Mordecai's loneliness
4 мая 2018 г. в 16:00
К черту это все.
К чер-ту.
Смысл называть Пандору безумной, безбашенной и прочая-прочая, если всякая шваль может спокойно и счастливо бухать по своим укрытиям, а ему даже Искатели не могут притащить раккового эля? Это не безбашенность, это гребаный сухой закон.
Имеет он, в конце концов, право оплакать убитую подругу?
Охотник сердито косится на Брика, увлеченно копающегося в своем ЭХО. Он ведь потерял собаку, так? Впрочем, его мозг все равно не способен на такое же страдание, как его, пусть и прожженный насквозь алкоголем.
Искатели в Файрстоуне. История повторяется, так? Снова четверка безбашенных стрелков идут по этой земле, а они, стариканы несчастные — кто убит, кто в плену, а кто придавлен горем.
Звучит круто — старый Искатель. Вроде как даже дает надежду на хороший конец. Не такой, который постиг Роланда и Кровокрыла.
Мокси, лживая сука, выкупила у юнцов его эль. Значит, она не потеряла Рубин — в любой другой ситуации Мордекай бы, может, даже порадовался за бывшую жену, но теперь ему радоваться что-то не хочется.
Проклятье.
Если бы ему дали выпить, он бы в прицел винтовки разглядел Красавчика, мать его, Джека на этой гребаной станции и застрелил бы. И никакие там гравитации-хревитации ему не были бы помехой.
Шлаку же не стали помехой настоящие размеры его дорогой птицы.
Искатели переговаривались между собой — он знает, что тело бедняжки Кровокрыла перенесли в Перспективу и выставили, как музейный экспонат.
Он весь Гиперион превратит в музей. В руины. А сверху бросит тело уродского Джека.
Охотник берет в руки ЭХО.
— Мокс? — голос его звучит хрипло. Не ново.
— Да, солнышко? — немедленно отзывается хозяйка бара. Ее плохо слышно из-за музыки на фоне.
— Продай мне выпить, — говорит Мордекай. Прежде, чем она успевает отказать, он добавляет: — Я хочу в Перспективу. К Кровокрылу.
Шоу-вумен молчит пару секунд (она наверняка тоже в курсе), и он уже апатично думает, что откажет. Не в первый раз.
— Ладно, Морди.