Andrа tutto bene, fratello.

      Зиро был недоволен. Недоволен с большой буквы, и ничего в этом мире не могло ему помочь. Даже прекрасная погода бесила его своим голубым небом и ярким солнышком.       Сегодня было мало уроков, лёгкие предметы и никаких работ. Но всё равно жизнь его бесила сегодня, как никогда.       Смотря в глаза ехидно смеющегося папочки, который с довольным видом распинался перед ним, как только мог, и скалящегося рядом Реборна, сидящего на заборе их дома, Зиро поджал губы, решительно скинул с плеча руку отца и, круто развернувшись на пятках, пошагал в сторону «любимой» школы. Но уж лучше туда, чем оставаться с недо-папашей. В конце концов, там из раздражающих факторов остаются лишь друзья — но они-то прекрасно понимают, что босса до состояния бешенства доводить чревато, поэтому решение быстрее оказаться среди них пришло также быстро, как и улетучилось желание разговаривать с отцом.       Вслед ему донёсся громогласный хохот Иемитсу и ехидный смешок репетитора. Спелись, блять, два демона.       Скрипя зубами от злости, парень шёл в сторону школы, недовольно бросая взгляды на тех, кто осмелился показаться ему на глаза. Его раздражало абсолютно всё: и внезапно приехавший отец, и изгаляющийся, как только можно, Реборн, и начавшая нападать Вария, и необычно молчаливый Дино, и ежедневно дурящие Хранители, и… И постоянно отсутствующий Тсуна, поддержка которого была сейчас как никогда нужна.       Подумать только, а ведь Зиро по сути знаком с ним всего-то пару-тройку недель, но старший брат успел прочно занять место самого родного человека в его жизни, смог успешно вытеснить даже любимую маму. Ненавязчивая поддержка, ехидные замечания, побуждающие действовать дальше, сказанные вовремя советы — так легко и быстро Тсуна смог найти подход к когда-то нелюдимому подростку. И теперь, когда Зиро наконец-то познал, что такое настоящая поддержка, Тсунаеши просто исчезает из его жизни.       Здравый смысл говорит ему, что Тсунаеши — взрослый и уверенный в себе человек, что у него есть работа, но маленький мальчик в душе Дечимо так по-детски требует «хочу», что порой этот самый здравый смысл уходит в небытие. Хочется, чтобы Тсунаеши постоянно находился рядом, смотрел, как его младший брат растёт, поддерживал, когда это нужно. Просто Зиро поразительно быстро привык к присутствию брата за спиной, вот и всё. Привык, что именно он со смешком указывает на недостатки. Привык, что старший заставляет делать то, что не может заставить делать Реборн. И как же реагировать на то, что тот, кто стал для тебя неотъемлемой частью жизни, вдруг начал отдаляться?       Тсунаеши снова приехал поздно ночью. Снова даже не поговорил с Зиро. Даже не успел увидеть отца — тот слился гораздо раньше, поэтому Тсунаеши неразборчиво буркнул «добрйнчи» Нане и детям, а потом ушёл наверх спать, и с утра ещё не появлялся на глаза.       С одной стороны это неимоверно раздражало, с другой — злило. Ведь он его брат, единственный между прочим! А потом здравый смысл робко напоминал, что Тсуна приехал сюда только лишь отдохнуть, а не постоянно быть рядом с младшим братом.       Это ведь не его обязанности. — Что, никчёмный ученик, — рядом неожиданно появился Реборн, глумливо усмехаясь, — депрессируешь? — Нет. — Твой брат, занятой человек, Зиро, — репетитор прекрасно понял причину раздражения ученика. — И то, что ты постоянно злишься на него из-за того, что он не уделяет достаточно времени тебе… — Я не злюсь, — сухо обронил Зиро. — Просто…       Реборн посмотрел на него взглядом, умудрённого опытом человека. — Не ври хотя бы себе, балбес. — Неужели сложно хотя бы иногда говорить мне о своём отъезде? О том, что его не будет? Почему я всегда узнаю обо всём постфактум? — прошептал Зиро, но тут же тряхнул головой. — Это всё нервы из-за Конфликта Колец и приближающейся Варии. И только. Тсунаеши взрослый человек, естественно, что у него есть дела важнее меня.       Реборну хотелось бы верить, что Зиро действительно понимает это. И принимает.       Не то, чтобы он до сих пор в чём-то подозревал старшего брата ученика, но, чёрт, слишком всё сходилось на его личности. Слишком много крутилось вокруг него и его слишком частых проколов. Да и Иемитсу, когда Реборн обмолвился о приезде Тсунаеши, был почти в ужасе. Подозрительная молчаливость Каваллоне, странная реакция Бьянки, всё ещё скалящий зубы на парня Хаято. Что-то было в Тсунаеши не так, и репетитору хотелось узнать. Он никак не влиял на репетиторство, не пытался перенять внимание и даже, вроде как, не мешал. Он спокойно сносил все выкидоны Зиро, реагировал совершенно безразлично на подколы Реборна, а когда видел их тренировку — просил быть аккуратнее. Он не боялся пистолетов и взрывов, мог одним лишь взглядом осадить зарвавшихся друзей брата и никогда не поступал так с братом. Для Тсунаеши Зиро был негласным центром и авторитетом, которого тот бесконечно любил, уважал и защищал.       Пришлось натянуть шляпу на глаза сильнее и пинком отправить ученика в школу, придав тому ускорение. Хватит ему депрессировать.       А Реборну просто нужно здраво подумать. Вот и всё.

***

— Я пойду, прослежу за ним, — репетитор скрыл взгляд в полях шляпы и тут же, стоило Леону трансформироваться в огромного летучего змея, улетел за быстро шагающим, злым Дечимо.       Иемитсу, закончив улыбаться как идиот, стоило сыну вместе с Реборном исчезнуть из поля его зрения, расслабленно опёрся спиной о забор и запустил руку в растрёпанные после сна волосы. Зиро отреагировал на его появление также, как мужчина и предполагал — разорался, разозлился и не стал контактировать; было даже забавно наблюдать за его реакцией. Реборн знатно постарался — сынуля теперь стал ещё сильнее. Сильный, волевой, умеющий за себя постоять лидер. Такой, каким он должен быть! И всё равно, похожий своей мягкостью на любимую Нану. Умеющий быть гибким, понимающий. — Если честно, то не очень, — старший Савада, икнув от неожиданности, повернулся на сто восемьдесят градусов. В метре от него, широко ухмыляясь, стоял Тсунаеши и ковырял в заборе дырку. — Умение избегать неприятностей у него явно от тебя, да и характер, на удивление, паршивый. К сожалению, это всё в самом плохом смысле. — Тсуна, — не то ошарашенно, не то обречённо, не то радостно. Взрослый, изменившийся сын стоял прямо перед ним и знакомо усмехался. Волосы после сна и без привычной укладки торчали, на щеке виднелся след от подушки. — Ага. Представляешь, я выбил себе отпуск, приехал повидать семью, а тебя нет. — Тсунаеши покачал головой и подал руку для рукопожатия. — Ну, ладно, о чём это я? Привет, пап, рад тебя видеть. — Сыночка!       Его чуть не сбили с ног.       Вообще-то, как бы ему не хотелось избежать этих всех отцовских нежностей и всадить кулак в печень недо-советника, чтобы тот хоть иногда пользовался мозгами, Тсунаеши с видом обречённого остался на месте. Не хотелось ему признавать это вслух, но парень по отцу, самому близкому человеку в детстве, сильно скучал и был готов стерпеть всё.       Было странно не задирать голову, чтобы разговаривать с таким, казалось бы, высоким отцом, странно не чувствовать его таким старым, как было раньше. Странно понимать, что теперь он от него не зависит и может делать всё, что хочется. Иемитсу стоял перед ним, и Тсунаеши понимал, как же долго не видел отца. Не слышал его смеха, не чувствовал его постоянного одеколона, смешанного с запахом дорогих сигарет, и не видел тонких шрамов на сильных руках. — Идём, нам нужно поговорить.       Оторваться от отца было трудно, но Тсунаеши, развернувшись, пошёл за дом на задний двор, где Нана уже успела развешать бельё. Что-то было сказавший Советник, лишь на секунду обернувшись на дорогу, утвердительно и чётко кивнул, собираясь с духом.       Им с сыном предстоит тяжёлый разговор.