Панцироносица. Секрет Резидента. Книга вторая

7 Лже-Индас и лже-Сиф сидели в кабине челнока и вглядывались в раскинувшийся перед ними космос. Справа, слева и впереди - миллионы звёзд, внизу - буро-коричневые, красные и оранжевые полосы облачного покрова Асгарда, вдали - слабые искорки внутренних планет системы... Они приблизились к поставленному на стационарную орбиту флагману "Чёрное Солнце" и приготовились к стыковке. По старой традиции, в зависимости от предназначения военного звездолёта, ему заблаговременно присваивался проектный класс - эсминец, крейсер, авианосец, - но "Чёрное Солнце" не имело своего класса. Флагман ВКС Ванахема невозможно было подогнать под какую-либо классификацию. Это был крейсер, авианосец, орбитальная верфь и стационарная база в одном обличьи. Многоцелевой объект, планируемый для нападения, защиты и разведки. Одно лишь упоминание о его появлении вблизи какой-либо планеты отбивало всякое желание сопротивляться, и надо отметить, что репутация "Чёрного Солнца" всегда подкреплялась практическими операциями по выжиганию планет и уничтожению космических флотов противника. Со стороны казалось, что челнок внезапно уменьшился в размерах и безнадёжно заблудился в сложном переплетении гигантских иглообразных кристаллов. В действительности "Чёрное Солнце" имел довольно скромные, по космическим меркам, размеры. Корабль был выполнен в форме гриба, цилиндрическая ножка которого достигала в самой массивной части почти четырёх километров в диаметре, шляпка же имела диаметр раза в три больший и была сплошь утыкана гигантскими кристаллическими выростами, отчего флагман походил не только на гриб, но и на переросшего морского ежа. Мало кто знал, что с инженерной точки зрения все эти гигантские игло-кристаллы были совершенно бесполезны. Ещё меньше было тех, кто осознавал уязвимость флагмана - без Прогрессоров, поддерживающих его системы в рабочем состоянии, он становился бесполезной игрушкой, годной лишь на то, чтобы отправить её дрейфовать в поясе астероидов. А в целом флагман был эффектен и даже красив - прежде всего с точки зрения математики. Где-то на корпусе, среди игло-кристаллов, скрывались элементы бледно-жёлтой подсветки, сами же игло-кристаллы имели тёмно-синий или чёрный цвет. Трусливые аборигены, завидев в небе такое чудо, просто обязаны были пасть на колени и молить сошедших на землю богов о снисхождении... - Вот чёрт побери, - фыркнул лже-Индас, пробираясь к выходу, - мне, стыдно признаться, даже жалко стало. Такая красота пропадёт... - Это ты сейчас про что? - усмехнулся лже-Сиф, - про намордник, который на тебя надевала Церена, или что другое? - Про флагман. Вдруг ты возьмёшь да и угробишь его, а мы столько труда в него вложили... понимаю, что это только лишь игрушка для двуногих вонючек, но... - Смотри у меня, - буркнул лже-Сиф, - как бы жизнь среди людей не сделала тебя похожим на них. - Я смотрю... и писаю кипятком со смеху. Какого только дерьма мы для них не придумали - а эти недоноски во всё верят - только бы блестело и можно было не платить. Лже-Сиф уже не был королём Ванахема. Он благополучно передал трон лже-Индасу и ушёл в тень. О нём все забыли, и даже самые пронырливые инопланетные разведчики и представители прессы не знали - где он находится и чем занимается. Он готовился к большому космическому путешествию, главными целями которого видел гибель заговорщиков из армейской верхушки, гибель Земли со всеми её жителями, начало планомерной операции по зачистке планет СНМ, а самое главное - сокращение количества панцироносных людей до поддающейся контролю цифры. Ему не нравилось, что на Земле есть люди с "Панцирями" - в будущем они могли сильно осложнить его жизнь и поломать все планы относительно судьбы Союза. "Панцири", модификации которых он изготовил и протестировал в паре с лже-Рубеусом, должны были носить только инкопы. Перед выходом в ангар он отдал несколько приказов, и из десантного отсека следом за ним вышло трое существ. - Знакомься, Индас, - улыбнулся он, - это панцироносные инкопы. Или, если угодно, инкарпотропы. Они не боятся панцироносных людей, они намного лучше вооружены и защищены, их не пугает многократная телепортация, а главное - они не знают страха, жалости, болезней и сна... - Однако... - протянул новый правитель Ванахема, разглядывая панцироносцев второго поколения. Это были человекоподобные гиганты высотой от трёх до четырёх метров, с бревноподобными конечностями и множеством добавленных хватательных приспособлений вроде щупалец и клешней. Лже-Индас чувствовал лёгкую досаду, ибо знал, что абсолютно точную человеческую копию, тем более панцироносную, способную спрятаться среди людей, создать никому не под силу. Что ж... приходилось довольствоваться тем, что есть, ибо доверить "Панцирь" человеку - даже если тот с пелёнок воспитывался инкопами - было слишком опасно... - Заместо Энергоматрицы - настоящий живой носитель, а оболочка... - задумчиво сказал лже-Индас. - Именно, будь она проклята, эта Энергоматрица, - злобно перебил его лже-Сиф, - посмотри на этих образин... их среди людей не спрячешь... вот это-то и плохо. Инкарпотропы никак не отреагировали на оскорбление. В своём воплощении они действовали в ипостаси безропотных исполнителей и вынуждены были покорно сносить ругань и побои. - Следуйте за мной, - сказал экс-король, поднимаясь в ангар. - Слушаем и повинуемся, Ваше Неподобие, - хриплым басом рявкнули монстры. Ангар был пуст. Лишь один человек встречал нового короля и его нового советника. Женщина лет тридцати пяти, брюнетка, одетая в чёрный кожаный облегающий костюм - что-то среднее между военной формой и мазохистским комбинезоном - мельком глянула на удивительную процессию, вытянулась по струнке и отдала честь. - Капитан-лейтенант Кермисайд, четвёртый отдельный корпус ВКС, к вашим услугам, - доложилась она. - Вольно, - бросил лже-Индас, - где Рубеус? - В коробочке. Этот более чем лаконичный ответ никого не удивил, ибо присутствующие без лишних пояснений понимали - о чём идёт речь... - Распорядитесь приготовить апартаменты для Советника и его сопровождения, - сказал лже-Индас, - если возникнут другие пожелания - Советник известит вас. - Я могу быть свободна? - Идите. Кермисайд, перед тем как выйти из ангара, несколько задержалась, разглядывая спины троих инкарпотропов с гипертрофированно развитыми мышцами. Процессия направилась в её сторону, и женщина покинула ангар чуть более поспешно, чем обычно... А между тем гости по коридорам, лестницам и лифтам двинулись в самый верх грибообразного корпуса флагмана. Звездолёт делился на две части. Нижняя, что располагалась в "ножке" гриба, была в распоряжении людей, а верхняя , она же"шляпка", являлась обиталищем для представителей иного разума - Прогрессоров и тех немногих счастливчиков из рода человеческого, что были удостоены чести разговаривать с ними без посредников. Гости осмотрели из обзорного окна разведывательный пост - команды экспертов-наблюдателей с шести планет Союза работали за аппаратурой, настраивая необходимые для сбора информации приборы, затем ознакомились со своими апартаментами и уже после двинулись на самые верхние ярусы. В центре "шляпки" находилось самое большое помещение - здесь команда инкопов монтировала сложный громоздкий агрегат под названием Аккумулятор Страха. Конструкция из кварцитовых, хрустальных и диоритовых шаров, соединённая замысловатыми креплениями, выплавленными из золота, серебра и прочих металлов. Техника обитателей Z-измерения. Люди получили новую игрушку; им даже в голову не приходит, что толку от неё ровно столько же, сколько от груды битых кирпичей, их не заботит, что миллиарды и миллиарды денежных единиц, тысячи тонн дорогих и редких материалов в буквальном смысле выброшены на ветер. Десятки тысяч человек добыли и обработали эти материалы, используемые сейчас с одной-единственной целью - для одурачивания одних во имя других для блага третьих и потехи ради четвёртых - то бишь, Прогрессоров... - А почему бы нам прямо сейчас не сыграть с человечеством шутку? - хихикнул лже-Индас, - давайте дадим команду и перестанем им помогать. Пусть у них самолёты попадают, машины сгорят, разольются химикаты и обрушатся перекрытия в домах... уверен - после этого они станут любить нас ещё сильнее, а мы по телевизору им скажем, что всё это подстроили шпионы с Мидгарда... - Да сгниёт тот отросток, именуемый языком, что ворочается в твоей поганой пасти, - фыркнул лже-Сиф, - как ты можешь требовать прервать этот парад идиотизма и карнавал тупоумия? А как же мы тогда будем развлекаться? Над кем нам тогда смеяться? А вдруг, не приведи Неподобие, эти двуногие насекомые поймут, что их дурачили? Ты ведь не хочешь развоплощения, изгнания и полной изоляции? Вот так-то, сынок... если тебя можно так назвать... Разумеется, лже-Индас не хотел, чтобы человечество прозрело, и ещё больше не хотел полной изоляции. Каждый Прогрессор порой испытывал страх за свою судьбу - для них не было ничего ужаснее заточения в столь удалённых от Мироздания пределах, из которых уже нельзя будет дотянуться до мыслящих живых существ... Экс-король незаметно взял из конструкции плохо прикреплённый хрустальный шар и сунул его за пазуху. - Когда я улечу, - сказал он, - немедля начинай мутить воду. Пусть родные планеты, приславшие наблюдателей, узнают некоторую долю правды о наших опытах на Земле. Пусть их общественность встанет на дыбы. Твои агенты должны организовать антиванахемские партии и боевые группы. Можно даже устроить провокации с нападением на семьи наших дипломатов или на инфраструктуру ВКС... - Именно так и будет, - кивнул новый правитель, - я создам бунтовщиков... и сам же уничтожу их. Камня на камне не оставлю от тех планет, что посмеют бросить нам вызов. Будь уверен, к твоему возвращению Союз будет захлёбываться в дерьме и крови. Два титулованных инкопа отошли от Аккумулятора Страха и отправились на поиски "коробочки", в которой, как сказала Кермисайд, скрывался Рубеус. Коридоры "шляпки" изобиловали множеством деталей - сотни экземпляров человеческих мозговых полушарий в герметичных сосудах, соединённых между собой толстыми жгутами нервных волокон, сети кровеносных жил... В одном месте путь был перегорожен густым валом щупалец, в другом при появлении инкопов из влажных, мягких на ощупь стен прорастало множество человеческих глаз, имеющих как нормальные размеры, так и размеры футбольного мяча. Флагман "Чёрное Солнце" изначально проектировался как оболочка с живой начинкой, предназначенной для одного или нескольких Прогрессоров. Здесь же были смонтированы системы для поддержания бионики в рабочем состоянии. Лже-Индас на минуту остановился перед стеной со стеклянными вставками. По другую сторону были видны разнообразные отростки, имеющие форму мужских и женских гениталий. - Вот почему Бешеный Джо почти перестал выходить с корабля, - усмехнулся лже-Сиф, - пользуясь коробочкой, он трансформируется в мегаморфа и беспрерывно трахается. - Или его трахают, - добавил лже-Индас, - нашим человеческим исходникам, жившим тысячу лет назад, такое и не снилось. - Ещё бы. Эти полуобезьяны мечтали ходить на заводы строем, с барабанами и трубами... даже картины написали - как это будет выглядеть. Инкопы со смехом двинулись дальше. Вскоре они остановились в капище рядом с массивным гранитным саркофагом с двумя круглыми отверстиями - в крышке и в тыльной части. Из последнего наружу выходила широкая труба из мягкого, похожего на сырое мясо, материала; её противоположный конец исчезал где-то под потолком. Инкопам не пришлось долго ждать - труба заколыхалась и провисла так, словно в неё вползла гигантская змея. Неведомое существо, судя по дыханию, заняло полость внутри саркофага, а главное, оно было невообразимо длинным - прошло не меньше двух минут, прежде чем оно вошло в отведённый для него объём. И едва ли этот объём соответствовал объёму того, кто туда вполз. А затем из верхнего люка поднялся командующий ВКС Ванахема - Джон-Лестер Рубеус. Ничто в нём не указывало на то, что минуту назад он был совершенно иным существом. Силой своей магии он мог принимать тот физический облик, который в наибольшей мере подходил его настроению - крокодила, рыбы или паука... Сегодня он был гигантской гусеницей. Оборотничество являлось гарантом успешного управления спроектированным Прогрессорами флагманом, а кроме того, позволяло получать наслаждение в такой форме и в таком количестве, сколько не мог получить ни один человек из многих миллиардов... В своё время Рубеус был самым ярым сторонником идеи полного выжигания Мидгарда - и, надо сказать, у него были на это причины. Когда сила Серебряного Кристалла уничтожила все клонированные тела, то флагману тоже досталось - его бионика полностью сгнила и выгорела. Восстановление технических систем шло два года, а полная замена всей квази-живой начинки длилась восемь лет. Адмирал буквально трясся при мысли, что нечто подобное может повториться снова - ведь в каком-то смысле, даже прямо сказать, в буквальном смысле - он сроднился с флагманом. Слился в одно целое, и не хотел его терять из-за какого-то кристалла. Мидгард не превратился в пустыню лишь стараниями наркобаронов, заваливших планеты Союза миллионами тонн наркотического сырья. Цены на героин и прочие разновидности "белой смерти" резко упали благодаря удачному расположению материнской планеты, находящейся на перекрестье многочисленных торговых путей. - Я готов, - сказал лже-Сиф, - как Советник и глава экспедиции... нам осталось обсудить лишь некоторые детали. Рубеус отлично знал, что стоящее перед ним существо никакого права на Ванахемский Трон не имеет. Он лично устранил возникшую перед Братством помеху в лице настоящего Сифа Вадена, ибо тот внезапно стал слишком несговорчивым и всё охотнее шёл на поводу у своего глупого отпрыска, решившего приударить за Цереной Сегнуссен... Но это мелочи жизни. Важно было то, что он, Рубеус, никогда не окажет никаких знаков почтения стоящему рядом... предмету(на что сам лже-Сиф, естественно, плевать хотел). Пусть скажет спасибо, что его сделали королём, ибо в любой момент его можно превратить из короля обратно в слизь из конвертера. - Значит, - сказал он, - нам предстоит убедить наблюдателей в правильности наших методов. Продемонстрировать возможности накопленной энергии страха... - Да. Мы должны будем вернуться домой на собранных с Земли запасах. Убедившись, что Аккумулятор Страха работает, они начнут переоборудование своих кораблей... что, в свою очередь, будет нам на руку. - Неплохая мысль... однако можем ли мы при удобном случае ожидать от Прогрессоров саботажа на ими же переоборудованных кораблях? - Всё зависит от вашей преданности общему делу, - улыбнулся лже-Сиф, с трудом удерживаясь от смеха. Откуда, думал он, в людях берётся уверенность в том, что они держат всё под контролем? Они настолько отупели, что в их представлении Прогрессор - вроде собачки: принеси палку, встань на задние лапки... устрой поломку в реакторе главного хода. "Когда мы всё закончим там, на Земле, я тебя лично выпотрошу", - подумал инкоп и сказал: - Я получил данные, - он вызвал голограмму земного шара, - что на Земле нас уже ждут. Мои невоплощённые коллеги - Йог-Сотот, Цааф-Тетлан и Недав-Садни - сформировали агентурную группу, наладили коммуникационные сети и развернули четыре командных центра. Нам не нужно будет высаживаться на поверхность - местные жители сами откроют нам каналы для контакта с Аккумулятором Страха. Рубеус пригляделся к голограмме планеты, увеличил её и указал на выделенный в красное кольцо город: - Что здесь находится? Это столица континента? - Нет, не континента, но довольно значительной его части. Это Москва, и наша наиболее ценная агентура с наиболее сильным командным центром дислоцирована именно там. - Я пошлю туда Кермисайд, - решил Рубеус, - всегда, знаете ли, неплохо иметь своего человека там, где вскоре начнётся всё самое интересное... - Очень надеюсь, что девочка справится, - важно кивнул лже-Сиф. Ещё больше он надеялся, что на Земле её попросту убьют. - Мы вылетаем через декаду, - добавил он, - ни раньше, ни позже. Предупредите наблюдателей и их сопровождение. Рубеус кивнул и начал разглядывать троицу антропоморфных гигантов за спиной лже-Сифа. Какая-то новая разновидность инкопов? Каково их предназначение? Он переключился на экспедицию к Земле. Он мало что знал об этой планете, но хорошо помнил, что Сиф Ваден был отправлен в бессрочную ссылку на территорию Солнечной системы. Это ещё один весомый повод для полёта в иное измерение. Надо проведать старикашку - вдруг он-таки до сих пор жив? А ежели так - то в нём уже нет большой нужды. Придётся сделать его мёртвым... Занятия кончились, и Кира, придя домой и отобедав, прихватила учебники и отправилась на Борисовские пруды. Готовить уроки в лесопарке на свежем воздухе - это уже начало входить у девушки в привычку. Какое-то время она гуляла близ Наташинского проезда, наслаждаясь тёплым безветренным днём и особыми, свойственными лишь ранней осени запахами, потом пошла к пристани. Вода на прудах уже достаточно остыла для того, чтобы отбить желание купаться, но Кире достаточно было просто сидеть на невысоком пирсе и болтать ногами в воде, чтобы хоть ненадолго вернуться в лето. Кира старалась учиться. Она в меру сил боролась со своими пагубными пристрастиями, припоминала полученные в прошлом знания. Иногда ей казалось, что она в чём-то обманывает окружающих, прежде всего школьных товарищей - тем приходится зубрить правила, формулы, теоремы - а ей достаточно лишь напрячь память... и извлечь метод решения задачи. Хотя стыдиться ей было не за что, ибо в своё время, прежде чем ей стали по силам любые задачи или уравнения, она пролила немало слёз над физико-математическими премудростями. Девушка просматривала учебник физики. С формулировками различных законов природы, особенно если они были названы в честь открывших их людей, следовало проявлять осторожность. Физичка придёт в недоумение, если услышит от своей ученицы незнакомые фамилии - и это в лучшем случае. А что говорить о химических элементах? В периодических системах Менделеева и Коори ни одно название не совпадало, более того - в системе последнего было сто двадцать элементов. Лишь русский язык приходилось изучать всерьёз - его аналоги на территории СНМ были изменены до полной неузнаваемости, и зачастую известные девушке грамматические правила просто не годились для языка, на котором говорила её нынешняя мама. Немного легче было с английским - диалект Нифлхема, который она знала достаточно хорошо, при очень большом желании можно было использовать и в Стране Туманов... Кира грызла гранит науки, время от времени укладываясь на пирс спиной, чтобы немного передохнуть. Она разглядывала длинные светлые перья облаков и не замечала, что по ближайшей аллее не спеша прогуливается девушка в тёмных очках и с длинными чёрными волосами, забранными под подобранный в тон платок. Мрачноватого вида особа какое-то время следила за Кирой, затем сделала несколько шагов в её сторону, но, словно передумав, развернулась и ушла в кусты... И это был не единственный странный посетитель парка. В самом конце аллеи на скамейке сидело двое похожих на шкафы субъектов в серых костюмах, старательно изображающих деловой разговор и постоянно хватающихся то за разложенные газеты, то за мобильники. А Кира спокойно лежала, прикрыв глаза. Лишь открыв их, она заметила вытянувшуюся ввысь фигуру капитана Пи. - Лежишь? - улыбнулась женщина, - и как успехи? - Лежу хорошо, - хихикнула Кира, - и со всем остальным - тоже. - Ты не собираешься сегодня куда-нибудь... в смысле, у тебя не намечается чего-нибудь срочного? - Ну... - Кира обула сандалики, встала, и словесница помогла ей стряхнуть соринки с джинсовой курточки, - хочу через часок собраться и к Славе поехать. - Идём прогуляемся, - Хлоя собрала Кирины учебники, - не всё же лежать и облака изучать... Панцироносицы поднялись по берегу на аллею и зашагали в сторону Яблоневых садов. Кира, идущая чуть сзади, глянула вниз и сказала: - Интересно получилось... - она потрогала краешек своего послеоперационного шрама, - с вашей ноги шрамы исчезли, а у меня на животе шрам остался. - Оно и понятно, - отозвалась Хлоя, - тебе не было нужды из пепла восстанавливаться. У Раи, кстати, тоже отметина с носа пропала, и татуировки... Они выбрали уединённую скамейку на берегу, сели и после недолгого молчания Хлоя сказала: - Ты слышала, что на районе произошла серия краж в особо крупных размерах? - Краж? - Кира наморщила лоб, - вроде слышала что-то такое... кажется, в вашем доме обчистили какого-то торгаша... Бондалетова, что ли? А зачем нам эти кражи? - Пока не знаю. Но одно я знаю наверняка - злоумышленник оказался настолько серьёзным парнем, что по степени значимости для контрразведки сумел превзойти меня. - То есть... - Кира взялась руками за хвостики и несколько раз дёрнула их, - получается, что этого ворюгу подозревают в панцироносности? А раз так, то ваша квартира стала реже попадать под колпак? - Ты правильно поняла. Сканеры, обслуживаемые госбезопасниками, позволяли им слушать мои разговоры и отслеживать моё местонахождение в доме. Вздумай я там телепортироваться - то неминуемо выдала бы себя. Но сейчас что-то изменилось. Не знаю, что это за домушник и откуда он взялся, но благодаря ему в панцироносности подозревают его, а не меня... хотя поручиться за это наверняка я не могу. Кира лишь вздохнула. Едва-едва месяц прошёл после её второго пробуждения - и вновь в городе начинает твориться какая-то запредельщина. Новый воришка-виртуоз, разве что на Такседо Маска не похожий, ибо никто его в глаза не видел, а раз так - то и сравнивать не с кем. Способы его проникновения в жилища - неизвестны. Он побывал в двадцати двух квартирах, и все они либо открыты родными ключами... либо он телепортируется прямо в облюбованные комнаты. - Мне больше нравится телепортация, - говорила Хлоя, - хотя не исключено, что клиент летает, аки живущий на крыше Карлсон, или ползает по трубам, аки зарубленный агентом Малдером Юджин Тумс... - Ой блин! - скривилась Кира, - но ведь мы летом не за какими-то мутантами охотились, и не за дядькой с моторчиком. Мы имели дело с более продвинутым противником... мы могли бы поискать этого умника, что Бондалетова обчистил. - А учиться кто будет? - напомнила Хлоя, - давай-ка не будем никуда спешить. Сейчас твоя наипервейшая обязанность - это, как говорил дедушка Ленин, учиться, учиться и учиться. Всё остальное - потом. Если окажется, что нуждающаяся в выделке овчинка попадает в сферу нашей компетенции - мы ею займёмся, а пока будем тихо-мирно жить... и держать ушки на макушке. - Я вот о чём подумала как-то, - сказала Кира, - нас сейчас - четверо. Со Славой - пятеро. Райка и Стеша всё ещё не задействованы. Мы что, должны ждать, пока они куда-нибудь вляпаются, как это с нами случилось, или нам стоит пойти к ним и попытаться пробудить их? - А что бы ты сделала? - Я чувствую себя виноватой, - призналась Кира, - вдруг они обе, как и я, не могут ничего понять в своём прошлом, и вдобавок окружающие считают их за чокнутых... Панцироносицы надолго погрузились в раздумья. Вряд ли именно сейчас Раяну и Стешку записали в чокнутые - ведь они спокойно продолжают своё образование, но даже самое удачно сложившееся настоящее не могло исключить какой-нибудь непоправимой ошибки в будущем. Кира хорошо помнила удивление Норки, когда та узнала, что старая подружка ничего не помнит о дружбе с Гришей Листиковым... - Как у вас сейчас дела в педсовете? - полюбопытствовала Кира. - Признаться честно, - вздохнула Хлоя, - я разочарована. Старого директора выставили, пришёл новый - а толку никакого. Мои не очень уважаемые коллеги думают не о том, что и как преподавать, и не о том, что вынесут из школы вверенные им ученики, а озабочены великим вопросом - что нравится Владимиру Григорьевичу? Что нужно делать - бекать, мекать или кукарекать? Вдоль реки мост строить, или всё же поперёк? Кого расхваливать, чтобы выглядеть модно и прогрессивно - Кашпировского, Малахова, Порфирия Иванова, или какого-нибудь Владимира Мегре с его звенящими кедрами и пространством любви? Даже про Витю Суворова с его "Ледоколом" вспомнили. В общем, педсовет пребывает в стойком идеологическом кризисе. И не то чтобы кризисе - им всем, похоже, без разницы, что доносить до детей, только бы никто не тыкал пальцем и не называл антисемитом, домостойщиком, квасным патриотом и тому подобное... - Ох, капитан, - фыркнула Кира, - Эмка давно как-то сказала, что наша школа - самая говнистая на районе, а может, и во всей Москве. - Понимаю, - усмехнулась словесница, - и всё равно я буквально в шоке. Россия - это страна сплошного нескончаемого абсурда. Я ещё не встречала такого огромного количества людей, которых заставили стыдиться своей родной истории и системы ценностей, исповедуемой предками... - Ох, Хлоя... - Кира придвинулась поближе к женщине, - знаете - в чём ваша проблема? Вы любите Мидгард. Да мы все его любим и без колебаний примем за него смерть. Но мы выросли здесь вторично и теперь, вспомнив всё, мы хорошо знаем местную кухню и разные подводные течения, а вы - человек новый. Вы стараетесь любить Россию так же, как Мидгард, но вас здесь просто тупо не понимают, как не понимают всякого, кто любит Россию без всяких условий, и стараются унизить и растоптать. Вы чуть ли не магнитом тянете на себя всяких отбросов на-вроде Баженова, Сентябова и им подобных... - Я иной раз думаю - лучше бы вы все в провинции оказались... - Хлоя поднялась и глянула на часы, - там хоть немного пахнет человеком... ну что, Кира, едем к Славе? Или как? Могу подкинуть... Панцироносицы зашагали к Борисовскому кладбищу, возле которого Хлоя оставила машину. Кира сразу же позабыла и о слежке за словесницей, и про обворованные квартиры - все её мысли заняла предстоящая встреча с любимым человеком. Она позволила себе немного помечтать. Надо же было такому случиться, что из-за мстительного вице-адмирала Кинзи Мирослав столь жестоко пострадал... Они могли бы вдвоём приходить на пруды по вечерам, бродить по аллеям, стоять в обнимку на плотине, сидеть на скамейке, наблюдая, как убавляющее в яркости Солнце скрывается где-то за Царицыно. Они могли бы покататься на лодке... впрочем, что уж там говорить - Мирослав ещё очень нескоро встанет на ноги, где-то ближе к зиме - пусть даже Кира твёрдо была уверена в его выздоровлении. А даже если - хотя верить в это просто жуть как не хотелось! - что-то опять пойдёт не так? "Ну так что же, - говорила себе девушка, - сделаюсь такой же здоровенной, как Юлия Девятуха... или как Стеша. Или как капитан Пи. И буду носить Славу у себя за спиной." А через полчаса или чуть больше она будет катать Мирослава по аллеям парка, разбитого на территории ЦВКГ. Он несколько раз переспросит - не слишком ли она устаёт? Конечно же, Кира будет всё отрицать и незаметно растирать затекшие локти и запястья. Она ни на минуту не забывала об осторожности, ибо Мирослав всё ещё находился в корсете. Всё, что она могла себе позволить - это обхватить его большую руку(такой крохе, как Кира, эта рука казалась очень большой)и осторожно ткнуться лицом в плечо. Она долго расписывала капитану Пи совместные с Мирославом планы на будущее. Словесница слушала, с трудом пряча улыбку и стараясь сохранить на лице невозмутимое выражение, так что Кира под конец оборвалась на полуслове и сказала: - Я вам, наверное, докучаю? Я только про Славу говорю и никак не замолкну... - Докучаешь? Ты? - удивилась Хлоя, - я бы век тебя слушала, век бы видела твоё лицо, когда ты рассказываешь о нём... ты представляешь, какую радость испытываю я именно сейчас, когда ваши прежние чувства понемногу восстанавливаются? А представляешь ли, как мне было приятно ещё летом видеть радость на твоём лице всякий раз, когда ты отправлялась в Сокольники? Если тебе угодно, то одна из моих функций в том и состоит, чтобы оберегать хранимую тобой радость... понимаешь? Кира не сразу нашлась с ответом. На какой-то миг ей показалось, что Хлое известно о ней нечто... некий эпизод или целая цепочка событий из ближайшего или отдалённого будущего. Не было сомнений, что мать-королева тщательно проинструктировала капитана Пи ещё на Мидгарде... а может, и во время краткосрочной гибели в Антарктиде. - Вы что-то знаете обо мне, - сказала она наконец. - Может быть, - неопределённо кивнула Хлоя. - Не хотите поделиться? - Не могу. Кира не стала настаивать, ибо уже знала, что легче заставить кошку говорить собачьим голосом, чем вытянуть из капитана Пи всё то, что она считает несвоевременным для частного-публичного оглашения. - Я всё забываю поблагодарить тебя, - сказала она, взяв в горсть левый Кирин хвостик, - ведь по твоей просьбе меня вернули к жизни. - Это не одна моя заслуга, - возразила Кира, - я лишь только храню частицу вечности. А Димка с Гришей? Они куда слабее нас, но инкопов не испугались, а Кинзи и вовсе был убит ими, а не мной или Славой... - Это так, - согласилась Хлоя, - в самом деле, будь у меня парочка свободных "Панцирей" - их можно было бы принять, обучить и провести аттестацию, но... впрочем, мы ещё сумеем их вознаградить. Надеюсь, что сумеем. А вы со Славой, - добавила она, - большие молодцы. Подарочки, что вы прихватили из долины Спокойствия, могут со временем нам пригодиться. А память из компьютера Кинзи - настоящий клад. С его наследием нам ещё долго предстоит разбираться... - Скажите, капитан... если мы останемся на Земле насовсем - вы заведёте семью? Кира ждала ответа словесницы с изрядной долей волнения. В самом деле - не будет же она до старости присматривать за ней, мидгарианской принцессой? - Сейчас моя семья - это вы, - ответила женщина, - ты и Слава. Все прочие - тоже, но в меньшей степени. А что касается мужчины, которому я вверю себя и захочу видеть как отца своих детей, то его поиск будет долог и проблематичен. Я по натуре - доминант... не в худшем смысле, - поправилась она, заметив выгнувшиеся брови девушки, - просто меня очень тяжело переломить. Вот скажи... какой мужчина мог бы мне подойти? Кому я захотела бы покориться? - Ну... - задумчиво протянула Кира, - мой папа с вами управился бы... но он не совсем свободен. Даже весьма не свободен. - Да уж, - рассмеялась Хлоя, - твой папа действительно не такой, каким его видят окружающие. - А вообще список можно и продолжить... вам бы подошёл кто-то похожий на Андрея Кочергина или Стивена Сигала. Уж они заставили бы вас почувствовать себя слабой и беспомощной... - О, эти... - выдохнула Хлоя, - и не говори... Они уже подошли к парковке у кладбища, когда словесница тронула Киру за плечо, призывая остановиться, и кивнула вперёд. - Видишь девушку у ограды? - она кивнула на фигуру в чёрном, присевшую у столбика рядом с Хлоиной "Волгой", - это Рая... неужели и она всё вспомнила? При виде их девушка встала и нерешительно зашагала навстречу забытым подругам. Кира отметила растерянность на её лице - и всё поняла: Раяна по-прежнему ничего не помнила, и её появление здесь объяснялось тем, что она после долгих колебаний решила лично прояснить всё, что её беспокоило. Получить объяснения из первых рук... - Это ты - Кира? - тихо спросила она. - Да, это я. Раяна замолкла. Она просто не знала - что говорить дальше. - У тебя остались наши номера, фотографии... так? - пришла на помощь Хлоя. - Да, - кивнула девушка, - но я... вы знали, что я ничего о вас не помню? Но как тогда... почему это случилось? - Садись, - Хлоя открыла дверцу и посторонилась, пропуская Раяну вперёд. Кира разместилась сзади. Они развернулись и выехали на Братеевский проезд, не замечая, как следом за ними двинулась неприметная серая "девятка" с парой шкафоподобных субъектов в деловых костюмах... Девушки долго петляли по улицам и наконец Хлоя остановилась посреди 16-го микрорайона Орехово-Борисова, в глухом закутке между АЗС и рядом мусорных баков. - Что вы делаете? - растерялась Раяна. Она сняла тёмные очки; в её глазах заплясали искорки страха. - Погляди, Рая, - капитан Пи извлекла из-под полы джемпера диск Асафа Валиева, - это твоё? - Да, - кивнула та, - я всюду искала его... это подарок Азата. - Твой двоюродный брат из Оренбурга, - вмешалась Кира, - художник со студии керамической скульптуры. Ты как-то говорила нам о нём... Раяна осторожно взяла коробку с диском. Её глаза заблестели. - Но как? - воскликнула она, с трудом сдерживаясь и стараясь не расплакаться, - неужели мы когда-то дружили? Я читала всю нашу переписку, смотрела видео с телефона... как я могла всё это забыть? И почему вы помните меня, а я - не помню ничего? - Это из-за меня, - сказала Кира. - Я не понимаю... почему? - Ты слышала о проникавших в город мутантах? - спросила словесница, - о массовой гибели нефтепромыслов, поездов с соляркой, танкеров? Раяна лишь молча кивала. - Мы тоже ничего о себе не помнили, - продолжала Хлоя, - а когда вспомнили - то оказалось, что это мы дали отпор армии этих мутантов и тем, кто её возглавлял. Ты слышала о панцироносцах? Раяна напрягла память. Она слышала это слово, и не раз. Горожане втихомолку что-то такое обсуждали. Даже дедушка в недавнем телефонном разговоре вскользь упомянул о них. Таинственные охотники на инопланетных диверсантов и разведчиков, работающие, как утверждала народная молва, то ли в ФСО, то ли в ГРУ... - Я и Кира - панцироносицы, - объявила Хлоя, - и ты - тоже. Если ты пройдёшь стадию боевой трансформации - то вспомнишь о себе всё. Кира... - Да? - Превратись... Раяна не могла понять - что за чушь говорят эти двое, но несколько секунд спустя, когда Кира мгновенно обернулась бледно-серой стекловидной статуей, её охватил настощий ужас. Она уже готовилась выпрыгнуть из машины и бежать без оглядки, но Хлоя предусмотрительно заблокировала дверцу. Постепенно, хоть и медленно, до Раяны начало доходить, что никто не пытается её разыграть или причинить какой-либо вред, и после недолгих уговоров она сумела вызвать на свои руки переговорный браслет с телепортером, а затем - активировать "Панцирь"... Воспоминания были похожи на изодранную и склеенную наугад киноленту - звёздное небо, холод, мрачная гранитная стена, стоны и крики - её и ещё четверых выброшенных в долину Спокойствия панцироносиц, круглый стол с десятью кожаными креслами вокруг, белый летательный аппарат... Затем память расположила забытые события по своим местам, и наружу выплыли иные, более глубокие воспоминания о событиях многолетней давности - родной город Нэйфтангард, жизнь и учёба в монастыре, бои в Петренском подземелье, появление сотворников... - Райка, - тихо сказала Кира, - помнишь, как ты ворчала на меня из-за того, что я дырки в мешках сверлю? "Золотая" девочка перестала плакать и утёрла слёзы. Дырки в кульках с конфетами. Заборье. Тёплые песчаные наносы, по которым ей нравилось гулять босиком... Ещё бы ей не помнить этого! И подумать только, что пару минут назад она ожидала от этих двух девушек чего угодно - вплоть до похищения с целью шантажировать Геннадия Тимуровича... - Шалунья-капризунья, - прошептала она с улыбкой, - и что, ты ещё не оставила эту привычку? Сверлишь до сих пор? - Ой, Райка... - Кира вскочила с места, ударилась макушкой о крышу, перегнулась через сиденье и крепко, как могла, обняла подругу, - ты помнишь! Как здорово, что ты всё помнишь... - Ай, волосы! - Раяна забрала из Кириных пальцев прядку волос, которые та ненароком дёрнула, - я всё помню... как ты меня ворчушкой называла, и как жук на меня грохнулся - и это помню... а что остальные? Эмка, Стеша? Они уже помнят нас? - Эмма и Надя пробудились, - Хлоя пересказала обстоятельства их пробуждения, - а ты, Рая, оказалась очень отчаянной. Но - умницей. - Куда мне было деваться, - ответила та, - я всю голову изломала, спать нормально не могла... всё думала - почему я всех вас не помню? А, да что теперь... кстати! - она повернулась к Кире, - а Слава? Ему уже лучше? Кира уже не удивилась этому вопросу. Она усвоила тот факт, что умершие ненадолго подруги наблюдали за ней и видели всё - или почти всё. - А вот сейчас мы к нему и поедем, - Хлоя завела машину и вывела её к Гурьевскому проезду, - но... Кира у нас сейчас свободна, а ты, Рая? Как ты вообще на нас вышла? - Пары кончились, так что время у меня есть, а на вас я вышла просто. Шла за Киркой следом от Ключевой, вот так... хотела ещё там возле прудов подойти, но почему-то боялась... Всю дорогу до ЦВКГ Раяна расспрашивала подруг о том, как они проводили свои дни до пробуждения. Капитан Пи посвятила девушку в новые небезынтересные проблемы их совместного панцироносного существования, а Кира думала о пока ещё незадействованной Стешке. Почти наверняка ей так же нелегко, как было нелегко и ей самой, и Раяне... Почему бы не пойти к ней и не уговорить развернуть "Панцирь"? "Интересно, - думала она, - а если бы я пошла со своими неразрешимыми вопросами к Эмке? Или к кому-то ещё? Что было бы тогда?" Впрочем, рассуждать на эту тему не имеет смысла. Что случилось - то случилось. Кира вспомнила, куда они сейчас едут, и все ненужные мысли были тут же выгнаны образом Мирослава. Она ощутила лёгкую тень сожаления оттого, что их встреча будет лишена атмосферы приватности, но разве это повод расстраиваться? Все они друг для друга после увиденного, узнанного и пережитого даже больше, чем просто друзья - почти родные люди. Главным сейчас было то, что они снова находят себя и друг друга. А на мой век, улыбнулась про себя Кира, ещё хватит свиданий. Сашка Еслик сидел на скамейке в сгорбленном положении, медленно потягивал из банки пиво и его настроение оставляло желать лучшего. Оно было таким отвратительным, что впору было прыгнуть с набережной и утопиться. Здесь же на скамейке сидел Яшка Штольман. Он не касался пивной банки, хотя Еслик услужливо предлагал попробовать дрянной суррогат. Ему тоже было противно, но совсем по другому поводу, а именно - из-за есликовского нытья. В этот прекрасный сентябрьский вечер парнишке, видите ли, вздумалось поплакаться в жилетку... Еслик с обречённым видом разглядывал трубы и корпуса Капотненского НПЗ, затем вновь повернулся к Яшке и в который раз повторил: - Больше я туда не пойду, и не уговаривай. Всё, надоело... Речь шла о садомазохистском салоне, в котором Еслика уже засчитали завсегдатаем. Он исправно, как того требовал Прогрессор Йог-Сотот, посещал пентхауз на 2-й Черногрязной, и две содержательницы(так же имеющие при себе волшебные телефоны) подпольного заведения старались вовсю, ставя различные эксперименты на своих посетителях и посетительницах. Жертвы дурного обращения щедро одаривались деньгами, о происхождении которых оставалось только догадываться, но однажды финансовая сторона вопроса перестала привлекать Еслика, что вызвало гнев у остальных участников сговора с Прогрессорами. Подставлять тело под удары было, конечно, выгодно, а однажды Йог-Сотот преподнёс Еслику воистину царский подарок - пистолет ТТ с глушителем. Сей агрегат был найден по подсказкам Прогрессора за пластиковой стенкой в туалете пентхауза, и его появление там объяснялось предусмотрительностью некоего криминального босса, ныне покоящегося в одной из "братских" могил(сие название могила получила из-за обилия венков с надписями "От(название города)братвы", а вовсе не из-за воинской славы). Еслик пока ещё не знал - для чего именно ему может понадобиться оружие, но привычка брать чужое уже стала для него такой же естественной потребностью, как еда или сон, а потому он без колебаний забрал его себе. В пентхаузе он наконец-то испытал близость с женщиной - какой-то пьяной прыщавой девчонкой возрастом едва ли старше его самого. А сутки спустя после этого в заведении появилась третья содержательница по имени Хайди - кто она и откуда, никто не знал, во всяком случае, она точно не была русской. Еслик ощутил с её стороны нечто вроде сострадания - чувства, ему почти незнакомого... - Перестань кобениться, Шурик, - небрежно бросил Яшка, - вспомни, кем ты был, пока Прогрессор не вступил с тобой в контакт. Снова хочешь, чтобы пиздюки из пятого класса подкрадывались сзади и сдёргивали с тебя штаны, а? Яшка знал все больные места товарища. Конечно же, Еслик этого не хотел! - Так что... сегодня в десять вечера чтобы был в пентхаузе. Как штык. Ясно? - Я больше не выдержу... - по сотому разу заныл Еслик, - этот Феликс... он меня петухом сделал! Представляешь? Лучше я буду хаты чистить... - А тебе что, в первый раз? - хмыкнул Яшка, - ты лыбу-то не дави. Я всё про тебя знаю. Цааф-Тетлан рассказал и показал, как ты в прошлом году во время каникул из воска самотык слепил. Хочешь - скажу, чем ты его мазал? - Но это ведь совсем другое! - запротестовал Еслик. Он вынужден был мириться с тем, что его новые приятели знают о нём всё, и это полбеды... вот если бы об этом узнал десятый-А с ненавистной ему словесницей - он бы точно расплавился на месте от стыда. - А между прочим, - многозначительно заметил Яшка, и его глаза насмешливо сверкнули из-под очков, - самотык был слеплен из церковных свечек, что бабушка купила. Что, не страшно было его использовать? - Да пошёл ты в жопу, обрезок... - только и мог выдавить напуганный парнишка. Яшка не торопясь встал, сделал пару шагов, и в следующий момент Еслик кувырком полетел на пожухлую траву. - Поговори у меня ещё тут, бульбанат, - будущий скрипач потёр кулак. Еслик кое-как поднялся, ощупывая гудящую челюсть, а Яшка продолжил: - Ты у нас один такой несчастный, да? Я, между прочим, родного кузена убил, когда тот узнал - с кем я шуры-муры вожу. И хочу заметить - помощь Цааф-Тетлана мне для этого не понадобилась. Я, если тебе интересно, зарубил Осю топором, сунул в мешок и под утро вынес до бака. Так что смотри у меня. Если начнёшь косячить - я и тебя угандошу, чтобы Осе на том свете скучно не было. Понял? - не дожидась ответа, Яшка закурил и после нескольких глубоких затяжек заговорил более спокойно: - Знаешь что... я никак не ожидал, что после нажатия слота "согласен" что-то может произойти. Думал, что разработчики это так, для прикола придумали. А как всё обернулось? Да я до сих пор в полном ахуене. И вообще - всё у меня классно, денег куча, у бати такие связи, что меня даже в МГУ взяли бы, а тут ещё и переезд в Израиль наклёвывался. Знаешь ли ты - зачем мне так нужен Цааф-Тетлан? Ты думаешь, я горю желанием всю жизнь пиликать на скрипочке? Да хер там плавал! И этот Израиль - провались он ко всем ебеням со своей Стеной Плача! Чего я хочу? А вот чего - я хочу сидеть тут, в Москве, и стричь бабло с рукожопых белобрысых быдланов. С таких, как ты. И я буду стричь бабло. Цааф-Тетлан мне в этом поможет. А ты? - он ткнул пальцем в есликовскую физиономию, - тебе такое счастье привалило с этим Йог-Сототом, а ты ломаешься как девочка? Да я за место Миллера или Абрамовича буду литрами понос глотать и жопу подставлю кому угодно... так что делай выводы, Шурик. Бери, пока предлагают, - он придавил окурок каблуком ботинка и зашагал к Борисовским Прудам. - И заруби себе на носу, - сказал он, оборачиваясь, - если сегодня в десять ты не появишься в пентхаузе - для тебя наступит большой капитальный пиздец. Ну всё, до встречи... Яшка не спеша двинулся к проезду на Алмаатинскую. Сашка швырнул в реку банку с недопитым пивом, пересёк Борисовские Пруды и тоже заторопился к себе. На город опустился вечер. Солнце скрылось за домами, было достаточно тепло, с соседнего берега поддувал едва заметный ветерок. На набережной виднелись мамы с колясками, несколько милующихся парочек, вышедшие пообщаться и глотнуть свежего воздуха пенсионеры... Что же касается Еслика, то он чувствовал себя глубоко несчастным. Почему - он и сам не знал. Казалось бы - всё складывается удачно, у него куча денег и дорогих побрякушек, его дневник полон пятёрок, учителя не нахвалятся на него - но тем не менее чего-то ему не хватало. Или наоборот - он что-то потерял. Что-то очень важное... Он внезапно подумал о себе как о машине, как о компьютере, который не может решить - какую из двух взаимоисключающих команд следует принять. Взять эту весёлую компанию из пентхауза - она противна ему, и в то же время приятна. Грань между противным и приятным оказалась весьма зыбкой - почти неразличимой. Спрашивается - куда в сем случае податься? Йог-Сотот оказался полезен, но взамен требовал делать такое, что не только разум, но и тело восстаёт... но, с другой стороны, если Йог-Сотот исчезнет из его жизни - что тогда? Придётся учить уроки, и чтобы выучить их хорошо, на твёрдую пятёрку - придётся от многого отказаться... Еслик шёл по знакомым тротуарам, и посеревший в сумерках город казался ему мрачным и неуютным. Он был уверен, что никому до него нет дела, что нет ни одного человека, который мог бы помочь ему выбраться из сложного клубка противоречий... - Севка что-то говорил про отца Афанасия, - вспомнил он, - он будто бы что-то знает про этого Йог-Сотота? В голове Еслика что-то щёлкнуло, и он остановился у родного подъезда. Если бы он читал Оруэлла, то непременно вспомнил бы слово "самостоп" - так в антиутопии "1984" называлась способность блокировать нежелательные пути мыслительного процесса. Сейчас с ним случилось нечто похожее - мысль об отце Афанасии мгновенно трансформировалась в набор штампов и клише, гуляющих по страницам газет и телепрограммам, и идея обратиться к нему за помощью стала выглядеть столь смешно и нелепо, что он даже рассмеялся вслух. "Что этот бородатый клоун в чёрной простыне может знать? - подумал Еслик, - он вообще безнадёжно отстал от жизни. Типичный домостройщик, вдарившийся в квасной патриотизм. Его задача - запугивать глупых бабулек сказками про страшного бога Путина..." К слову сказать - "Домостроя" Еслик никогда не читал, что патриотизм бывает лишь один и в неповторимом виде - он и понятия не имел, а что до Бога, которому служил отец Афанасий - его суть была для него сродни китайской грамоте, ибо в его родном доме Библия никогда не водилась... сказать точнее, сия книга имелась лишь у папиной сестры, что жила в Петербурге, да у живущей недалеко от Луцка бабушки, но эти женщины были отнесены Есликом в разряд "глупых, запуганных сказками про Путина бабулек..." - а раз так, то на них обеих можно было смело положить лом с прибором... Поднявшись домой, он сел за компьютер и принялся играться в "Renegade C&C". Заданные ему уроки он списал из решебников ещё днём, ну а что касается завтрашней контрольной по английскому - не беда: Йог-Сотот подскажет, что писать... А Йог-Сототу именно сейчас вздумалось поговорить. - Надеюсь, ты прислушаешься к совету друга? - сказал он, - сегодня в десять вечера ты пойдёшь туда, куда тебе велят. Вопросы есть? - Да иди ты! - Еслик покосился на телефон, - я сказал, что никуда не пойду. И всё. - Нет, не всё. Я многое сделал для тебя, так что ты мне должен... - Никому я ничего не должен... - Ах так? - ожесточённо воскликнул Голос... и в ту же секунду экран компьютера засветился синим светом, свидетельствующим о гибели операционной системы. - Ты что сделал??? - Еслик вскочил со стула и испуганно уставился на лежащий возле клавиатуры мобильник. - Лишил тебя игрушки, - хихикнул Голос, - и я только начал... открой сумку и посмотри в дневник. - Зачем? - настороженно спросил Сашка. - Узнаешь... Вынув дневник и раскрыв его, парнишка обомлел и отказался верить своим глазам. Все пятёрки, которыми он так гордился, каким-то образом превратились в двойки. Прежними остались лишь подписи учителей. - Теперь ты понял, что твой друг не шутил, описывая твою жизнь после моего исчезновения? - со смехом вопросил Йог-Сотот, - и запомни - если сегодня ты не явишься в пентхауз, то двойки останутся на месте, а к утру классный журнал тоже претерпит аналогичную трансформацию... - Но... за что? - захныкал Еслик, - почему эти пятёрки... - А ты их заслужил? - издевательски парировал Голос, - ты же ни фига ничего не учил! Ты водил всех за нос - и вот твоя ложь, помноженная на действия обманутых педагогов, выплыла наружу. Стала тем, чем она и являлась, то есть - двойками. И если ты попытаешься от меня отделаться - эти двойки останутся с тобой. А ещё наружу выплывут все твои кражи из чужих квартир, так что думай, мальчик... Еслик выронил дневник, упал на диван и заплакал. На второй год ему идти не хотелось, в колонию для малолеток - тем более... В результате он был вынужден провести ночь в садомазохистском пентхаузе. А наутро, перед рассветом, охранник Макс вручил Еслику картонную коробку, наполненную старыми, отслужившими свой срок мобильными телефонами, и велел спрятать её где-нибудь у себя. Для чего предназначался весь этот хлам, Макс объяснить не мог. Прогрессор Йог-Сотот тоже не пожелал что-либо объяснять, отговорившись тем, что все необходимые инструкции будут даны позже. Еслик подумал о первом контакте с Прогрессором. Может, эта куча битых телефонов нужна для новой партии контактёров, а то и вовсе для использования в качестве орудий убийства? Но какое ему дело до этого? Ему было важно лишь то, что двойки в дневнике вновь обернулись пятёрками, и компьютер волшебным образом починился - а дальше хоть трава не расти...