Phobophilia

      Очень немногое могло рассеять душную пелену тоскливой скуки, которая, подобно воздуху, проникала в каждый угол Аркхэма. Одним из таких событий для Джервиса были диалоги с Джонатаном. Особенно ценил он те редкие случаи, когда Джонатан не только слушал, но и начинал говорить сам. Лучшего слушателя Джервис и представить не мог, но те крупицы информации о себе, которые иногда преподносил ему Джонатан, казались ему чем-то совершенно особенным.       Джонатан почти не говорил о своей жизни до Аркхэма, и Джервис не настаивал именно на этой теме - он физически ощущал, как Джонатан напрягался, когда речь заходила о прошлом. Он будто облачался в незримый глухой кокон, не пропускающий ни звуки, ни воспоминания. Джервис понимал эту защитную реакцию слишком хорошо, и ему было невыносимо думать о том, что своими действиями или словами он невольно задевает самые болезненные, незажившие, тошнотворно пульсирующие раны.       При первой же попытке заговорить на эту тему Джонатан рефлекторно сжал ладони в кулаки - настолько сильно, что побелели костяшки, а на тыльной стороне ладоней проступили тонкие синеватые нити вен. Когда он наконец разжал кулаки, на его ладонях остались похожие на стигматы багровые следы ногтей. Первым импульсом Джервиса было взять его руки в свои, растереть их и разгладить ужасные метки, но вместо этого из-за опасения усугубить ситуацию он задал торопливый и довольно глупый вопрос, касавшийся химической формулы токсина страха. Джонатан попытался ответить на него в своей профессиональной манере, перемежая более-менее понятные слова специфическими терминами, большинство из которых Джервис слышал впервые, затем, видя очевидное, хоть и вежливое непонимание с его стороны, перешел на более простой язык.       В процессе объяснений Джонатан немного расслабился и разговорился, увлеченно растолковывая Джервису тонкости соблюдения пропорций и методов изготовления нужного вещества. Энтузиазм, с которым Джонатан говорил о своем деле, позволил Джервису взглянуть на него с новой стороны - за маской замкнутости и молчаливости скрывалась талантливая, увлеченная личность, готовая отдать себя без остатка любимому делу. Джервис подумал, что именно это пламя он ощутил при их первой встрече, его отблески увидел в глазах Джонатана. Оно было настолько ярким, что даже плотная ткань на лице Джонатана не могла скрыть его. Учтивое расстояние, на котором они держались друг от друга, не могло скрыть его жар. Со стороны все происходящее наверняка выглядело, как разговор двух безумцев, но Джервис ощущал себя так, будто он стоял у жерла просыпающегося вулкана - настолько грандиозным был этот момент.       - Благодарю вас за разъяснения, мистер Крейн. Боюсь, я не силен в химии, в отличие от вас, - Джервис снял цилиндр и в полушутливом жесте благодарности прижал его к груди.       Джонатан склонил голову набок, осмысляя его ответ.       - Мистер Тэтч, точно так же я могу сказать, что ничего не смыслю в гипнозе.       - Ах, не скромничайте, - Джервис расплылся в улыбке. - Вы - один из самых блестящих умов, который мне довелось встретить на своем жизненном пути.       - Я не скромничаю, мистер Тэтч, - Джонатан дернул за нитку, торчащую из рукава его полосатой униформы, и тянул за нее, пока рукав не собрался в некрасивую гармошку. - Но спасибо за ваши слова.       Нитка отказывалась сдаваться без боя. Понаблюдав за бесплодными попытками Джонатана оторвать ее, Джервис мягко перехватил его руку.       - Позвольте помочь вам. Я знаю, у кого раздобыть иголку и нитку, - Джервис заглянул ему в глаза и улыбнулся.       - Вот видите. В шитье я тоже ничего не понимаю, - рассудительно сказал Джонатан, украдкой наматывая удивительно крепкую нитку на указательный палец. Будь на месте Джонатана кто-то другой, Джервис уже начал бы подозревать, что над ним просто издеваются. Неужели никто до него не отмечал его незаурядные способности?       - Это очень просто, мистер Крейн, вот увидите, вы быстро превзойдете меня. Позвольте проводить вас.       - Простите за беспокойство, мистер Тэтч.       Джервис слегка сдвинул брови и покачал головой, показывая, что для него это не составит никакого труда. Глубоко внутри он был счастлив - благодаря этой неожиданной оказии они смогут провести за разговором еще какое-то время. И еще какое-то время Джервис будет осторожно прикасаться к тонкому, хрупкому запястью Джонатана, делая размеренные стежки на расползающемся рукаве его униформы.