***
В следующий раз он застал ее около входа в Большой зал, она гордо вышагивала с ровной, как струна, спиной. Сломать бы ее. Она всеми силами скрывала эмоции так, что лицо ничего не выражало и складывалось впечатление, будто поблизости летали дементоры. — Ты подумала? — Драко остановил ее у входа, но она даже не взглянула на него. Тотальное игнорирование. — О чем? — О моем предложении, конечно. Подтянуть меня по Истории магии. — А, точно, — Гермиона прикусила губу и впервые посмотрела ему в глаза. — Мой ответ прежний. — Да? — попытал счастье Драко. — Нет. — Наша война давно закончилась, какая муха тебя укусила? — Драко вспылил, ошарашенный ее равнодушием. Она могла позаниматься с ним хотя бы из-за того, что он переступил через себя и рискнул спросить. А это Великий поступок! — Это не изменило мое отношение к тебе, — она сдвинула брови вниз, и между ними залегла неглубокая морщинка. Драко смотрел на нее, как удав на кролика, готовый вот-вот броситься и задушить. Но вокруг слишком много свидетелей. — Это всего лишь занятие, Грейнджер. Ничего больше. Взамен я обещаю никогда тебя не оскорблять. Ну как, по рукам? — он произнес эти слова, но так и остался стоять на месте, опустив руки в карманы брюк. Еще не хватало дружеского рукопожатия на глазах у всех. Она все так же оставалась для него грязнокровкой Гермионой Грейнджер. Драко уже думал над тем, чтобы плюнуть на все, перестать унижаться и попытаться позаниматься самостоятельно, но эта идея с треском провалилась, как только на выходе из библиотеки показался Теодор Нотт. Парень он далеко не глупый, имел хорошую память и был любимчиком преподавателей. Девчонкам казалось, что его сами ангелы создали, но большего бреда Драко в жизни не слышал. Кто вообще пустил такой слух? Но Теодор также получил «Тролль» и сутками сидел в библиотеке. Драко был уверен, что он тоже не понимал, почему «Выше ожидаемого» получила только выскочка из Гриффиндора. — Не могу ничего понять, — раздраженно сказал он Малфою. — В Хогвартсе нет дополнительных книг по программе седьмого курса. Нужно быть чертовым счастливчиком, чтобы пересдать на «Выше ожидаемого» или хотя бы «Удовлетворительно». Поэтому Драко решил и не пытаться искать материал в библиотеке, в сложившейся ситуации только Грейнджер могла помочь. Если бы Малфой знал, что когда-то будет чуть ли не умолять гриффиндорку о помощи, то сразу бы позволил убить себя в битве за Хогвартс. А упрямица даже выслушать его не захотела, не то чтобы обдумать предложение. Это же выгодное условие: занятие взамен на отсутствие оскорблений. Разве не из-за этого она все семь лет ненавидела его? Этих девчонок не понять. — Нет, Малфой, не по рукам. Отстань от меня, — она гордо подняла голову и опять ушла от него к слабоумным дружкам. Села за стол рядом с Поттером, Уизли и Долгопупсом, о чем-то весело разговаривала, смеялась, чуть отклонившись назад, и довольно улыбалась, когда Уизел слегка приобнимал ее. Драко почувствовал прилив тошноты. И только когда Невилл толкнул ее в плечо, указывая на него, Драко поспешил отвести взгляд. То выражение лица, которым Грейнджер его одарила, никак не укладывалось в голове. Неужели он выглядел настолько жалко? Она смотрела дольше положенного, но, как только рыжий поцеловал ее в щеку, тут же растаяла и ответила взаимностью. Драко усердно старался не смотреть в сторону гриффиндорского стола, но что-то держало его, тянуло убедиться в окончательном решении Гермионы. Ему порядком надоело смотреть на этих голубков, каждый день заставать полураздетого Уизли, провожающего вечером Грейнджер. Она никогда не оставалась на ночь, их никогда не было слышно, даже когда Драко спускался в гостиную. Ее патронусом должна быть не выдра, а мышь. Драко даже подумывал дать Уизли парочку советов о том, как надо обращаться с девушкой в постели, потому как Паркинсон заткнуть было невозможно без Квайетуса. В глубине души Драко завидовал парочке Поттера и Уизли, ведь шрамоголовому и рыжей сестре Уизела повезло найти свою родственную душу, разгадать сон, в то время как для него, Драко, это было непосильным. Он не получил ни единой подсказки. Драко сломал чертову голову, когда в очередной раз закрывал глаза и погружался в воспоминания. Хрупкая женская рука касалась его локтя, обводила пальцем тонкую линию браслета, и тело вздрагивало. А потом крепко обнимала. Так крепко, что становилось тяжело дышать. Так надежно, что ему хотелось навсегда остаться в ее объятиях. И поцелуй — страстный, жаркий, наполненный любовью и желанием. Он тонул в объятиях девушки, держась за бледно-розовый свитер, как за спасительную соломинку. Паркинсон не была его половинкой, он знал это без слов, потому как на браслете из-за их невнимательности появилось целых три круга. Это значительно уменьшало его шансы найти ту самую. Но он знал, что потеря не так уж велика, потому что у него в планах стояла спортивная карьера и только. Грейнджер должна ему помочь. Ему нужно было срочно придумать план, условие, сделку, да что-нибудь, лишь бы Грейнджер согласилась. Через два дня безуспешных попыток самостоятельно выучить материал Драко окончательно потерял надежду на успешную пересдачу и уже мысленно попрощался со своим будущим. Грейнджер его игнорировала. Все так же приходила и уходила от Уизли, избегала зрительных контактов и всегда носилась рядом с шайкой недотеп, чтобы у Малфоя не было возможности подойти к ней. Упрямая Грейнджер словно читала его мысли, потому как знала, что озвучивать просьбу на глазах у ее дружков он не станет. Это ударит по малфоевскому самолюбию, которое лопатой отгребать можно. Или он превратится в маньяка, или заставит Грейнджер помочь. Он весь завтрак сверлил взглядом ее ровную спину, садился позади на занятиях и, словно тень, преследовал в коридорах. Драко знал, она чувствовала его взгляд и намеренно игнорировала. Она вела себя очень странно, постоянно оглядывалась на сторону слизеринцев, словно хотела найти кого-то. Грейнджер невпопад улыбалась и время от времени бросала красноречивые взгляды на… Драко проследил за ней. На Теодора Нотта. И он отвечал ей! Улыбался своей мерзкой улыбочкой, и гриффиндорка смущалась, словно до этого с ней никто не флиртовал. Она же вместе с Уизли, черт бы ее. Девушка всегда казалась ему рассудительной, и он подумать не мог, что Гермиона Грейнджер могла изменять. Словно услышав его мысли, она повернулась в сторону Малфоя, и что-то в ее взгляде резко изменилось. Глаза стали пронзительными, в них читалось явное презрение, и под этим взором Драко почувствовал себя не отпрыском одной из влиятельных семей, а прилипшей к ботинку жвачкой. Что происходило между Ноттом и Грейнджер и почему он смотрел на нее так, словно готов наброситься в этом же кабинете и устроить секс-показ на глазах у всех?***
— Ладно, хорошо, — она подбежала к нему сразу же после окончания урока. — Я согласна помочь тебе с предметом. — Почему вдруг передумала? — Я могу забрать свои слова обратно, — почему все девушки так бурно реагируют на вопросы? — Я предположил, что буду выглядеть полным ослом, если не поинтересуюсь. — Ты в любом случае осел. — Замечательно. Еще хочешь меня оскорбить? Только сегодня уникальное предложение: унизь Драко Малфоя и получи от него поцелуй. — Я лучше жабу Невилла поцелую, Малфой. Завтра в пять наше первое занятие. Я приду к вам, чтобы в любой момент Рон мог меня защитить в случае проявления твоего бешенства. Он хмыкнул, совершенно нагло улыбаясь, абсолютно уверенный в себе. Это злило! — Об этом даже не беспокойся, — твердо произнес он в ответ, глядя на нее сверху вниз. — Славно, — Гермиона ушла, и он проглотил раздражение, напоминая себе, что теперь ему придется терпеть ее неделю и четыре дня.***
Единственными звуками в комнате были шелест страниц, скрип пера и их дыхание. То и дело Гермиона ощущала на себе взгляд Малфоя и поднимала глаза, чтобы встретиться с этими впечатляющими серыми глазами. Она всегда отворачивалась первая. Он отвечал на вопросы, которые Гермиона подготовила ему за пару часов до их встречи. Сначала они прошли тему возникновения первых магов, которые не пользовались палочками, а варили зелья, потом Гермиона задала Драко парочку вопросов и удивилась, что на все он ответил правильно. Решив упустить несколько незначительных тем, она перешла к лекции о Совете Магов, но Малфой и там продемонстрировал свои блестящие знания. Гермиона не понимала, для чего ему вообще понадобилась ее помощь, если он и без репетиторства прекрасно знал предмет. Да и как так получилось, что профессор Бинс поставил ему «Тролль». По правде говоря, Гермиона чувствовала себя не совсем комфортно, находясь со слизеринцем в одном помещении. Рон оставил их и сбежал на тренировку, потому что «Гарри придумал новую стратегию и им нужно тренироваться». Малфой, между прочим, пропустил тренировку ради занятий с ней. Он вел себя спокойно, внимательно слушал лекцию и записывал особо важные факты. Ей не верилось, что с Драко можно находиться наедине дольше десяти минут без ссор и оскорблений. И она не знала, сдерживал он себя или нет, но шел второй час их поистине напряженных занятий, а он за все время только отвечал на вопросы и понимающе кивал. Даже их приветствие нельзя было назвать полноценным, потому как она отчужденно зашла в гостиную и Малфой холодно бросил на нее ответный взгляд, а после они уселись за стол по разные стороны. Сейчас же, наблюдая, как Драко осторожно выводит каждую букву, она мысленно выдохнула, наслаждаясь тишиной и спокойствием. В отличие от гостиной Гриффиндора, в Башне старост места было намного меньше: вместо картин висели флаги Слизерина и Гриффиндора, книжная полка практически пустовала, кроме нескольких книг о квиддиче, а на кофейном столе стояли стаканы с тыквенным соком. Гостиная дарила уют, камин излучал тепло, и Гермиона настолько погрузилась в атмосферу помещения, что не сразу услышала раздражительный тон Малфоя: — Я закончил. — Да, — она взяла его сочинение и бегло прошлась взглядом по страницам. — Это замечательно. Ты отлично знаешь тему. — Ты думала, что я полный идиот? — Ты всегда себя таким показывал, — Драко закатил глаза. Гермиона стала складывать учебники и конспект под внимательным взглядом Малфоя. — Что? — не выдержала она. — Почему ты согласилась? Гермиона помедлила с ответом, прокручивая в голове варианты и оценивая степень опасности. Вдруг что, она в любой момент могла смело выскочить из гостиной. — Мне стало тебя жаль, — и это была правда. — Ты единственный раз в жизни сделал самостоятельный выбор и не сдался, когда услышал свой результат, — она остановилась лишь на мгновение, чтобы посмотреть на него, а потом вновь принялась собирать учебники, возвращая на место закладки. «Ему бы играть в покер с таким невозмутимым лицом», — проговорило сознание, и Гермиона улыбнулась собственным мыслям. — Что смешного? — Тебя в детстве часто наказывали? — он мог прекрасно отточить свои эмоции на криках Люциуса Малфоя. — А ты хочешь меня наказать, Грейнджер? — его глаза вспыхнули, а рот растянулся в широкой улыбке. Ее родители бы несомненно похвалили Малфоя за идеальные зубы. — Извращенец! — бросила Гермиона, поднимаясь с пола. Она решила, что там сидеть безопаснее, нежели на диване рядом с ним. Но Малфой был действительно паинькой: ни разу не оскорбил и не притронулся. Да и с чего бы вдруг ему касаться ее, не считая случая, когда Гермиона сама случайно задела ногой его ботинок. В глазах прочиталось недоумение, смешанное с брезгливостью. Но он промолчал. — Это не я каждый вечер закрываюсь с Уизли в комнате и устраиваю секс-марафон. — Это выглядело бы очень странно, не находишь? Драко оторвал взгляд от ее рук и посмотрел в глаза девушки. Она встретила в них непонимание вперемешку с недоумением, его уголки губ приподнялись вверх. Он не спеша подошел к ней, остановившись в шаге от неподвижного тела. — До завтра, — процедил Драко. И только когда он отошел на приличное расстояние, Гермиона выдохнула, потирая вспотевшие ладони. Господи, да она чуть не умерла от страха! Он хмыкнул у лестницы, как показалось, угрожающе, а после скрылся за дверью. — Я буду ровно в пять! — закричала ему вслед Гермиона, хотя не была уверена, что он услышал. Пусть. Так даже лучше. Ей не придется опять терпеть его присутствие. Она предупредила, а придет ли он — его дело.