The darkness in your soul

Перед ними, в лучах утреннего солнца росла и высилась «загородная резиденция» пиратов, хотя правильнее было назвать сооружение прямо по курсу «базой», как несколько минут назад назвал ее Ваас. Я мелко сглотнул, потому что увиденное погрузило меня во времена пребывания на острове. При слове «резиденция» я почему-то представлял себе богатый, огражденный бетонным забором особняк, периметр которого курировался людьми с собаками, но эта фантазия моментально стерлась из моих мыслей, стоило мне увидеть алеющий впереди комплекс, состоящий из массы одно- и двухэтажных построек. Комплекс действительно был огражден забором, виднелась пара смотровых вышек, на которых несли вахту мрачные охранники, по двое на каждой башне, и все вооруженные автоматами американской сборки. Оба часовых подняли бинокли, внимательно всматриваясь в приближающиеся машины, и, видимо, решив что-то для себя, дали отмашку. Заметив этот жест, поднявшие наизготовку оружие, охранники опустили свои ружья и заняли исходные позиции. Комплекс смутно напоминал уменьшенную в размерах знаменитую «зону-51» в Неваде, на которой, по слухам, хранили тела гуманоидов и их летательные аппараты, но что-то мне подсказывало, что ни того, ни другого тут я не встречу. Комплекс был выполнен в алых и белых цветах, по обе стороны от парадных ворот висели гобелены, на красном фоне которых были схематично нарисованы глаза. Это знамя я видел еще на Рук и приучил себя к той мысли, что ничего хорошего от этого знака ждать не стоит, потому что белое око на алом фоне — знак пиратской братии. Тем временем мы подъехали к воротам, Ваас, без ярко выраженного желания, опустил окно, и харя, появившаяся в открывшемся проеме, заставила поморщиться не только его, но и меня. Монтенегро что-то прошипел в лицо неудавшегося начальника местной безопасности и показал ему всем известный жест неодобрения, после чего закрыл окно и въехал на территорию сквозь мгновенно отворившиеся ворота. - Пропуск, блять. Вот нужен мне пропуск, а? Джейсон? Я, блять, начальник всего этого сборища, и они требуют с меня пропуск, чтобы я попал на территорию своей же базы! Что за хуйня? – Монтенегро в негодовании стукнул раскрытой ладонью по ни в чем неповинному рулю, руль же в ответ не отозвался, даже не скрипнул и не хрустнул, я решил промолчать, расценив прозвучавший вопрос риторическим, раскалять атмосферу лишний раз не хотелось. Вместо этого я повернулся к окну и принялся внимательно изучать сменявшие друг друга бараки, предназначенные для проживания в них местных работников и охраны, встречались и иные, отличавшиеся ото всех здания — эти, скорее всего, были предназначены для хранения в них оружия, наркотиков и прочей противозаконной продукции, продажу которой осуществлял Монтенегро. Оный, кстати говоря, зло смотрел на стелившуюся под колесами дорогу и что-то бормотал себе под нос, я все-таки решусь предположить, что это были проклятия в адрес всех тех, кто имел возможность тут работать. В конце концов, автомобиль замедлил ход и полностью остановился около очередных ворот, я с интересом придвинулся к окну. В ограждении простенького, выкрашенного в белый цвет забора, стоял дом, среднестатистический американский загородный дом в два этажа, охраны тут не было вообще, или если она и была, то размещена была так, чтобы лишний раз не попадаться на глаза. - Приехали. Обычно я не использую это место, но сегодня же ведь, вроде как, необычный день, - пират разблокировал двери машины и подмигнул мне, только угадывалось в этом жесте нечто угрожающее. Стоило открыть дверь BMW и ступить на твердую землю, как меня тут же скрутила пара уже известных мне охранников, которые, придерживая меня за локти, повели мою скромную персону на территорию дома. Абсолютная аскетичность окружающего пространства нагоняла тоску, тут не было никаких тропических садов, не было никаких лишних звуков, единственное, что мне доводилось слышать, это шумное дыхание моих конвоиров, которые продолжали болезненно заламывать мне руки, им это приносило куда большее удовольствие, чем мне, но что-то заставляло меня сохранять полное безмолвие. Наверное, этим «что-то» было нежелание нарваться на «ласку» и навлечь на свою голову еще большие неприятности, которых на данный момент хватало с избытком. Стоило нам подойти к дому, как хватка моих надсмотрщиков ослабла, и я, к своему удовольствию, смог вырвать руки из чужих пальцев. Охранники, было, хотели вновь вцепиться в меня, как коршуны в кусок падали, но отступили, увидев предостерегающий жест своего начальника, оба пошли в обратную сторону и заняли позиции около ворот. Ваас уже зашел в дом и остановился неподалеку от входа, я последовал его примеру, и дверь за моей спиной захлопнулась. Такое ощущение, словно я угодил в ловушку, но ничего экстравагантного не происходило, все было так же тихо и спокойно, меня это постоянное спокойствие напрягало куда сильнее, чем мысль о возможной опасности. Слишком все просто, слишком спокойно, никто мне не угрожает, не пытается выдавить глаза или выбить зубы, я чувствовал, что что-то не так, но не мог сказать, что именно. Это чувство, тонкое и неуловимое, резало по сознанию, словно леска, и тут же ускользало. Я не мог его уловить, слишком быстрое и слишком юркое было ощущение нависшей надо мной угрозы, только это был не дамоклов меч, а что страшнее — кинжал Брута, и я не мог предугадать, куда будет нанесен удар. Пират неспешно, чувствуя себя хозяином положения, направился к лестнице, будь у меня нож, я бы моментально нанес удар в спину. Да, это было подло, но еще более подлым было «бить лежачего», а этим Ваас занимался постоянно, по крайней мере, пока мы были на острове. Но ножа у меня не было, и я ограничился тем, что с отсутствующим видом направился за ним следом. Идти пришлось недолго, пират остановился около двери, покрытой белой эмалью, и повернулся ко мне, вид у него был не лучший, и я сдержал просящуюся на губы усмешку, только дернулся уголок губы. Он кивнул куда-то вперед, и, обернувшись через плечо, я приметил еще одну, точно такую же белую дверь, но стоило мне повернуться обратно, как в мой нос врезалось нечто твердое, что впоследствии оказалось кулаком. Потеряв равновесие, я завалился назад и в следующее мгновенье осел на пол, одной рукой зажимая исходивший кровью нос, а другой потирая ушибленную о пол голову, мой ненавидящий взгляд впился в усмехающееся лицо Вааса. - Чтобы не скалился лишний раз, я все прекрасно вижу, Броди. Твоя комната за той дверью. Попытаешься связаться с внешним миром — пристрелят, попытаешься сбежать — пристрелят, попытаешься дотронуться до меня — ну ты понял, - Монтенегро говорил серьезно, его лицо даже не кривила усмешка, то ли он был слишком измотан, то ли пытался нагнать на меня, как на любого пленника, страху. Я активно делал вид, что плевать хотел на все эти угрозы, что не мешало мне слушать и запоминать, я был уже не тем вздорным пареньком, Рук научил меня осторожности и усидчивости, и этими знаниями я активно пользовался. - Наш разговор еще не закончен, так что я скоро загляну. Советую тебе поработать над собой, принцесса, вечером приедут важные люди, - сказав это, Монтенегро скрылся за дверью, а я в нерешительности замер посреди коридора. Вопросов стало больше — какие к черту люди, и почему это к их приезду мне надо выглядеть опрятнее, чем я есть сейчас, или… Или меня хотят продать как раба? Эта мысль захлестнула мое сознание подобно огненному ветру, не думая о последствиях, я настойчиво заколотил в дверь пирата кулаком, как ни странно, дверь открылась, и в проеме нарисовалась рассвирепевшая рожа. - Какого хуя, Джейсон? Или тебе одного удара недостаточно? Если ты хочешь, то я могу сделать тебя хромым на одну ногу или на две сразу, - уже знакомый пистолет, моментально появившийся в руке Вааса, был направлен в сторону моей голени. Не обращая внимания на прямую угрозу своему физическому здоровью, я продолжал стоять на месте и только теперь задумался, а зачем я, собственно, стучал? Если меня решили продать, то ори, не ори, а меня продадут, и все-таки сказать хоть что-нибудь было надо. - Что это за люди? – мой голос видимо дрогнул, потому что пират переменился в лице и сладко улыбнулся. - Девочке страшно? – он прищурился, всматриваясь в мое окаменевшее лицо. - Не стоит бояться, я же уже говорил о том, что мы связаны, Джес, я тебя не отдам так просто. После всего, что ты сделал своими шаловливыми ручонками, пустить пулю тебе в лоб могу только я, и я это обязательно сделаю, если ты, мудила, не отъебешься от меня в ближайшие десять секунд, - я продолжал уперто смотреть на него, Ваас только цыкнул и недовольно закатил глаза. - Ну что ты за баран такой? Люди как люди, самые обычные, для тебя они угрозы не представляют, - мне показалось, или в голосе пирата мелькнули нотки сомнения? – А теперь иди-ка ты нахуй, Броди. – И дверь перед моим носом с ошеломительным грохотом закрылась. Не желая навлекать на свою голову беду, я последовал совету своего похитителя и направился в отведенную мне комнату. С учетом того, что я тут был на правах пленника, условия, в которых мне предстояло прождать пирата, оказались восхитительными. По крайней мере, в сравнении с бамбуковой клеткой, даже это аскетичное, лишенное всякого рода излишеств помещение казалось царскими покоями. Преимущественно светлые оттенки в оформлении были дополнены мелкими деталями из пластика и металла, это создавало ощущение холода и защиты, самым удивительным в комнате было огромное панорамное окно, я потрудился раздвинуть жалюзи, и перед моими глазами предстала пиратская база. Дело в том, что дом, в котором я сейчас пребывал, был расположен на возвышении, и таким образом получалось, что именно этот дом был лучшей точкой обзора, откуда видны все уголки базы, так что комплекс лежал передо мной как на ладони. Я непроизвольно сцепил руки за спиной и порядка десяти минут просто наблюдал за тем, что происходит внизу, я видел черные точки снующих между бараками людей, машины и сооружения, в какой-то момент, где-то в восточной части комплекса, на специальную площадку опустился вертолет. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я опустил глаза вниз и увидел, что один из двух моих конвоиров, которые теперь охраняли парадный вход, пристально наблюдает за каждым моим движением, такое внимание напрягало, и я поспешил отступить вглубь помещения. Напротив окна была расположена большая, покрытая белым покрывалом кровать, спать я, может быть, и не хотел, а вот расслабиться — с превеликим удовольствием. Стоило мне, раскинув руки, повалиться на мягкое ложе и прикрыть глаза, как голову моментально заполнили мысли. Не обращать на них внимания было банально невозможно, и, вместо того, чтобы упрямиться, я решил прислушаться к голосу разума и попробовать сделать из услышанного какие-нибудь выводы. Оказался я тут не просто так, и, судя по всему, приволокли меня на этот объект не из желания напугать, как подсказывала мне интуиция, ни убивать, ни продавать меня не собирались, но что тогда? Помощь? С какой стати и зачем? Ваас не дурак и наверняка понимает, что при первой удачной возможности я предам его, а еще лучше — вспорю его легкие кинжалом, я не смогу простить ему брата, никогда и ни за что. Но если дело даже не в сотрудничестве, то зачем? И зачем были все эти речи про связь и остров, зачем было копошить воспоминания? Я как-то даже неожиданно для самого себя растянул губы в усмешке, все было до банального просто — он хотел привязать меня к себе, кто как не Ваас знает о том, что сейчас я испытываю? Я тосковал по острову Рук, да, я ходил к психиатру, жаловался на отвратительные сны, и, если разговор заходил о прошлом, всегда придерживался того, что никогда, ни под каким предлогом не стал бы возвращаться, и я бы не вернулся, только вот моего возвращения никто и не требовал. Монтенегро, проживший на острове всю свою жизнь, достаточно пропитался энергетикой того места, и я чувствовал, чувствовал силу, которую он источал, чувствовал власть — все это было наследием острова Рук, что так настойчиво рвался вернуться в мою жизнь. Как я уже говорил, Ваас есть и останется живым доказательством моих подвигов, хотя дело даже не в них, мне лично было плевать на то, в какую сторону я изменил судьбы людей. Важным было то, что я рвался к свободе, вкус которой смог распробовать, только ступив на поросшую тропическими растениями тропу, свобода — вот, что было для меня важно, и Ваас был моей надеждой на то, что эта свобода вновь вернется ко мне, вновь воскресит погашенные инстинкты, и Воин вновь воспрянет ото сна. Тварь внутри меня завозилась, открыла налитые кровью глаза и ударила лапой по прутьям клетки, я дернулся и сел на месте. Нет, вот оно безумие, я словно потерянный в пустыне человек, добравшийся до воды, и если я сейчас начну пить, я не смогу остановиться, и погубит меня не жажда, а вода, которой я захлебнусь, если буду пить жадно. Надо было прекратить думать об этом, о джунглях, свободе, пиратах и вообще обо всем, что происходило вокруг. Мне выделили время на отдых, значит, именно отдыхом я и должен был заниматься, кто знает, когда в следующий раз мне дадут передохнуть. Отогнав от себя мрачные мысли, я поднялся на ноги и неторопливо направился к небольшой, невзрачной двери, за оной, как я и предполагал, обнаружилась ванная, скромная, но со вкусом отделанная. По всему видимому сказывалось то, что этим местом пользовались не часто, на малочисленных полках не стояло ни одной баночки или тюбика, а на крючке не висело полотенце. Я поморщился, каково дело — мне предлагают отмыться, а мыться нечем. Азарт вновь ударил по голове и, не теряя времени, я вышел из ванной, а после и из выделенной для меня комнаты, остановился напротив белой двери, ведущей в покои пирата, это было рискованным предприятием, но почему-то меня это только веселило. Как ни странно, дверь была открыта, то ли Монтенегро забыл запереть ее, то ли настолько доверял своим людям, которые должны были пристрелить меня в случае непослушания, только вот попытка саботажа в мои планы не входила. Я скользнул в комнату незаметной тенью, даже паркетные доски не скрипели под моими ногами, в помещении было темно, а в воздухе витал сладкий, удушливый запах. Невольно я обратил взгляд в сторону кровати — даже в полумраке четко выделялся белый квадрат одеяла, который сейчас то вздымался, то вновь опускался вниз. Как ни странно, Ваас во сне не храпел, даже не сопел особо, но то и дело говорил что-то на незнакомом мне наречии, несколько раз ругнулся во вполне американском духе, а после уткнулся рожей в подушку и замолк. Расслабившись, я скользнул в ванное помещение, сгреб с полок склянки, наполненные то ли маслами, то ли кремами, и, скорее всего, предназначающиеся не для привыкшего к спартанским условиям пирата, а для его любовниц, на что мне было глубоко плевать, и накинул на шею белое банное полотенце. Со своей ношей, распиханной по многочисленным карманам, я вышел из ванной, стараясь особенно не греметь награбленным. В нерешительности я остановился на пороге и обернулся в сторону погруженного в царство Морфея пирата. Интуиция говорила мне остановиться, но интерес был сильнее, он вскружил голову, и я, сам того не желая, направился в сторону кровати. Зрелище, представшее перед глазами, вызвало на моем лице улыбку, какой мог бы погордиться человек с переизбытком хромосом, проще говоря, в данный конкретный момент сравнить меня можно было с умственно отсталым дурачком Иваном из русской сказки. Но, честно говоря, ни до Ивана, ни до русских, дела мне не было, потому что спящий пират — самое мирное в мире существо, хотя, чего скрывать, любой спящий человек, будь то Усама Бен Ладен или заправский матрос, представлял бы собой нечто милое и совершенно необычное. По крайней мере, спящий Ваас Монтенегро был для меня довольно неожиданным и, к моему удивлению, приятным открытием. Я никогда не был ценителем мужских тел, женские формы все-таки привлекали меня куда больше, хотя во времена буйной молодости пережить мне пришлось очень и очень многое, но не в том дело. Прекрасный образец атлетического телосложения лежал сейчас передо мной, прикрытый одеялом до пояса. Смуглая кожа пирата сильно контрастировала со светлыми простынями, испещренная светлыми шрамами широкая грудь медленно вздымалась. Черты лица пирата сгладились и смягчились, но даже сон не мог стереть присущей ему хищности, опасность исходила от Вааса даже тогда, когда он пребывал во снах. В сумраке слабо блестел зеленью камень, подвешенный на шнурок. Я не представлял себе, что именно он значит для пирата, но мог предположить, что был амулетом или талисманом, эта безделушка завладела моим вниманием, и, против своей воли, я потянул к камню пальцы, то и дело задевая ими впитавшую солнце диких берегов кожу, про себя отмечая, что она приятна на ощупь. Я почти прикоснулся к заманчиво бликующему минералу, как кто-то грубо схватил меня за руку, я, было, дернулся в сторону, но держали меня крепко. Сердце ухнуло куда-то вниз, унося вместе с собой и желудок, я боялся пошевелиться, но нашел в себе силы, чтобы поднять глаза. Судя по размеренному дыханию, пират все еще спал, глаза его так же были закрыты и глазные яблоки не шевелились, я вздохнул спокойно — видимо, в нем сработал один из рефлексов. Немного подождав, я почувствовал, как хватка пальцев ослабла, и смог высвободить свою руку. Очарование и интерес отступили, и, не теряя времени, я пошел прочь из комнаты, по пути проклиная себя за неосторожность. Но если бы в тот момент я решил обернуться, то увидел бы, как по губам Вааса растекается наигранная слащавая усмешка, и как из-под приоткрытых век блестят жидкой ртутью его глаза. Естественно, первым делом я направился в ванную, вода испокон веков считалась жидкостью, обладающей целебными свойствами, и именно вода смыла бы с меня всю грязь и напряжение, в первую очередь, конечно же, напряжение. Некоторое количество времени я потратил на то, чтобы изучить этикетки прикарманенных мною склянок, и поставил на полку только те, которые посчитал для себя самым нужным. Ополоснувшись, я решил все-таки расслабиться и набрал полную ванну горячей воды, погрузившись в воду и закинув ноги на белоснежный бортик ванной, я блаженно прикрыл глаза, и, проведя рукой по лицу, откинул налипшие на лоб пряди назад. А дела-то явно налаживались — на какое-то время сознание мое унеслось в далекие, покинутые мною сельвы, и я печально улыбнулся, все-таки я скучал по этим диким местам, скучал, и смог признаться в этом только сейчас, спустя шесть или уже семь месяцев. Не заметив того, я задремал, разморенное горячей водой тело максимально расслабилось, а разум мой ушел куда-то далеко, медленно моя голова скользила по стенке ванны, все ближе и ближе склоняясь к постепенно остывающей воде. В один момент я ушел под воду, на очередном вдохе вместо воздуха в нос залилась вода, я испугано открыл глаза, вскинул руки, пытаясь ухватиться за бортики ванной, но чья-то сильная рука появилась под зеленоватой водой, схватила меня за волосы и потянула на себя. Я вынырнул, начал кашлять и отфыркиваться и тереть пальцами глаза, вода была уже холодной, и меня тут же пробил озноб. В личности своего спасителя я не сомневался, странным было то, что он вновь молчал и пристально наблюдал за мной. - Совсем ахуел? – Ваас заорал куда-то на ухо, но это произвело мало эффекта, в уши тоже залилась вода, и ор пирата воспринимался мозгом как очень громкий говор. Я поморщился и додумался скрестить ноги, сбоку послышался смешок. Открыв покрасневшие глаза, я повернулся в сторону, пират сидел рядом на табурете и с интересом изучал меня, от этого взгляда становилось неприятно, липкое, мерзкое чувство завладело моим телом, и эта неприязнь моментально отразилась в моих глазах. Монтенегро ехидно улыбнулся. - Что, Броди, решил с тоски утопиться? А вот хуй у тебя получится — карма не та. Я уже пытался, и вот что получилось, - он развел руками перед собой, как бы показывая тем самым на целого и здорового пленника. Теперь настал мой черед усмехаться. Я скользнул изучающим взглядом по неприкрытому одеждой корпусу тела пирата и отвел взгляд в сторону, вспоминая неприятное происшествие. - Я тут заметил, что ты в моей комнате шарился, - в какой-то момент я вздрогнул, эта падла еще и мысли читает? Но в тот же момент я взял себя в руки: появившиеся тут полотенце и гигиенические принадлежности, свидетельствовали о моем маленьком путешествии яснее слов. - А я заметил, что ты тут, кажется, видишь интересное кино, мог бы и разбудить, если на то пошло, - злобно прошипел я в ответ. Действительно складывалось такое впечатление, что Ваас тут пребывал довольно долго и все это время наблюдал за тем, как я приближаюсь к водной толще. Впрочем, парировал я только потому, что молчание было бы несколько неуместным, что ли. - Я подожду снаружи, принцесса, тебе стоит поторопиться, у меня к тебе имеется деловое предложение, - Монтенегро подмигнул, поднялся с места и удалился из помещения. Я вышел, спустя пять минут, одной рукой придерживая на бедрах полотенце, а пальцами другой зачесывая налипшие на лицо волосы назад. Пират нашелся около панорамного окна, Монтенегро смотрел на комплекс, сложив руки на груди и над чем-то серьезно задумавшись, о чем я мог судить по просекшей его лоб морщине. Пока он пребывал в своем царстве мыслей, я успел быстренько натянуть нижнее белье, штаны и застегнуть ремень. Услышав металлическое звяканье пряжки, пират встрепенулся и обернулся через плечо, вновь смеряя меня оценивающим взглядом, отчего я поморщился. Сейчас он чем-то напоминал мне малоприятного Бака, да вот только Бак давно мертв, а он жив, здоров и стоит сейчас передо мной, притом являясь хозяином положения, и все бы было хорошо, если бы не последний пункт. Тем временем мужчина скинул с тумбы светильник и уселся на нее сверху, мебель скрипнула, но более возмущения не проявляла. - Стул для слабаков, а? – я позволил себе дерзость. В конце концов, надо же показать, что я до конца не смирился, и во мне еще найдутся силы бороться, только вот с кем, или с чем? Ваас на это заявление никак не отреагировал. - Я хотел поговорить о том, зачем ты мне понадобился. Сядь, не беси меня, блять, - последняя фраза, прозвучавшая не иначе как команда, заставила меня отступить к кровати и опуститься на мягкую поверхность, после чего пират снова расслабился и заговорил. - Ты, конечно, не в курсе всего. Думал: «ха-ха, я натворил дел и убежал с ебучего острова, теперь пусть меня защищают полицейские и моя ахуительная удача». А вот нихуя, Броди, ни-ху-я. Ты, Джейсон, крупно попал, и тебе очень повезло, девочка, потому что, если бы не я, твоя жопа от пуль была бы похожа на решето, - голос у пирата сейчас был на редкость бесцветным и монотонным, но это только прибавляло ситуации малоприятную окраску, я завозился на месте. - Блять, ты тупой? Не шурши, говорил же уже об этом. Час назад около твоего дома ошивалась малоприятная компания, я знаю, на кого они работают, и… - договорить Ваасу не дали, потому что я подскочил со своего места как ужаленный. - Что с родителями? Что с братом и моими друзьями? – в первую очередь я беспокоился только о них, о том, чтобы они не были примешаны к этой истории, чтобы не подвергались опасности в очередной раз. - Сядь на место, сучий ты потрох, - на сей раз в мою голову полетел светильник, от предмета интерьера удалось увернуться, и он бухнулся о стену. Я же осел обратно на кровать под тяжелым взглядом своего похитителя, впрочем, теперь было непонятно, какую роль во всем происходящем играет Ваас. - Еще раз дернешься, говорить будем уже по-плохому, окей? Я не шучу. Со всей твоей шайкой-лейкой, все в порядке, все целы, живы и здоровы, не в том дело, я тебе о другом. Ты оценил масштаб угрозы, Джейсон, оценил блять? Эти веселые ребята будут жрать землю, но найдут тебя, и в твоих интересах сейчас слушать меня, а не строить из себя чувствительную девку. Что с тобой стало, Броди, во что ты превратился? – пират брезгливо скривился, поднялся с тумбочки и быстро преодолел разделяющее нас расстояние, я отшатнулся назад. - Шарахаешься как баба, фу, блять, - Монтенегро совершенно не по-светски сплюнул мне под ноги. Мне стало обидно. - Да ты, знаешь ли, тоже прежним не остался. Время никого не щадит, а? - Если ты о том маскараде, который я устроил с утра, то уж извини, блять, но по такому холоду в одной майке особо не побегаешь. Да, может быть, я и стал более осмотрительным, но это по твоей милости, Джейсон, это же ведь ты чуть не убил меня тогда, но сейчас нет времени на ностальгию. Короче, жопа твоя находится в опасности, если будем действовать быстро — справимся. Если будешь строить из себя барана — сдохнут все, включая меня, тебя, твоих родителей и друзей, усек? – я кивнул, ничего другого и не оставалось, я уже заранее был согласен на все, лишь бы уберечь близких от опасности. - Вернемся к нашим баранам. И знаешь в чем проблема? В том, что ты, бестолочь, убил Хойта, думал, что все просто забудется, что всем будет похую? Это же, блять, просто юмор какой-то. У Уокера, может быть, и не было крайне сильных защитников, зато тех, кто его поддерживал было много, и вот это «много» наша главная проблема, знаешь почему? Потому что я еще не настолько крут тут, на вашей гребанной американской земле, у меня нет ни нужных людей, ни нужного оборудования, но они есть у тех, кто сегодня вечером приедет сюда, - глаза пирата блеснули сталью. Ему явно была не по нраву мысль о том, что он будет просить у кого-то помощи, но безысходность — страшная вещь. Что-то во мне неприятно сжалось, как бы говоря: «тут происходит что-то дурное, Броди, уноси отсюда свою жопу, пока можешь». Но я продолжал сидеть на месте и смотреть, словно в пустоту, во мне не шло никакой борьбы, как это бывает в подобных ситуациях, потому что для себя я уже все решил. Без раздумий я выбрал войну, потому что она была близка мне, потому что война была частью меня, была моей привычкой и моей страстью. - Амиго, вернись с небес на землю, окей? Или я тебя еще раз ебну, ей богу, на твоей роже скоро живого места не останется, - Ваас встряхнул меня за плечо, и я мгновенно переключился на него, пират был удовлетворен увиденным. Задорные, кровожадные искры блестели в моих глазах, а уголок губы был чуть вздернут, от меня катилась волна той давно утраченной силы, презрение, желание рвать глотки и издеваться слились вместе, образуя страшный коктейль непредсказуемости и нечеловеческой кровожадности. У меня вновь появилась цель, и именно эта цель, это знание дарило мне силы, я был готов встретиться с врагом лицом к лицу, но не сейчас. Каждый день, семь дней в неделю, я притворялся добропорядочным гражданином Америки, но все изменилось в одночасье, я вновь нашел то, ради чего смогу выпустить Тьму, сидящую во мне. Я был готов побрататься с тем, кто некогда убил моего брата, был готов принять и даже простить его, и я уверен, что Грант меня поддерживает. Когда речь идет о семье, у тебя нет времени чтобы сводить старые счеты. От мрачных мыслей меня отвлек смешок Вааса, и я обратил на него внимание, мужчина распутывал узел красной ленты и переплетенные между собой кожаные ремешки, на всей этой мешанине был подвешен зеленый, неотесанный камень, который столь сильно заинтересовал меня около часа назад. В итоге Монтенегро справился с узлом, и минерал соскользнул вниз, в заботливо подставленную руку, взявшись за края талисмана пальцами, пират надавил, и тот раскололся на две неровные половины. Через одну из них Ваас пропустил кожаный шнурок, который вытащил из хитросплетения других, после чего безделушка перекочевала ко мне, ничего не понимающему, но «подарок» я сжал в ладони, и острые, необработанные грани больно впились в ладонь. Сам пират уже повесил другую половину на свою шею и приблизился ко мне, смотря с неприкрытым интересом, он вытянул шнурок из моих пальцев, и затянул узел на шее, кожу обжег холод минерала, и я вновь сдавил его пальцами, царапая их о неровности. Его рука легла мне на затылок, и Ваас уперся своим лбом в мой. - Мы связаны Джейсон, отныне и навсегда, - он широко усмехнулся и вновь отступил к окну. Я с непониманием смотрел на его силуэт, очерченный лучами уходящего солнца, но почему-то не решался ничего сказать, сейчас был важный момент, я чувствовал это и понимал. И я принимал это. Именно этот момент поменяет многое в моей жизни, но сейчас мне было не дано об этом знать, я молчал и просто смотрел в окно. Там, за стеклом, виднелся кусок залитого золотом и алым неба, рваные облака лениво ползли по небосклону и незаметно для глаза растворялись в атмосфере. - Что произошло там, на Рук? Как ты выжил? – неожиданно даже для самого себя спрашиваю я и не без удовольствия отмечаю, что плечи моего недавнего недруга дернулись, ему явно было неприятно об этом говорить, и, тем не менее, он развернулся, смеряя меня внимательным взглядом, будто оценивая, стоит ли мне доверять. Я сидел с равнодушным видом, но на самом деле мне было интересно — крайне любопытно узнать, что же на этот раз предприняла судьба и каким образом уберегла этого безумца от смерти. - У нас есть еще около часа, так что, да, я расскажу тебе, - Ваас приблизился к кровати и бесцеремонно улегся на белое покрывало, устремляя взгляд в потолок. - Все началось еще тогда, когда ты решил прийти ко мне в гости.