Другая история "

Безумная суматоха, царящая круглый год на Северном Полюсе, – обычное дело. Немного потише становилось здесь лишь тогда, когда энергичного хозяина дворца отвлекали его товарищи по работе или когда он улетал развозить подарки. Но сейчас до Рождества было еще достаточно времени (достаточно, чтобы все успеть, но лишний раз все проверить ведь не помешает?). – Так-так, а если мы вот так попробуем? – Николас вынул из ящика с инструментами крохотную пилочку и принялся деловито что-то выпиливать из глыбы льда. – Да! Крохотные резные крылья, которые он спустя пару минут вертел в пальцах, напоминали кружево. Осторожно, чтобы не сломать, Северянин прикрепил их к волшебного вида фрегату, полюбовался на свою работу с улыбкой. – Да, кстати, кто-то собирался принести мне кексики, если вы понимаете, о чем я! Суетившиеся под его сапогами эльфы уже неслись к Николасу, толкаясь и отбирая друг у друга поднос и стараясь на ходу выковырять из кекса изюм. Наконец многострадальные кексы оказались на верстаке. Северянин не глядя нащупал один, чуть не взяв вместо сладкого увлекшегося изюмом эльфа, еще раз повертел в руках корабль, дунул на него и запустил в воздух. Паруса надулись неосязаемым ветром, крылья вздрогнули и заработали, подгоняя фрегат к потолку. – Ха! Красота, а, если понимаете, о чем я? Говорил же, с этим образом просто надо чуть поработать! – Северянин довольно кивнул и запихал кексик в рот. – М-м-м… М? Лицо его вытянулось, однако сказать, что ему так не понравилось, Николас не успел. Дверь распахнулась, чудом не сбив паривший возле нее летучий корабль, и в мастерскую ввалился Фил, самый старый и верный йети. Фил старательно жестикулировал и ворчал. – Что? – Северянин наконец проглотил кекс и воззрился на помощника. – Говоришь, что-то не то с Шаром? Ну-ка посмотрим… Шар, огромный, как целая детская комната, был центром всего на Полюсе, да и не только на нем, он вообще был центром мира для тех, кто называл себя Хранителями. И любая поломка могла стоить команде дорого, очень дорого. Старательно перешагивая через эльфов, сбившихся в перепуганные кучки, Николас устремился к своему изобретению, остановился перед пультом управления, нахмурился. Шар и правда вел себя странно. Обычно огоньки на нем мерцали, неровно, не в такт, каждый в своем ритме, но сейчас свет их буквально сливался в яркое сияние, бьющееся как единое сердце. – Что за?.. – Северянин бросил взгляд на подоспевшего Фила. – У вас ось не сбилась? Амплитуду колебаний проверили? Давление в системе нормальное? Йети только вздохнул и снова заворчал, мол, не стали бы беспокоить, если бы могли справиться сами. Северянин снова, сощурившись, посмотрел на шар. Нет, с одной стороны, такая сильная вера в чудеса, - это хорошо, но с другой… Как-то странно. – Не к добру такие штуки, если вы понимаете, о чем я, – проворчал он себе под нос. – Ну-ка, проверим, не слишком ли у нас открыт канал… Он было шагнул к Шару, но остановился, широко распахнув глаза. Йети тоже удивленно вскинули брови. И было с чего. По Шару, от экватора к полюсам, зазмеились тонкие золотистые струйки почти невесомой пыли, постепенно превращаясь в целые потоки песка. Вихрь полностью укрыл Шар, горячий ветер взметнул какие-то схемы и чертежи, эльфы в панике прыснули во все стороны, один даже вознамерился спрятаться в сапог Северянина. – Тихо! Тихо! – попытался урезонить их хозяин Северного Полюса. – Эта поломка… Ох… Как это возможно, если вы понимаете, о чем я? Взгляд его был прикован к возникшему на секунду в песчаном вихре круглому лицу. Йети в унисон выдохнули, а в следующий миг вихрь опал, будто ничего и не было. Огоньки на Шаре вновь мирно помаргивали каждый в своем ритме. Повисла тишина, нарушаемая лишь позвякиванием бубенчиков на колпачках эльфов, несмело выглядывавших из своих укрытий. – М-да-а-а, – Северянин огладил бороду. – Вот что, готовьтесь. Будем встречать гостей, если вы понимаете, о чем я. Сильная рука в татуировках легла на рычаг, повернула его и вдавила ледяную кнопку в пульт. Шар замерцал чуть сильнее, вокруг него вспыхнули зеленые, голубые, лиловые струи северного сияния, устремились к потолку и еще выше, расплескались в небе широкими полосами. Знак. Знак, известный всем товарищам. Это сплетение цветов всегда означало срочный сбор, и Северянин был уверен, – Хранители, где бы они ни были, отзовутся, как только увидят их. Хранители… … Где-то далеко, в горах, которых, может быть, никогда не было и не будет на человеческой карте, Зубная Фея оторвалась от пересчета собранных ее маленькими помощницами детских зубов, вскинула голову, увенчанную воздушным легким хохолком перьев, прикрыла рот ладошкой, ахнула. – Скорее! Скорее, мои крохи! – и сорвалась с места, спеша на зов. Вслед за ней неслись и маленькие колибри с человеческими личиками и ручками, еще недавно разносившие детям монетки и забиравшие у них из-под подушки зубы… … Где-то глубоко под землей Пасхальный Кролик оторвался от росписи еще одного яйца, чуть не уронил кисточку, когда система зеркал отбросила на пол его лабиринта нор разноцветные отблески. – Чтоб тебя, чуть не разбил! – проворчал он, вгляделся в оттенки и, наскоро схватив бумеранги, огромными прыжками понесся вперед, вынырнул из снега уже почти на месте, зябко поежился, ворча на местные погодные условия, и поскакал, так быстро как мог, чтобы не морозить лишний раз лапы, к ледяному дворцу… … Где-то в ночном небе остановились, захрапев и нервно перебирая ногами, черные кони. Сотканные из теней псы скулили и жались к хозяину, пристально всматривавшемуся в горизонт. – Так-так… – тонкие пальцы Короля Страха сжали поводья. – Значит, тревога… Посмотрим. Вперед! И кони, не разбирая дороги, как и положено ночным ужасам, рванулись на север. Псы взвыли и огромными скачками понеслись за ними, стелясь, словно обрывки туч… – Друзья мои! – вещал Северянин, прохаживаясь по залу. Кролик, как обычно, слушал его вполуха, продолжая между делом расписывать яйцо, Кромешник замер в сторонке черной тенью, прислонившись к стене и сложив руки на груди, а Фея металась между всеми. – Мы взяли на себя обязанность оберегать детей, следить за их безопасностью, если вы понимаете, о чем я. И сегодня я собрал вас по очень важной причине. Детям грозит опасность! Враг, о котором мы давно уже не слышали, решился нанести новый удар. И только мы… – Побыстрее нельзя? – проворчал себе под нос Астэр, не отрываясь от яйца. – Ты еще не привык, мой ушастый друг, что все выступления Северянина сопровождаются пафосными внушениями на тему командной работы и нашего долга? – саркастически прошипел Питч. – Мне казалось, даже если ты с нами и не с самого начала, времени уяснить эти особенности общих сборов было предостаточно. Кролик фыркнул и дернул ухом, давая понять, что он думает и о красноречии хозяина этого места, и о Кромешнике. –… Да-да, я понимаю все, – Северянин наконец осознал, что заболтался, и поднял руки. – У вас много работы, но я не стал бы спешно созывать вас без веских оснований, если вы понимаете, о чем я. Песочник приходил на Северный Полюс! – Песочник? – Фея замерла, на секунду перестав от удивления махать крылышками. Кромешник ловко подхватил ее под руку, чтобы не упала. – Да! Сперва в моих кексиках оказался песок, потом Шар засыпало пылью… – Погоди-ка! – Кролик наконец оторвался от росписи. – Ты сказал, что видел Песочника. Лично. – Ну... Кхм... Почти. Я видел его лицо в пыли. – Ты что, хочешь сказать, что всех нас выдернул, оторвав от работы, только потому, что твои эльфы уронили пару кексиков на пол, а йети давно не производили уборку?! Между прочим, у нас у всех полно дел! – Но до Пасхи еще далеко! – А я и не за свой праздник волнуюсь. Если не забыл, Хеллоуин через пару дней! – Что не помешало мне быть здесь, – тихо заметил Кромешник, но увлекшийся спором Кролик его, как обычно, не услышал. Эти стычки за столетия знакомства стали уже привычны. Стоило Хранителям собраться вместе, как Николас и Кролик начинали выяснять, чей праздник важнее, Фея неминуемо пыталась их помирить, а Питч со скучающим видом взирал на этот бардак из тени, не принимая в нем никакого участия, и уже в который раз размышлял, почему все решили, что главным должен быть Северянин, а он сам промолчал. В конце концов, из Феи получился бы намного лучший лидер, способный погасить все споры, а не разжечь их еще сильнее. Да и постарше она была. Поопытнее. – Северянин, знаешь, что я бы сделал с тобой на месте Кромешника? – продолжал меж тем распинаться Кролик. – Впрочем, если ты так сдернешь меня накануне Пасхи, то узнаешь! – Пасха, ха! Рождество… – О, пожалуйста, не ссорьтесь, у нас у всех много работы… Обычная канитель. О цели собрания все, похоже, давно забыли. Питч усмехнулся и отвел взгляд от молодых духов. Поднял голову к окну. Луна была там, на небе, огромная, да и какой бы она могла быть на Полюсе, в том месте, где сосредотачивалась сила Хранителей? Хозяин Хеллоуина медленно отлепился от стены, сделал несколько шагов вперед, так, чтобы видеть ее получше и поменьше слышать споры тех, кто волею случая стал его компаньонами в работе. Привычное одиночество и холод ночных теней… Даже здесь, на Северном Полюсе, залитом светом и наполненном шумом, он был чуть в стороне от всех. Как бы ни старался Северянин, между Питчем и остальными Хранителями словно стояла стена, тонкая, но ощутимая, разве что Фее иногда удавалось заглянуть за нее. И во время подобных перебранок стена эта становилась особенно заметна. «Привет тебе, Луноликий. Как всегда, молчишь? Неужели до сих пор не можешь забыть старые обиды? Это ведь было много тысячелетий назад, и ты все еще помнишь, как я попытался добраться до твоих, тогда еще детских, снов? Неужели ты с неба еще не заметил, что я уже не юнец, подобно всем новичкам, рвущийся приложить свою силу везде, где только возможно? Я стал старше, опытнее, сильнее, мудрее, научился отмерять страх по капле, так, чтобы он вел людей, контролировал их, но не причинял серьезного вреда. А ты все еще считаешь меня взбалмошным капитаном галеона кошмаров? Ну конечно, мои ужасы и твоя добрая сказка плохо сочетаются. Мне не место среди твоих избранников. Сколько лет ты прятался за тучами от тех, кого сам назначил оберегать детей, когда Николас позвал меня в команду? Тридцать или все же сорок? И все это время выпестывал Песочника с его сладкими снами. Сменил гнев на милость лишь тогда, когда он перешел грань и, как обычно бывает, из самых благих побуждений подверг маленьких человечков опасности. Тогда мы остановили его, и ты, наконец, заговорил с Северянином и Тоффи вновь. А потом, когда Песочник объявился во второй раз со своими штучками, привел Кролика. Каждый из нас выполняет свою работу, все мы оберегаем детей, как ты и хотел, каждый по своему. И ты говоришь с ними, подсказываешь им идеи и решения. Но со мной молчишь. Так было, есть и будет, даже если я тысячу тысяч лет буду играть по твоим правилам. Тень и свет не пересекутся никогда. Что же, в какой-то мере это правильно, даже если тень встает на пути куда более опасной Тьмы. Молчишь? Не слышишь меня? Ожидаемо». Кромешник медленно отвел взгляд, собираясь уже вернуться к остальным, когда серебристый луч упал с неба, скользнул по сотканной из ночной тьмы фигуре, непривычно четко очерчивая ее, запутался в черных волосах. Янтарные глаза расширились от удивления, когда в сознании, впервые за все годы и столетия, прозвучал мягкий серебристый голос, произнесший всего три слова. Но хватило и их. Питч вновь вскинул голову, удивленно подставив бледную ладонь под лунный свет, сплетавший видимые сейчас лишь ему узоры-буквы из пылинок, танцующих в серебристом сиянии. – Хорошо, – прошептали тонкие губы. – Сделаю в лучшем виде. – Кромешник, – тоненькая ручка Феи потрясла замершего в удивлении Короля Кошмаров за плечо. – Кромешник? Что случилось? – Луноликий… – Ха, он все же признал тебя! – щелкнул пальцами Северянин. – Говорил же я, рано или поздно… – Он хочет что-то сказать нам всем. Хранители притихли, подошли и встали рядом. Фея вздохнула, сжав руку Питча в своих ладошках. Между тем лунный луч переместился в центр образовавшегося полукруга, словно захватив с собой часть струившихся по одеяниям Кромешника теней, и сформировав из них и яркого сияния на полу маленькую круглую фигурку. – И правда Песочник, – нахмурился Кролик. – Луноликий, что нам делать? – Северянин, как лидер команды, взял разговор в свои руки. Ответом ему была еще одна вспышка света. Тени, отпущенные лунными лучами, метнулись к ногам хозяина, а сила Луноликого уже поднимала из скрытого в полу люка ледяной кристалл. – Он выбирает нового Хранителя… – восхищенно прошептала Фея. – Еще одного? Зачем? – Кролик дернул ухом. – Мы, кажется, вполне неплохо справляемся. – Похоже, дело серьезное, если вы понимаете, о чем я, – нахмурился Николас. – Даже Луноликий считает, что без помощи нам не обойтись. – Да с каких пор нам нужна помощь? В прошлый раз мы великолепно отогнали Песочника нынешним составом! – Поспорь на эту тему с Луноликим, – саркастически заметил Питч. – Интересно, кто будет пятым? – Фея захлопала в ладоши. – Было бы замечательно, если бы это был Леприкон, у него такие милые четырехлистники! – Главное, чтобы не Сурок, – проворчал Астэр, дергая ухом. – Самый бесполезный в роли Хранителя тип. Спит больше половины года. – Ну-у, мой ушастый друг, – Кромешник ухмыльнулся. – Не находишь, что это не так уж и плохо, если проблема касается именно снов? Кролик только фыркнул. – Тише! Он выбрал… – Фея затаила дыхание. И верно, лунный свет устремился через кристалл, сконцентрировался в нем и обрисовал в воздухе фигуру в куртке с капюшоном и с посохом в руках. Глядя на вытянувшиеся лица партнеров, Питч не выдержал и расхохотался. – Эммм… Неожиданно, если вы понимаете, о чем я… – протянул Северянин. – Беру свои слова обратно, – Кролик прикрыл лапой морду. – Сурок не так уж плох. По крайней мере, серьезно относится к работе, в отличие от Ледяного Джека. Этому только бы морозить воду в трубах да прятать пасхальные яйца под коркой льда! Фх! Фрост-Хранитель! Смешно! Ему нет дела до детей! – Остынь, мой ушастый юный дружок, – Питч ухватил Астэра, готового уже наброситься на сотканную из лунного света фигурку, за шиворот. – Луноликого ты не переубедишь. Он очень упрям, поверь моему многовековому опыту. Если ему показалось, что Фрост подойдет на роль Хранителя, то Фрост и будет Хранителем. Если только не натворит каких-нибудь бед, как было с Песочником. – Джек Фрост?! – Кролик рванулся из цепких пальцев Короля Страха. – Ты шутишь, Кромешник? Он кто угодно, но не Хранитель! – Когда-то так говорили и про меня, – ухмыльнулся тот, наконец отпуская хозяина Пасхи. – Ты и Фрост – две большие разницы! Ты не трогаешь чужие праздники, не носишься как угорелый по всему миру и не устраиваешь бардак! Питч снова рассмеялся. – Ты так говоришь лишь потому, что не видел меня в его возрасте. Я старше, мой ушастый австралийский друг. Просто я на много тысячелетий старше. Но к делу. Надо отправить новичку сообщение. – Я займусь этим, если ты понимаешь, о чем я, – Северянин радостно потер руки.