Phobophilia

      У Джерома никогда не было недостатка в фанатах.       Еще в цирке к нему толпами липли влюблённые девочки-подростки и зрелые женщины, изголодавшиеся по молодому мясу.       После того, как он ступил на кривую дорожку преступности, умер и воскрес, количество фанатов только увеличилось. Каждый день в Аркхэм поступала увесистая корреспонденция на его имя: письма от поклонниц и поклонников (почему-то писем от представителей мужского пола было больше), фотографии, иногда даже с обнаженкой (опять же почему-то от мужчин больше, причем в разы), рисунки — в общем, всякая ненужная и бесполезная для Джерома ерунда. Нет бы прислать ножи или динамит! Но Джером понимал, что руководство Аркхэма, сколь сильно оно под него ни прогнулось, не допустило бы такого. А жаль.       Письма Джером читал выборочно: многие выбрасывал в мусорку, не распечатывая, из других делал самолетики и ночью пускал через решётчатое окно на улицу (утром смачный мат дворников слышала вся лечебница); лишь письма от некой Джерри любовно хранил: он её не знал, но она ему уже нравилась. «Загляни как-нибудь в мой клуб — затусим вместе, попинаем бомжей!» Забавная девчонка. Она заставляла Джерома улыбаться. Фотографии он раздавал другим заключённым, а обнаженку — давал напрокат за отдельную плату или обменивал. Например, на медицинский скальпель или желе. Выгодная сделка! Рисунки так же отправлялись в утиль. Лишь некоторые из них Джером оценивал по достоинству — они-то и украшали его скучную палату.       Джерому нравилось это идолопоклонение — а как иначе назвать? Он был кумиром. Божеством. На него молились, его превозносили и обожали — кому такое может не льстить? Но было бы здОрово, если бы его почитатели организовали рейд на Аркхэм. А то портить бумагу — они мастаки, а как помочь бежать — так добропорядочные граждане. Ну да ладно — у него уже был план. Надёжный, как швейцарские часы. Осталось только найти соучастников, но их кандидатуры Джером заранее приметил.       Чокнутый любитель странной поэзии и нелюдимый человек-мешок-на-голове, которые удивительным образом спелись. Был ещё Кобблпот, но он успел слинять раньше. Везунчик. Хотя человеку, устроившему ему побег, Джером даже свой крем для лица не доверил бы. Чрезмерная театральность и напыщенность — никакой элегантности. А этот безвкусный термоядерно-зелёный костюм! Ходячая катастрофа!       Но вернёмся к этим двоим. Джером достаточное количество времени провёл в цирке и повидал там много всего, чтобы понять — между этими двумя явно что-то есть. Да вот только они не торопились как-то связывать себя романтическими узами: ходили вокруг да около, держали дистанцию. Кокетничали — и дальше не заходили! Да чёрт подери, между ними порой такое электричество пробегало, что им можно было напитать весь Готэм!       Джерома это бесило. С другой стороны, за этим было весело наблюдать. Викторианский флирт похлеще чем в мелодрамах, которые так обожала смотреть его мать. Вообще в этом убогом месте не место (ха, каламбур!) чему-то высокому и светлому. Поэтому с побегом лучше не затягивать: уж на воле эти двое точно дадут себе волю (оно само!). А если нет, то Джером их заставит.