***
Казалось, и без того раздутое эго Драко Малфоя стало еще больше именно в тот момент, когда она поддалась его очарованию и во второй раз согласилась помочь с предметом. Жизнь ее совсем ничему не учила. Она будто танцевала на граблях. Гермиона крепко сжимала лямку портфеля и сосредоточилась на дверной ручке, лишь бы не слышать перешептывания за спиной со стороны Слизерина. Каждый считал своим долгом бросить в ее сторону оскорбление. Удивительно, как на факультете слизней быстро менялись взгляды. То с ней здоровались после спасения Тео, словно она общеизвестная спасительница Слизеринских задниц, а теперь не осталось ни одной души, кто бы не унизил ее за спиной пару-тройку раз. Ей хотелось провалиться сквозь землю в сию же секунду. Почему Гарри и Рон опять опаздывают? Солнечные лучи впервые за долгое время пробились сквозь густые тучи, упали на лицо Гермионы, заставив на мгновение зажмуриться, пробежались по одежде и вновь исчезли. Она протянула лицо к свету, чтобы насладиться последним теплом перед холодной зимой, и тут же перехватила карие глаза Забини. Волна мурашек пробежала вдоль позвоночника от его изучающего взгляда. И эти глаза, сощурившись, смотрели так, что Гермиона почувствовала себя ничуть не лучше прилипшей к ботинку жвачки. Стоило ей посмотреть на него, как у Блейза заходили желваки и надменная улыбка расплылась по лицу. Как долго он смотрел на нее? Но, как только Гермиона решила отвернуться, он двинулся в ее сторону широкими и уверенными шагами. Гермиона могла дать сто галлеонов, что он считает себя избранным. В груди появилось неприятное чувство. Она до последнего надеялась, что за спиной стоит кто-то из слизней, к кому направляется Забини. Но он остановился напротив нее. Какая удача! Оказавшись с ним наедине, она сразу почувствовала, как натянулись нервы, сплетаясь в бесполезные узелки. Она знала, что эта тревога рождена вчерашним инцидентом, и эта — как ей показалось — зловещая улыбка не сулила ничего хорошего. Гермиона не знала, как себя вести в присутствии Блейза, ведь раньше не имела с ним ничего общего, и от одной мысли, что он собирался прилюдно унизить ее, защемило в сердце. — Ты хорошо подготовила Драко к тесту? — требовательно спросил он, зыркнув куда-то в сторону. Гермиона медлила с ответом, тщательно подбирая слова. — Он мог бы справиться и без моего вмешательства, — робко произнесла Гермиона. Она хотела протянуть ему руку, но представила, как нелепо будет выглядеть, и только сильнее сжала пальцы. — Да, — подтвердил Забини. Он вновь удостоил ее взглядом. Блейз стоял и смотрел, и смотрел, и смотрел, будто у нее выросло две головы: сначала раздражительно, потом злобно и только в конце растерянно. Под его цепким, изучающим взглядом ей стало жутко неуютно, и, не выдержав, Гермиона опустила взгляд на его коричневые туфли. Какой кошмар. — Ты ведь понимаешь, что если он не сдаст, то навсегда застрянет в доме с сумасшедшим папашей? — Понимаю, — кратко ответила Гермиона, закусив губу. Но она не совсем понимала, к чему клонит слизеринец. — Малфой тебе говорил, насколько для него важно вырваться? — спросил он гораздо мягче, но с ноткой раздражения. — Если Малфой не сдаст, то это только его проблемы. Я сделала все, что в моих силах. — Да уж, — застонал Забини, и Гермиона наконец подняла на него глаза. Ее щеки залились румянцем от воспоминаний, но она выстояла напрочь испепеляющий взгляд. Гермиона не понимала, откуда у Забини к ней такая неприязнь и что ему наговорил Драко, когда она покинула его спальню. — Я хотел сказать, что тебе лучше держаться от него подальше. Он не тот, кто тебе нужен, понимаешь? Не бери на свой счет, Грейнджер, но планка Драко Малфоя для тебя слишком высока. Он и так наделал глупостей в последнее время, и мне больше не хочется тащить его пьяную задницу в Башню старост посредине ночи. Гермиону словно ударили под дых. Она резко втянула воздух и отшатнулась от него так, словно он дал ей пощечину. На этот раз он смотрел на нее свирепо, словно предупреждал, что второго шанса уйти у нее не будет, и этим взглядом будто вынес ей окончательный приговор. — Мне не нравится повторять дважды, но неужели ты серьезно думаешь, что Драко пожертвует всем, чтобы быть с тобой? Ты вроде как умная девочка и должна понимать, что такие, как он, и такие, как… ты, — несовместимы. Ком подступил к горлу, и захотелось расплакаться. Гермиона чувствовала себя униженной и растоптанной, но это ничуть не смущало Забини. — Он кое-что пообещал Паркинсон взамен на свою репутацию, так что тебе больше не стоит ошиваться рядом с ним. Ее словно накормили горькой пилюлей и залили в рот горячий имбирный чай. Гермиона отвела взгляд туда, куда раньше смотрел Забини, и увидела Драко, а рядом Панси. Ее сердце заколотилось где-то в горле, не давая произнести ни звука. Что Драко пообещал Паркинсон? Она смеялась рядом с ним и выглядела такой счастливой, что сердце сжалось от ревности. Мерлин всемогущий, это была та самая настоящая ревность, от которой хотелось броситься на шею сопернице и медленно, по одному вырывать волоски на голове и ломать ногти. И Драко выглядел слишком расслабленным, учитывая предстоящий тест, решающий чуть ли не всю его жизнь. — Видишь? — теплое дыхание обдало ухо, и Гермиона инстинктивно отступила назад. — Тебе не стоит мешать. — Но Малфой ведь моя… — ее голос дрогнул, и она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Забини пожал плечами, будто не видел ничего особенного в родственной связи. Он ведь отказался от Астории, отказался от счастливой жизни и обрек себя на одиночество. Забини быстро провел рукой по коротким волосам и переместился с ноги на ногу. Края его белой рубашки выглядывали из-за жилетки, и слегка мятые брюки указывали на то, что он не менял одежду со вчерашнего дня. Воспоминания промелькнули в голове Гермионы, и она закрыла глаза, чтобы хотя бы немного угомонить поток мыслей, разбушевавшуюся злость и ревность. Неужели они с Малфоем говорили всю ночь и пришли к выводу, что она — всего лишь бессмысленное увлечение и скрашивала его скуку? Боль разлилась в груди, просачиваясь в кости. — Что он пообещал Паркинсон? — дрожащей рукой она сжимала лямку портфеля. — Думаю, это Малфой тебе скажет сам. Вам нужно поговорить в последний раз перед его отъездом. Ну, знаешь ли, там может многое случиться, и есть большая вероятность, что он больше никогда не вернется в Хогвартс. Гермиона попятилась назад. Как бы ей хотелось притвориться, что его слова не задели ее, но они хлестали по лицу вновь и вновь, стоило ей прокрутить их в голове. Паркинсон по-прежнему хохотала и сжимала Драко за предплечье, и он отдавался прикосновениям, как отдавался вчера ей. В какое-то мгновение до нее дошло, что нельзя быть такой наивной и глупой дурой, лежать в кровати и мечтать, что родственная душа — это тот человек, кто всегда будет рядом, поддержит и не обманет. Что любовь с первого взгляда вспыхнет огнем и с того самого момента они станут неразлучны. Гермиона должна была знать, к чему это приведет. Она ведь всегда смотрела наперед. Но неопытность в любовных делах дала о себе знать. Кажется, она все-таки не смогла сдержать слезы, потому как они градом покатились по щекам и она едва успевала вытирать их тыльной стороной ладони. — Слезы не помогут, Грейнджер. Это судьба, — он вздохнул, небрежно пожав плечами. И только когда Паркинсон толкнула Драко в бок и указала в ее сторону, он повернулся и они встретились взглядом. Его спина казалась неестественно прямой и напряженной. Он сделал шаг в ее сторону, но тут же остановился, выгнул брови и открыл рот, но ничего не сказал. На его скуле задергалась мышца. — Не принимай близко к сердцу, — продолжал Забини без особого энтузиазма, — в конце концов, у тебя есть Теодор Нотт. Тебе стоит к нему присмотреться. Он хороший парень. — Хватит... — хрипло выдохнула Гермиона. Щеки снова ошпарило, стоило вспомнить его слова. Руки задрожали, и Гермиона прижала их к груди, не обращая внимания на разбитое сердце. Она больше не могла слушать. Крепче схватившись за лямку, она развернулась так резко, что волосы хлыстом ударили по лицу, и дернула дверь на себя, не в состоянии ждать приглашения профессора.***
Он никак не мог собраться с мыслями. Внутреннее чутье подсказывало, что Блейз подошел к Грейнджер не для того, чтобы поинтересоваться ее жизнью и успехами в учебе. Он сказал ей то, что, скорее всего, разбило ее сердце. Черт возьми, он давно не видел у нее напрочь опустошенного взгляда. Ее глаза стали словно стеклянными и не выражали ровным счетом ничего. От одной мысли, что лучший друг предал его, бросало то в пот, то в жар. Забини сидел рядом, и Драко то и дело бросал на него долгие взгляды, от чего друг лишь вскидывал бровь и безразлично пожимал плечами. Драко опять вернулся к тесту, прочитал первый вопрос, но ответ упорно не хотел всплывать в сознании, и тогда он перешел к следующему. Отлично. Он помнил про анимагов Северной Америки. Когда Грейнджер рассказывала ему об этом, она так забавно хмурила брови, словно сама не верила прочитанному. Перед глазами всплыло ее заплаканное лицо и ехидная улыбка Забини. Драко со злостью сжал перо — оно жалобно треснуло и сломалось. Он отшвырнул его в сторону к остальным собратьям и взял с резной подставки новое. Это перо было последним. Он чувствовал себя идиотом, сосредоточившись не на решающем тесте, а на Грейнджер. В школьной жилетке и белой рубашке ее плечи были неестественно напряжены, и Драко не мог не обращать внимания, как задумчиво Гермиона водит пером по губам и усердно расписывает каждый ответ. Кажется, она добралась ко второму блоку, а он все никак не мог закончить первый. Да куда там, Драко застрял на первом же вопросе! — Смотри не расплачься, — насмешливый голос Забини подействовал как оплеуха, заставляя опустошенность сдвинуть на второй план и сменить ее яростью. Драко вновь сжал в кулаке перо, но вовремя остановился и со злостью посмотрел на Блейза. — Что ты ей сказал? — буквально выталкивал из себя слова. — Все как есть, — шепнул Забини, не отрывая глаз от своего пергамента. — Зачем? — от злости Драко едва выдыхал односложные слова. — Она все портит, друг, — Забини презрительно ухмыльнулся и на секунду поднял на него глаза. Он перевернул страницу и с той же идиотской ухмылкой продолжил ставить галочки. Драко болезненно дернулся, но промолчал, сжимая кулаки, и с ненавистью глядел в спину Грейнджер. — Она это переживет, а вот ты — нет, если провалишь тест, так что намотай сопли на кулак и ответь, черт возьми, на эти идиотские вопросы. Драко, который терпеть не мог, когда кто-то пытался залезть в его личную жизнь, мрачно уставился на Забини. Этим ненавидящим взором можно было запросто испепелить, но Блейз, чтоб его, был куда крепче, чем казался. Он просто в очередной раз вызывающе хмыкнул и демонстративно возвел глаза к потолку. — Решай, — приказал он и впился взглядом в листок. Если бы подобное случилось год назад, Драко со спокойной душой послал бы несколько проклятий в спину несносной заучке и принялся отвечать на вопросы, но сейчас его колотило только от одной мысли, что Грейнджер напридумывала черт знает что в своей голове насчет него и Паркинсон. Черт возьми, он так устал быть один. Но Забини как всегда оказался прав. Что бы там ни было, он не мог так легко сдаться. Драко погрузился пальцами в волосы и пригладил их набок, собрал в кучу свои истерзанные эмоции, отложил их в сторону и сосредоточился. Времени оставалось катастрофически мало. По звонку Бинс пролетел между рядов с Симусом Финниганом и собрал у всех пергаменты. Драко наблюдал, как взвилась Грейнджер, затолкала учебники обратно в портфель и выскочила из кабинета, стараясь упорно игнорировать его взгляд. Он хотел броситься за ней и узнать, что стряслось, но Забини преградил ему путь с таким взглядом, что у Драко по спине пробежал холодок. — Следующее занятие в другом крыле, забыл? — Еще бы мне забыть, — огрызнулся в ответ Драко. Гермиона все отдалялась, пока наконец не скрылась за поворотом. Драко недовольно поплелся следом за Забини, выслушивая от него, что тест оказался проще простого и провалит его только полный идиот, такой, как Уизли. Он присматривал за ним до конца дня, везде таскался рядом, и стоило Драко ступить в сторону, как Блейз тут как тут тянул его за воротник и сквозь плотно сжатые губы шипел: «Не смей». В глубине души Драко понимал, что так даже лучше, ведь он сам подобно бесхребетному не смог сказать то, на что решился Забини, и будь это другая ситуация, Драко бы пожал другу руку и одобрительно похлопал по плечу. Но от одной мысли, что Гермиона могла где-то плакать проклятому Нотту в жилетку, приводила в бешенство. Он полюбил ее. Он действительно, по-настоящему полюбил ее и смог в полной мере осознать это, лишь когда понял, что ее сердце занято другим. Нотт выводил его из себя. Драко иногда замечал, как смотрела на него Гермиона через два стола и как легко улыбалась, стоило Теодору подмигнуть ей. И он не мог не замечать залитое краской лицо Гермионы, когда Нотт дарил ей глупый цветок и нашептывал на ухо черт возьми что. Она смущалась при нем. Она робела. Чего только стоило выражение ее лица после поцелуя на вечеринке для пар. — Драко, ты уже два часа таращишься на гриффиндорский стол, — Паркинсон укоризненно посмотрела на него, размазывая по тарелке отвратительный на вид красный соус. Последнее время она частенько была не в духе, и виной тому являлся он — Драко. Вот и сейчас смотрела на него раздраженно и осуждающе. — Что? — Драко сделал вид, что не расслышал. — Ты опять на нее смотришь, да? Мы же с тобой договорились… — Замолчи, — оборвал ее Драко. — Мы с тобой все обсудили. Я сделал то, что ты хотела, теперь за тобой должок, не забывай. — Он смерил ее проницательным, полным ярости взглядом, отчего Паркинсон поежилась на месте и уткнулась взглядом в стол. — Мне не нравится, когда ты так со мной говоришь, — пробормотала она. — Раньше ведь все было по-другому. — Вот именно. — Ты же знаешь, что Люциус не одобрит, и все равно пытаешься доказать свою правоту. Посмотри на нее, Драко. Он поднял глаза и увидел, как ее плечи подергивались от смеха, она рассеянно отвечала Уизли, улыбалась и, уставившись в потолок, подносила вилку к губам. А он сидел и смотрел. Гермиона выглядела абсолютно счастливой, словно вовсе и не было слез и испуганного взгляда. Драко захотелось привлечь внимание Гермионы, чтобы она наконец подняла глаза и посмотрела на него. — Ты сама знаешь, что мы с тобой просто друзья. Мы уже давно не вместе, и нас с тобой теперь мало что связывает. — От этого голоса она осеклась и замолчала, изумленно уставившись на него. Он знал, какой эффект получит от своих слов. Панси только тяжело выдохнула и на секунду прикрыла глаза, словно собиралась с мыслями, но Драко знал ее слишком хорошо. Она пыталась обуздать рвавшийся наружу гнев и отчаяние. — А с Грейнджер, значит, тебя связывает очень многое? — способность Паркинсон говорить на повышенных тонах всегда его раздражала, но сейчас она оказалась только на руку. Слизеринцы с интересом стали оборачивать головы в их сторону и прислушиваться к разговору. — Драко… — она интимно пробежалась пальцами вдоль спины, и Драко резко отпрянул в сторону. — Панс! Рука! — предупреждающе рыкнул он. — Раньше ты не был такой недотрогой, — она закатила глаза и грустно ухмыльнулась. — Чтобы мне поверили, нужно продолжать, понимаешь? Не легко все исправить после твоего шоу на вечеринке. Мне не верят, Драко, — она придвинулась к нему слишком близко, отчего каждый мускул на его теле напрягся от прикосновения Паркинсон. — До твоего отъезда осталось не так много времени, и нам нужно поторопиться. Ни у кого не должно остаться сомнений, что мы опять вместе и это было всего лишь желание на Грейнджер. От ее слов у Драко скрутило желудок, словно вот-вот вырвет. Он бы никогда не подумал спорить на Гермиону, зная наперед, что это разобьет ей сердце. Паркинсон усмехнулась и обхватила Драко за талию, демонстрируя всем, с кем он теперь. Гриффиндорцы опять взорвались смехом, и Драко поднял голову, неожиданно встретившись с карими глазами. "О, черт побери, да чтоб тебе было пусто". Глаза Гермионы сузились до узких щелок, обрамленных густыми черными ресницами, а губы собрались в тонкую линию. Она проследила за рукой Паркинсон, плавно скользившей по его спине, а потом резко отвернулась. У Драко сердце закололо, когда она нагнулась к рыжей подруге, что-то прошептала той на ухо, а потом встала и вышла, оставив полную тарелку. — Вот видишь, — начала Паркинсон елейный голосом, — нам главное, чтобы Грейнджер поверила. — Да пошла ты… — Драко поджал губы. Он ненавидел, когда к нему так прикасались. Никому и никогда это не позволялось, кроме… Малфой еще больше вскипел, скривился, сбрасывая руку Панси, и, чтобы избавиться от воспоминаний, поспешно скрестил руки в замок. — Это маленькое представление было для Грейнджер, а сегодня вечером в гостиной мы… — Нет, — Драко грубо схватил ее за запястье и потянул на себя, от чего она пискнула и практически уткнулась ему носом в грудь, — нет никаких «мы». Ты делаешь свои грязные делишки без меня, поняла? — он так же резко отпихнул ее от себя, подорвался из-за стола и направился в свою спальню собирать вещи.