Andrа tutto bene, fratello.

      Для начала нужно сказать, что Зиро был в полнейшем шоке от всего происходящего в его жизни.       Сначала к нему приезжает недо-репетитор, который младше его лет на десять минимум, потом он узнал, что является наследником сильнейшей мафиозной семьи, также именуемой Вонгола. Сборы хранителей, в которые затесались неизвестным образом Ямамото, Сасагава и Хибари, приезжий Гокудера и плакса-ребенок Ламбо, бой с сбежавшим из неприступной тюрьмы Рокудо Мукуро, с его проклятым глазом и кучкой неадекватных последователей. Тренировки, тренировки, тренировки…       И теперь вот еще и парень, лет этак двадцати, которого он сегодня не раз встречал в ленте Facebook со смайликом «вишенка», с потрясающей бесцеремонностью, наглостью и аху… кхм… змом закинувший его, словно пушинку, к себе на плечо и теперь разглагольствующий о «глупом, глупом отото». — Зиро-Зиро, как же тебе не стыдно! — говорил он голосом, полным отчаяния, смирения и наигранной грусти, не спуская подростка с плеча, — Поднять руку на ребенка! Дева Мария, почему мой отото такой бесчеловечный? Что родители упустили в твоем воспитании?.. Что в нем упустил я?       Монолог этот походил в полнейшей тишине дома, в которым слышались лишь шаги приближающейся к ним Наны, и походил на театр одного актера, главную и единственную роль которого играл этот самый пацан.       Реборн с каким-то странным выражением лица наблюдал за причитающим шатеном, совершенно не обращающим внимания на него, сидящего на полу и тупо раскрывшего рот от шока, и на самого Зиро, который пытался биться и брыкаться в сильных руках. Медленно поднявшись, не сводя взгляда с шатена, он превратил Леона в пистолет и навел дуло прямо в лицо парня. — Тсу-кун!       Названный «Тсу-кун» разулыбался, как душевнобольной, резко отпустил шлепнувшегося на пол задницей Зиро и обнял подбежавшую к нему, льющую слезы Нану, оторвав от пола и посмеиваясь. Та обхватила его за шею, всхлипывала куда-то в район уха и шептала какие-то нежности, так как шатен улыбался и немного краснел, кивая на каждое слово. Он был выше ее минимум сантиметров на десять и смотрелся даже на фоне не такого уж и хиляка Зиро намного выгоднее и… эффектнее?       Его ученик медленно отполз от парочки и ошарашенно посмотрел на парня, что только-только отпустил его с плеча. Шатен, хорошо сложенный, высокий, с правильными чертами лица: острый подбородок, точеные скулы и прямой, по-аристократически прямой нос. Глаза красивого медового оттенка, с янтарными крапинками около зрачка; черные густые ресницы, светлеющие к концам. Он хоть и обнимал Нану, все ещё его не отпускающую, но смотрел прямо на Зиро, ехидно стреляя взглядом. — Тсу-кун, каким же ты стал красивым! — Правда? — он усмехнулся, — Ну, наверное это так. Нана покачала головой, отлипнув от парня и покружив вокруг, дергая за одежду. — Хороший выбор, Тсу-кун. — одобрительно кивнула она, стягивая с головы кепку, — Ну хоть за твой выбор я могу не беспокоиться! — Когда-то было по-другому? Зиро хлопнул глазами и уставился на парня. — Ты кто вообще такой?       Реборн на вопрос ученика прищурился. Незваный гость, переводя взгляд на до сих пор сидящего на полу подростка, неодобрительно покачал головой. Он оперся рукой о правое бедро и репетитор, чуть присмотревшись, заметил на внутренней стороне предплечья тонко выведенную татуировку — надпись, на, судя по всему, латыни. Лицо приобрело хищное очертания, глаза сверкнули. — Глупый, глупый отото. — шатен ухмыльнулся и подойдя, щёлкнул парня по носу, заставив стоящую за ним Нану умилительно прижать руки к щекам, — Подключи логику и соображение, братишка и сразу же догадаешься. — ЧО?       Тсу-кун расхохотался и чуть не упал рядом с подростком. Глаза Зиро горели, светились и полыхали гневом, руки сжались в кулаки и он подпрыгнул, чтобы всадить один из них возмутителю спокойствия в живот. Однако, вместе этого Савада споткнулся об удачно подставленную гостем ногу и с глухим стуком и яростным криком грохнулся прямо тому под ноги.       Реборн смачно шлепнул себя по лицу, вот и учи этого идиота дальше. — Тсу-кун! Не смей терроризировать брата! — БРАТА?!       Реборн в очередной раз шлепнулся попкой на пол. Со стороны Зиро послышался сдавленный хрип и он потерял сознание.

***

— Какой-то ты у меня хиленький, — сквозь плотный туман послышался голос пришедшего Тсу-куна, который был полон удивления, — всего лишь одно слово, а ты уже в обморок бахаешься!       Зиро оттолкнул ласково поддерживающих его руку и с мрачным видом отодвинулся на край кровати от сидящего, приветливо скалящегося парня. Реборн выглядел не менее мрачным, но предпочёл пока что молчать, позволяя шатену хозяйничать в доме, пока Нана, успевшая потискать своего сына, ушла готовить завтрак и на него. Тсу, как понял Реборн парня звали примерно так, мило улыбнулся, помахал ей рукой и под обеспокоенным взглядом отнёс Зиро в его комнату. С Реборном они даже взглядом не пересекались. — Кто ты? — хмуро спросил подросток, неловко отводя взгляд. Сейчас почему-то интуиция тихо позвякивала, призывая приглядется к новоявленному брату — ками-сама, как так-то получилось — и попробовать с ним хотя бы найти общий язык.       Скорость, с которой его интуиция, обычно не очень жалующая незнакомцев, меняла мнение о Тсу, поражала. Но Зиро решил действовать по своему. — Твой брат. — он мило улыбнулся. — Первый раз об этом слышу. — И я тоже. — подобрался Реборн, запрыгивая на плечо к ученику, — Повторю вопрос ученика: кто ты? Шатен пожал плечами и, не сводя взгляда с Зиро, оперся спиной о стену. — Если вам нужна информация, то так и скажите. — поймав предупреждающий взгляд, он примирительно поднял руки, — Ладно-ладно, понял я все. — Ну так что? — Савада Тсунаеши, двадцать три года, старший сын Наны и Иемитсу Савада, старший брат Зиро, — тот поджал губы, — в четырнадцать лет по некоторым обстоятельствам покинул Намимори, на данный момент живу и работаю на другом конце континента. Зиро нахмурился. — Что бы ты там не говорил, я тебя не помню. — Конечно ты меня не помнишь, глупый братишка, — подросток скривился, — тебе было всего пять, умница, я бы был шокирован, помни ты меня хотя бы на лицо. — Мама мне никогда не говорила этого. — не унимался младший, — И фотографий твоих нет! — Зато есть у меня. Показать? — Не ври мне! Тот ухмыльнулся. — Я могу сказать то же самое, Тсунаеши. — Реборн поправил шляпу, — Твое имя никто не упоминал. Ни Иемитсу, ни Тимотео. — Реборн, не нужно говорить это ему! — Я сам знаю, никчёмный ученик, кому и что говорить. — А я смотрю, что вы и без меня справляетесь. — Тсунаеши фыркнул, — Однако, Реборн-кун, несмотря на твои пафосные речи я не скажу тебе ничего. Так что, советую набраться терпения. И под ошалелые взгляды он вышел из комнаты.