь в голову. Брат сказал, они всегда бьют по касательной. Понимают, что если убьют человека, за ними придут. Но это всего лишь птица. Все ошибаются. У нее остался тонкий шрам на виске. Скри-и-и-и! Ветер подул в ее сторону, разметал волосы, и обоняния коснулся неприятный запах. — А, черт. Запах тухлятины и вороны. Кошка или собака. Зимой сменщик нашел окоченевший труп на ступенях. Эбби передернуло. Скри-и-и-и! Ей не хотелось идти, но работа есть работа. Сначала — проверка, затем — службы. Каждый шаг наверх по ступеням давался тяжелее предыдущего. Пальцы коснулись дешевого значка с бэт-символом на груди, погладили его. Вороны не так страшны поодиночке и в группах из пяти-шести птиц. Ни одно животное или птица не нападает без причины. Но их больше двух десятков. Творилось что-то ненормальное. У верха Эбигейл замерла в нерешительности. Вчера запаха не было. Несколько птиц следили за ней. Она крикнула на них. Они не шелохнулись. Что если им в голову взбредет наброситься всей стаей? С каких пор в Кобблпот парке столько ворон?.. Запах усилился. Она подняла воротник выше, морщась и прикрывая нос ладонью. Скри-и-и-и! Глаза Эбби взметнулись к ветвям, отыскивая источник звука. На дереве висел мешок. Он раскачивался, заставляя ветку издавать этот звук. Эбби тряхнула головой, по шее пробежали мурашки. Тупые подростки. Считают подвесить на ветку мешок с тухлятиной верхом остроумия. Скри-и-и-и-и! Тошнотворный запах забился в ноздри. Так пах забытый в холодильнике кусок мяса, когда она вернулась из двухнедельной поездки к родителям. Эбби закашлялась, но страх сменился злостью. Быстрым шагом она обошла деревья. Несколько ворон, каркая и хлопая крыльями, поднялись в воздух и улетели. Одна приземлилась поодаль, выклевывая что-то с земли. Эбби остановилась, отпустила воротник и подняла руку, чтобы коснуться мешка. Ее взгляд метнулся наверх, к веревке, и листодув упал к ногам. Она пришла в себя уже на ступенях. Споткнулась на последней и полетела вниз, растопырив ладони. Не замечая боли, вскочила, зажала рот ладонью и побежала. Ветер свистел в ушах. Каждый волосок на теле стоял дыбом. Ключ никак не хотел вставляться в скважину. Когда дверь в подсобку поддалась, она ввалилась внутрь, захлопнула ее за собой, заперла на ключ и щеколду, потом придвинула к ней тумбу с инструментами, и только тогда дрожащими пальцами вытащила из куртки телефон. Ей плевать, что сменщика нет, а ей нужно платить за аренду и учебу в конце месяца. Это ее последний день на этой чертовой работе.***
Остатки адреналина утекли в тишину, сменились болью в животе и затылке. Мысли в черепе ворочались с трудом, как неповоротливые жирные слизни. Джон смотрел прямо перед собой, на голую стену с одиноким дипломом за массивным столом. Настенные часы тикали, ветер на улице свистел, задувая в щель, по ногам бил сквозняк. В залитой кровью рубашке Брюса была окончательность, смертность. Доказательство того, что Брюс — человек. Человек против человека — это прозаично, это скоротечно, как схватка двух оленей, или львов. В телевизоре людям нужно больше одной пули, чтобы издохнуть. В жизни — одной случайности, одного тычка ножом. Дверь скрипнула, приоткрылась. Джон вскинул голову, свет из коридора ударил по глазам. Его чуть не вырвало. — Я уже сказал, потому что… Киттл. Дверь закрылась. Джон отвернулся к стене. Смирительная рубашка лежала на столе. Он потянул ремни, удерживающие запястья на подлокотниках. Даже будь его руки свободны — на окне была решетка, за дверью — Болтон, Киттл и Крейн. В углу на потолке висела паутина. Кабинетом давно не пользовались, потому что… Дверь открылась. Вошел Крейн, а за ним — Болтон. Болтон направился к Джону. Секунду казалось, он выхватит служебный пистолет и вышибет ему мозги. Джон издал смешок. Болтон расстегнул ремни, и Джон размял запястья. Тяжелая ладонь легла ему на спину между лопаток. — Знаешь, клоун, у нас есть разрешение стрелять на поражение в особо опасных, — охранник весело подмигнул ему. — Дай мне повод. — Спасибо, мистер Болтон, достаточно. Болтон убрал руку, выпрямился, глянул на Крейна, дернул губами и направился к двери. — Последний докторишка, принимавший в этом кабинете, оказался в больнице с ручкой, торчащей из глаза. Но что я знаю о безопасности? Приятно провести время, док. Он приподнял козырек и вышел. Крейн перевел взгляд на Джона. Достаточно нормальная ситуация, если бы у них в самом деле был назначен сеанс. Джон смотрел, как Крейн обходит стол, останавливается, отбрасывает на стену длинную тень. — Как самочувствие? Можете говорить? Хотите прилечь? У окна стояла металлическая кушетка, привинченная к полу стальными болтами. С кожаными креплениями на руки и ноги, все дела. Джон фыркнул и отвел взгляд, барабаня пальцами по столу. — Что вас беспокоит, мистер Доу? — О, ну, я не знаю, док, — Джон потянулся, потрогал набухающую шишку на затылке. — Синячок, наверное, останется, а? — он поднял на Крейна глаза. — Может быть то, что я отправлюсь в изолятор. — Изолятор вам не угрожает. — Оу? Почему же? — У вас зрачки разного размера и нарушена речь. Что здесь написано? — Крейн поднял со стола книгу. Джон уставился на титульный лист. Голова закружилась. — Эм… — Из моего кабинета вы отправитесь прямиком в медпункт, — Крейн сел. Облегчение пришло и ушло. Джон навалился локтями на стол, прищурился, впиваясь глазами в светлые глаза Крейна. — Почему я не отправился в медпункт сразу?.. — Наш разговор не займет больше десяти минут. Но я распоряжусь, чтобы вас забрали в медпункт прямо сейчас, если хотите. Джон откинулся на спинку стула. — Знаете, с другой стороны, я хотел с вами поговорить, док. Крейн поднял брови. — По поводу перевода. Он не ожидал, что Крейн пустится в пляс от радости, но то, что Джон успел разглядеть, не было тем, что он ожидал увидеть. Подозрение?.. Настороженность? Эмоция промелькнула и исчезла слишком быстро. — Перевода? -Ну, — он почесал затылок. Изнутри поднималось волнение. — Если место еще свободно, я думал, может, вы возьмете меня, док… — Интересно. Что заставило вас изменить решение? Он не мог просто сказать «да», да? — Ну, я много думал об этом. О том, что вы сказали с доктором Леланд. О моем, эм… Положении? Лечении? Состоянии? Он думал только о том, как выбраться из камеры. Но не мог ведь он прямо сказать об этом Крейну, не так ли? …Блокбастер не будет последней остановкой. Ему нужно место для маневра. Немедленно. Но там ли он ищет его?.. Крейн смотрел. — Нельзя повторять одни и те же вещи и надеяться на другой результат, верно, док? — Если метод очевидно неэффективен. — И Брюс сказал, типа, надо пробовать. Ну и он думает, из всех мозго… э, докторов, у вас больше шансов помочь. Что вы знаете свое дело, — Крейн отвел взгляд, меж его бровей залегла складка. — Он не особо любит доктора Леланд, впрочем, так что, — Крейн поднял глаза. Джон замялся. Он заговаривался. — Скотти, то есть, Скотт Киттл сказал, вам было плохо с сердцем, и вы возвращаетесь в Универ. — Неужели? Я поговорю с мистером Киттлом. — Он солгал? — резко спросил Джон. Крейн помедлил. — Не совсем. — Но вы остаетесь? — Да, я остаюсь, — уголок рта Крейна чуть приподнялся. — Ф-у-у-ух! Облегчение это слышать, док, — Джон широко улыбнулся. — Надеюсь, вы не умрете в ближайшее время! — Спасибо, мистер Доу. — И вы возьмете меня? — он навалился локтями на стол. Крейн вздохнул, снял очки, посмотрел на него. Стекла как бы создавали между ними преграду. И теперь ее не было. Джон выпрямился. — Что вы делали в комнате отдыха, мистер Доу? — О, ну, — Джон отвел взгляд. Сердце забилось быстрее. — Вы знаете… Я просто хотел… Посмотреть ящик… Пообщаться с парнями… — Посмотреть ящик, — Крейн кивнул. — Пообщаться с парнями. — Ага. — Значит, непреодолимое желание. Вызванное, бесспорно, изоляцией. — Точно, док, — Джон скорбно кивнул. — Вы знаете, иногда сложно себя контролировать. Все эти стены… Крейн снова кивнул. — Как вы убедили мистера Киттла доставить вас в комнату отдыха? — Ну, я… Джон замялся. — Все в порядке, Джон. Я не полицейский и не охранник. Я не собираюсь осуждать или наказывать. Но я должен понимать, что произошло. У руководства появятся вопросы. В голосе Крейна не было сдержанной заботы Леланд и вовлеченности Харли, Но его монотонная, ровная манера речи действовала успокаивающе, почти гипнотически. Может, поэтому он был психиатром и его пациенты не сбрасывались с мостов, а? Джон посмотрел Крейну в глаза, чтобы напомнить себе, где находится и с кем говорит. Подействовало. — На самом деле, док… Я… Я хотел увидеть вас в это утро… И попросил Киттла вам передать… Но он сказал, вас нет в Аркхэме, — быстрый взгляд на лицо Крейна, в поисках реакции. Пустота. — Тогда я попросил Леланд. Поговорить с ней, в смысле. Сначала Ско… Киттл отказался. Но мы давно знаем друг друга. До выхода из лечебницы я часто помогал санитарам. И он согласился отвести меня к ней. Пару секунд Крейн смотрел на него. — Хорошо. Что произошло дальше? — Ну… дальше… вы знаете, ее кабинет, он в противоположном конце от моего блока… Так что, — Джон пожал плечами. — Когда мы проходили мимо комнаты отдыха, Скотти обмолвился, что не отказался бы от кофе. Я предложил остановиться на пару минут. Ну и, — он умолк и уставился себе на колени. Несколько тягучих мгновений тишины, нарушаемых тиканьем часов и заунывным свистом ветра через щель. — Хорошо. Что случилось с Роландом Дезмондом? Джон дал себе мгновение собраться с мыслями. Ему не нужна была Харли, чтобы понимать: чем сложнее конструкция, тем проще ее расшатать. — Я увидел его у стены через какое-то время и подошел. Он выглядел… как обычно. Ну, вы знаете, эм… Не дома. — Что случилось, что он стал агрессивным? — Я… может быть… спровоцировал его. — Как? Джон моргнул. Он ожидал вопрос «почему», и совершенно не был готов к вопросу «как». — Ну… Сложно вспомнить, док. Все произошло так быстро. Я, вероятно, сказал ему что-то…. Довольно… довольно, эм, грубое. — Это интересно, мистер Доу, потому что за полгода здесь Роланд Дезмонд не сказал ни слова. Его состояние объявлено кататоническим. Вы точно не помните, что ему говорили? — Нет, совсем не припоминаю. Все очень… как в тумане. Молчание. Он чувствовал на себе взгляд Крейна. Под тиканье часов секунды падали в полумрак. Джон смотрел в угол, где громоздились картонные коробки. В верхней можно было различить обложки книг. Часть была выложена стопкой на полу. Он попробовал прочесть названия на корешках, но новый приступ тошноты и головокружения вынудил его зажмуриться. Он хотел, чтобы тишина закончилась. В Аркхэме вранье было необходимостью. Джон лучше владел искусством полуправды. Лгать Харли было тяжело. Ему нравились роли. Харли говорила, актеры школы Станиславского играли, вживаясь роль. Может быть, если он выйдет на свободу, Станиславский возьмет его в актеры. Или нет. У него слишком характерная внешность. Жалость. Крейн не верил ему. — Хорошо. Зачем? Джон поднял глаза. — Я увидел новости по ящику. — Что вы увидели? Джон поморщился. — Что-то случилось, да? — он качнул головой. — Что-то большое. Брюс не хотел, чтобы я знал. У него здоровенный фингал на лице. Он пытался замазать его. Что за «Шутники», док? — Увиденное вас разозлило. Вы попытались выместить злость на мистере Дезмонде. Так, Джон? Ему не нравился уход от ответов. Он почувствовал, как пальцы сжимаются в кулак, и разжал их. — Я не ваш лечащий врач. Я не могу решать, что вам говорить. Была террористическая атака, Брюс Уэйн оказался среди заложников. — Брюс Уэйн? Заложников? Чушь какая-то. Брюс Уэйн не может быть заложником. Это Брюс Уэйн. Кровь он мог понять, но столь запредельная беспомощность, заурядность, обыденность, находилась за гранью мыслимого. Крейн опустил взгляд очки, которые удерживали его костлявые пальцы. — Он заходил к вам накануне. Он что-нибудь сказал? — А? — потребовалось несколько секунд, чтобы понять вопрос. Джон качнул головой. — Нет. Ничего. Крейн поднял на него глаза. — Ни про атаку, ни про что-то еще, что бы вызвало у вас… сильные эмоции? Может быть, что-то сделал? — Я сказал — нет. Ничего он не сказал, не сделал. Почему вы спрашиваете? Долбанные психиатры и их долбанные игры. — Хорошо, Джон. Я вас понял. Я спрашиваю, чтобы понять, есть ли связь между двумя… — Нет. Резко брошенное слово погрузило кабинет в тишину. И глядя в глаза Крейна, Джон почувствовал, как злость сдувается. Крейн еще не сказал «да». Джон должен сбавить обороты. Его реакция только убедит Крейна, что… что бы там Крейн себе не надумал. Он опустил взгляд. — Прошу прощения, док, я просто, — он поморщился. — Уф, все болит. Его не волновала физическая боль, но это было так. — Может, вам пора отправиться в медпункт. Джон поднял голову. — Что насчет перевода, док?.. Вы возьмете меня, или?.. — Может быть, — Крейн поднялся, оставив очки лежать на столе. Сердце Джона пропустило удар. «Может быть»? Тревога и злость погнали кровь по венам быстрее. — Я всегда могу отказаться от кого-то в пользу вас, — Крейн обошел стол. — Помогите мне восстановить цепь событий, которая привела вас сюда. Джон повел плечами и вместо того, чтобы предложить Крейну затолкать цепь событий себе в задницу, улыбнулся и сказал: — Без проблем, док. — В 14:02 за вами зашел Киттл, чтобы отвести ко мне. Он нарушил протокол, явившись без сопровождающего офицера охраны. Джон потер подбородок. — Все бы так, док, но Бенсон… — В этом будет легко убедиться, проверив камеры, разве не так, Джон? И Бенсон скоро придет в себя. Джон невольно хохотнул. — Серьезно? Ну, в таком случае, у парня железный позвоночник. — Любопытно, но он уже приходил в сознание, когда мы уходили. — Ох, — Джон почесал затылок. Крейн помолчал, глядя на него. — В любом случае. Мистер Киттл проявил халатность. Сыграла роль история ваших отношений. — И Скотти это подтвердит? — хмыкнул Джон. — Подтвердит. Прямо сейчас — это лучший выход для него. У Роланда Дезмонда терапия с доктором Келлерманом через несколько часов. Мистер Дезмонд проводит в комнате отдыха по нескольку часов каждый день. Келлерман просил Киттла отвести его туда перед сессией. Вместо того, чтобы отправиться с вами ко мне, Киттл решил сделать остановку в комнате отдыха, забрать Роланда Дезмонда, и заодно выпить кофе. — Келлерман просил?.. — прищурился Джон. — Запомнили? — Так точно. Крейн продолжил смотреть, и тогда Джон повторил его версию. — Отлично, — Крейн сел на край стола, глядя на него сверху вниз. — Я не буду вытаскивать вас во второй раз, Джон. Если хотите, чтобы я с вами работал, придется быть со мной откровеннее… или научиться лучше лгать. Джон уставился на него, поискал в глазах вызов, но не нашел его. Но в них сложно было искать вещи. Они были как приоткрытая дверь в темный, тихий коридор. Джон хотел заглянуть внутрь. Войти, добавить немного красок. Поставить какую-нибудь веселую музыку. Он почесал затылок. — Ладно. Когда следующая сессия? Крейн фыркнул, надел очки и слез со стола. — Идемте, мистер Доу. Лицо Болтона, когда Крейн объявил, что Джон отправляется в медпункт, стоило сотрясения мозга.***
— Хорошо, что мы имеем? — Смерть наступила около суток назад. Судя по характеру переломов, он окоченел сидя на стуле. На запястьях и лодыжках остались следы от веревок. Ему выломали суставы, чтобы повесить. Убийце повезло, что парень оказался доходягой. С крупным и тучным мужчиной было бы больше возни. — Ну, слава Богу, — сказала Сойер. — Хоть кому-то повезло. Гордон бросил на нее сухой взгляд и отвернулся. — Убийц было несколько. Один человек не смог бы пронести тело в парк и повесить. — Если только он размером не с Роланда Дезмонда. — Боже, надеюсь, что нет. Гордон посмотрел на труп, вздохнул, закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. — Ради бога, пусть это будет не новый серийный убийца с фетишем на висельников. Этому городу достаточно на сегодня. Миллер пожал плечами. — Причина смерти — кровоизлияние в мозг. Его не убили намеренно. — Нет? — Едва ли. Вороны хорошенько подпортили тело, но я могу сказать наверняка, что его пытали перед смертью. — Пытали? — Гордон перевел взгляд на тело. Когда ему начинало казаться, что он видел худшее. — Ага. Еще пара часов, и птицы уничтожили бы все следы. Не повезло тому, кто это сделал, что девочка обнаружила тело рано, да? — Миллер улыбнулся. — У птиц слабое обоняние. Их привлек запах. Его облили протухшей бычьей кровью, чтобы подманить ворон. Посмотрите на правую руку. — Ногтей нет на трех пальцах, — кончики собственных пальцев закололо. — Вороны? — Ну же, Джим, — с укором сказал Миллер. — вороны? Гордон помолчал. — Мое нежелание верить, что это сделал человек, кажется таким странным? — Это не худшее, что делали люди, — Сойер плотнее прижала вату к носу. — Сколько ему было? Пятьдесят?.. — Пятьдесят четыре. Не настолько старше тебя. Не смотри так, Джимми. Мы все стареем. Руки обклевали, но вот, взгляните. На что похоже? Гордон наклонился. В ноздри проник слабый запах тухлого мяса. Разобрать что-то в кровавом месиве было проблематично. — Честно, Миллер, я… — Сюда, Джим. Гордон склонился ниже. От вони закружилась голова. — Ожег от окурка. — Уверен, их было больше. Такие же у него на затылке. Гордон выпрямился. — Что еще? — спросила Сойер. — Обезвоживание, истощение. Многочисленные порезы от бритвы на внутренней и внешней стороне бедер. Следы побоев. Удар по голове вызвал гематому. Он продержался с ней около суток, пока из-за пробки кровь не перестала поступать в мозг. Бедняга, — Миллер сделал глоток кофе из пластикового стаканчика. — Итак. Его пытали, потом приволокли в Кобблпот Парк, вздернули, — Гордон сунул руки в карманы. — Попытка запугивания? Предупреждение? Угроза? — Он был преподавателем младших классов, — сказала Сойер. — Запугивать кого? — Не знаю. Я просто не хочу услышать завтра в новостях, что Комбса или Кроуфорда нашли где-нибудь под окнами школы, где учится мой сын. — Повешание — позорная казнь, — Сойер потерла пальцами подбородок. — Казни не было. Он умер от удара в голову. — Но посыл-то есть. — Может, нас пытаются запутать. Они помолчали. Миллер потягивал кофе. Запах кофеина смешивался с запахом дезинфицирующих средств, формалина, спирта и тухлятины. Гордон сглотнул, вдохнул пару раз ртом, но тошнота не отступила. Раненное плечо ныло тупой болью. — Узел на петле завязан неумело, но крепко. Вязал сильный мужчина. Остались следы, — сказал Миллер, отходя, чтобы выбросить пустой стакан в урну. Сойер проследила за ним взглядом и повернулась к Гордону. — Что скажем прессе? — Что нашли тело. Надеюсь, мисс Селлер и дальше будет держать язык за зубами. Миссис Мэк уже знает? — Приедет на опознание во второй половине дня. Они помолчали. — На записях камер ничего, как с Монрахом, — Сойер откинула светлую челку со лба, прислонилась спиной к тумбе с инструментами. — Есть, правда, слепая зона, откуда они могли принести тело, с южной стороны парка. И вороны растащили, э-э-э… фрагменты Мэка по всему парку, так что собаки… — Ясно. — Из пропавших за два месяца еще четверо имеют с Кроуфордом, Мэком и Комбсом похожие бэкграунды. Возраст, сфера деятельности, время исчезновения. Но этого недостаточно. Они не были знакомы, не работали вместе. Ничего. — Сама-то что думаешь? Сойер помолчала. — Я понимаю твое беспокойство. Кроуфордом занимается Дельгадо. Посмотрим, сколько точек соприкосновения возникнет между нашими делами. Гордон кивнул. — Я понимаю, это личное, — Сойер положила ладонь ему на плечо. — Твои дети знали этих людей. Я дам знать, как что-то появится. Мы со всем разберемся. Шаг за шагом. Как всегда. Гордон посмотрел на труп. Несмотря на мешок, вороны добрались до глаз, языка, выклевали губы и щеки. Шаг за шагом, да. Они разберутся. Как всегда.***
Брюс встречал людей, умеющих играть. Но Регина не была одной из них. Ужас на ее лице не был поддельным. — Р-разумеется нет. Господи, Брюс! К этой информации имели доступ только я и… и вы. Вы же не думаете, что я… — Я верю вам, Регина. Но мистер Даггет прав, в компании может быть… утечка. Отчеты, которые он мне подсунул, по большей части подделка. Но сделанная не на пустом месте. Они стояли в пустом конференц-зале. Регина нервно теребила рукав, глядя в сторону и хмуря брови. Брюс стоял, сунув руки в карманы брюк. — Кто-то из новых сотрудников? — Регина повернула к нему встревоженное лицо. — Что насчет этой… Авесты? Иман, верно?.. Она работает в отделе информации… Брюс помолчал. — Никого нельзя списывать со счетов. Где-то еще хранилась информация на Даггета? — Нет, не думаю. В этом просто… не было смысла. Она была предназначена для одной встречи. — Подумайте, Регина. Необходимо понять, каким образом данные были украдены. Последовало продолжительное молчание. Потом она подняла на него испуганные серые глаза. — На… на моем домашнем компьютере… Но я не думаю, что,. — она замялась. Брюс кивнул. — Мы обновим системы защиты, сменим шифры. И Регина… Больше не храните файлы компании на домашнем компьютере. — Что вы хотите этим сказать? — ее голос звучал выше обычного. — Я хочу сказать, что домашний компьютер не так защищен, как наша сеть.***
Оказавшись за дверью конференц-зала, Брюс включил кнопку связи на наушнике. — Все слышала? — Да. — Встреть меня в моем кабинете через пять минут. Тиффани сидела на его месте, закинув ноги на стол, и в первую секунду Брюса парализовало болезненное чувство повтора. — Ты в самом деле собираешься проверить Иман? — она глянула на него поверх планшета. — Да. Всех, кто имел доступ к информации, — он закрыл дверь. — Убери ноги с моего стола. Она послушалась, и глянула на него снизу вверх, когда он остановился рядом. — И меня? Ее тон был нейтральным, лицо бесстрастным. Брюс улыбнулся через силу. Он исключил ее в первый раз и ошибся. Личные чувства мешают видеть. — Нет. — Почему нет? — Я тебе доверяю. Разве он мог кому-то доверять? В ее глазах промелькнуло облегчение. Он отошел и набрал комбинацию цифр под рамой на портрете Уэйнов. Скрытая панель отъехала в сторону. Он дождался Тиффани, и вдвоем они зашли внутрь. — Я уже проверил Регину, остался ее муж, — двери лифта за ними закрылись. — он занимается бизнесом, вертится в определенных кругах. Состоит в нескольких элитных клубах. Кто знает, — он пожал плечами. Тиффани нахмурилась и опустила взгляд. Она выглядела старше. Год назад Люциус был главой семьи. Грудную клетку сдавило. Брюс помедлил, потом притянул ее к себе, приобнял за плечи. Тиффани напряглась, но через пару секунд расслабилась и вздохнула, положив голову ему на грудь. — Все будет нормально, — сказал он. — Я нашла Фрэнка Дамфри. Брюс отстранился. Двери лифта открылись. — Три недели назад он вышел из своей квартиры и обнаружил мешок на голове, — они вышли из кабины. — Его скрутили в подъезде, что-то вкололи, потом закинули в минивэн с затемненными стеклами. Людей было четверо, и двое без масок. Их лиц нет в базе. — Удалось отследить передвижения фургона? — След теряется на Олдмэн авеню. Я загрузила, все, что смогла найти, в нашу базу. — Хм… По поводу базы, — Брюс нахмурился. Они сели перед компьютером, и Тиффани вопросительно на него посмотрела. — Иман права. Боюсь, наш таинственный хакер нашел брешь в защите. Попытка взлома, а через короткое время грязь на Даггета попадает к полиции. Даггет думает, это шпион в компании, но, — Брюс покачал головой и раздраженно ударил пальцами по клавиатуре. Глаза Тиффани расширились. — Но утечка в сети означает, он мог получить доступ к чему угодно! — Нет. Информация поделена на слои, как большая луковица. Люциус сделал это после Кобблпота, и мы с Иман доработали после Уоллер. Чтобы добраться до дна, нужно разбить несколько десятков слоев защиты, подобрать к каждому шифр. Все, что касается Бэтмена, находится в отдельном кластере, надежно спрятано, — Брюс вытащил их кармана флешку. — эту программу написал Люциус. Я доработал ее, мои хорошие знакомые добавили пару штрихов. Посмотрим, что ей удастся найти, — он вставил юсб в разъем и запустил сканирование. — То есть, ты все-таки не думаешь, что к этому может быть причастна Иман, — после короткого молчания, сказала Тиффани. Брюс помассировал веки. — Неважно, что я думаю. Телефон в кармане зажужжал. Он достал его, глянул на экран и застыл. — Что там? «Джон устроил драку. Попал в медпункт. В порядке. Доктор Крейн им теперь занимается. Сможете заехать завтра-послезавтра?» — Брюс?.. Брюс убрал телефон в карман. — Что-то случилось? — Что? Нет, — он моргнул и качнул головой. — Ничего. На экране цифра отсканированных файлов росла, полоска медленно двигалась, подходя к четырнадцати процентам. — Тогда почему ты выглядишь таким расстроенным? Он выглядит? — Харли Квинн подала прошение перевести ее в Аркхэм. — Какое по счету, пятое? — Четвертое. — Она больная, Брюс, — Тиффани пожала плечами. — Это правильно, держать ее в Блэкгейте только потому, что ты не хочешь подпускать ее… к нему? Брюс сложил на груди руки. — В этот раз все немного иначе. Кто-то заплатил наверху, чтобы дело двинулось вперед. Колпаки. — Колпаки? Зачем им это нужно? Брюс повернулся к ней лицом. — Затем, зачем я не хочу, чтобы она оказалась в Аркхэме. Харли сделает то, что им нужно. Она убьет его. Взгляд Тиффани стал жестким. Она молчала пару секунд. Брюс видел, как побледнели костяшки на сжавшихся кулаках, натянулась линия шрама. Потом она отвернулась к экрану. Брюс подождал немного и добавил: — И кто-то сдвинул вперед дело Освальда. Тиффани помотала головой. — Как это вообще возможно? Он же чокнутый террорист! — С деньгами многое возможно, и у них на руках миллионы. С атакой на Монарх не все так просто. Думаю, Колпаки не просто были в курсе происходящего. Слишком выверенное нападение. Кто-то их нанял, и они перешли ему дорогу. Отделились, стали самостоятельной группой. Все пошло не по плану. Нужно найти того, кто нанял и организовал их, начиная с мотива… Он осекся. Экран мигнул, и на нем выскочило сообщение. — Нашел его, — Брюс склонился над клавиатурой. — Похоже на вирус. Он мог подключать нас к сети и перекидывать данные в облачное хранилище. Попробуем переместить в карантин. Тиффани не ответила, наблюдая за ним. — Он как будто живой, — тихо сказала она через две минуты, когда файл переместился во второй раз. Брюс сдвинул брови. — Вирусы не бывают живыми, — так или иначе, хакер знал, что его засекли. И ему не нравилось, что он все еще имеет доступ к их базе. — Ладно. Игры закончились. — Что ты делаешь? — Отключаю доступ к сети и удаленно выключаю сервера. — Сервера? А система слежения? Брюс поднял на Тиффани взгляд. — Тиффани, если у него есть доступ к базе и серверам, у него есть доступ к системе слежения, — он отвернулся и сузил глаза. — У Колпаков были записи с камер Аркхэма, доступ к городским камерам. Он мог сливать им информацию. Глаза Тиффани округлились. — Черт, — она уставилась на экран. — Я не думаю. Он? С Колпаками?.. Он не похож… — На кого он не похож, Тиффани? Мы ничего о нем не знаем. Брюс отключил сетевое соединение. Окно перед ним свернулось. Он попробовал снова открыть его. Только чтобы увидеть, как подключение к сети восстанавливается. Он попробовали вбить в строку команду; она исчезла. Открылось новое окно. Пару секунд Брюс смотрел, как перемещаются файлы. — Альфред! — воскликнула Тиффани, вскакивая с места. Брюс уставился на нее. — Он дома! Конечно. Молодец. Но сколько секунд нужно, чтобы перекинуть файлы на облако?.. И сколько минут, чтобы Альфред спустился вниз?.. Он вытащил телефон и нажал вызов. — Да, Брюс? — Ал, — голос звучал сипло. — Отруби сервера. Быстро. Окна замелькали, сворачиваясь, всплывая. Потом все исчезло. Экран мигнул, вспыхнул. «УдАчи В слЕдуюЩий РаЗ, БэТМЭн» Буквы подпрыгнули, и свет погас.