Camorra

Веки казались неописуемо тяжелыми. Чьи-то нервные и беспокойные крики выводили омегу из некого транса. Что случилось? Ах да. Он, Бэкхён, возвращался от доктора, затем застал альфу, тот разозлился, а дальше... Точно. Дальше то, чего омега бы предпочёл не помнить. Бешеные толчки, будто длились бесконечно, а вот что потом? И как Бэк оказался здесь, на диване? Мальчишка, наверное, вырубился от усталости, истерики и боли, потерял сознание, пока Сэ в очередной раз толкался и вдалбливался в него. Глаза потихоньку привыкали к свету, а сознание просветлялось. Расплывчатое пятно превращалось в чёткую картинку собственной уютной гостиной. Что-то мерзко холодило щеки, чьи-то мокрые холодные руки плескали мягкую чувствительную кожу лица омежки. - Чёрт, слава Богу, Бэкки. Как же я виноват, прости, пожалуйста, прости меня. Я такой дурак. - Из глаз ДиО беспрестанно текли слёзы. - Это я проболтался о беременности, дебил, я конченный дебил, прости, прости маленький... - Приподнимаясь на локти, Бэк медленно осмотрелся одни ли омеги в доме, а затем потянулся за пластиковой бутылкой воды, что покоилась в дрожащих руках Ди. - Это...кхе-кхе, - сорванный ранее от криков голос давался в знаки, - ты перенёс меня на диван? - Нет, Бэкки, когда я пришёл ты и лежал здесь, вот только входная дверь была почти, что распахнута, а ты... Ты обнажён... Правда, накрыт пледом... И сперма на тебе... - Он был здесь. Из-за того, что ты проболтался, ДиО. Потом набросился и изнасиловал меня. Там, за столешницей, на полу. - Бэкхён смотрел куда-то за друга, отстранённо и ... мрачно. Казалось, он рассказывает не о себе, настолько равнодушно звучало его повествование. - Господи, какой же уёбок, какой подонок... Ты же его ребёнка носишь! Как он мог! Что же за чудовище... - Омега подскочил от возмущения, конечно, он сразу заподозрил что-то неладное, не просто же из-за примирительного секса Бэк безжизненной тушей валялся в отключке, весь испачканный, с отёкшим от слёз лицом, пока сам Ди не принялся обтирать влажным полотенцем «отпечатки» альфы на теле, так называемого, спящего. - Может, стоит обратиться в полицию? - Полицию? Ерунда. Что я им скажу? Что меня отымел парень, с которым я ранее добровольно занимался сексом, да и не раз, а теперь ещё и пополнения ждём, да и ко всему прочему фактически я сам впустил его к себе в дом, где он меня и того? Чушь. Только лишней шумихи ещё не хватало... А насчёт ребёнка, так я сказал, что его больше нет, что избавился от него. - Что? Но ведь... Это ведь невозможно. Когда ты успел? Я ведь должен был принести препарат только после учёбы. Как и договаривались. - Я соврал. Если бы он узнал, что малыш ещё жив во мне, то не отстал бы. А я больше не хочу видеть его рядом, не хочу такого отца для своих детей. - Голова омеги устало опустилась обратно на подушки. Мальчишка выдохнул, вяло растирая ладонями лицо. - Чёрт, Бэк! Ты не должен был так рисковать! А если бы он порвал тебя?! Это бы закончилось плачевно и для тебя, и для ребёнка! - Да пусть! Лучше бы так и было! Я устал! Я устал, ДиО! Лучше бы я сгинул здесь, от потери крови, вместе с его выродком в утробе! По его конченной вине! Он виноват во всём! Он! - Обессиленный омега пищал и брыкался, как сумасшедший, пока не оказался в успокаивающих и убаюкивающих объятиях своего давнего друга. - Тихо, тихо, Бэкки. Тебе нужно хорошенько выспаться, да? Сейчас только приготовлю чего-нибудь горяченького и в постель, а завтра новый день, завтра будет легче... - Я схожу с ума... Я не продержусь так больше. Всё это слишком... слишком тяжело, запутано. Не могу, Ди, не вытерплю... *** - Он убил моего крошку, Хэнесси. А почему? Потому что не хотел ничего общего с таким гадом, как твой хозяин... - Черноволосый альфа поглаживал добродушную преданную собаку, которая будто понимала абсолютно всё, что происходит, настолько сочувствующим был её вид. - Он растоптал меня, а затем я растоптал его... - Сэхун замолчал, а его каменное лицо исказила гримаса омерзения и жалости к себе самому. - Твой хозяин ничтожество, да, Хэнесси? - Тёплая и мягкая шерстка питомца согревала, отчасти утоляя осознание своего одиночества. Животное молчало и слушало, принимая горячие и крупные капли слёз своего непутёвого «родителя». - Знаешь, тогда, в раздевалке, от его друга, когда я узнал, что он беременен, я не знал радоваться этому или печалиться... Мы ведь не пара, даже не истинные... По сути мы друг другу никто, так ведь он мне сказал? - Альфа грустно ухмыльнулся, продолжая плавно поглаживать своего пушистого слушателя. - А ребёнок ведь не игрушка на время... А я? Какой с меня был бы отец? Да хуевый. Бабник. Прогульщик. Наркоман. - Тишина полупустой дорогой квартиры давила, угнетала. Альфа всё дальше продолжал говорить, так и не поднимаясь с колен, сидя в обнимку с псом. - Но тогда я подумал о нём. Бэкки... Булочка... Ведь он потрясающий... Поначалу я разозлился из-за того, что он скрывал от меня такую важную новость, но затем я понял, как сейчас страшно ему... такому хрупкому, доверчивому и беззащитному. Так юн и уже скоро станет папой. Тогда я подумал, что может всё оно к лучшему, что рождение ребёнка поставит всё на свои места, что пусть Бэкки сейчас будет напуган своим положением, но я буду с ним, рядом, до конца. Приму ребёнка, и раз прийдется, то даже сам буду воспитывать и растить. Пока Булочка не будет готов. Мой малыш. Наш малыш. Крохотные пальчики. Блестящие глазки. Младенческий запах. Светлая бархатная кожа. Я был готов любить его, даже уже полюбил... Зачем ты отобрал у меня шанс на счастье? Возможность стать хорошим человеком? Теперь мне вновь хочется крушить и приносить боль. Ты стал моей первой жертвой. Простишь ли ты меня? Неважно. Не имеет никакого значения. Ведь убийство нашего ребёнка тебе не смогу простить я...