Ломка

Лечебница Аркхэм представляла собой основное здание, восточное крыло, в позапрошлом столетии использовавшееся для прислуги, центр посещений (постройка времен Томаса Уэйна), конюшню, на две трети отведенную под склад, и госпиталь в отдельном корпусе, между парковкой и главным входом, легко доступный со всех точек. Во дворе было шумно. На входе в восточное крыло (Блок B и C для буйных и преступников) сновали люди. Путь Брюса лежал в другую сторону. В серых сумерках взгляд зацепился за движение в черном провале одной из каменных ниш основного корпуса. Немолодой санитар доставал из кармана куртки пачку сигарет, наблюдая за происходящим. Узкое лицо казалось смутно знакомым, но Брюс слишком часто бывал теперь в Аркхэме. Он дежурно улыбнулся. Санитар улыбнулся в ответ и протянул ему пачку. — Вечер, мистер Уэйн. Могу я предложить вам сигарету? Брюс отказался. Санитар пожал плечами, сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой. Брюс кивнул в сторону входа. — Что-то случилось? Мужчина выпустил изо рта дым. — Да, что-то там стряслось в блоке повышенной охраны. Похоже на нападение. Каждый год в Аркхэме находят мертвыми до четырех пациентов. Брюс боялся однажды получить звонок из больницы и услышать, что Джона или Харви нашли с заточками, торчащими из горла, или доза лекарств оказалась фатальной. — Бог мой! — он округлил глаза. — Часто это случается? — Я здесь недавно, но, похоже, нередко. Больница для душевнобольных преступников, верно? — Какой ужас, — Брюс покачал головой. Даже если пострадавшего повезут в Центральный Госпиталь, первая остановка — госпиталь при лечебнице. Место, куда направляется Брюс. Он вздохнул и покачал головой. По крайней мере, он точно знал, где находится Джон. Палата встретила его кашлем, бормотанием, запахом хлорки и лекарств. Ни о какой приватности не было речи: койки стояли едва не вплотную, разделенные тонкими перегородками. Вся мебель крепилась к полу стальными болтами. Штукатурка на потолке пошла буграми и отслаивалась, дешевая плитка на полу и стенах растрескалась и пожелтела. Койки в госпитале никогда не пустовали, и чтобы провести долгожданный ремонт, требовалось обустроить временный. Брюс обвел взглядом помещение и облегченно выдохнул, найдя глазами Джона, в сознании, на койке, глядящего в потолок, нехарактерно угрюмого и задумчивого. Джон повернул голову на звук его шагов, и его лицо треснуло улыбкой. — Брюс! Ха-ха! — он сел и поставил ноги на пол. — Здарова! Не думал, что ты так скоро нарисуешься! — Я бы приехал пораньше, если бы смог, — Брюс осторожно присел рядом на койку. Пружины скрипнули. Брюс посмотрел на тонкое одеяло и поежился. — Доктор Леланд звонила. Взгляд Джона метнулся в сторону. Он облизнул губы и посмотрел на Брюса испытующе; прикидывает, что ему уже известно. Брюс вздохнул и заставил себя улыбнуться. — Ты ужасно выглядишь. Как, — он перевел взгляд на макушку Джона. Конструкция из бинтов выглядела устрашающе. Почти так же плохо, как черные синяки под его заплывшими глазами, — как это произошло? Джон снова глянул в сторону. Почесал затылок, нервно хихикнул. Потом посмотрел на него и улыбнулся, внезапно оживившись. — О, тебе это понравится, Брюс. Брюс в этом не был уверен. Улыбка Джона ему не нравилась. Джон наклонился вперед и поманил его пальцем. Нехотя, Брюс подался ближе. — Я поработал над делом, — Джон понизил голос. — Нашим делом. И я нашел тебе… свидетеля. Брюс нахмурился и отстранился. — Свидетеля?.. Джон осклабился и закивал, но сразу поморщился и схватился за затылок. Выходило, Джон решил внять его совету. Сменить врача. Брюс был польщен, почти. Санитар должен был отвести Джона на прием, к Крейну, но по дороге, надо такому случиться, закинул его в комнату отдыха. «На пару минут, » — небрежно бросил Джон. — «все так делают. Чтоб не тратить обеденное время на перекусы». И вот тогда-то Джон увидел Блокбастера. Брюс сдвинул брови. Сердце забилось чаще. — Вилли сказал о нем. Джон осекся, на его лице мелькнуло мимолетное раздражение, но в следующую секунду он хлопнул в ладоши. — Вилли! Ты говорил с Вилли? Молодец, Брюс! Что со старым псом? Брюс мотнул головой. — Шлет привет, — о делах Вилли Джону было знать не обязательно, — но Блокбастер молчит. Полностью спятил. Ни с кем не разговаривает. — Уже нет, Брюси-бой! Доктор Джокер позаботился о нем. У Брюса дернулась щека. — Что это значит? — резко спросил он. — «Позаботился»? Взгляд Джона дернулся в сторону, он издал нервный смешок. — Похоже, я преуспел там, где не сдюжили здешние мозгоправы, Брюс. Деззи заговорил. И, что-то подсказывает мне… Ему есть, что рассказать. Брюс снова посмотрел на черные синяки под глазами Джона, забинтованный затылок. Картинка начинала выстраиваться. Блокбастер мог привести его к новым зацепкам, но… — Ты это сделал… из-за меня? — стараясь не выдать своего ужаса, спросил Брюс. Джон замер. — Мне не нравится, как это прозвучало… — Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Джон нахмурился. — Я думал, это важно. — Не важнее твоей жизни. Блокбастер… Улыбка на лице Джона сменилась гримасой. — Я не соломенная кукла, Брюс! Не смотри на меня с таким видом, — Джон поморщился. — Мне хватает Леланд. Хватало. Знаешь, может, ты прав, — он глянул в окно. Ветер раскачивал голые ветви. — Может, мне нужно было что-то поменять. Я устал притворяться, — он потер глаза. — Мне она нравилась, знаешь? Когда-то, — Джон отнял руку от лица. — Доктор Леланд, я имею в виду. Все, что она говорила, казалось таким правильным. Таким простым. Казалось, если ты просто будешь что-то делать, кусочки сами попадают как надо, понимаешь?.. Брюс поджал губы. Он начинал жалеть, что рассказал Джону про Эйс. Если драка не была случайностью — в это с трудом верилось — эта информация стала катализатором. И независимо от его личного отношения к Джоан Леланд, было печально видеть, как Джон теряет в нее веру. — Леланд из тех немногих врачей, что стараются сделать это место лучше. — Да, да, — Джон нетерпеливо отмахнулся. — Я знаю, Брюс. Она была моим мозгоправом, в конце концов. — Как все прошло с Крейном? — видя его раздражение, спросил Брюс. Заминка. — О, ну… Неплохо, я полагаю. — Какие-то проблемы? Еще одна заминка. Меж бровей Джона залегла неглубокая складка. — Нет. Никаких проблем. Брюс не был убежден. Джон почувствовал его настроение и криво улыбнулся. — Я все еще пытаюсь прощупать его, Брюс, распробовать на вкус и цвет. Если мне будет, чего сказать… Ты, дружок, первый об этом узнаешь, уж поверь мне… За дверью послышался шум, топот, скрип колес и голоса. — Ого! — Джон рассмеялся, вытягивая шею. — Что-то большое везут, Брюси. Дверь открылась. И, о, разве не везли они что-то большое. Брюс поднялся на ноги. — Брюс? Эй? Приятель? Что не так? Эй! Ох. Ох, черт. Трое санитаров и охранник вкатили в помещение каталку. На ней с едва умещалось неподвижное тело Роланда Дезмонда. Его ноги висели над полом. Лысая голова безвольно мотнулась, когда каталка остановилась. Санитары с трудом подняли и перетащили его на свободную койку в соседнем ряду. Дезмонд не шевелился. Брюс с трудом оторвал взгляд от Блокбастера и посмотрел на Джона; Джон перевел широко раскрытые глаза на Брюса. В них сложно было прочитать чувства. — Это не я, — он мотнул головой. — Это не я! — Никто не говорит, что это ты, Джон, — тихо сказал Брюс. Аарон Кэш, сопровождавший санитаров, повернул голову на голоса, увидел Джона и поджал губы. — Боже мой, — Брюс сунул руки в карманы. Ему почти не приходилось изображать потрясение. — Что случилось? Я видел столпотворение у блока B… Один из санитаров сказал, было нападение… Кэш недовольно прищурился. — Кто это там языком чешет? — Он не представился. — Ничего неизвестно, — отсек Кэш. — Нашли его на дневном обходе. Может нападение. А может еще чего, — он посмотрел на Джона. — Харош на меня пялиться, — Джон ощерился. — Это он мне башку проломил. Я его пальцем не тронул! И я тут не причем, ясно! — Странно, что это с ним случается на следующий день после вашего столкновения, клоун. Джона затрясло. Он сжал кулаки и стал подниматься. Кэш положил руку на дубинку. Брюс силой заставил Джона сесть на место. — Никто тебя не обвиняет, — он остро посмотрел на Кэша. — Джон лежал в больничной палате с сотрясением. Он не мог этого сделать. — Знали бы вы, на что способны здешние психи, мистер Уэйн. — Поболтай еще, и я тебе покажу, на что способны здешние психи, Кэш! — Договоришься ты у меня… — Сядь! — Брюс схватил Джона за плечо и бросил на Кэша раздраженный взгляд. — Пожалуйста. У него сотрясение. Не будем усугублять. Кэш фыркнул и отошел. Брюс подождал, пока он удалится достаточно, отпустил Джона, и, понизив голос, сказал: — Чем больше ты… срываешься, тем нам сложнее тебя вытащить. — Я не идиот, Брюс. Я знаю правила. Но это сложно контролировать. Теперь, во всяком случае. — Кэш не имел права тебя обвинять. Я бы тоже злился на твоем месте. Но некоторые вещи… необходимо игнорировать. — Ох, Брюси, — Джон рассмеялся. — Ты мне рассказываешь! Ты не заметил? Мы здесь что-то вроде отходов. К этому привыкаешь. Ух! Если я расскажу тебе, что слышал в свой адрес на свободе! В какой-то момент чаша переполняется, знаешь?.. К тому же, — он понизил голос и зло посмотрел на дверь, где скрылся Кэш. — Я этого не делал. Надоело, что на меня вешают всех собак, — он глянул на Брюса, переменился в лице и слегка поник. — Ты… ты же мне веришь?.. Брюс поднял брови. — Разумеется. — О, — Джон неуверенно почесал затылок и отвел взгляд. — Ох. Ну… Да. Хм… Брюс перевел взгляд на Блокбастера. — Похоже, ты взял верный след, Джон, — тихо сказал он. — Хорошая работа, — Джон оживился. — Боюсь только, кто-то не хочет, чтобы Дезмонд говорил. Повисла секундная пауза. — Думаешь, его убрали? — в тоне Джона было больше нетерпеливого возбуждения, чем беспокойства. — Типа, как… свидетеля? — Не похоже на совпадение, — Брюс глянул на часы. Санитары скрылись за дверью меньше минуты назад. Брюс встал. Люди на кроватях спали. Один из психов смотрел в потолок и жевал губы. Осторожно, Брюс приблизился к койке с Блокбастером. За спиной послышались мягкие босые шаги. Брюс повернул голову и увидел рядом Джона. — Как в старые времена, а Брюси? — Джон потер ладони. — Джей и Би, Би и Джей, Биджей, Джейби, на хвосте у злодеев, идут по горячему следу… — Тише, Джон. — Да, да, ш-ш-ш, ш-ш-ш. Мы должны быть тихими. И бесшумными… Брюс вытащил из нагрудного кармана платок, наклонился к Блокбастеру, положил ткань под затылок и аккуратно приподнял голову. Здоровенная шишка вырастала из черно-фиолетового синяка. Результат драки, он полагал. Ни следа на руках и ногах. Укол на шее, место уже потемнело: неудачное попадание в сосуд. — Укольчик, хах? — Джон нагнулся поближе, щурясь и разглядывая кровоподтек. — Похоже, — Брюс вытащил телефон, включил сканер и поднес к жилистой шее. — Что ты делаешь? — Беру отпечатки. Джон качнул головой. — Что еще эта штука умеет? Брюс не ответил. Частичный и смазанный отпечаток пальцев правой руки Джеба Моргана, одного из санитаров, доставивших Дезмонда в больничное крыло. Должно быть, остался, пока Блокбастера грузили на каталку и укладывали. Тот, кто сделал укол, был в перчатках. Брюс включил наушник. — Добрый вечер, Брюс. Все в порядке, надеюсь? — Альфред, — тихо сказал Брюс и поднес палец к губам, когда Джон подпрыгнул на месте и открыл рот, несомненно, чтобы передать дворецкому очередную порцию приветов. — Отправлю тебе образец ДНК, — он извлек из задней панели телефона крошечное лезвие, кольнул палец Дезмонда и позволил капле упасть на сканер. — Вижу, время с друзьями проходит хорошо? — Превосходно, — за дверью послышались шаги. — До связи. Джон, в спешке едва не свалив поднос с лекарствами, в два прыжка достиг своей койки и сел. Брюс аккуратно промокнул палец Дезмонда платком, убедился, что не оставил улик, и отошел к Джону. Двое санитаров вкатили в помещение капельницу. — Каков план, напарник? — возбужденно спросил Джон, когда Брюс сел рядом, аккуратно огладив брюки. — Не лезь на рожон, и сотрудничай с Крейном. Он обещал тебя вытащить. Лицо Джона заметно поникло. — Я серьезно, Джон, — Брюс ощутил прилив раздражения. — Ты не поможешь мне, если тебя кинут в изолятор. Сосредоточься на том, чтобы тебе открыли доступ к свободному перемещению. — Ладно, ладно. Они провели еще минут тридцать, просто разговаривая. Но Джон быстро устал, и Брюсу предстояло несколько встреч, в том числе, с его терапевтом. Он пообещал навестить его скорее, пообещал передать привет Альфреду. Они попрощались. В дверях Брюс столкнулся нос к носу с санитаром. Мимолетное узнавание остановило его, и Брюс уставился в круглое, рыхлое лицо. — Я вас знаю?.. Человек затормозил. — Я сомневаюсь… Он попытался протиснуться мимо, но Брюс заступил ему дорогу. С каждой секундой он понимал, что знает, откуда ему знакомо лицо, и равномерно с этим, санитар бледнел. — Эй, Брюс! Это тот парень, который спас меня от Блокбастера! — Брюс медленно обернулся. — Если бы не Скотти, ты бы навещал меня в закрытом ящике, — Джон хихикнул и подмигнул. Брюс снова посмотрел на мужчину. Джон не хотел, чтобы Брюс его трогал. Но это не означало, что Брюс обязан играть мягко. — Что ж, мистер, — Брюс опустил взгляд на бейдж. — Киттл, — он протянул ладонь, и, поколебавшись, Киттл протянул ему свою. Она была влажной, липкой и мясистой. — Счастлив слышать, что в Архэкме работает такой замечательный персонал. Киттл что-то промямлил. — Когда я войду в совет, я позабочусь, чтобы с вами обращались надлежащим образом, — Брюс сжал его пальцы. На лице Киттла проступила гримаса боли. — Было приятно познакомиться. Он отпустил Киттла, попрощался с Джоном и покинул крыло. Он надеялся, что не совершает ошибки, оставляя Киттла в лечебнице. Человек дал пациентам шокер за деньги. Но если он спас Джона… Брюс вздохнул и покачал головой. Он ненавидел компромиссы.

***

Глухие вопли было слышно с дальнего конца коридора. Чем ближе он подходил, тем яростнее они становились. Послышался рев, ругань, что-то упало и разбилось, дверь с грохотом распахнулась. Плотный клубок тел вывалился в коридор и врезался в противоположную стену. Брюс отскочил и вжался спиной в серые обои, как раз вовремя, чтобы его не задели. Рядом, нос к носу, впечатался в стену мужчина. Брюс разглядел перекошенное рыхлое лицо. Рид Брэнтли, людоед из Ист-Сайда. Единственный выживший в экспедиции пятилетней давности. Вернулся «другим». Начал «новую» карьеру с семьи и перешел на соседей. Попался после неудачной попытки разделаться с приехавшим проведать дочь зятем. Два года в Блэкгейте. Переведен в Аркхэм год назад, по ухудшению душевного здоровья: в одну из ночей сожрал сокамернику обе руки по локоть. — Ты покойник, док! Покойник! — лицо Брэнтли находилось так близко, что слюна брызнула Брюсу на щеку, дохнуло кислым дыханием с примесью лекарств. Раздались шаги. Не отрывая от Брэнтли взгляда, Крейн вышел в коридор и бесшумно прикрыл за собой дверь. Выражение его лица не менялось ни когда Рид осыпал его проклятиями, ни когда выкрикивал, какие части тела и в какой последовательности собирается из него вырезать. — Захлопни пасть, ублюдок! Звук удара и вскрик заставили Брюса переключить внимание на дерущихся. Рид стоял на коленях. Попробовал встать, но преимущество было утеряно: его повалили на живот, а охранник поставил ему на спину колено, вдавливая в пол. Санитар поднял шприц с транквилизатором. Его пальцы тряслись. — Убери от меня свои грязные грабли! Брэнтли извернулся и ударом ноги вышиб шприц из рук работника. Охранник выругался. Они были здоровые, оба, других в Аркхэм и не брали, даже женщины-сестры здесь все на подбор обладали внушительными габаритами. Но Брэнтли источал такую звериную, лютую ненависть, что едва походил на человека, и несколько раз его зубы щелкнули в каких-то сантиметрах от рук работников. Брюс мог понять, почему санитара трясло. Крейн вынырнул справа, и в его руке оказался шприц. Брэнтли увидел его, испустил вопль ярости и задергался сильнее. Один из беспорядочных пинков попал санитару в челюсть. Тот охнул и опрокинулся на спину. Крейн занял его место, встав на колено, и резко всадил иглу Риду в бедро. Вся потасовка длилась не более пятнадцати секунд. Транквилизатор начал действовать почти сразу. Подергивания Брентли становились слабее. Он шипел, скрипел зубами, сжимал и разжимал скрюченные пальцы, но затихал. Крейн встал, выпрямился, сверху вниз глянул на санитара и сунул использованный шприц ему в руку. — Выбросите. И научитесь пользоваться иглой. Лицо работника стало пунцовым. — Я не… Крейн перевел взгляд на Брюса. — Мистер Уэйн. Брюс не знал, что сказать. Крики Брентли продолжали звучать в ушах. Он бывал в заведениях для душевнобольных, да, но как гость. День, что он провел в Аркхэме пациентом, смазался в памяти из-за переизбытка наркотиков в организме. Каково сталкиваться с этим каждый день, изо дня в день? Как Джон это выносит? И… как выносит это Харви?.. — Похоже, у вас все под контролем, док. Крейн посмотрел на обмякшее тело Рида, запыхавшихся работников, на Брюса. — По-вашему, это называется «под контролем»? Брюс не ответил. Крейн перевел взгляд на охранника. — Этого будет достаточно, мистер Болтон. Проводите его обратно, и, будьте добры, вызовите врача, пусть его осмотрит. — Этому отморозку не нужен врач, ему нужна смирительная рубашка и несколько дней изолятора. — С такой дозой транквилизатора он придет в себя через пятнадцать-семнадцать часов. Мне вызвать врача, или вы это сделаете? Охранник бросил раздраженный ответ, Крейн посмотрел на Брюса, кивнул подбородком на кабинет и развернулся. Помещение выглядело более обжитым, на полках появились книги, но по ногам задувал сквозняк. Серый клочок неба за окном сливался со старыми обоями, и трещины на потолке не делали атмосферу в офисе Крейна сколько-либо комфортной. Поместье Аркхэмов не задумывалось, как лечебница. В нем не было ничего успокаивающего. Брюс вспоминал Кобблпот парк своего детства, светлый, ухоженный и цветущий, не имеющий ничего общего с запустением и нищетой, прочно там укоренившимися. Он пытался представить Аркхэм другим, но ему не верилось, что это место способно было хоть когда-то вызывать что-то кроме тяжести, уныния и свинцовой безысходности. — Распишите мне перспективы, док, — Брюс сел. В большинстве офисов стол врача располагался ближе к выходу. Но стол, за которым сидел Крейн, тяжелый и древний, стоял настолько далеко от двери, насколько возможно. Его так и не переставили. — Я бы хотел задать встречный вопрос, чтобы кое-что прояснить, мистер Уэйн. Встречный вопрос? Брюс развел руками и кивнул. Крейн наклонился к нему. — Вы действительно хотите, чтобы он вышел? — Прошу прощения? Что это за вопрос? — Вы — политическая фигура. Каков ваш интерес? — Уверяю вас, мой интерес не является политическим, — сдерживая гнев, ответил Брюс. Крейн изучал его с секунду, потом пожал плечами. — Прошу меня понять. Ваши имена имеют вес. И если существует какая-то скрытая агенда… — Давайте проясним, док, — Брюс тоже наклонился вперед, удерживая взгляд холодных глаз Крейна, — Джон — мой друг. Крайне несчастливые обстоятельства закинули меня в это… место около года назад. Он поддержал меня. К сожалению, я не смог отплатить ему тем же, когда он вышел. Наши взаимоотношения не всегда были ровными. Но я действую исключительно в его интересах. Крейн не смутился. Он еще пару секунд изучал лицо Брюса и выпрямился. — Благодарю за разъяснения. Это все, что я хотел знать. Брюс тоже выпрямился, все еще раздраженный. — Так значит, перспективы?.. — Мне понадобится больше одного интервью, чтобы составить сколько-либо точные прогнозы, — Крейн поднял со стола карандаш. — с учетом политической обстановки и его состояния, я бы сказал, от трех до пяти лет. — От трех до пяти лет — что?.. — Чтобы он вышел. Брюс моргнул. От трех до пяти лет. Так много… и так мало. Первая конкретная цифра, которую он услышал за много месяцев. — Вас это смущает? — Доктор Леланд не называла цифр. — Все весьма условно. И зависит, к сожалению, не только от мистера Доу. Ситуация в городе усугубляет его шансы, — Крейн повертел карандаш в пальцах, рассматривая Брюса. — Вы обсуждали его планы на будущее? — В общих чертах. Джон неохотно говорил на эту тему. Становился раздражительным. — Он был частью реабилитационной программы «Рассвет». — Не слышал о ней. — Ее закрыли три месяца назад. Она существовала на пожертвования, в основном семей, столкнувшихся с трудностями адаптации душевно больных близких в обществе после госпитализации. Брюс подавил вздох. Еще одна программа закрыта на фоне кризиса. — Они должны были обеспечить его жильем, устроить на работу, короче говоря, сделать так, чтобы он не оказался на улице один и сам по себе. Доктор Квинзел, — апатичное лицо Крейна скривилось, — выбрала программу и должна была проследить, чтобы он в ней остался. Она этого не сделала. Брюс отвел взгляд, наблюдая, как капли моросящего дождя ползут по стеклу, оставляя за собой зигзагообразные, влажные полосы. Да. Харли нашла для Джона другую программу. Возможно, погода так действовала, или давящая атмосфера Аркхэма, но его охватило уныние. Если бы он навел справки о Джоне раньше… Может, он бы узнал о Харли, или о Пакте. Может, он проследил бы, чтобы Джон остался в «Рассвете». Может, «Рассвет» бы не распался. И, может, не возникло бы Джокера, а город не громили бы террористы в красных колпаках. Может, может, может. Может, если бы он не уговорил отца пойти на «Зорро», родители были бы живы. Рассуждать о вероятностях не имело смысла. Ему незачем было проверять Джона до Пакта. Они не были друзьями. А на отце была поставлена черная метка. — Когда он выйдет, я прослежу, чтобы ситуация не повторилась. Но, поскольку вы утверждаете, что действуете в его интересах, было бы неплохо, если бы вы проконтролировали этот момент. В конце концов, он окажется снаружи совершенно один. Снова. — Разумеется. — Моя задача — убедиться, что он не будет представлять угрозы для окружающих, когда его выпустят. Сейчас он опасен. Брюс опустил взгляд. Он не мог не согласиться с этим, но от этого не становилось легче. — Джон Доу может выйти из лечебницы и влиться в общество, он способен на это. Но, в конечном счете, это вопрос его воли и желания. — Он справится. — Я ожидаю, что его начнут выпускать в течение недели. — Так скоро? — Скоро? Его держат в четырех стенах больше полугода. — Нет-нет, — Брюс качнул головой. — я имел в виду другое. Столь резкое решение повлечет за собой отдачу со стороны. — Позвольте мне об этом волноваться. — Внимание администрации и журналистов может быть очень неприятным. Карандаш в пальцах Крейна прекратил вращение. — О, мне это очень хорошо известно, мистер Уэйн, — левый уголок рта Крейна чуть поднялся. — Вы разве не проверяли мой профиль? Брюс помолчал. — Но мы говорим не об отзывах от обиженных студентов и трениях с руководством. Первый адвокат, который вел дело Джона, ушел, потому что давление было слишком велико, и он опасался за свою карьеру. За свою жизнь. — Мне это известно. Но Аркхэм — закрытая система. Психиатры не находятся у общественности на ладони. В конце концов, я не играю в адвоката дьявола. Я всего лишь врач. И потом, — Крейн пожал плечами и поставил карандаш в органайзер. — Карьера меня не беспокоит. Я думал отойти от дел. Брюс склонил голову вбок. Решение Крейна оставить Университет было резким, но не необычным. Его желание внезапно отойти ото всех дел застало Брюса врасплох. Крейн не был настолько стар, и, несмотря на противоречия, его ценили. — К вопросу об угрозе жизни мистера Доу. Она остается. Но, полагаю, вы согласитесь, что исключить ее полностью невозможно. Благодаря вам все охранные системы Аркхэма усовершенствованы. Я позабочусь, чтобы его график не пересекался с пациентами высокого риска, — Крейн откинулся на спинку стула и соединил кончики пальцев. — У вас есть вопросы? Брюс спросил о часах приема, смене лекарств и задал еще пару базовых вопросов. Пока у Джона не было ни одного официального интервью, говорить далее было не о чем. Он поблагодарил за прием и поднялся. — Я думаю, у вас остался мой номер, — сказал Крейн. — Боюсь, он потерялся среди входящих, — Брюс покачал головой. Крейн сунул руку в карман и достал телефон. Взгляд Брюса зацепился за покрытый паутиной мелких трещин экран. Нет, Крейн не купил новый, но сумел каким-то образом заставить работать старый. Брюс сбросил входящий и сохранил. Количество знакомых психиатров в его контактах продолжало возрастать. Это не прибавляло оптимизма.