Цветы для тебя.

— Прости, но нет, — голос звучит холодно и отдает некоторой жестокостью. Чживон слегка ухмыляется, сдерживая внутренние позывы тошноты. Джису смотрит на него с некоторой жалостью во взгляде, но ему этого вовсе не надо. Он только кивает головой, что переводится типа «окей, я тебя понял, можешь идти». Ему хочется накричать на девушку, продолжающую все еще стоять рядом и смотреть на него. Но рядом материализуется Дженни и, подхватывая Джису за локоть, тянет за собой, оставляя Чживону понимающий взгляд на прощание. Как только девушки скрываются за углом, Чживона складывает пополам, и он начинает задыхаться от кашля. Парень никогда не мог поверить в то, что его ждет нечто подобное. Ханаки не было неизвестностью в их мире, но все, же он надеялся, что никогда не познает, что это такое. Брюнет выкашливает ставший родным за последние дни цветок сиреневого оттенка. Он выглядит красиво — шарообразной формы с множеством мелких соцветий. Чживон искал информацию в интернете. Он знает, что это цветы гортензии. Чаще всего они встречаются белого цвета, но бывают и исключения, как у него. Ему от этого смеяться даже хочется. Джису даже среди всех цветков мира смогла выбрать тот, что так похож на нее. Исключительная, но такая притягательная, как и при первой встрече. Он вновь заходится в кашле, когда вспоминает первое знакомство с девушкой, из-за которой теперь медленно, но верно умирал. Это были съемки их нового клипа, когда директор привел к ним девушку стажера и сказал, что она будет главной героиней. Девушка представилась, как Ким Джису, и попросила позаботиться о ней. Она вовсе не казалась стеснительной или замкнутой. Наоборот Джису явно была душой компании, покоряла всех одной только улыбкой и много и заразительно смеялась. Им было комфортно друг с другом, а потому не было никаких проблем при съемке клипа. Чуть позже Джису дебютировала вместе с тремя другими стажерами в качестве новой женской группы. Их общение всегда было чисто дружеским, и Чживон никогда не обращал внимания на нее, как на объект влюбленности. Просто в какой-то момент его словно переклинило. Понимание пришло не сразу к нему. Если бы его не приперли к стенке лидер со старшим хеном, то вряд ли бы Чживон смог разобраться в столь деликатной проблеме. Однако после частых разговоров на тему того, что лучше признаться, Чживон получил ожидаемый отказ. В конце концов, не он является героем в сказочной жизни Ким Джису.

***

— Джинен-оппа, а какие цветы тебе нравятся? — Джису крутилась в комнате ожидания, мешая снующему туда сюда стаффу. — Странный вопрос, Джису, — ответил брюнет, за что на него шикнул стилист, так как тот мешал ему наносить макияж. — Я просто слышала, что операции по удалению цветов стали все более востребованными, — Джису присела на край столика и стала наблюдать за работой стилиста. — Наверное, это очень больно, когда цветы прорастают из легких. — Это еще и не справедливо, — заметил Джинен, когда с макияжем было покончено. — Разве можно кого-то так называть за любовь? Джису промолчала, задумчиво прикусив нижнюю губу. Она никогда не задумывалась о справедливости или несправедливости данного феномена под названием Ханаки. Джису просто знала, что Ханаки существовало, а потому считала это чем-то привычным. Тем более что всегда можно было обратиться в клинику, где совершенно бесплатно провели бы операцию по удалению безответных чувств. — Но все-таки, оппа, какие цветы тебе нравятся? — брюнетка вновь заулыбалась, строя милую мордашку. Джинен только засмеялся в ответ, поднимаясь со своего места. Парень взъерошил девушке волосы, слегка портя ее укладку. — Мне нравятся розы, — ответил он, после чего покинул комнату ожидания. Щеки девушки от столь незамысловатой ласки окрасились в нежно-розовый оттенок. Она проводила парня взглядом, после чего тихо засмеялась. Отчего-то Джису так и думала, что Джинен любит эти цветы. Он и сам был похож на цветок розы в ее глазах. Такой же неподражаемо красивый и колючий, ведь подступиться к нему достаточно тяжело. Вот только самой девушке нравились совсем другие цветы. В комнату ожидания заглянули и позвали Джису на сцену. Девушке пришлось быстро прийти в себя, выкидывая все лишние мысли из головы.

***

— Ты же знаешь, что эти цветы тебя убивают, — Дженни была единственной, кто не кричал на него из близких из-за этих лепестков. Девушка появилась в их общежитии после обеда, когда мемберы из его группы отправились на репетицию. Чживону пришлось прикинуться больным, чтобы не расстраивать макнэ-лайн. Он знал, кто попросил прийти Дженни, и был благодарен лидеру за это. — Знаю, — хрипло выдавил парень, вновь заходясь в диком кашле. — Не думал, что так выйдет. Дженни только покачала головой, раскрывая шторы и впуская в комнату солнечный свет. После этого она подошла к его кровати и присела рядом. Чживон попытался спрятать от нее окровавленные лепестки сиреневого оттенка, хотя это было бесполезно. Шатенка на его попытку даже внимания не обратила, перехватывая его ладонь и касаясь нежных лепестков пальцами. — Гортензия, — тихо произнесла Дженни, поднимая взгляд на рэпера. — Любимые цветы Джису. Чживон не хотел ничего говорить. К его горлу вновь подходила тошнота, а цветы царапали легкие изнутри, не давая нормально дышать. С одной стороны, ему хотелось, чтобы эти мучения закончились уже. Терпеть такую боль слишком больно. Если бы не его упрямство, то вряд ли бы он смог продержаться так долго. — Бобби, — Дженни позвала его, слегка тормоша за плечо, отвернувшегося к стенке парня. — Чживон-а, пожалуйста, не делай больше себе больно. Дженни сжала крепче свою ладонь на его плече. Ее почти трясло всю, когда она увидела его вначале. Ханбин пришел к ней утром с просьбой поговорить с их упрямым хеном. Они были друзьями с незапамятных времен, а потому Чживон должен был прислушаться к ней. — Чживон, пожалуйста, я не могу смотреть на то, как ты умираешь, — голос все-таки задрожал от переизбытка эмоций. — Пускай это красиво, но эти цветы не приносят тебе ничего, кроме боли. Пожалуйста, хотя бы ради меня и нашей дружбы, ради своей группы согласись на операцию. — Но я ничего не буду больше чувствовать, — сипло отозвался Бобби, все еще не поворачиваясь лицом к девушке. — Когда буду видеть ее, когда случайно прикоснусь к ней, когда увижу улыбку, адресованную только мне. Ничего не испытаю больше. — Но ты будешь жить. Только согласись на операцию, молю тебя, Чживон. Дженни легла рядом с ним, прижимаясь всем телом к его спине и обхватывая руками за поясницу, размещая ладони на его животе. Бобби дернулся от удивления, но моментально накрыл ее ладони своими руками сверху, крепко сжимая их. Он чувствовал, как его футболка намокает от ее слез, и ему это не нравилось. Дженни — не тот человек, что легко поддается эмоциям или вовсе показывает их, предпочитая скрывать все. — Хорошо. Я сделаю эту операцию, — только ради Дженни Бобби мог отказаться от этих чувств, иначе подруга останется без поддержки. — Спасибо, — ответом служил ее тихий шепот. — Спасибо.

***

Операция была назначена на ближайший день, так как симптомы увеличились. Чживону было страшно, но рядом был хен и Дженни, поддерживающие до самого конца. Только после того как врач сказал ему, что если бы обратились чуть позже, то было бы уже поздно, Чживон понял, что очень хочет жить. Чувства чувствами, но помимо них есть множество других вещей. К примеру, дружба тоже может сделать тебя счастливым. — Ты очнулся. Бобби не успел толком глаза раскрыть, как почувствовал тяжесть на себе и чужое дыхание в области шеи, из-за чего по коже пробегали мурашки. Скосив глаза вбок, рэпер смог увидеть знакомую каштановую макушку. Дженни крепко обнимала его за шею и, казалось, была готова разреветься вновь. — Эй, ну, ты чего, — Бобби неловко обхватил девушку одной рукой за спину. — Все в порядке, ведь. Я больше ничего не чувствую. Помнишь, ведь? Больше нет гортензий. — Я знаю, — Дженни отодвинулась от него, шмыгая носом. — Просто я так испугалась, когда ты так долго не приходил в себя. — Но сейчас я здесь. И все будет хорошо, я обещаю, — Бобби погладил подругу по волосам, широко улыбаясь той. Через два дня Чживона уже выписали из больницы, и тот носился по компании так, словно не ему разрезали грудную клетку и удаляли цветы. Он не видел Джису, но рядом всегда появлялась Дженни и смотрела на него с беспокойством. Ему хотелось встряхнуть и сказать, что из них двоих она больше походит на хрупкое создание. Но Бобби сдерживал собственный порыв, ведь понимал, что Дженни все еще опасается возвращения его чувств. Но парень больше не переживал по этому поводу, тем более, когда встретился лицом к лицу с Джису. Девушка выглядела немного уставшей с небольшими синяками под глазами. И Чживон не почувствовал ничего, кроме жалости по отношению к ней. А вот сама Джису при виде него и слега заметного шрама на его груди, видневшегося из-за низкого ворота футболки, замерла. Он видел, как у той дрожат губы, и как она цепляется пальцами за собственную одежду. И если раньше Чживона бы распирало от нежности к ней, то сейчас внутри ничего не дернулось. Абсолютно ничего, только пустота. — Прости, — тихо зашептала Джису, но была прервана Чживоном. — Ерунда, — отмахнулся он, улыбаясь по привычке. — Ничего нет больше. Ему показалось, что после этих слов девушка даже отшатнулась. А после из-за ее спины буквально материализовалась Дженни и поспешила к нему навстречу. Она схватила его за ладонь, обеспокоенно заглядывая в глаза. Но Бобби только подарил успокаивающую улыбку в ответ и сжал ее ладонь крепче. И только краем глаза он заметил за тем, как Джису сделала еще один шаг назад, а после развернулась и скрылась за поворотом. Но Бобби не придал этому значения, все его внимание было сосредоточено на Дженни, жалующейся ему на устроившую в общежитии беспорядок Лису. А вот Джису неслась по коридорам компании до ближайшей пустующей комнаты. Она залетает в комнату, включая свет, и падает на колени. Девушка не понимает, откуда эти болезненные ощущения внутри, когда она видит Чживона, держащего за руку Дженни. Джису не понимает, отчего ей так больно после слов Бобби о том, что больше ничего нет, что чувств к ней нет. Она знает, кто уговорил его на операцию. Кто больше остальных хотел, чтобы Чживон удалил эти цветы, даже когда тот сказал, что ему нравятся гортензии. Джису ничего не понимает. И когда она неожиданно заходится в кашле, и ее горло буквально дерет, Джису тоже не понимает. Но осознание бьет словно поддых, когда на раскрытой ладони красуется до безобразия знакомый цветок, вот только цвета ярко-белого. У Джису слезы по щекам от неожиданного понимания. Ей думалось, что если когда-то ее и настигнет Ханаки, то это будут розы. А оказались белые гортензии. Любимые цветы Чживона. Вот только это больше не имеет значения. Даже если Джису расскажет правду, то получит в ответ только безразличие, что, впрочем, и означают эти цветы. Если бы Джису только не занималась самообманом все это время, то гортензии имели бы еще значение. Но она опоздала.