♫ OST "It" 2017 – You`ll Float Too
Пётр не отпустил Чарльза сразу, решив, что тому может стать плохо в дороге, чего бы ему совершенно не хотелось. Так что перед тем, как оказаться в машине, пересекающей мост острова Райкерс, Ксавье выпил две огромные чашки чая, закусывая очень странным печеньем*, структуру и вкус которого он так и не смог опознать. Твёрдая корочка и мягкая начинка сбивали с толку, он как будто ел муку, но муку вкусную, Пётр же только посмеивался, подливая кипятка в чашку своего гостя. Конечно, он не обязан был это делать, но Чарльз был благодарен за заботу, потому что действительно оказался в ситуации, когда был близок к тому, чтобы потерять контроль над своим телом. Согретый и более-менее пришедший в себя, он первым делом записал сказанное доктором в блокнот, тут же пряча его — прежде всего от Шоу, который достаточно быстро возник на пороге пропускного пункта, но разговор завязать ему так и не удалось. Чарльз практически сбежал оттуда, радуясь тому, что его действительно повезёт тот же водитель, правда, в этот раз мужчина был достаточно молчалив. Ксавье не стремился его разговорить, потому что ему самому нужно было подумать — и эти размышления заняли у него всю дорогу до аэропорта. В самолёте Ксавье всё-таки отключился, на высоте около тридцати тысяч футов почувствовав себя в безопасности, но даже во сне ему казалось...* * *
...что надо торопиться. Я потратил много времени в попытках расшифровать послание доктора Леншерра. Я думал, что это анаграмма, составлял слова по одному в строку, считал буквы, переставлял их местами... Это был шифр. Наверняка был шифр. В любом случае, он не мог сказать мне это просто так. Конечно, я написал об этом в отчёте, так же дословно, как в своём блокноте для заметок. Разве мог я скрывать такое от мисс МакТаггерт? Нет, конечно, нет. И всё-таки мне казалось, что она не поймёт, думаю, доктор Леншерр не хотел, чтобы она поняла. Это было сказано мне и для меня, и когда я это понял, я нащупал нить, с которой стоило начать разматывать этот клубок. Я вспомнил все сказки, которые знал, выписал их, подчеркнул те, на которые были выпущены мультфильмы. Их осталось не очень много, в основном, от компании «Дисней», и, конечно, среди них была «Красавица и Чудовище». Я не мог понять, почему доктор говорил именно про эту, что в ней особенного?.. Агент МакТаггерт молчала, она не позвонила мне ни в тот вечер, ни утром, и мне пришлось отправиться на занятия, отложив пока разгадку головоломки, подкинутой психопатом. Я был уверен, что и сам схожу с ума, как минимум потому, что я не мог забыть, как он на меня смотрел. Как будто я был подопытным кроликом. Ещё одним его пациентом. Любопытным экспериментом. Я думал, что я его не боюсь. Я смог убедить себя в этом, но не в том, что...* * *
...нужно взять паузу. Рейвен настаивала на этом, они сидели рядом на второй паре, и она все два часа занятия наблюдала, как Чарльз раз за разом переписывал сказки, вспоминая подробности, находя персонажей и фиксируя их имена. В перерыве она едва не отобрала у брата блокнот, напоминая ему о том, что он не спал с момента посадки самолёта, кого-то можно было обмануть, уверив в том, что ночь Ксавье провёл в объятиях Морфея, но только не сестру. — Если ты не прекратишь с этим возиться, я тебя свяжу и отнесу в комнату. Не забивай себе голову, ты в любом случае сейчас не так хорошо соображаешь. — Ты сильная девочка, но вряд ли сможешь меня унести. Чарльз увернулся от брошенной в него горошины, они обедали в столовой, как обычно, вместе, и он снова листал страницы своего блокнота, надеясь, что вот-вот все части головоломки встанут на свои места, и он разгадает загадку доктора Леншерра. Голова разрывалась от боли, вызванной недосыпом, Ксавье уже подумывал о том, чтобы выпить таблетку, но в этот момент к нему подошёл Алекс, сразу плюхаясь за стол рядом. — МакТаггерт ждёт тебя у телефона, красавчик, — Саммерс ослепительно улыбнулся Рейвен, но она только фыркнула, закатывая глаза больше демонстративно; они были неплохо знакомы, и подобные перепалки были в их духе, Алекс стабильно подкатывал, Рейвен стабильно его отправляла подальше. — А мы пока поболтаем. — Смотри, чтобы тебе болталку не оторвали, — Чарльз погрозил ему в шутку уже через плечо, он подскочил, едва услышав слова «МакТаггерт» и «телефон» в одном предложении. Ксавье даже немного пробежался, телефон, о котором говорил Алекс, находился в коридоре рядом со столовой, у Чарльза насчёт этого даже сомнений не возникло, так, что положенная прямо на аппарат, довольно старенький и прикрученный к стене, трубка сигнализировала о том, что он на верном пути. Подобные телефоны были по всей Академии, её обеспечивали хорошей внутренней и внешней связью, но Чарльз удивился, что мисс МакТаггерт предпочла связаться с ним именно так, а не по мобильному. Он взял трубку и бесшумно выдохнул, собираясь с мыслями. — Чарльз Ксавье слушает. — Хорошо, что слушает, — по голосу женщины было слышно, что она улыбается, пусть и чуть-чуть. — Добрый день, Чарльз, рада вас слышать. — Я тоже, мэм! — Мне звонил доктор Шоу, — она сделала небольшую паузу, словно засомневавшись, стоит ли говорить что-либо Чарльзу, но быстро пришла к выводу, что стоит. — Джон умер этой ночью. Покончил с собой. — Что? — Ксавье опешил от такой новости, тупо уставившись в стену. — Он заблокировал вход в камеру и умудрился зажечь непонятно откуда взявшуюся у него спичку. Завернулся в одеяло и поджёг себя, сгорел заживо. По словам доктора Шоу, Леншерр всю ночь что-то ему рассказывал, а потом каким-то образом передал ему спичку, больше ей взяться неоткуда. Чарльз молчал, вспоминая лицо того заключённого, которое мелькнуло перед ним на пару мгновений. Он поднял руку, невольно проводя пальцами по щеке, и тут же передёрнул плечами, отгоняя от себя это наваждение. — Это грустно, мэм. — Не могу его пожалеть, но можно сделать вывод, что вы очень приглянулись Эрику, раз он уже начал за вас мстить. Это хорошо. Отправитесь к нему ещё раз завтра вечером. Есть догадки по поводу сказок? — Пока нет, но я думаю над этим. — Думайте, Чарльз, ему нравится играть с вами, так что постарайтесь его не разочаровать. Собирайтесь на завтра, вам сообщат время вылета. После жду отчёт. — Да, мэм. Агент МакТаггерт... — Да, Чарльз? — Почему вы не позвонили мне на мобильный? — Ксавье всё-таки не удержался от вопроса. — У вас же есть мой номер? — Здесь не ловит мобильный, — и снова Чарльз услышал, как она улыбается. — Связь только такая. Кое-где провода всё ещё надёжнее, чем сотовая связь. Удачи вам завтра — и будьте осторожны, Чарльз. Она положила трубку, и до Ксавье донеслись короткие гудки. Он тоже вернул трубку на место, всё ещё глядя прямо перед собой. После каждого разговора с агентом МакТаггерт он всё больше уверялся в том, что играет с ним не только доктор Леншерр.* * *
Чарльз решил пропустить оставшиеся занятия, дав сестре честное слово, что будет спать, только вот кровать — это последнее место, где он мог бы оказаться в эти часы. После разговора с Мойрой его осенила внезапная догадка, он не мог сказать, почему подумал об этом, но чувствовал необходимость проверить своё предположение. Библиотека Академии была обширной, и Чарльз неплохо общался с её заведующим, мистером Ли, которого почти все студенты (и даже некоторые преподаватели) звали «старина Ли», потому что этот жилистый пожилой человек, кажется, сам же её и основал, другое объяснение тому, что он знает наизусть расположение всех книг, найти было очень сложно. На этот раз Ксавье нужны были не книги — и старина Ли отвёл его в отдел с подшивками старых газет, который занимал целую огромную комнату. — Советую смотреть всё на одном из компьютеров, потому что иначе можешь не найти нужного, — он поправил очки-авиаторы, которые, кажется, были несколько темнее, чем ему было нужно. — Как искать, знаешь же? — Да, мистер Ли, спасибо, — Чарльз бросил рюкзак около одного из столов, отодвигая стул. — Зови меня Стэн, — библиотекарь улыбнулся. — Ты тут так часто бываешь, что нам пора уже на брудершафт пить, а ты всё мистерликаешь. Он ушёл, предупредив, что скоро будет варить кофе и готов поделиться, и Ксавье улыбнулся, смотря ему вслед. Старина Ли был чудаковатым, но добрым стариком с невероятной памятью, и Чарльз с трудом мог представить себе человека, которому бы не нравилось с ним общаться. Молодой человек достал блокнот и положил его рядом вместе с ручкой, открывая первую подшивку. Он решил искать, начиная с выпусков семилетней давности — и уходя по хронологии раньше, в то время, когда доктор Леншерр был на свободе. Что-то (позже, гораздо позже Чарльз поймёт, что это было то самое чутьё настоящего детектива, которое просыпается, к сожалению, не у всех выпускников Академии) подсказывало ему, что один из самых знаменитых психопатов современности как-то связан с Оскопителем — вплоть до того, что они знакомы, и Леншерр действительно просто водит его за нос, развлекаясь. Чарльз просматривал часть изданий на компьютере, а часть — непосредственно в больших папках, меняя вид деятельности, чтобы взгляд не замылился. Он потратил два часа, выпил три чашки кофе, которые чудесным образом появлялись как будто сами собой, сгрыз целую тарелку печенья (Чарльз подозревал, что у старины Ли есть склонность подкармливать студентов, как будто внутри него жила самая настоящая заботливая бабуля) и был готов признать своё поражение на этом этапе — но именно в этот момент из десятка заголовков на главной странице он вдруг выхватил главный, подавившись кофе и едва не выплюнув его прямо на газету. «Дело Красавицы закрыто, суд назначил истице лечение». Чарльз широко распахнул глаза и отставил чашку, проводя пальцами по буквам, словно это было необходимо, чтобы окончательно увериться в том, что он набрёл на едва заметный, но верный след. Он быстро посмотрел на дату, хватая блокнот и записывая — пятнадцать лет назад... Немало, но и не так уж много. Подходит. Следующий час он потратил на то, чтобы отыскать материалы по этому делу, что-то Чарльз выписывал, что-то распечатывал и ксерокопировал, складывая в отдельную папку, нашедшуюся у старины Ли в его необъятном столе. Картина складывалась достаточно чёткая: Элизабет Брэддок**, достаточно молодая женщина, подала в суд на некоего Калибана***, который якобы удерживал её взаперти, пытал и заставлял её выйти за него замуж. Она написала заявление в полицию, указала его точный адрес, а потом... А потом устроила настоящий цирк, побывав на половине популярных ток-шоу и связавшись со всеми известными изданиями, которые с готовностью подхватили невероятную по своему накалу историю, ведь, рыдая, девушка признавалась, что любила его, но не смогла жить с чудовищем, потому что каждый раз вспоминала, как он её мучил. На месте полиция этого Калибана не нашла — дом был пуст, соседи ничего не знали, они рассказали о жившей там семейной паре, но те съехали достаточно давно, и... И вот тут начались странности. Элизабет, которую уже окрестили «Красавицей» в этом деле, легко описала своего мучителя и даже предоставила фотографии, когда его, наконец, нашли, уже было понятно, что история превратится в скандал. Не было никакого Калибана, точнее, он был — законный муж Элизабет, который даже близко её не мучил и не заставлял выйти за себя, это подтвердили родственники пары, развёдшейся год назад. Правда, в суде, едва его увидев, Брэддок начала кричать и убегать прямо по залу, так что её пришлось буквально ловить. Закончилось всё тем, что по назначенной судом экспертизе Элизабет была признана невменяемой — вся её история оказалась совершенной ложью, но, что было самым страшным, она сама в неё верила. Дело закрыли, Элизабет отправили в клинику и назначили ей лечение у... — ...доктора Леншерра, профессионального психиатра и лучшего молодого врача своего времени, — дочитал Чарльз негромко уже вслух, медленно и глубоко вдыхая. Он почувствовал себя очень странно, потому что совершенно не был удивлён подобному повороту событий. Конечно... Конечно, она была его пациенткой, иначе зачем Леншерру вообще про неё говорить? Но как она связана с Оскопителем? Доктор не стал бы упоминать её просто так, значит, связь была — и её нужно было найти. Чарльз закрыл глаза, сжимая их пальцами, голова всё ещё болела, и думать было всё труднее, мысли сгрудились в один большой гудящий ком, не желая быть понятными, и Ксавье очень хотел стукнуться лбом о стол, казалось, что от этого станет легче. Адрес. Он судорожно вдохнул, быстро листая свои записи в блокноте и замирая при виде собственного почерка, который как будто и не узнал сразу. Чарльз помнил и не помнил одновременно, как записывал адрес дома, который давала Элизабет в своём заявлении, единственный адрес, мелькнувший в деле. Ехать туда — всё равно что ловить рыбу голыми руками, вероятность успеха была невероятно мала, но... Чарльз начал быстро собирать подшивки газет, приводя всё в порядок. Он сунул папку с копиями и распечатками в рюкзак, отправив следом свой блокнот — и едва не бегом направился к выходу из библиотеки, поблагодарив старину Ли и на ходу вызывая такси. Ксавье надеялся, что это будет очень сговорчивая рыба.* * *
Таксист высадил Чарльза у дома, на дорогу к которому они потратили полтора часа; это сыграло Ксавье на руку: разумеется, водитель согласился подождать, он и так получит кругленькую сумму за столь длительную поездку, а тут появилась возможность заработать и на обратной дороге, так что не было смысла ехать назад самому. Когда молодой человек выбегал из корпуса, ливень уже вовсю хлестал, заливая всё вокруг бесконечными потоками воды. Кажется, такая погода здесь надолго: по крайней мере, Чарльз смутно припоминал что-то из прогноза синоптиков, что стоит запастись дождевиками на ближайшую неделю — они точно понадобятся. За время движения к дому гроза только усиливалась, так что видимость оставляла желать лучшего и уже на подъезде Чарльз понял, что он промокнет до белья, едва выйдет из машины. Впрочем, выбора у него не было. Его не покидало ощущение того, что всё это подстроено, могло ли оказаться совпадением то, что маньяк, чьи жертвы раскиданы по нескольким штатам, живёт настолько близко? Конечно, полтора часа — это немало, но всё-таки не другой конец страны... Ксавье решил подумать об этом на досуге, стоило попросить у агента МакТаггерт карту со всеми десятью жертвами, возможно, подсказка лежит на поверхности, просто они её не видят. Дом оказался заброшенным, как и несколько соседних. Живые соседи были, но только в конце улицы, кажется, эта часть пригорода постепенно отмирала, ещё трепыхаясь, но большинство жителей явно переехали куда-то в другое место. Чарльз толкнул дверь, она не поддалась, как и окна на первом этаже. Ко всему прочему дерево от повышенной влажности распухло, так что, даже разбив окно, он бы вряд ли мог нормально пробраться в дом. Зато дверь в подвал, почти параллельная земле, оказалась незапертой, замок был сбит давно — и Ксавье решительно распахнул створки. Пахнуло сыростью, тяжёлой и душащей, на секунду он отпрянул, но почти сразу наклонился к проходу, светя в темноту карманным фонариком. Чарльз сглотнул, видя, что из-за дождей подвал оказался неплохо так затопленным, причём вода всё пребывала и пребывала, кажется, она стекала сюда прямо с крыши, и лезть в это ледяное болото было настоящим сумасшествием, но у Ксавье не возникло и мысли остановиться. Он сунул телефон в рюкзак и пристроил его на каком-то торчащем прямо из стены гвозде, снимая куртку и пряча под неё свою ношу. Первая же ступенька под его ногой провалилась, сломавшись пополам, и парень шумно вздохнул, понимая, что это будет чуть сложнее, чем ему казалось. Зажав фонарик в зубах, Чарльз наклонился, крепко берясь за верхнюю часть дверного косяка обеими руками — и шагнул в пустоту, разжимая пальцы сразу после того, как повис в воздухе. Вода немного смягчила приземление, но от холода по телу мгновенно прошла дрожь: верхняя граница потопа едва не доходила Чарльзу до пояса, мышцы сразу намекнули, что их в любой момент может свести судорогой, и Ксавье двинулся к лестнице, ведущей в дом, стараясь не думать о том, что ещё может плавать рядом с ним. Внутри дома дерево оказалось как будто крепче — и Чарльз легко поднялся, цепляясь за перила; он с облегчением выдохнул, когда дверь поддалась с первого раза выпуская его в кухню. Здесь было тихо, пугающе тихо. В подвале вода бурлила, пребывая откуда-то, и шум ливня был отчётливо слышен благодаря открытому входу, дом же встретил гостя молчанием и настороженностью. Настороженностью Чарльз отвечал ему взаимно — и начал своё исследование медленно, оставляя мокрые следы на пыльном полу. Вода струилась потоками с его джинсов, прилипших к ногам, но молодой человек не обращал на это внимания, полностью сосредоточенный на том, чтобы ничего не упустить из виду. Он был здесь один. Возможно, где-то бегали крысы или парочка пауков замерла в тёмных углах при посторонних звуках, но из представителей рода человеческого Ксавье был единственным. Он осмотрел первый этаж, не найдя ничего необычного и даже расстроившись по этому поводу, зато второй преподнёс ему сюрприз: две из трёх комнат по своему состоянию ничем не отличались от своих сестёр ниже, зато третья... Чарльз почувствовал лёгкий трепет в груди, как это обычно бывает, когда, играя в шахматы, ты понимаешь, что соперник допустил просчёт, которого пока сам ещё не замечает — и этот просчёт может обеспечить тебе победу. Здесь жили, причём жили долго: комната выглядела ужасно, но по сравнению с остальными выглядела как будто старше. Старый матрас, какие-то вещи, несколько чемоданов, распахнутый шкаф… Совершенно отвратительная голова оленя на стене, она была настолько странной, что нельзя было сказать, настоящее это чучело или его имитация. Ксавье заставил себя отвести взгляд от морды, покрытой десятью слоями пыли, и тут же наткнулся им на заваленный хламом туалетный столик. Чарльз снова зажал фонарик зубами, закатывая рукава и начиная обыск. У него не было на это ордера, да, но даже эту комнату, судя по её состоянию, забросили очень давно, просто, в отличие от остальных, здесь что-то делали. Ксавье торопился, словно боясь, что сейчас кто-то войдёт, его охватила непонятная тревога — и это подстёгивало так же сильно, как азарт сыщика, набредшего на важные улики. ...через пятнадцать минут Чарльз распахнул дверь автомобиля, заставив водителя подпрыгнуть от резкого звука: сдвинув кепку на глаза, он мирно дремал под бормотание радиоприёмника, работавшего с перебоями из-за грозы. Ксавье сел на заднее сидение, бросив куртку рядом и обещая мысленно накинуть чаевых за испорченное водой кресло, и откинул мокрые волосы со лба. — В аэропорт, пожалуйста. Он прижал к себе рюкзак, тяжело дыша, обратный путь через подвал отнял немало сил: выбраться по поломанной лестнице оказалось практически невозможно, так что пришлось подтягиваться, допрыгивая до края выхода, что тоже получилось не с первого раза. Зато в рюкзаке мирно лежала любовно укутанная в полиэтиленовый пакет, еле как найденный в доме, находка, которая гнала Чарльза сильнее, чем тревога, азарт и всё остальное. Он не мог объяснить это чувство, но молился о том, чтобы в такую погоду хоть один нужный ему самолёт мог совершить свой рейс. Находка требовала лететь в «Райкерс». Немедленно.