Другая история "

С утра город жил атмосферой Хеллоуина. Заводы и шахты встали, мастерские были закрыты, люди подновляли защитные знаки на дверях и ставнях, расставляли амулеты и готовились к вечернему шествию. Джемми тоже предвкушал карнавал, пусть даже его наверняка не пустят на самое главное действо: выбор распорядителя и сожжение чучел. Но и без них в этот мрачный праздник можно было развлечься на полную катушку. С самого утра они с друзьями носились по улицам, пугая друг друга и малышей, которые в этот день не отходили далеко от крыльца, а потом устроили традиционную ловлю чудовищ. Чудовищами выступали старшие ребята или взрослые в масках, прятавшиеся по самым темным и недоступным местам, где их и не ожидаешь увидеть. Если найти их и осалить, или, когда они неожиданно выскочат на тебя с громким: «Бу!», удержаться и не заорать, то получишь в награду за храбрость и ловкость конфету. Но уж если испугался, то берегись, изваляют в снегу, вымажут физиономию сажей и будут плясать вокруг с криками: «Попался Дикой Охоте!» Вся ребятня любила эти забавы, и мало кто умудрялся продержаться до вечера чистым, но и конфет набирали полные карманы. Лучше всего, конечно, было Чарли, на его и без того черномазой физиономии сажа не очень-то и видна. А вот попавшаяся на испуг в самом начале игры Куколка выглядела к обеду довольно живописно: девочка попыталась оттереть сажу снегом, а в результате размазала ее по лицу, рукам и челке еще сильнее, да еще и перепачкала куртку. Разумеется, от родителей в такой день за сажу не слишком попадет, но все равно настроение эта мелочь испортила. К счастью, ненадолго. Уже через полчаса ей удалось выследить тощего длинного сына часовщика, разодетого призраком, и вытрясти из него целых пять лакричных палочек. К обеду ребята решили, что охотиться на «чудовищ» в одиночку не так эффективно, и начали сбиваться в группы. Так их напугать неожиданно сложнее, и заметить ряженых проще, а конфеты не жалко поделить на всех. Джемми и Бобби купили на все деньги, заработанные недавно, горячего чая и плитки шоколада и теперь наслаждались самым вкусным обедом. Куколка все еще пыталась отчистить сажу с куртки. – Как думаете, у «чудовищ» еще остались конфеты? – поинтересовался Бобби. – Наверное, уже почти нет, – вздохнул Чарли. – Вильям отдал мне последние, а у него обычно больше всего бывает. – Значит можно считать охоту закрытой, – подытожил Джемми. – Чем займемся теперь: пойдем к мастерским, там говорят, костры развели, чтобы поплясать, или забросаем снежками дверь Шарпа? – Тебе этого Шарпа не хватило вчера? – проворчала Куколка. – Пошли к кострам! Заодно и руки отогреем. – А у меня знаете какая идея? – Чарли ухмыльнулся. – Я нашел лаз в заборе завода, можно забраться туда, залечь на крыше литейного цеха и подсмотреть взрослый парад! – Ого! – встрепенулся Бобби. – Здорово! Говорят, там даже голыми скачут! Как думаешь, правда? – Не, – авторитетно заявила Куколка. – Голыми сейчас холодно. – Я не смогу, – вздохнул Джемми. – Меня как всегда с Софи сидеть оставят. Скажут, с утра нагулялся, сейчас уже темно и опасно для детей, сиди дома с сестрой. – Нас же никто не увидит на крыше, балда! – А Софи? Одну ее оставить? – А что, часок не посидит с куклами? – Не знаю. Вдруг она на улицу вылезет и потеряется? Это в хеллоуинский-то вечер. И… Сами-то мы успеем вернуться, пока настоящие монстры на охоту не вышли? – Да ты что, тру-усишь? – рассмеялся Бобби. – Вот уж не думал, что ты трус! – Я не трушу, просто не хочу встретить настоящего монстра. И не хочу, чтобы Софи попалась Дикой Охоте. – Знаешь, – серьезно произнес Чарли. – Иногда мне кажется, что эту Охоту просто придумали, чтобы мы ночью не гуляли. – Как это придумали? Ты что? – Ну… я не утверждаю, конечно, просто ее же никто не видел. И вообще, Шарп пострашнее всяких монстров клыкастых. У него щипцы, и он зубы выдирает. – Все равно, – надулся Джемми. – Охота существует. И монстры тоже. И я не хочу, чтобы они залезли в пустой дом и украли Софи. – Тогда возьми ее с собой, – пожал плечами Чарли. – Только рот шарфом завяжи, чтобы не пищала и нас не выдала. Джемми повеселел. – А что! И возьму! – Значит встречаемся после того, как взрослые уйдут на карнавал, возле заводских складов, – подмигнул Чарли. Вернувшись домой, Джемми был как на иголках. Взрослый карнавал! Увидеть его безумно хотелось; с другой стороны, сердце сжимал холодок страха: одни в темноте, ночью, на пустом заводе? Они запросто могли стать жертвами чудовищ, охотящихся на детей, как только стемнеет. Мальчик не понимал, почему Чарли и Бобби это не волнует и почему Куколка печется больше о своей куртке, чем об опасности. Нет, он конечно не собирался прослыть трусом. Пойдет он на эту вылазку. И Софи возьмет, но, так, на всякий случай, захватит с собой подаренный старушкой амулет. За этими мыслями Джемми провел остаток дня, а когда начало темнеть и родители ушли на шествие, строго-настрого наказав ему внимательно следить за сестрой и запереть покрепче ставни и двери, упаковал черную каменную статуэтку в сумку и принялся одевать сестренку. – Мы идем гулять, Софи. И смотреть на праздник. Только, чур, от меня ни на шаг. И молчи, как будто воды в рот набрала. Это такая игра, кто будет тише. Поняла? Девочка хихикнула, прикрыв рот ладошками, и кивнула. Затянув ее шарф потуже и укутав малышку так, чтобы она точно не замерзла, Джемми натянул свитер, куртку и ботинки, вздохнул, повесив сумку на плечо, и вышел из дома, крепко сжимая ручку сестренки. Двигаться к месту встречи пришлось осторожно, чтобы не попасться взрослым. Конечно, во многих случаях спасали трубы, по которым идти было почти так же удобно, как и по земле, вот только там, где пришлось бы лезть наверх или сползать вниз, с Софи не пройдешь. Один раз посадив девочку себе на плечи и попытавшись забраться на забор, Джемми оставил эту идею. В результате передвигались они перебежками от одного темного проулка до другого, прячась за отогнанными с больших улиц машинами, мусорными баками и прочими укрытиями. Друзья уже ждали их за углом склада, где не могли бы заметить взрослые, даже если случайно пройдут по этой пустынной сейчас улочке, где не было жилых домов, одни мастерские и склады. – Чего вы так долго? – недовольно поморщился Чарли. – Мы уже думали, что вы не придете. – Я Софи одевал. И потом с ней добирался, – принялся оправдываться Джемми. – С ней по трубам и заборам не полазаешь! – Ладно, главное – пришли. Ну что, все помнят: залезаем на литейный, и ни звука! А когда они начнут жечь чучела, потихоньку слиняем и вернемся по домам, взрослые и не заметят ничего. Джемми промолчал, хотя так и подмывало сказать: ладно бы взрослые, главное, чтобы нас не поймали хеллоуинские монстры. Но, судя по лицам друзей, ответом ему могло быть только: «Какие монстры? Где ты их увидел?» Чарли нашел выломанную доску в заборе; протиснувшись в лаз, дети оказались на непривычно тихом и темном заводе. Прокрались, шушукаясь и подвывая, подражая чудовищам, между груд угля, руды, вагонетками и плохо опознаваемыми в темноте механизмами. С каждой минутой Джемми все больше ощущал холодок страха. Завод в темноте казался каким-то нереальным, словно и не завод вовсе, а какое-то совсем другое место, странное, неправильное, вывернутое наизнанку… Но стоило слабому свету фонарика Бобби осветить паровой пресс или подъемный механизм, как иллюзия развеивалась: нет, это не высокая тень протягивает к ребятам лапу, а всего лишь лебедка застыла в темноте, и та винтовая лестница ведет вовсе не в глухую стену, а огибает угол здания. Джемми и сам не знал, рад этим вспышкам твердой реальности или нет. С одной стороны, ужас отпускал, но с другой… С другой, в том вывернутом мире, которым казался в темноте завод, было что-то завораживающе прекрасное. Прекрасное и жуткое. – Литейный… Теперь молчок, – прошептал Бобби, гася фонарик. Ребята переглянулись. На крышу цеха, примыкавшего к улице, с которой слышались шум и музыка, легче всего было забраться поднявшись по трубе котельной, но малышка, висевшая у них на шее… – Софи, посиди здесь, – наконец решился Джемми, на всякий случай привязывая сестру к вагонетке своим шарфом, чтобы ненароком не убежала. – Вот, держи леденец. Я скоро вернусь и дам тебе еще конфет, если будешь молчать и потом родителям не проболтаешься, что мы гуляли. – Ньа! – улыбнулась та, замотав головой, мол, не проболтаюсь. Собственно, проболтаться она, толком не умея еще говорить, и не смогла бы, но Джемми решил перестраховаться. Убедившись, что узел девочка сама не распутает, он помахал сестре рукой и полез за товарищами на крышу. Карнавал уже собрал довольно много людей. Пока еще они были напряжены и постоянно оглядывались на темные углы, но постепенно распалялись все больше, погружаясь в бешеное безудержное веселье, а не просто отдавая дань ежегодному ритуалу. Вот компания подвыпивших мужчин, выряженных чертями, начала орать похабную песенку, вот какой-то прыщавый юнец, видимо, впервые получивший разрешение гулять вечером, ринулся за стайкой молоденьких девушек и принялся щипать их. Девицы завизжали, отбиваясь с хохотом тряпичными щупальцами (все они почему-то нарядились глазастыми каракатицами). По улице прошли музыканты, в костюмах крыс, наигрывавшие на трубах и стучавшие в барабаны, кривляясь и прыгая, приплясывая и задирая ноги повыше; они двигались за ряженым в черно-красном домино и необыкновенно высоком цилиндре. Этот человек картинно, хоть и неумело, дул в дудочку. Ребята на крыше многозначительно переглянулись: Крысолов! Вслед за Крысоловом их глазам предстали двое, натянувшие на себя костюм лошади со львиными ногами, следом показался человек на небольших ходулях, из-за которых казалось, что его ноги изогнуты назад, как у насекомого. На лице у него была маска с длинным хоботом, а на руках перчатки с выкрашенными красной краской деревянными когтями. Костюмы становились все причудливее: вот старик с горшком вместо шляпы на голове, чьи руки и ноги покрыты мехом, а изо рта торчит длинный клык, – как уж он там держится, непонятно. Вон дама, за которой тянутся ленты, похожие на водоросли, а на лице – маска утопленницы. Вон парочка непомерно раздутых картофелин с глазами, болтающимися на стебельках под коленками. Но больше всего восхищения у мальчишек и смущения у Куколки вызвала троица, шествовавшая посреди мостовой, стуча половниками в кастрюли, все время требуя дать дорогу Ужасу Старых Дев. Судя по всему, это были студенты, и им хватило фантазии надеть шляпы в виде больших толстых членов и такие же члены пришить к одежде спереди – так, чтобы они выглядывали из-под мантий. Тут и там слышались взрывы истеричного хохота, на улицу выкатили бочки вина и разливали его почти задаром, чем горожане и пользовались. В пьяном угаре они носились туда-сюда безумным хороводом, выплясывая невиданные танцы, вопя и хохоча как сумасшедшие. Казалось, всей этой толпе сообщили, что завтра с утра им предстоит умереть, и они решили провести последнюю в жизни ночь так, чтобы было что вспомнить на том свете. – Хеллоуин! Хеллоуин! Много нас, а черт один! – слышалось там и тут. – Смотрите! – Бобби приподнялся, осмелев, на локтях и вытянул голову. – Вон старый Джонс! Ух ты, он нарядился морским быком! Ребята зафыркали, и в это время старик поднял голову, уставившись прямо на них. Смех сразу прекратился. Джемми и его товарищи замерли. Джонс тоже остановился, удивленно глядя четыре детские фигурки на крыше. – Эй, а не маловаты ли вы еще для ночных гуляний?! А ну, живо, марш по домам! Одиннадцать скоро пробьет, глядите, поймает вас Черный Человек да скормит своим собакам! Трудно сказать, что напугало Джемми больше: перспектива быть съеденным жуткими собаками, окрик взрослого или опасность того, что Джонс наябедничает его родителям, но с крыши литейки он скатился кубарем, как и все остальные. Даже Куколка не пищала, что прыгать в юбке неудобно, просто сиганула в сугроб и со всех ног ринулась к лазу. Проклиная свои тугие узлы, Джемми рванул шарф, которым привязал Софи, и помчался за товарищами, волоча за собой сестренку. Девочка разревелась, пару раз споткнувшись и не поспевая за братом, но Джемми сейчас ее рев мало волновал, лишь бы добраться домой целым и невредимым!