Просто в тебе есть то, чего нет в других.
Оксана курила уже вторую сигарету. Она рисковала не вернуть вовсе пачку сигарет, которую позаимствовала у симпатичного брата Соколовой. Той Соколовой, с которой застукала Шастуна пару минут назад. Её руки тряслись от неизвестного холода, и сигарета падала из рук, и Суркова заново прикуривала и втягивала в лёгкие никотин. Оксана была умной девочкой. Про таких говорят «ты умная девочка, не пропадёшь». Только вот Суркова всё чаще пропадала, тонула в зелёных глазах человека, который никогда не видел в ней девушку. Шастун никогда не догадывался о том, что она ловила на себе каждый его взгляд, которому сам Антон не придавал значения, о котором он и не помнил. Металл обручального кольца противно впился в палец, и Суркова брезгливо стянула его, убрав в карман платья. Если бы она его потеряла, Окс совсем не расстроилась бы — Алексей кольцо давно не носил, Оксана подозревала, что у него кто-то есть. Но ей так наплевать. Ей казалось, что, если она вернулась бы домой и застала его однажды с кем-нибудь, она молча прошла в свою комнату и дальше читала какую-нибудь книгу. Ей было просто наплевать. Ей просто хотелось быть для кого-нибудь целым миром. Только этот «кого-нибудь» постоянно выбирал не её. — Шастун? — Оксана вздрогнула, когда услышала мужской голос. Кирилл взъерошил тёмные, как смоль, волосы на макушке и прислонился к холодной бетонной стене. — Ты плачешь из-за Шастуна? — холодно поинтересовался он, и Суркова запоздало прикрыла рот. А у него красивые глаза. — С чего ты взял? — попыталась она взъерепениться, чем лишь вызвала ухмылку Соколова. Она скользнула взглядом по его распахнутой синей рубахе. — На моей памяти только Антон Шастун заставляет девушек вокруг себя плакать, — слишком уверенно произнёс Шмелёв, забрав из рук девушки сигарету, которая грозила опалить её хрупкие пальцы своим огнём. Суркова прищурилась — что он имел в виду, его сестра что, страдала по Шастуну? Обрадовать ли его, что больше не будет страдать. — Тем более таких красивых, как ты, — улыбнулся парень, затянувшись сигаретой, которую отнял у девушки. — Ты в курсе, что твоя сестра изменяет Арсению с Шастом? — Оксане ужасно хотелось стереть эту самодовольную, но такую возмутительно красивую улыбку с лица стоявшего напротив Кирилла. — Ну, во-первых, — Кирилл затянулся и задумчиво выпустил кольца дыма. Оксана жадно впитывала его образ, — она мне не сестра. И, во-вторых, — парень поднял указательный палец, показав Оксане, что перебивать его не стоило бы. Он сделал ещё затяжку и точным броском отправил окурок в урну, — Шастун на неё первый глаз положил. В-третьих, она изменила Антону с Арсением. — Что это значит? — удивилась Оксана, попытавшись переварить полученную информацию. — Что всё это значит? — возмутилась девушка и сложила руки на груди, чем вызывала улыбку Кирилла. — Та девушка, которую ты считаешь дочерью богатого олигарха, на самом деле Женя Котовская, майор специального управления по обеспечению безопасности. Я работаю с ней, — парень картинно развёл руками, — меня, кстати, Кирилл Шмелёв зовут, — он протянул руку, и Оксана обалдело её пожала. — Старший лейтенант того же управления, — он улыбнулся. — Я догадывалась, что ты не её брат, — смело бросила в лицо парню с завораживающими глазами девушка. — Ты смотришь на неё по-другому… — Как же я на неё смотрю? — Кирилл сложил руки на груди и склонил голову на бок. Оксана смутилась — этот парень был дальним родственником Афродиты и хорошо знал об этом. Подобным образом всегда себя вёл Попов, но его магия никогда не срабатывала на Сурковой, но вот наедине с этим парнем с девушкой происходило что-то странное. — Как будто она всё, что есть в твоей жизни, — обиженно и даже как-то ревниво ответила Суркова, заставив Кирилла ещё шире улыбнуться. — Не сегодня, — покачал головой Шмелёв. Оксана потупила взгляд. Она нервно теребила в руках небольшую сумочку. Понимая, что с этим брюнетом наедине опасно оставаться, Суркова протянула ему пачку сигарет, но Кирилл беззвучно наблюдал за ней, словно не понимал, что она пыталась сделать. — Возьми. Я тебе хочу их вернуть, — твёрдо настаивала Оксана, ощутив себя маленькой девочкой под взглядом этого племянника Сатаны. — Мне они больше не нужны, — покачал головой парень. — Ты больше не будешь плакать? Суркова смутилась. Только сейчас она поняла, что стоило в курилке появиться этому чертовски красивому парню, слёзы на её щеках высохли. Таким парнем хочется обладать, а не плакать при нём. — Нет, — покачала головой Оксана, заметив, что Кирилл смотрел на неё в ожидании ответа. — Вот и хорошо, — кивнул он, забрав из рук девушки пачку сигарет. — Значит, они нам больше не пригодятся, — Шмелёв смял пачку в руках и отправил их в урну. — Хочешь вернуться ко всем остальным? — беззаботно поинтересовался Кирилл, как будто Оксана была его старой знакомой. — Я хочу уехать отсюда, — честно призналась девушка. — Какое совпадение, — коротко усмехнулся Шмелёв. — У меня есть точь-в-точь такое желание. Могу я предложить тебе свою скромную компанию на оставшийся вечер? — он убрал руки в карманы, оттянув их. Сколько было сексуальности в этом простом движении! Легально ли вообще таким парням ходить по земле, Оксана не знала. — Я бы не отказалась от твоей компании даже на оставшуюся ночь, — подумала Суркова, но по вздёрнутым бровям Кирилла поняла, что произнесла это вслух. — Ты же мне расскажешь, почему около парней трутся два сотрудника специального управления? — немного заикаясь, попыталась Оксана перевести тему разговора. — Конечно, у нас впереди целая ночь, — Кирилл галантно позволил Сурковой взять себя под руку. — В конце концов, не сексом же нам заниматься… — засмеялся он, заставив девушку смутиться.***
Жене было неловко. Не по себе было и Антону. Некоторое время они оба молча сверлили взглядом дверь, за которой исчезла Оксана Суркова. — Я не обижусь, если ты сейчас попытаешься её догнать, — тихо произнесла Котовская, нарушив тишину. Шастун развернулся на неё. — Что? — удивилась девушка. — Разве друзья так не должны поступать? Шастун покачал головой, давая понять, что это было лишним. Он был уверен, что кто-нибудь из присутствовавших в зале обязательно подставит ей дружеское плечо. — Кстати, — голос Жени дрожал, и она нервно усмехнулась, — ты сегодня весь вечер обнимал Оксану, — девушка упёрла руки в бока, затем сложила их на груди и начала барабанить пальцами по плечу. — Ты танцевала с Арсом, — напомнил ревниво Шастун, приняв правила этой игры. Они подумают об этом завтра. — Справедливо, — Котовская поджала губы и кивнула. Она запрокинула голову назад и втянула воздух в лёгкие. — На самом деле у меня ужасно кружится голова. — Ещё бы, ты сегодня столько всего намешала, — рассмеялся Антон. — И как в тебя вообще столько влезло? — Я дезинфицировала душевные раны, — развела руками Котовская, и Шастун улыбнулся. Он сгреб её в свои объятия и опять поцеловал. — Жень, — он отстранился, и Котовская обиженно надула губы. Он провел пальцем по её щеке и улыбнулся, — я люблю тебя. — Нет, — Женя покачала головой, и Антон удивился. — Что? — Это я тебя люблю, Шастун, — Женя ткнула пальцем парня в грудь и рассмеялась. Антон не мог поверить собственным ушам. Она, правда, сказала это? Карие глаза с интересом изучали его в ожидании ответа. Они будто интересовались, всё ли правильно сейчас произнесла девушка или не стоило. Женя опустила глаза и попыталась подняться со стола, но Шастун не позволил ей этого сделать и притянул к себе, нежно поцеловав в макушку. Женя обвила руками его талию и уткнулась щекой в грудь, вдохнув его аромат. В его объятиях было спокойно и уютно, но этот уют был выстрадан, вымощен сотнями недопониманий и ссор, происходивших между Антоном и Женей. — Пообещай мне одну вещь, — тихо попросила Котовская, почувствовав, как сердце Антона замедляло свой ход каждый раз, когда она водила пальцем по его руке, покрытой браслетами, украшенной выпирающими венами. — Всё, что угодно, — пообещал Шаст, сжав пальцы на плече девушки. — Что всегда так будешь бороться за меня. — Даже если приходится бороться за тебя с тобой? — усмехнулся Шастун. Котовская отстранилась и удивлённо посмотрела на парня. — Кто тебе такую ерунду вообще сказал? — возмутилась Женька. — Матвиенко. Он мне посоветовал бороться за тебя, несмотря ни на что. Девушка задумчиво почесала затылок. — Слушай, может его, правда, взять к нам в управление? Не знаю, как насчет должности водителя, но психологом на полставки можно устроить, — устало улыбнулась девушка и зевнула. — Подумать только, я себя тут два месяца мнила великим психологом, а импровизатор недалёкого ума прочёл меня, как открытую книгу, ещё и инструкцию тебе предоставил. Не смей говорить Серому, что я так о нём сказала, — быстро добавила Женя, когда Антон засмеялся. — Котовская, у меня к тебе предложение. — Непристойное? — с надеждой в голосе поинтересовалась девушка и опять зевнула. — Поехали домой. — Хочешь оставить своих гостей? — удивилась девушка, нарочно проигнорировав вопрос в своей голове, а к кому домой они поедут. — Поверь моему опыту, именинник на празднике нужен первые семь-восемь стопок.***
— Шастун, ты охренительный, — мечтательно произнесла Котовская, когда машина такси, в которую она села вместе с Антоном, двинулась с места. Она лежала на плече парня. — В тебе есть что-то такое, что заставляет возвращаться к тебе постоянно. Бля, я такая пьяная, — Шастун рассмеялся и встретился взглядом в зеркале с водителем. — Но ты такой реально нереальный, — она выпрямилась и посмотрела на Антона, который продолжал её придерживать за талию. — От Арса ноги подкашиваются, а от тебя прямо башню сносит. Капитально так причём, — поджав губы, добавила Женя, ведя рукой по щеке парня, опустив её ниже на грудь. Девушка забралась с ногами на сидение и прижалась к Антону, переплетая пальцы его руки со своими. Почти подпрыгнув на месте, она, поудобнее разместившись на боку Антона, провела пальчиками по его раскрытой ладони, пересчитав кольца на его руках. Шастун упёрся щекой в её макушку и поцеловал девушку, вдохнув аромат её волос. Запах карамели теперь не казался ему таким противным. — Шаст, — позвала его девушка, — знаешь, что? — она задумчиво провела ногтем по линиям на его ладони. — Ты такой, какой есть, и в этом твоё очарование. Ты неуклюжий, долговязый, в чём-то неловкий с кучей дурацких браслетов на руках. — Жень, я понял, — прервал девушку Шаст после того, как водитель хмыкнул, остановившись на светофоре. — Да, и фигура твоя далека от спортивной… — Котовская, я понял. Она засмеялась и подалась назад, прижавшись к Антону. Он сгрёб её в свои объятия, сжав её плечи руками. Женя прикрыла глаза и, казалось, что ещё немного и замурчит от удовольствия. — Ты сейчас пользуешься тем, что я слишком пьяная, чтобы сопротивляться, — проговорила она сонным голосом, когда Шастун поцеловал её в макушку. — В моих планах этого даже не было, — возмутился парень. — Боже, это мы что сексом заниматься не будем? — охнула девушка, и Шастун увидел, как водитель покачал головой. — Разворачиваем машину, — скомандовала Котовская. — Не слушайте её. Едем дальше, — приказал Шастун под звонкий смех девушки. — Я уже начал забывать, какой ты невыносимой бываешь, — он провел рукой по её щеке и коснулся губами её губ. — Как хорошо, что я не даю тебе расслабиться и постоянно об этом напоминаю. — Не подскажешь, что из алкоголя предпочитает Шмелёв. Я просто обязан сделать ему подарок за то, что ему удалось тебя притащить. — Блин, Шмелёв… — спохватилась девушка. — Я же его даже не предупредила, что уехала. О, нет, — простонала Женька и развернулась на Антона. — Что? — Моя сумка осталась у Кирилла. И в ней, разумеется, мой телефон. Ну, и ключи от номера в гостинице, и деньги, и служебное удостоверение. — Ты слишком много наговорила для того куска ткани, который таскала с собой. Ну, чего ты? — Шастун приблизился к девушке и поцеловал её в нос. — Я могу написать ему сообщение, что ты уехала со мной. — Ладно, не надо, — махнула рукой Котовская. — Вернусь завтра в гостиницу и позвоню ему с рецепции. Мы что, уже приехали? — Женя перегнулась через Антона и посмотрела в окно — машина такси остановилась во дворе дома. — Приехали, — доложил водитель, и Женя вопросительно развернулась на него, продолжив упираться рукой в колени Шастуна. — Жень, — томно выдохнул Антон, которое такое прикосновение заставляло охнуть. — Ой, прости, — смутилась девушка и отскочила от парня. Покрасневшая от смущения Котовская первая выскочила из машины и через окно наблюдала, как Антон рассчитывался с водителем и выводил что-то на протянутой визитке. Она поёжилась от холода и обняла себя за плечи. Шастун попрощался с мужчиной и вышел на улицу. От взгляда Жени не ускользнуло, как Антон задрал голову, нашёл нужное окно и лишь потом посмотрел на девушку. — Антон, — позвала его Женя, почувствовав его нерешительность и неловкость, — я ошибусь, если предположу, что ты здесь жил вместе с Ирой. — Я здесь ещё ни разу не был. После того, как… ну ты понимаешь. Шастун вновь задрал голову. Окно их некогда общей квартиры он узнал сразу. Из этого окна Кузнецова, свесившись за раму, посылала ему воздушные поцелуи, провожая ранним утром на поезд в Москву. Из этого окна Ира, солнечно улыбаясь, махала ему рукой, когда Шастун старался засветло вернуться из Москвы. На подоконнике в этой квартире они, как маленькие дети, болтали ногами и пускали пузыри на случайных прохожих. — Антон, — напомнила о себе Женя, — я могу вернуться в гостиницу. Ты можешь остаться ночевать у родителей. Если ты не готов, то… Может, не стоит? А глаза у неё, как у Иры. Такие же карие. И где-то там, в грудной клетке билось сердце Кузнецовой. Сколько бы Антон ни старался забыть об этом, он постоянно к этому возвращался. Вот и сейчас вся решительность куда-то делась, и всё, что хотелось Шастуну, это сжаться в маленький комок и забиться в угол. — Садись, — приказала Котовская, помогая Антону опуститься на скамейку. — Дай мне свой телефон, я вызову такси. — Не уходи, — Шастун схватил девушку за руку, блеснув браслетом в темноте. — Я хочу, чтобы ты была здесь. Я хочу, чтобы мы прошли через это…вместе. — Антон, — Женя теребила ремешок своих часов. Она заламывала руки, меряя шагами дорожку перед подъездом. Котовская приземлилась рядом с парнем на скамейку и, решившись, развернулась на него. — Антон, я должна тебя спросить. Я давно об этом думаю… Просто у нас всё как-то быстро произошло, — теперь она теребила подол платья, и Шаст взял её за руку, заставив повернуться на него. — Просто ты же понимаешь, одно дело я… Я после аварии ударилась во все тяжкие. Другое дело — ты. У тебя же никого не было всё это время и… — Женя закусила щеку изнутри. — Антон, я видела фотографии Иры. И, если ты считаешь, что… — Вы совсем не похожи, — покачал головой Шастун, догадавшись, что имела ввиду девушка. — Вы совсем разные, — Антон опустился на корточки перед девушкой и сжал её руки в своих. — Не смей даже думать, что ты нужна мне потому, что в тебе есть что-то от Иры… Кроме сердца, разумеется. — Хорошо? — посмотрел Шаст на девушку, и Женя кивнула. — Давай попробуем? — Вместе? — Вместе. Антон чувствовал, как его сердце ухало с каждым новым шагом. Ухнуло оно, когда домофон приветливо пикнул, пустив внутрь Котовскую и Шастуна. Ухнуло, когда Женя вдавила кнопку лифта и, поравнявшись с парнем, вложила свою руку в его ладонь, ободрительно сжав её. Антон был ей безумно благодарен. Котовской руководила какая-то неведомая сила, которая позволяла Жене в нужный момент трезветь. Шастун нажал нужную кнопку, и лифт двинулся вверх. Всё это время он сжимал в своих руках тонкие пальцы Котовской. Он понимал, что его страх грозил сейчас Женьке второй сломанной рукой, но Женя лишь мягко улыбалась, когда Антон поворачивался к ней. Лифт остановился, а вместе с ним остановилось и сердце Антона. Оказывается, уверенность Шастуна в том, что всё давно отболело, была ложной. Ты можешь сколько угодно уверять себя, что ничего не болит и всё прошло, пока кто-нибудь неосторожный не коснётся больного места. Женя молчала и не двигалась с места. И дело было даже не в том, что она не знала, в какой из квартир жили Шастун и Кузнецова. Она отлично понимала, что Антон сомневался, хотел ли он впустить Котовскую в свою жизнь, хотел ли он ей уступать место Иры и заслужила ли она этого вообще. Женя была уверена, что не заслужила. А вот Шаст сомневался. Котовская дёрнула Антона за рукав. Он повернулся на неё и натянуто улыбнулся. — Я в порядке, — заверил он больше себя, чем девушку. Женька продолжала стоять около лифта, когда Шастун остановился около одной из квартир и повернул ключ в замочной скважине. Она продолжила стоять даже тогда, когда Шаст переступил порог квартиры и включил свет в прихожей. — Ты идёшь? — как-то по-детски поинтересовался Антон, выглянув из-за приоткрытой двери. — Да, — дёрнула плечом Женя и двинулась с места. Женя всегда считала свою квартиру пустой. Оказывается, что бывали квартиры более пустые. В этой квартире не было вообще ничего. Антон Шастун на её глазах оживлял квартиру — включал все электрические приборы, щёлкал что-то в счётчике. На её глазах квартире давали второе дыхание. — Не уверен, что она пригодна для жилья, — смущённо проговорил Шаст, когда увидел след, который остался после того, как Женя провела рукой по обувнице в коридоре. — Мы можем уехать… — Нет, зачем? — улыбнулась Женя, и Антон был ей благодарен за это. — Ты можешь спуститься в круглосуточный магазин, чтобы нам было, с чем утром чай попить. Я пока могу привести немного квартиру в порядок. Как ты на это смотришь? — Ты уверена, что хочешь заняться этим сейчас? — неуверенно поинтересовался Шастун, бросив быстрый взгляд в окно, за которым спал весь Воронеж. — Я же вижу, что тебе некомфортно, — Женя сделала шаг вперёд. — Ты чувствуешь себя неуютно. Я постараюсь это исправить. Твои родители знают, что ты в Воронеже? — Конечно. Их нет в городе. Завтра хотел к ним сходить, составишь мне компанию? — удивлённое лицо Котовской развеселило Шастуна. — Расслабься, я шучу. Не испугаешься здесь остаться? — Призрак твоей бывшей подружки устроит мне вальпургиеву ночь? — Женя выгнула бровь и сложила руки на груди. — Извини, я не должна была так говорить. — Всё нормально. Просто я ещё не научился шутить на эту тему в отличие от тебя. Будут какие-нибудь пожелания? — Антон обул обратно свои высокие ботинки, которым не изменял и на свой день рождения. — Да, вернись, пожалуйста, целым. — Даже не знаю, есть ли что-то, что заставит меня вернуться к тебе целым, — хмыкнул Шастун. Женя повисла на его плечах и поцеловала. Руки Антона обвили её талию. — Хорошо подумал? — отстранившись, спросила Котовская. — Уговорила. Жди меня, — он чмокнул её на прощание в макушку и толкнул дверь.***
— Знаешь, Антон, — Женя подобрала под себя ноги и растянулась на мягком пледе, который они с Шастом предварительно протрясли на балконе, — мне определенно нужен человек, который будет меня раздевать, — Шастун, сидевший на краю кровати, удивленно повернулся на девушку. — Так, чтобы без обязательств, — уточнила Женька. — Просто пришёл, раздел. Завтра в то же время? Нет, завтра у меня корпоратив. Мм, опять ночная смена. Ну, до завтра. И уходил. Идеально, — мечтательно протянула Котовская, заставив Антона улыбнуться. — Иди сюда, — она протянула Антону свою руку. Шастун занял место на соседней подушке, любуясь улыбающейся Котовской. Он не верил, что если захочет коснуться этой девушки, то она не растворится и не станет его миражом. — Устала? — спросил Антон, проведя рукой по щеке девушки. Она закрыла глаза, укутавшись в его ладонь. Открыв глаза, она кивнула. — Всегда восхищался девушками, которые могли в любом состоянии убрать квартиру. — А я восхищаюсь девушками, которые в любом состоянии могут смыть с лица косметику. Жалко, что я к ним не отношусь. — В такие моменты я всегда радуюсь, что не родился девушкой. Вам так сложно живётся. Женя мягко улыбнулась и на долю секунды прикрыла глаза, позволив этим волшебным ощущениям насквозь её пропитать. Она приоткрыла глаза и посмотрела на Антона, который не отводил от неё глаз. Старшая Котовская смогла привить любовь своей внучке если не к ювелирным украшениям, то к драгоценным камням. Женя знала названия всех камней и ещё в маленьком возрасте составила свой негласный рейтинг, выделив три самых любимых камня. Бронза была отдана дымчатому кварцу, который в точности повторял цвет её глаз. Бабушка рассказывала Жене, что этот камень связан с ритуалами в темной магии и, возможно, это было второй причиной, почему он нравился девочке. Почётное второе место отходило топазу. Он завораживал Котовскую небесной красотой, как очаровывали её и глаза Арсения. Ветвь первенства Женя вручала хризолитам. Она, раскрыв рот, слушала рассказ молодой Юлии Александровны, которая называла его «камнем влюбленных». Этот камень был однолюбом — привыкнув к одному хозяину, он не мог хорошо служить другому. Ничего удивительного, что именно яблочно-зелёным глазам Антона нашлось место в сердце Жени. — О чём ты думаешь? — спросил Шастун, заметив, что Женя внимательно изучала его. — Так, всякий пьяный бред в голову лезет, — отмахнулась Котовская. — Давай спать, — приказал Антон, выпрямившись. — Поднимайся, я тебе помогу. Сегодня я стану твоим человеком, который разденет тебя без обязательств. — Но только сегодня, — погрозила пальцем девушка, повернувшись спиной к Антону. — Остальные дни с обязательствами, — усмехнулась Котовская. — Обещаю. Шастун потянул молнию на платье вниз, оголив спину девушки. Он спустил его с плеч, обнажив их. Котовская чувствовала горячее дыхание Антона за спиной. Она понимала, что это, как минимум, жестоко — ставить его в такое неловкое положение после долгой разлуки. Единственное, на что ей оставалось надеяться, это на стойкость самого Шастуна, потому что сама она знала — стоит ему поднажать, и она сдастся. И в голых плечах этой девушки, казалось, крылась сама эстетика. Антон коснулся тонкой кожи, боясь, что от его прикосновения могли остаться синяки. Такая хрупкая и ранимая, позволяющая себе быть такой только рядом с ним. Он подался вперёд и коснулся губами её мягкой кожи. — Антон, — выдохнула она, прикрыв глаза от той нежности, которую успела позабыть, которую боялась больше не почувствовать, — ты мне пообещал, — напомнила Женя парню. — Хорошо, — сдался Шастун. — Завтра? — девушка кивнула, не развернувшись на него. — Найти тебе что-нибудь из одежды? — Нет, спасибо. Так тоже пойдёт. Отвернись, — попросила Женя, и Шастун удивился. — Поверь, Антон, так будет лучше. У тебя не будет лишних соблазнов, я не буду лишний раз тебе отказывать. Шаст выполнил просьбу девушки, усмехаясь каждый раз, когда слышал ее сопение за спиной. — Тебе точно не нужна моя помощь? — поинтересовался он, когда, судя по звукам, Женя застряла в вырезе платья. — Сама справлюсь, — отказалась девушка, и её платье пролетело над головой парня, приземлившись точно на подлокотник кресла. — Ладно, неплохо, — пришлось признать Антону. — Ты сегодня была в чулках? — удивился Шастун, когда понял, что сеанс стриптиза ещё не окончен. — Очень сексуально, — развеселился он. — Оставь свои комментарии при себе, — буркнула Котовская, забравшись под одеяло. — Хорошо, — засмеялся парень. Он повернулся на Женю, которая растянулась на подушке. Взгляд её карих глаз одаривал его невероятным теплом. Улыбнувшись ей, Антон поднялся с кровати и выключил свет. Он быстро разделся и нырнул под одеяло, заставив Котовскую вскрикнуть и рассмеяться. Он одной рукой придвинул её к себе, сгребая в объятия, уткнулся носом в её волосы и закрыл глаза. Много ли надо для счастья влюбленного? Много. Целого любимого человека под боком.