Красная Линия

      Где-то вдалеке приятно потрескивал камин, заботливо разведённый Кенджи чтобы обогреть своих обессиленных и уставших от происходящего ужаса дочерей. Мако отрешённо смотрела в окно, за которым мягкими пушистыми хлопьями падал снег, тут же формируя небольшие аккуратные сугробы, а Усаги безжизненно наблюдала за немного сгорбившимся от странной неловкости отцом, неуверенно расставляющим на небольшом журнальном столике чашки с ароматным крепким чаем.       Все тот же психиатр стоял посреди просторной гостиной Цукино, слегка прижимаясь к камину, словно пытаясь собраться с силами и, наконец, уже начать столь тяжёлый для всех разговор. И вот, неловкое молчание прервал сам глава семейства: — Ну что же, господин Иендо, Вы наверняка пришли сюда не просто так, думаю, пора прекратить эту игру в кошки-мышки и, все же, постараться объясниться с нами. — Вы правы. Мистер Цукино… Кенджи... — нервно теребя носком немного смятый ковер, начал мужчина. — Все это время мы наблюдали за вашей женой, ее самочувствием, поведением... — он запнулся. — Продолжайте. — В общем, проведя некоторые исследования и пообщавшись с Икуко, мы пришли к выводу, что у миссис Цукино тяжёлые проблемы с психикой и, к сожалению, ее заболевание может передаться и некоторым из ваших дочерей. — Что? — встрепенулся Кенджи. — Как такое возможно? Икуко всегда была… — … В группе риска, «носителем» этого заболевания, если хотите. То, что оно не проявляло себя столько времени это уже большая удача. Скорее всего, смерть Ами стала катализатором и не обнаруживающая себя столько времени болезнь, смогла вырваться наружу, завладев сознанием вашей супруги. — Бред... — мужчина запустил пальцы в свои уже порядком растрёпанные волосы и бессильно опустился в кресло. Не веря в происходящее, он отрешённо обвел взглядом дочерей. Усаги все так же молчала, лишь из ее огромных васильковых глаз, неиссякаемым потоком текли слезы, а Мако, казалось, и вовсе не услышала страшного приговора врача, она по-прежнему наблюдала за мерным падением снежинок на их промерзший насквозь газон. — Вы хотите сказать, что Ами… — Да, они с Рей унаследовали этот недуг от матери. — Значит, мы все умрем? — переведя пустой изумрудный взгляд на доктора, спросила Мако. — Нет, это не совсем так. Согласно проведенным исследованиям американский учёных… — Не нужно. Это лишь цифры. — Мисс Цукино… — Папочка, я пойду. Мина просила сегодня зайти к ней пораньше. — Да, конечно, поцелуй ее от меня! Шатенка печально улыбнулась и растворилась в белоснежном тумане.

***

— Этого не может быть, Сейя, это все ложь! — прижимаясь к теплой груди парня, рыдала блондинка. — Конечно, ложь! Я никому не позволю тебя обидеть.       Брюнет стоял посреди спальни девушки и нежно смахивал слезинки с ее немного опухшего от нескончаемых рыданий личика. — Нет, ты не понимаешь, Ами покончила с собой! Рей тоже пыталась, а значит… — Это ничего не значит, Куколка, я рядом и я никогда не позволю тебе даже думать об этом! — Мне страшно, Сейя… Мне очень страшно…       За окнами снова послышались крики журналистов. Психиатр уже закончил разговаривать с Кенджи и пытался незаметно проскользнуть мимо этой стаи стервятников, но они все равно настигли его у самой машины. — Доктор Иендо, доктор Иендо! Скажите, Ваше присутствие в доме Цукино как-то связано с тем, что мать семейства сейчас находится в клинике? — Я не собираюсь что-либо комментировать, поэтому, Господа, прошу вас, разойдитесь! — Как себя чувствует Минако? — Это правда, что Рей бесследно исчезла из вашего отделения и решила отомстить своей обидчице? — Загадочная смерть Тетис Харуны как-то связана с семьёй Цукино?       Мужчина еле пробрался сквозь толпу вездесущих репортёров и с силой захлопнул дверь своего автомобиля. Что тут сказать, у него не было ответов даже на половину заданных ему вопросов. Иендо понятия не имел куда исчезла Рей Цукино, но седьмое чувство ему подсказывало, что смерть главного провокатора ее суицидальных попыток - Тетис Харуны, напрямую связана с этой странной семьёй...