***
Тсунаеши сошел с трапа и облегченно вдохнул полной грудью — Япония встретила его хорошей погодой, ярким, палящим солнцем и легким ароматом сакуры, в аэропорту было не так много людей, а репортеры, похоже, еще даже не знают о его возвращении в Японию. Идущая следом за ним Николь, демонстративно цыкнув, обогнала его и уже во всю командовала группой, с которой они летели. — Так, вот эту коробку и вот эти вот сумки можете сразу же нести в машину на которой еду я, там все личные вещи и костюмы для показа. Вот те две, замотанные скотчем, тащите к реквизиту в микроавтобус, а которые с красной пометкой несите осторожно, там куча бьющихся предметов и украшений. Черт, да будьте вы аккуратнее, а! Савада прищурился, вглядываясь в высотки в центре — где-то в одной из них Ника и сняла квартиру на это время. Однако сам Савада решил, что непременно уедет и будет жить у себя в Намимори. — Ты слишком нервная, Ника. — Савада насмешливо фыркнул и подогнул штанины джинсов, — Кто тут должен нервничать, так это я. — Слушай, вали уже, Тсуна. — рыкнула женщина и, повернувшись к нерадивым «грузчикам», заметила, как они не очень аккуратно несут огромную коробку, остервенело размахивая какой-то папкой, она рванула в их сторону, на ходу бросив: — Тебя машина заждалась, как приедешь — позвони. — Ну вот, — обиженно протянул парень, — меня бросили. Машина действительно уже ждала его напротив аэропорта, привлекая внимания даже привыкших к многообразию оных в Японии. Прекрасный, почти что идеальный в понимании парня Nissan GT-R, приковывал взгляд каждого проходящего не только автолюбителя, прекрасно знающего качество и престижность машины, но и обычных прохожих, большинство из которых подобную модель видели лишь в каталогах и рекламе. Проходящие подростки с открытым ртом смотрели на авто, понимая, что приобрести подобную модель может далеко не каждый, ведь стоимость этой малышки уходит далеко за сотню тысяч долларов. Тсунаеши делано безразлично провел кончиком пальца по капоту машины, отметив, что модель совершенно новая, без единого изъяна или царапины, с идеально-чистыми дисками. — В Намимори, пожалуйста. — Слушаюсь. В Японии он был последний раз лет в шестнадцать, когда его приглашали на один из первых его показов, поэтому взгляд подмечал каждое изменение, каждое незначительное отличие. Новый торговый центр, игровой комплекс, несколько детских и спортивных площадок, облагороженный парк, который раньше походил на невразумительное нечто. Тсунаеши сидел в салоне, обмахиваясь кепкой и думал, что, наверное, действительно рад вернуться домой.***
Зиро действительно держался. Нет, серьезно, он пытался быть более спокойным и рассудительным, рационально оценивать все свои возможности и возможности своего — Ками, обрушь на него свой гнев, пожалуйста — репетитора-садиста. И естественно, даже при всех своих достойных и более-менее приличных достижениях в спорте, даже при всем своем неудержимом желании врезать Реборну по его гадко ухмыляющейся физиономии, Зиро никогда бы не смог даже задеть учителя хотя бы вскользь по его дурацкой шляпе, на которой, ехидной смотря на потуги парня, сидел Леон, облизывая свой глаз. Утро, конечно, началось как обычно, не считая нового форменного издевательства в виде прикрепленных к ногам наручников и отключения горячей воды во время принятия душа. Зиро смог отогреться, собрать учебники — учителя уже диву дивятся, кто вообще тот человек, который Савада заставил учиться и не пропускать занятия — и вполне себе спокойно, относительно в целости и сохранности, спуститься на кухню. Ламбо и И-Пин уже вовсю хозяйничали за столом, поедали приготовленные мамой — опять же подозрительно веселой и счастливой — блинчики с сиропом и бисквиты, Бьянки ждала Реборна, счастливыми глазами смотря за вошедшим предметом своего обожания, который, подгоняя своего ученика, тыкал в его спину пистолетом. — Ох, Зиро-кун, что ты так долго собираешься? — Нана покачала головой и, нежно улыбнувшись, поставила перед ним тарелку, с красиво сложенными в конвертики блинчиками. Савада мрачно зыркнул на довольного Реборна и вздохнул: — Кто-то выключил горячую воду. — А, вот оно что. — она покачала головой, задумчиво протянула, — Наверное опять у соседей какие-то неполадки. Неполадки есть, да только в голове у Реборна — мрачно вскинулся он, но промолчал. Ели они в более-менее спокойной обстановке, наслаждаясь минутами покоя. Ламбо вместе с И-Пин, на удивление младшего Савады, ели практически молча, лишь изредка что-то крича или требуя добавки. Бьянки, как и обычно впрочем, кормила с ложечки Реборна и очаровательно краснела. Зиро подумал, что если не знаешь, какой может быть эта женщина на самом деле, можно принять ее за очень даже… милую девушку. Проблемы начались, когда Реборн пинками погнал парня в сторону выхода из дома — до школы оставалось еще двадцать минут. Репетитору нужно было обязательно вывести своего ученика из себя. — Да отвали ты от меня! Обратившийся кувалдой Леон, все тот же хамелеон с лупастыми глазами, больно ударил матерящегося на все лады подростка по голове, оставляя шишку. Савада вскочил, забыв завязать кеды, рявкнул на своего недо-репетитора, поймав лишь спокойный, слегка насмешливый взгляд черных глаз-бусинок. Зиро зарычал, саданул кулаком по стоящей рядом с дверью тумбочке, приблизился к Реборну и хотел ударить его или, что еще лучше бы было, вышвырнуть на улицу, как… — Ойя-ойя, Дева Мария! Что я сделал такого, что мой милый младший братишка вырос в такое вот быдло? Стыд и позор мне! — сильные руки перехватили подростка под грудью, без труда подняв вверх и удачно закидывая к себе на плечо. Зиро попытался отбрыкиваться, но потерпел поражение, и когда он хотел уже заорать благим матом на возмутителя его спокойствия… — Тсу-кун! Реборн осел попкой на пол, ошарашено смотря на высокого, красивого юношу.