Andrа tutto bene, fratello.

      Что есть семья для человека?       Для кого-то — пустой звук, всего лишь кровная связь, не доказывающая абсолютно ничего и ничего не значащая. Бесполезные, ненужные узы, связывающие совершенно чужих духовно людей. А для кого-то — всевышний дар, настоящая благодать. Связь между членами семьи, искренняя любовь, дающая возможность поддерживать друг друга.       Семья в любом случае значит либо слишком много, либо не значит ничего.       Тсунаеши не относился ни к тому, ни к другому типу людей. Потому что несмотря на искреннюю, чистую любовь к своей семье, показывать её он не мог, да и не любил, в общем-то, обременять кого-либо практически пустыми и бесполезными фразами.       Да, он любил и уважал отца, пусть и прекрасно знал все его недостатки. Любил свою наивную, но такую яркую и чистую маму. И брата, каким бы мелким засранцем он ни был, Тсунаеши тоже любил. Он любил свою семью и был готов пойти на любое преступление для их счастья.       Но показать?..       Отец всё это знал. И мать тоже прекрасно знала, что её старший сын вырос слишком рано, чтобы научиться показывать свои чувства на людях, легко демонстрируя настоящие эмоции. Слишком тяжёлую, практически непосильную ношу взвалил на себя в погоне за образом идеального сына своего отца и наследника. Он не лишал себя ни дружбы, ни любви, но явно ограничивал общение с другими детьми, потому что понимал — их социальные уровни слишком различны.       Брат.       Зиро просто в силу своего возраста и подросткового максимализма не мог принять и понять, что не всегда делать всё в угоду себе — чистый и неприкрытый эгоизм. Брат слишком чётко разделял жизнь на чёрное и белое, возводя все поступки старшего в абсолют и не желая узнавать что-то, что может раскрошить привычное ему мировоззрение в алмазную пыль. И поэтому Тсунаеши не спешит раскрывать ему все свои секреты, не спешит раскладывать по полочкам то, что подросток должен принять сам и до чего обязан дойти своими усилиями.       Тсуна не был гением. Но он был умным, сообразительным и ответственным человеком, который если давал слово, то выполнял это, не взирая ни на что.       А обещал он, что у Вонголы будет такой наследник, которого она заслуживает.

***

      Над полем повисла тягучая, удушающая, почти физически ощутимая тишина. Зиро смотрел во все глаза, как ухмыляющийся Занзас прячет свой пистолет обратно в кобуру, продолжая довольно скалиться. Скуало, который стоял ближе всех, был не менее доволен, чем его босс, и лишь чуть подрагивающая рука выдавая напряжение. Он поймал взгляд своего Неба и кивнул ему утвердительно.       Скайрини вновь ухмыльнулся и неожиданно, обернувшись куда-то в сторону, громко сказал: — Считай, я принимаю этого мусора, — глаза Тимотео, который, в отличии от большинства, явно понял причину таких слов, удивлённо расширились. Старик смотрел на своего приёмного сына со смесью ужаса и безграничного облегчения от того, что тот не стал развязывать бойню. — Может, малец не так силен, как бы мне этого хотелось, но будем работать с тем, что есть.       Скайрини говорил громко, чётко разделяя слова, при этом медленно обводя взглядом поле. Вария за его спиной, в отличии от Скуало и Каваллоне, ни черта не понимала, продолжая держать оружие наизготове. Офицеры недоуменно смотрели на босса, только-только желавшего и уже настроившегося прибить мальца, покусившегося на его законное место. — А от этих щенков, — небрежный кивок на Хранителей, — ещё будет толк, по крайней мере я думаю, если с ними будут заниматься так, как занимались всё это время, то они вырастут быстрее, чем может казаться. — Я рад, что ты солидарен со мной, Скайрини, — послышался спокойный голос со стороны входа на территорию, и Зиро полузадушено охнул, глядя на вышагивающего ровным и чётким шагом вперёд Тсунаеши с Джессо за плечом. Взгляд брата был… странным. — Скуало? Дино? — Думаю, из них выйдет прок, — мягко сказал Каваллоне, не сводя взгляда с Кёи. — Они очень талантливы для такого возраста. — Сойдёт, — нетерпеливо рыкнул Супербии. И довольный высказываниями Тсунаеши развернулся, смотря прямо в глаза брата.       Зиро испытал ни с чем не сравнимую панику, смешанную с непониманием и непринятием. Брат смотрел прямо в душу, но вместо привычного спокойствия или насмешки в глубине карих провалов мелькало искреннее удовольствие и счастье, а сам брат явно был возбужден: пальцы то сжимались, то разжимались, да и походка была почти прыгучей. И впервые Тсунаеши не прятался: не было милой улыбки на губах и манерной привычки растягивать гласные. Маска парня-модели дала трещину, явив сердцевину. — Прежде чем вы начнете обвинять меня в эгоизме и прочих грехах, ко мне не относящихся, я хочу сказать, что то, что произошло сегодня, было придумано только из-за вас, — смакуя каждую букву, выговаривал Тсуна. Смотрел он только на Десятое поколение, а именно на Зиро. Подросток встретил взгляд брата и тот кивнул чему-то своему, словно соглашаясь. — Войти в мафию легко, остаться в ней ещё проще, но уйти нереально — только если в виде хладного трупа на столе у патологоанатома или в гробу. Но вы все так усердно рвались в Вонголу, так старательно хотели быть Хранителями Зиро и будущим Десятым Поколением, что я не сдержался. Впрочем, несмотря на мои сомнения, этот тест вы прошли. Пусть не со столь громким результатом…       Он обернулся к Гокудере. Глаза сверкнули золотом лишь на миг, а губы Савады изогнулись в едкой улыбке, обнажая ровные белые зубы. — Ты так старался доказать моему брату, что я не тот, кем кажусь, что мне показалось сначала, что мой план не удастся. Но, — ох и ах! — вот же незадача, тебе-то он как раз и не поверил. А ведь ты метишь на место Правой руки. Или всё-таки метил? — Ах ты, сукин сын… — зарычал Хаято, но его взмахом руки остановила сестра. Бьянки ловко скрутила его руку за спиной, что-то цедя сквозь зубы парню на ухо.       Иемитсу пробормотал что-то вроде: «Хватит морочить головы детям, Тсуна» и это звучало, словно мольба. — Попридержи язык, Гокудера Хаято, — ухмыльнулся Тсуна, — Ты всё ещё не в числе моих фаворитов, а вот запасных вариантов на место Хранителя Урагана у нас достаточно. — Понимаешь меня? — видно что-то услышавший от сестры Гокудера внезапно помрачнел и замолчал. Зелёные глаза остекленели, и он уставился в пол. — Отлично. — Что это значит? — напряжённо спросил Реборн, спрыгивая в центр переполоха. Тсунаеши посмотрел на него. — Это проверка для Десятого поколения, — пожал плечами Тсуна, — Раз уж получилось, что Занзас был против кандидата на пост Десятого в лице Зиро, мы решили сделать им проверку. Как ты видишь, — он кивнул в сторону Варии и вновь ухмыльнувшегося Скайрини со стаканами виски в руках, — они прошли и доказали, что достойны. — Почему ничего не знаю я? — А я разве обязан рассказывать? — нейтрально-вежливо отозвался Тсуна, и все присутствующие замерли. Взгляд Реборна метал искры от столь вопиющего хамства и пренебрежения. — Позволь объяснить тебе, Реборн, одну вещь. Об этом, м-м, даже не знаю как назвать, плане знали только несколько человек: я, Дон Тимотео, отец, Дино и Занзас. Скуало узнал постольку-поскольку. На данный момент я являюсь приемником Внешнего Советника, отец действующее лицо CEDEF, Занзас глава Варии и тот, кто поставил под сомнение силу Зиро, а Дино — часть альянса. Остальные узнали только лишь потому, что участвовали в этом всём и относятся к Семье. Вопрос, великий репетитор-киллер, кто ты Вонголе? А-а-а? — Савада ловко увернулся от выпущенных пуль, тут же блокировав удар ножкой в миниатюрных туфлях. — Ты чужак для Семьи, а я не обязан перед тобой отчитываться.       Реборн сверлили взглядом зарвавшегося щенка, щёлкая предохранителем пистолета. Вария пыталась разговорить Босса. Хранители Десятого молча смотрели в пол, осознавая всё происходящее, и только лишь Зиро неожиданно ощутил… облегчение?       Проведя рядом с близкими брату людьми столько времени, он вдруг осознал, что всё это время знал лишь малую часть того, что знали о Тсуне они. Ведь в отличии от Бьянки, Зиро помнил его только по детским воспоминаниям: там, где Тсуна был подростком и не был причастен к мафии. Сейчас же на смену образу брата пришёл другой: уверенный в себе взрослый человек с амбициями и желанием идти вперёд. Не тот подросток с доброй улыбкой, не всегда добрый старший брат, не лучший ученик школы — взрослый человек, чья жизнь уже давно не зависит от него самого.       И Зиро понимал причины, по которым все столь часто и настойчиво советовали ему повзрослеть — только сейчас, осознав и переварив всё то, что на него навалили, Савада смог понять своего брата. Смог понять, что за показной улыбкой и беззаботным смехом скрывается жёсткий и уверенный взгляд умудрённого человека. Понять, что даже несмотря на все жёсткие слова, ехидные замечания и полные насмешки взгляды значили лишь одно — поддержку.       Закусив губу, он поднял голову и встретился взглядом с отчего-то сияющими глазами старшего брата. Тсуна стоял, не слушая ни разливающегося соловьём Бьякурана, ни осуждающего Тимотео, ни кого-либо ещё. Скуало что-то усиленно втолковывал своему боссу, отбиваясь от офицеров Варии, и стоящий рядом с Иемитсу Дино молча переглядывался с Бьянки и стоящей с ней Мелиссой. Зиро вдруг понял, что это именно тот момент: он готов. Готов услышать правду и готов принять её. Решительно стряхнув наваждение, он сделал шаг вперёд. — Поговорим?