***
— Готова? — припарковавшись около дома в Карнеги-Хилл, Голд обернулся к мэру Сторибрука. — Не знаю, — поёжилась Миллс. — Я не уверена, что это вообще может быть хорошей идеей. — Я звонил Регине при тебе, она сказала, что будет рада тебя видеть, ты это слышала. — И с чего бы это? — она вжалась в сиденье. — Я хотела избавиться от неё, уничтожить её, я пыталась её убить, несколько раз. С чего бы ей радоваться моему визиту? — Я уже говорил, что ты её совсем не знаешь, — он взял её за руку. — Просто дай шанс этой истории. В любой момент ты можешь выйти за порог, сесть в такси и уехать. — Нет, слушай, это всё как-то… — она не успела закончить. — Идём! — Голд вышел из машины, жестом приглашая мисс Миллс за собой. Мэр ещё несколько секунд колебалась, но потом пошла вслед за ним. — Регина? — позвал Голд, войдя в дом. Мисс Миллс вжалась в угол прихожей. Вся её самоуверенность вмиг слетела с неё, и она чувствовала себя растерянной в доме Голда и своей половины, от которой она так старательно пыталась избавиться. Из кухни появилась королева с кудрявым кареглазым мальчиком на руках. — Папа! — радостно подпрыгнул ребёнок. — Гидеон, — королева чуть поморщилась, спуская мальчика с рук, — не прыгай по маме. — Не носи его на руках, он отлично ходит сам, — сняв пальто, Голд присел на корточки и раскрыл объятия для малыша: — Иди сюда! Мальчик подбежал к отцу. — Привет! — он обнял сына. — Соскучился? Идём со мной, поможешь мне с ужином. Что вы там с мамой готовили? Пошли всё доделаем. Он быстро поцеловал сына и встал, одной рукой подхватив пакеты, а вторую протянув мальчику. — А меня? — королева обняла его за плечи. — И тебя, — улыбнулся он, целуя жену. Мисс Миллс все ещё стояла в углу, вжимаясь в стену. — Что ж, похоже нам придётся пройти через это наедине, да? — королева шагнула к ней, после того как Голд скрылся за дверью кухни. — Похоже на то, — она наконец отлепилась от стены. — Слушай, я думаю мне лучше уйти. — Нет, — королева сделала ещё шаг и взяла её за руку, — не уходи. Наши отношения не могут быть простыми, но, согласись, ближе, чем мы, у нас никого нет. Нам надо как-то всё наладить. Разве ты об этом не думала? Разве ты этого не хотела, после того как мы разделились? Ни разу? Я знаю, что ты хотела избавиться от меня. Навсегда забыть обо мне. И я хотела того же. Не буду врать, когда мы уезжали из Сторибрука, я хотела навсегда вычеркнуть тебя из своей жизни. Но знаешь, год спустя я уже не так в этом уверена. Время идёт, и всё меняется, забываются обиды. Мы с тобой одно целое. У нас есть сын. Мы не можем просто забыть друг о друге. И теперь, когда ты снова появилась в моей жизни, я хочу помочь тебе. — Помочь мне? — она саркастично изогнула бровь. — Только не вставай на дыбы, — примирительно подняла руки королева. — И я, и Голд — мы оба хотим тебе только добра. Ты дорога нам обоим. Просто дай нам шанс. Регина Миллс молчала. — Давай, — королева снова протянула ей руку, — я повешу твоё пальто, а потом мы немного выпьем и продолжим этот разговор. Мэр неуверенно шагнула к своей половине. — Вот и хорошо, — королева забрала у мэра пальто, которое та всё так же неуверенно сняла, и повесила его в шкаф. — Идём со мной. Они обе прошли в гостиную. Королева, не спрашивая, налила мэру виски. Себе — немного красного вина. — Я очень глупо себя чувствую, — мэр залпом опустошила рюмку. — Не ты одна, — королева отпила глоток из своего бокала. — Голд готовит ужин? — мэр кивнула в сторону кухни. — Что тебя так удивляет? — пожала плечами королева. — Ты же не думаешь, что человек, который в одиночку вырастил ребёнка в Зачарованном Лесу, не справится с плитой? — Нет, — покачала головой мэр, — просто… ладно… не важно… — Не волнуйся, он хорошо готовит, — улыбнулась королева. — Не сомневаюсь, — она протянула королеве свою рюмку. Некоторое время обе молчали. — Это всё так неожиданно, — заговорила наконец мэр. — Ты и Голд, вы вместе. Ты его правда любишь? — Всегда, — ответила королева. — Я всегда любила только его. — А как же Дэниел? Робин? — Нет, это всё ты. — Я и не знала, — мэр чуть отхлебнула из своей рюмки. — Ты вообще не очень хорошо себя знаешь. Не важно, — королева села рядом с ней, — сейчас не об этом. Румпель уже сказал тебе, что мы хотим, чтобы ты осталась здесь, с нами? Чтобы ты была частью нашей семьи? Мэр кивнула. — И я повторю тебе это, — она отпила ещё глоток вина. — Тебе будет здесь хорошо. И Генри нужна твёрдая рука, которой ты не сможешь быть: ты слишком его любишь. Вам обоим нужна семья. И мы готовы ей стать. — Зачем тебе это? — мэр внимательно посмотрела на королеву. — Ни зачем, — пожала плечами та. — Считай, что это иррациональное желание. Просто знаешь… мы всегда будем связаны с тобой. Хоть Румпель и смог нас полностью разделить. Но мы ведь плоть от плоти и кровь от крови друг друга. Мы как сёстры-близнецы. Мы столько лет провели вместе. И Генри… Я растила его вместе с тобой, он мне не безразличен. — И ты будешь для него той самой твёрдой рукой? — уточнила мэр. — Нет, не я, — покачала головой королева. — Румпель. Он тоже переживает за него. Хоть они и не были близки, Генри его внук, он сын Бэя. Ты понимаешь, что это значит для него. Но между ними огромная пропасть. Дай ему шанс. Помоги ему сделать первые шаги. Это будет полезно для всех. У Генри никогда не было отца, но у него может быть дед. У него сейчас самый трудный возраст, ты не справишься с ним одна. — Да, ведь все мы знаем, какой он жёсткий отец, — усмехнулась Регина. — Могут ли быть сомнения, что он будет таким же жёстким дедом? — Он справится, — кивнула королева. — Он сможет вырастить нашего с тобой сына лучше, чем кто-либо другой. — С Беем не очень-то получилось, — мэр снова отпила из своей рюмки. — Не надо бить по больному, — королева встала с дивана, — я предупреждаю в первый и последний раз. Извини, я отойду на минуту, узнаю, что там с ужином, — она выскользнула из гостиной.***
На кухне она прижалась к стоящему у плиты Голду. — Не слишком ли надолго ты оставил нас одних? — она положила голову ему на плечо. — Ну это же твоя половина, — он поцеловал её в висок. — Я подумал, что ты захочешь побыть с ней наедине. — Я уже побыла, — она заглянула в сковородку, — а этот соус скоро сгорит. Кстати, для чего он? — Увидишь, — он погладил её по волосам. — Ещё пять минут, можете пока заняться сервировкой, это займёт вас обеих. Да? — он подмигнул сидящему на кухонном столе сыну. — Да! — с готовностью отозвался мальчик. — И Гидеона возьми с собой, он вас развлечёт. — Пять минут! — королева ткнула в него пальцем. — Я начинаю считать. Вскоре все они сели за стол. — Я не поняла, где моя лазанья? — облокотившись на руку, спросила королева. — В холодильнике, — отозвался Голд, методично нарезая стейк из сёмги у неё в тарелке. — Предполагалось, что ты поставишь её в духовку, — королева грустно смотрела на спаржу со сливочным соусом, составлявшую компанию сёмге. — Да? Я не знал, — он быстро взглянул на жену. — Тебе нужно есть больше рыбы, ребёнку нужны омегакислоты, да и нам они не повредят. — Это был последний раз, когда я пустила тебя на кухню, — вздохнула королева. — Да неужели? — рассмеялся Голд. — Будешь есть по-хорошему? — он наколол на вилку кусок рыбы. — Отдай вилку, — улыбнулась королева. — То есть ты смирилась со своей судьбой? — уточнил Голд. — Ну неужели, — передразнила она мужа. — С тобой, пожалуй, не смиришься. Тиран и деспот. — Всё так, — согласился Голд, наливая себе виски. — Тебе налить? — обратился он к мэру Миллс. — Конечно, — она протянула ему свою рюмку. — Хорошее решение, — он налил ей виски, — надеюсь, не последнее за этот вечер. — Вечер обещает быть интересным, — пробормотала мэр, залпом выпив виски. — Так что ты решила по существу дела? — поинтересовался Голд. — Я не знаю, — она снова протянула ему рюмку, и он налил ей ещё. — Всё это как-то странно. И неожиданно. Я хочу сказать… У меня был отличный план. И он всё ещё есть. Я не понимаю, почему он вас не устраивает, почему вы такие упёртые. План ведь идеален. Я везу всех обратно, в Сторибрук, и все они становятся моей проблемой. А вы живёте спокойно. И я живу спокойно, своей привычной жизнью. Чем это плохо? — Всем! — Голд налил и себе тоже. — Мы оба уже сказали тебе, что ты нам не безразлична. Мы не хотим, чтобы это было твоей проблемой. Мы не хотим, чтобы ты продолжала плясать вокруг Генри. И, как это ни печально, Генри мой внук. Настало время его воспитать. Я не хочу сказать что ты плохая мать. Ты прекрасная мать. Ты дала этому ребёнку всё, что только может дать мать. Но сейчас ему нужен отец. Которого у него никогда не было. Бея не было рядом с ним. Ты растила его одна. Раньше с тобой хотя бы была Регина, но теперь ты совсем одна. А ему 16 лет. Ты не сможешь с ним справиться. Тебе нужна помощь. — Допустим, — кивнула Регина. — Я говорю именно «допустим», потому что это всё звучит безумно. Но, допустим, я соглашусь, отступлю, не буду ввязываться в войну с вами. И мы даже обуздаем Генри. Есть ещё Дэвид. Вы и ему предлагаете отступить и смириться? Смириться с тем, что его дочь проведёт полжизни в тюрьме, а его жена будет спать мёртвым сном? — Сейчас вообще не о нём разговор, — поморщился Голд. — И очень зря! — вскинулась мисс Миллс. — Потому что он — ваша реальная проблема. Он шериф Сторибрука. И он может сделать не меньше, чем я. — Да плевать на него, — он снова налил им обоим. — Пусть делает что хочет. — Но послушай, Эмма — моя подруга, я переживаю за неё, — не отступала Миллс, — а Белль… — Ты не произносишь это имя в моём доме, — Голд сказал это очень тихо, но у мэра по спине побежали мурашки от его интонации. — Хорошо, я не произношу, — примирительно сказала мэр. — Но факт остаётся фактом: мой план решает все ваши проблемы, ваш — только добавляет их вам. — Нам не надо, чтобы ты решала наши проблемы, мы их сами решим, — заверил её Голд. — Нам надо, чтобы вы с Генри зажили нормальной жизнью. Это всё, что нам от тебя надо. — Но как мы все можем зажить нормально в этой ситуации? — продолжила Регина. — Да и не слишком ли серьёзное наказание получили эти трое? Я сейчас говорю не с точки зрения американского правосудия, а… ну… — По понятиям, — подсказал Голд. — Вроде того, — согласилась мэр. — Они ведь просто пытались вернуть ребёнка матери. — Его мать сидит рядом с тобой, — Голд кивнул на жену, — а если ты говоришь о женщине, которая его родила и бросила, то она ему не мать. И нет, я не считаю, что они получили слишком суровое наказание. Они столько раз вламывались в чужие спальни в грязных сапогах, что пора им уже получить хороший урок. Ты десять лет растила сына, а потом явилась мисс Свон, которая его бросила, которая от него отказалась. И посмотри, что случилось. И ты называешь её своим другом? И ты готова биться за неё? Ты меня пугаешь. Или ты считаешь, что слишком суровое наказание получил Крюк? Который разрушил мою семью, отобрал мать у Белфаера, неоднократно пытался убить меня, мою вторую жену, который, став Тёмным, чуть не придушил тебя. Хочешь вступиться за него? Нет, дорогая. Я и пальцем не пошевелю, чтобы вызволить эту компанию. Забудь. Что касается Дэвида, можешь его утешить: я сниму проклятье с него и Белоснежки. Так что они смогут ждать возвращения Эммы и заниматься малышом Нилом вместе. — А ты самонадеянный, — королева посмотрела на мужа. — Мне это нравится. — Ты первоклассная ведьма, — он наклонился к жене и быстро поцеловал её в плечо, — но тебя всему учил я. И ты же не думаешь, что я позволю тебе поехать в Сторибрук, чтобы разбудить Белоснежку? — А ты поедешь? — удивлённо спросила мэр, наливая себе ещё виски. — Считай это жестом доброй воли. И знаешь, на твоём месте, я бы начал уже закусывать, — он кивнул на её нетронутую тарелку. — Мы, конечно, оставим тебя ночевать здесь, но если ты планируешь спать в кровати, а не в туалете, то уже пора приступать к еде. — Нет, что ты, я не могу здесь остаться. Мне надо вернуться в гостиницу. Генри будет волноваться. Кстати, где мой телефон? — она провела руками по карманам. — Я его оставила в пальто, — заключила она. — Генри, наверное, уже звонил, — она встала, и направилась в прихожую. Голды молча переглянулись. — Ну да, — вздохнула королева, — она такая оптимистка. — Не самое плохое качество, — пожал плечами Голд. — Съешь ещё рыбки, — он отрезал часть от стейка мисс Миллс и переложил её в тарелку королевы. — Да пусть сама ест! — Она не будет. В гостиную вернулась Регина Миллс с телефоном в руках. — Странно, — она подняла руку и поводила ей из стороны в сторону. — Может, тут плохая связь? — А что, нет пропущенных звонков? — поинтересовалась королева. — Ни одного, — она ещё раз провела рукой в воздухе. — Позвони ему сама, скажи, чтобы тебя сегодня не ждали, — Голд жестом пригласил её обратно за стол. — Нет, я не могу, — она села на своё место. — Что я ему скажу? Что я сегодня сплю у вас на диване? — Почему на диване? — удивилась королева. — В этом доме достаточно спален, мы тебе выделим одну. К тому же на диване у нас обычно спит Румпель. Да, милый? — Ой, ну какая ты злопамятная, — поморщился Голд. — Всего-то пару раз и уснул. Сколько ты мне будешь это припоминать? — Дооолго, — протянула королева. — Знаешь, как мне было одиноко, грустно и холодно одной все эти «пару раз». Вон и Гидеон весь в тебя, — она с усмешкой кивнула на малыша, мирно спящего в детском стульчике. — Он мой родственник, — Голд осторожно взял сына на руки. — Тшшш, тише, — он чуть покачал заворочавшегося ребёнка, — пошли, я положу тебя в кроватку. — Я правда не могу остаться, — обратилась мэр к королеве, — это уже как-то слишком. — Да перестань, — она снова взяла её за руку. — Побудь хоть немного дома, с семьёй. И не звони никому. Пусть поволнуется. Ему это пойдёт на пользу. Регина Миллс молчала. Ей действительно не хотелось уходить. Здесь, возле камина, за кремовыми шторами, с этими людьми, она, впервые за долгое время, чувствовала себя дома. Ей было хорошо и спокойно с ними. Давно забытое ощущение. — А знаешь, я хочу остаться, — тихо сказала она. — Вот и хорошо, — королева обняла её за плечи. — Что я пропустил? — Голд вернулся в гостиную. — Она остаётся, — улыбнулась королева.***
Какое-то время Регина Миллс лежала без сна в своей кровати. Всё происходящее казалось сном. Всё вокруг неё было идеально. Даже запах постельного белья был идеальным. И всё же это был чужой дом. Который она полюбила с первой минуты и не хотела покидать. Её согревала любовь хозяев этого дома. Рядом с ними было хорошо, тихо, тепло и спокойно. Их любовь друг к другу покрывала всё вокруг. Регина встала, прошлась по комнате, вышла в коридор. Некоторое время она бесцельно бродила по дому, пока не услышала тихие голоса из хозяйской спальни. Поколебавшись немного, она всё же подошла поближе к двери, влекомая мыслью, что они говорят о ней. Голды, вопреки её предположению, были полностью заняты своими делами. — Они могут это сделать? — донёсся до неё голос королевы. — Посмотрим, — ответил Голд, — всё решится завтра… Чуть выше, ага, вот тут… — А как они обосновывают свои требования?.. Коленку тоже? — Ага… Нет, не так сильно… Обосновывают тем, что это историческая достопримечательность. — Как и все дома здесь... Так хорошо? — Да… Не думаю, что у них получится… — А что они будут делать с этим зданием, если получат его? — То же, что и я, — сдавать всё той же корпорации. — Так ты завтра опять не идёшь к Штерну? — Неа… Сейчас не до этого… — Знаешь, мне это не нравится. — Мне тоже. Но мне нравится здание на пятой авеню. Я не собираюсь отдавать его муниципалитету… Регина отошла от двери. Дошла до окна в конце коридора, села на подоконник. На улице шёл снег. Крупные хлопья летели на землю в свете оранжевого фонаря. Подтянув ноги к груди, она положила голову на колени. Она была дома.