Другая история "

Он шел по улице, держась теневой стороны, и темнота струилась изо всех углов и щелей, втягиваясь в черную летящую мантию. Каждая тень, мимо которой он проходил, каждый кусочек тьмы отдавали свои силы своему повелителю. Вот Король Ужасов бросил короткий взгляд на выставленные на крыльцо амулеты, и те замерцали зеленым светом, который тоже растворился в клубившихся вокруг его фигуры тенях, вот замерли и замолчали «стоны ветра», а их заунывный вой обратился магией ночных кошмаров и тоже влился в клубящуюся тьму. Человеческая вера в хеллоуинские ужасы и страх, таившийся в сердцах выставлявших обереги людей, его могущество. Его оружие. Кромешник собирал все, что несла в себе хеллоуинская ночь, до капли, вытягивая из амулетов всю их силу, оставляя подворотни, подвалы и чердаки пустынными и лишенными особой ночной жизни. Позже его слуги заселят их вновь. Но сейчас для решающего боя важна даже самая крохотная тень. Там, где он проходил, город замирал в стерильной опустошенности. Там, куда шел, буйствовал ураган золотого света. С каждой влившейся в его силу струйкой страха черная фигура наполнялась могуществом и росла, а чуть прищуренные глаза разгорались жутким желтым огнем. Скоро тот, кого люди называли Хозяином Ночи, мог без труда заглянуть в окна второго этажа. Но взгляд его был устремлен не на дома, а к центру песчаного вихря. Ближе городской площади тьмы, готовой дать силу, становилось все меньше, все чаще попадались дома с распахнутыми настежь окнами, опрокинутыми амулетами, сброшенными с крыльца, сорванными «стонами ветра». Что же, противник хорошо поработал, собрав силу человеческих мечтаний и снов. И делал это не один. Уж что-что, а обходить выставленные на порог амулеты Песочник не мог, как не мог даже приблизиться к ним. Когда струек тьмы, тянувшихся к нему, вовсе не осталось, и город стал отзываться лишь скалящимся светом, Питч остановился, вскинул голову и повел рукой. Черные струи песка заклубились под ногами, вознося Короля Ужасов в небо, навстречу его извечному противнику и оппоненту. Может, он не мог поднять Охоту, но еще был способен ступить на воздух сам. Темное облако вклинилось в золотой вихрь, вгрызлось в потоки мерцающей пыли, танцевавшей в воздухе. Почувствовав приближение врага, Песочник обернулся и двинулся навстречу, легко переступая маленькими ножками по гребню золотой волны. – Мой старый враг, – голос Питча звучал бархатными раскатами грома. – Сегодня ты не просто перешел все допустимые границы, а сделал нечто запредельное. Не пора ли остановиться? Сонный коротышка чуть нахмурился. Над головой его возникло несколько ярких образов. Кромешник, чуть склонив голову набок, наблюдал за ним. – Предположим, это действительно так. Да, я не все им рассказываю о своей работе. Это не отменяет того, что тебе лучше свернуть свой парад волшебных фантазий. Песочник нахмурился еще больше, поджал пухлые губы и изобразил над головой человеческую фигурку, плавно перетекшую в изображение уродливого монстра, а затем яростной жестикуляцией дополнил фразу: «Я больше не позволю тебе этого делать» . – Ты о том мальчишке, – тонкие губы Питча сложились в презрительную усмешку. – Который так нравился тебе, что ты подсказывал ему во сне его систему? О, да, из него вышел великолепный сборщик страха. Впрочем, он мог избежать такой участи, я ведь предлагал ему отступиться и сжечь его таблицу, но нет. Мечта, идея… Он готов был рваться к ней, несмотря на снившиеся ему кошмары… С каждым его словом Песочник распалялся все больше, мрачнел, сжимал кулачки, глядя снизу вверх на Короля Ужасов, а затем разразился новой серией пиктограмм. «Ты тормозишь их развитие, – говорили они, – мешаешь людям строить лучший мир, убиваешь их мечты, и при этом смеешь притворяться Хранителем?! Лжец! Что тебя волнует, кроме собственного могущества и власти? Ты готов весь мир утопить во тьме, лишь бы не дать им совершить новые открытия, которые положат конец твоим интригам. Но сегодня твое время закончилось! Завтра мир изменится, люди проснутся в новом, светлом и прекрасном будущем, где их мечта и вера в чудо будет вести их вперед и только вперед, к счастью и радости, к свету и свободе»! Некоторое время Питч созерцал эту пламенную беззвучную речь, затем расхохотался. – Глупец! Идеалистичный глупец! Ты так веришь в этот свой светлый и счастливый мир? Думаешь, если залить ночь яркими огнями, мне не останется места на земле? Как там сказал Николас лет шестьсот назад?... Мир меняется, и мы меняемся вместе с ним, так? Ты можешь изменить мир, но я не уйду. Я изменюсь тоже. И если ты наполнишь ночь светом, я научусь ходить между людей днем. Считаешь, что страх уйдет? Нет. Он примет новые формы, а я буду нашептывать людям новые ужасы. Исчезнет моя Дикая Охота? Не останется сонма чудовищ? Мне они будут не нужны в твоем мире! Я буду пугать людей намного более страшными монстрами, теми, что живут в них самих. Они будут бояться террористов, маньяков, выросших в мерцании неоновой рекламы и сведенных с ума льющимися отовсюду потоками информации, маньяками, которые берут обрезы и входят с ними в школу, чтобы расстрелять невинных детей. Они будут трястись от ужаса при мысли о природных катастрофах, слухи о которых с моей помощью станут разлетаться быстрее молнии. Их страхом станет война, в которой могут благодаря новому оружию сгореть целые города и континенты, аварии, из-за которых их близких будут поражать чудовищные болезни, а земля пропитается ядом. Наконец, они станут страшиться соседей, считая другие страны жестокими тираниями, готовыми прийти и сжечь атомным огнем их дома. Они будут бояться всего иного. А еще больше будут страшиться, что их могут счесть нетерпимыми, если они не позволят безумцам бесноваться на костях их предков и в их святынях. Светлый прекрасный мир! Ха! За сияющим фасадом его будет таиться куда большая тьма, чем ныне в глубочайших шахтах! Это будет не твой, мой мир! Я буду обладать в нем безраздельной и абсолютной властью! – пока он говорил, тьма сплеталась в образы двух длинных чуть изогнутых клинков. Кромешник сжал их рукояти и поднял свое оружие. Разъяренный Песочник тоже притягивал к себе золотую пыль и рос, рос, так же, как недавно его противник, пока не стал настолько огромным, что уже Кромешник смотрел на него снизу вверх. – Думаешь, это я искажу твою утопию? Нет! Это сделают сами люди своими неуемными мечтами и фантазиями, о последствиях воплощения которых они никогда не умели думать! Электричество и таблица химических элементов приведут их к открытию урана и атомной энергии. Думаешь, они используют ее во благо? Первое, что они сделают с ней – соорудят бомбу! Генетика, лекарства, способные вылечить все болезни? Нет! Они создадут новые штаммы, которые будут еще лучше убивать! Люди не могут, не умеют просчитывать, к чему приведут их действия! И одного увлеченного безумца достаточно, чтобы мир вспыхнул! Твой «светлый мир» обещает мне куда больше могущества и власти, чем этот, глупый наивный мечтатель! Но я не позволю тебе его создать, потому, что он подобен бабочке однодневке. Я получу в нем все, даже больше, чем в средние века и во времена пещерных людей, но моя власть рухнет вместе с гибелью человечества! Говоришь, я не имею к Хранителям никакого отношения? В своих глупых мечтах ты просто не видишь, что я и есть самый главный Хранитель! Хранитель Реальности! Этой реальности, триста раз просчитанной и выверенной, с безопасным, хоть и не таким сияющим будущим для меня, для людей, для всех! – мечи взвились и нанесли удар по золотым образам, кружившим вокруг, рассекая единорогов и бабочек. – И я не позволю тебе ее изменить! Сияющий песок взвился в ответ, ударил тугими струями, закружил воронкой торнадо, в котором неслись друг за другом дельфины, русалки, сияющие корабли и быстроногие олени. Каждый из них норовил разорвать потоки тьмы, плескавшиеся вокруг фигуры Питча. Король Кошмаров наносил удар за ударом, и видения Песочника рассыпались в прах, чтобы снова и снова собраться из миллионов мерцающих пылинок. Золото и чернь сплелись в небе, сливаясь друг с другом и с шипением растворяясь, соприкоснувшись. Но если золотой вихрь получал поддержку, приходившую из снов людей, тьма истаивала и не восстанавливалась. Рваные струи теней метались, стараясь защитить хозяина, а Песочник методично и яростно наносил удар за ударом своими бичами, превращая их в дым. Кромешник уже знал, что проиграет бой. Знал это с самого начала, но продолжал сражаться, не давая противнику ни секунды, чтобы задуматься, осознать, что поединок может быть отвлекающим маневром, что победив в нем, он проиграет в другом, куда более важном. На секунду сквозь яростное мельтешение теней и золотых фигур проступил на небе серебряный лик луны. «Помоги мне сделать это!» Еще одна атака была отбита мелькающими черными клинками, и еще… Питч пытался подобраться к Песочнику поближе, чтобы привести свой план в действие… Куда там! Хозяин мечтаний набрался слишком большой силы, прорваться к нему было практически невозможно. Кружась в небе над городом, они поднимались все выше, волны золотого света плескались, затмевая своим сиянием звезды, а там, где свивались черные клубки теней, не оставалось места никакому свету. И все же золото теснило чернь. Вот прорвал защиту один песчаный поток, полоснул тугим жгутом по черной фигуре. Кромешник вскрикнул и отсек его, но на место первого щупальца пришло еще два, три, десяток… Удары черных клинков становились все медленнее, сил на настоящую атаку уже не хватало. Оставалось лишь надеяться, что Песочник сделает глупость и подойдет ближе. Глупая надежда. Сонный коротышка, выросший сейчас до размеров городской ратуши, привык сражаться бичами издали. Уворачиваться от атак становилось все сложнее, он медленно отступал, а Песочник, почувствовав, что его противник слабеет, вскинул руки, и в воздух взметнулись десятки щупалец-бичей, сотканных из золотой пыли. Одно из них вырвало клинок из руки Кромешника, еще шесть или семь подкрались и разорвали в клочья черную тучу под ногами. Он пытался балансировать на обрывках тьмы, плывших по небу, но новый удар швырнул его вниз, на крыши зданий. Сила уходила с каждой секундой. Питч с трудом поднялся на ноги и резко развернулся, отражая атаку, направленную в спину, потом еще, и еще раз. Сразу десять потоков песка устремились к нему, оплели клинок, вгрызаясь в него, истончая, оставляя Повелителю Ужасов лишь бесполезную рукоять, растекшуюся секундой позже потоком черного песка, осыпающегося под ноги и растворяющегося в песке золотом. Песочник взмахнул рукой, и щупальца опутали сотканную из рваной тьмы фигуру. Кромешник из последних сил ударил чистыми потоками тьмы, еще надеясь, что они смогут прорваться… В следующий миг бичи противника захлестнули запястья и распяли его в воздухе, подняв над крышей. Золотой песок резал как тысяча лезвий, рассекал кожу и пропитывался кровью, но на смену отяжелевшим песчинкам струились новые и новые. Питч с трудом поднял голову. Песочник улыбался ему, чуть насмешливо, как может улыбаться лишь победитель-идеалист. – Остановись, пока не поздно… Ты погубишь этот мир… Сонный человечек лишь покачал головой, в воздухе возникло несколько пиктограмм: «Ты проиграл. Светлое будущее настает, отныне люди будут счастливы». – Глупец… Песочник шевельнул пальцами, золотые петли сжались сильнее, врезаясь в тело поверженного врага. Пара узких тонких потоков песка изогнулись и застыли на секунду в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону и примериваясь для удара, а потом резко упали вниз, пронзая распятую в воздухе фигуру острыми концами, прошивая насквозь и взвиваясь вновь чтобы нанести еще один удар. Кромешник вскрикнул, инстинктивно пытаясь вырваться, перед глазами еще раз мелькнуло лицо торжествующего Песочника, качнулась в небе луна… «Не вышло, старый друг, а жаль, план был хорош», – мелькнула последняя мысль. А потом все затопил испепеляющий свет, в котором не оставалось места уже ни одной тени.