«Победителей не судят»

Celldweller «The Seven Sisters»; «Shut Em Down» Дженсен смотрел по сторонам, пытаясь удержаться в здравой памяти и не свалиться в обморок. Получалось из рук вон плохо. Комната дешевого мотеля плывет перед глазами, время от времени выплясывает, сворачивается безумными, дьявольскими вертолетами. На языке горечь, и конечности почти не слушаются. Голову обносит мутью – тяжелая, словно свинцом налитая. К горлу то и дело подступает тошнота. Он почти не помнит, как добрался сюда. Помнит, что его рвало где-то на улице, потом такси, зеленые банкноты, выпавшие из рук, и слова водителя, о том, что он явно перебрал. Смешно, но не выпил ни капли, кроме чашки кофе дома. Кофе, сваренного рукой Дэннил. Парня качнуло в сторону, повело, в черепной коробке одна за другой отключались, взрываясь с громкими хлопками, лампочки сознания. Дженс едва успел подставить локоть, опираясь на стену, потом медленно стек на пол. Становилось все хуже, тело переставало подчиняться, а сердце долбило о ребра, как заведенное. Мутило невыносимо и сил бороться уже просто не осталось. Хотелось спать, веки смежались, навязчиво и требовательно, Эклз заставлял себя держаться, понимая, что если уснет, то может уже и не проснуться. В таком состоянии не думаешь о причинах, думаешь только, не сдохнешь ли ты в следующую минуту. Трясущимися руками он, почти вслепую, нашарил в нагрудном кармане рубахи мобильный, кое-как дотянулся до тумбочки, на которой лежали ключи от номера с брелком. Жмурясь и протирая глаза, пытаясь навести фокус, прочел название гостиницы и надавил на клавишу быстрого автонабора. Приложил телефон к уху, стараясь не уронить и остатками мыслей отмечая, какой он неподъемный. Гудки дозвона из динамика с трудом пробивались через оглушающий, сводящий с ума звон, пронизывающий мозг насквозь. — Да, — бодро, с лукавой смешинкой ответили ему. — Миш… — выпихнул он из себя, буквально принуждая голосовые связки сокращаться. Не разговор, а настоящее насилие над собой. — Мне помощь нужна. Мотель, — Дженс зажмурился, напрягая память, замолчал минуты на две. — «Sunrise», — наконец, сказал он тихо. Голос его становился все глуше. Коллинз почувствовал, что у него на всем теле волосы дыбом встают от ужаса. По словам и интонациям Дженса сразу становилось понятно, случилось что-то из ряда вон выходящее. Он никогда не позволял себе обременять своими проблемами любовника, несмотря на то, что Миша неоднократно отчитывал его за излишнюю самостоятельность. Сейчас Дженсен позвонил именно Мише, потому, что никому другому не мог. Коллинз очень испугался. — Джей? — он прижал трубку к уху плечом, натягивая на себя куртку. — Дженс? Дженсен! — крикнул Миша, судорожно проворачивая в замке ключ. — Скажи мне номер комнаты. Дженс, давай! — воскликнул Коллинз, выбегая на парковку. — Мммм, — донеслось из динамика. Вяло, безжизненно. Так, словно парень спал и только что проснулся или… — Эклз, — мужчина резко дернул руль, притопил гашетку в пол и понесся по Марин-Уэй, лихача, превышая скорость и отчаянно подрезая впереди идущих на обгоне. — Не смей отключаться! Номер комнаты скажи мне! Живо, твою мать! — 52, — невнятно выговорил Дженсен после паузы. Потом был длинный выдох, расслабленный и утомленный. Тишина. Ни звука. — Дженс! — снова прикрикнул Миша. — Давай, я буду минут через двадцать, не засыпай! — жестко приказал он. — Что происходит? — молчание. — Говори! — взмолился Коллинз. — Миш, — тяжелые слова, шелест, а не бархатистый баритон. — Я не могу, — долгий интервал, убивающий. Миша хмурится, кривится, как от боли, несется по дороге, словно хочет взлететь. — Сил нет… — Слушай мой голос, — раздельно сказал мужчина, подчеркивая каждое слово. — Я въехал в «Запад Ванкувер», только что пересек мост, куда мне повернуть? — спросил он, поворачивая руль направо. — Куда мне повернуть? — повторил он. — Не… — Дженс запнулся, шумно выдохнул, втянул воздух в легкие, — знаю. Я не знаю. — Как ты там оказался? — нужно его отвлечь, заговорить, не давать засыпать ни в коем случае. Коллинз вел автомобиль на автомате, почти не разбирая дороги, лишь время от времени бросая взгляд на панель навигатора. «Запад Ванкувер» – старый, потрепанный район, не особо привлекательный в плане отдыха. Значит, Эклз хотел там спрятаться, только от кого, черт побери?! — Не помню, — снова тишина. Даже выдыхаемый воздух не фонил о динамик. — Дженс? Дженсен?! — ноль эмоций. Миша швырнул телефон в сторону, тот приложился о дверцу и треснул, но мужчина даже не обернулся. Он гнал, повторяя про себя, как заклинание, цифры номера, будто боялся их забыть. Мотель, о котором ему сказал любовник, доверия не вызывал. Обшарпанный, грязный, дверь на петлях еле держится. Внутри, правда, интерьер был приятнее, но Миша внимания на это уже не обратил. Он влетел в холл, подбежал к ресепшен. — Комната 52. — Дальше по коридору, — ответил жухлый парень лет двадцати семи с водянистыми глазами. — Вы за тем малым приехали? Видон у него не очень. Миша не слышал, уже скрывшись в длинном коридоре. Несколько минут он разыскивал нужный номер, метался в фальшивом полумраке от двери к двери, цифры на некоторых из них отвалились, нагло обманывая посетителя. Когда, наконец, нашел, несколько раз постучал в тонкое дерево кулаком. Потом ногой. Потом ногой и кулаком. Потом начал долбить и звать Дженса по имени. Когда он уже собрался выбить хлипкую створку, даже не озаботившись тем, что у портье должны быть запасные ключи, с той стороны комнаты раздалось какое-то царапание, потом щелчок отпираемого замка. Миша ворвался внутрь и увидел еле живого Дженсена, который стоял, привалившись к стене, и едва удерживался на полусогнутых ногах. — Джей? — изумленно протянул Коллинз, подошел к любовнику, попытался поймать взгляд, но смысла в этом было чуть. Парень явно отсутствовал в этом мире. Миша похлопал его по щекам, привлекая внимание. Наконец, Дженс кое-как поднял глаза и посмотрел на Мишу, щурясь, словно от яркого света. — Что с тобой? — Она… — Дженсену казалось, что его голова весит килограмм сорок, притягивает к полу. Сохранять концентрацию стало совсем невозможно, поэтому он вернулся взглядом к потрепанному ковролину. Слова давались ему очень тяжело, а голос почти царапал горло, в котором и так то и дело вставал комок. — Накачала меня… чем-то. Парня повело в сторону, Миша бросился к нему, подхватывая под локти. Дженс, только дождавшись помощи, вырубился. Мужчина перетащил его на кровать, наклонился, слушая едва ощутимое дыхание. Потом приподнял веко, проверяя реакцию зрачка. Коллинз провел немало времени со студентами, жил в общаге во время обучения, а население кампуса это почти всегда молодежь, помешанная на свободе, эпохе хиппи, славе Вудстока. Чего только не насмотришься, чему только не научишься. Судя по состоянию Дженсена, ему дали какой-то релаксант вместе с сосудорасширяющими. Мышцы расслаблены, холинергическое сокращение зрачка почти отсутствует. — Вот тварь! — раздраженно бросил Миша, почувствовав, как под его пальцами, приложенными к шее Дженса над сонной артерией, долбится лихорадочный пульс. Дэннил он нужен был в состоянии полной беспомощности, чего она и добилась, только дозу не рассчитала, блядь! Как ей только повезло не переборщить?! — Убью сучку, — процедил сквозь зубы мужчина, с тревогой рассматривая почти не дышащего бойфренда. Он подобрал с пола телефон Джея – свой-то он разбил! – набрал номер приятеля-доктора. Договорился о немедленном визите, назвал адрес и сбросил звонок. Сел на кровать, положил голову Дженса себе на колени и обхватил ладонями лицо. Сквозь приоткрытые веки на него смотрели абсолютно пустые глаза, и Миша еле сдерживался, чтобы не закричать от изматывающего страха. Он наполнял холодом и болью, змеился, обвивая сердце, сжимал душу стальной хваткой. Миша держал ладони на щеках, время от времени стирая испарину со лба, хмурился, а кончики пальцев мелко дрожали. Так он и сидел, не отнимая рук, пока в дверь номера не постучали. — Почему так долго? — встретил он приятеля гневным упреком. Отступил от проема, впуская посетителя, захлопнул дверь сразу же, как тот зашел. — Марк, сделай что-нибудь! — потребовал Коллинз. Подошел к кровати, снова сел рядом, с отчаянием осмотрел Дженса, так и не пришедшего в сознание. Марк Уоррен, как раз один из тех студентов, помешанных на крэке и марихуане. Вовремя соскочил, окончил колледж. Сейчас уважаемый человек, врач-терапевт. Уоррен приблизился к постели, осмотрел Дженса профессиональным взглядом, посчитал пульс, послушал дыхание, проверил зрачки. Потом резко задрал рукав до локтя, осмотрел предплечья Эклза и, не обнаружив того, что искал, удовлетворенно покачал головой. — Наркота, — констатировал врач и накинулся на друга с обвинениями. — Это ты его уделал? — Совсем заработался? — поднялся Миша, облил Марка ледяным презрением. — С какого перепугу мне бы понадобилось такое?! — Короче, Коллинз, — отмахнулся док, — не до этого сейчас. Извини, был не прав. — Забыли! — Миша сверкнул глазами. — Что делать? — Его нужно перевезти в клинику, отлежится пару недель… — Уоррен, херней не занимайся, — он удивленно созерцал выражение упрямства на лице Марка. — Он публичный человек, о какой еще клинике ты говоришь?! — Без анализов я тебе точно ничего сказать не могу, — покосился на него приятель. — Явно транквилизаторы, но ни на кетамин не похоже, ни на барбируту. Скорее всего, рогипнол. Силденафил – судя по… — он хотел продолжить и показать очевидный признак употребления сильнейших ингибиторов в районе ширинки лежащего в отключке пациента, но Коллинз его перебил. — Что это? — насторожился Миша, бросил быстрый взгляд на Дженса. Доктор еще раз приложил пальцы к шее Эклза, приподнял веки. — Сколько он в таком состоянии? — вопросом на вопрос ответил Уоррен. Достал из чемоданчика футляр и какой-то препарат, наскоро сколол с ампулы горлышко, вобрал прозрачную жидкость в шприц и воткнул его в плечо пациента, предварительно протерев кожу ватным тампоном, смоченным спиртом. — Как минимум, часа четыре. Что ты ему вколол? — Антагонист, — врач бросил использованный шприц в мусорку. — Его нужно прокапать, хотя бы сутки. Ты хочешь увезти его домой? — Да, — коротко ответил Миша. — Он сейчас ни на что не способен. Поехали, я помогу тебе. Сам он вряд ли сможет ходить до завтрашнего утра. Ты еще не забыл, как менять флаконы с раствором? — Поехали, — бросил Миша вместо ответа. Подошел к Дженсу и с облегчением отметил, что выглядит он слегка получше, чем раньше. Мужчины подхватили Дженсена с двух сторон под локти, и повели к парковке. Было неудобно, слишком широкая компания получилась, но другого варианта не представилось. Миша хотел закинуть Дженса на плечо, но док не позволил, сказал, что из-за препаратов у Эклза сильно поднялось давление и даже пара минут вниз головой легко могут кончиться инсультом. Коллинз побелел, нахмурился и тему закрыл. Эмоции, что он испытывал, отказывались прятаться под привычный панцирь, отказывались отступать. Все мысли его были заняты только одним – Дженсу очень плохо, и в этом виновата Харрис. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на необходимых действиях. Уоррен сел на заднее сиденье, вместе с Джеем, чтобы контролировать его состояние. По пути они заехали в клинику, Марк взял там несколько упаковок с лекарствами. Блокаторы, абсорбенты, куча всякой медицинской ерунды. Очки, поднять воротник, спрятать лицо Дженсу, чтобы никто не понял, что за обшарашенного молодого человека на руках заносят в подъезд. Миша заботился о будущем Дженсена. Так ему было проще поверить в то, что все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо, сейчас его положат под иглу, и его мальчик отойдет. Марк, как только они попали в квартиру, достал катетер, дождался, пока Миша уложит парня на постель и срежет с него одежду, потом воткнул толстый кусок металла в предплечье Дженса, зафиксировал пластырем, подвел прозрачную трубку капельницы, соединил с пластиковым контейнером. Схватил за руку Мишу, притянул к себе и сунул этот контейнер ему, сказав, что повесить не на что. — Не отходи ни на шаг, — мрачно закончил Марк. — Если не очухается через два часа – вызывай неотложку. — Подожди! — окликнул Миша друга. — Что мне с этим, — он потряс флаконом, — делать? — Послушай-ка, Коллинз, — вдруг разозлился мужик. — Ты неглупый, вроде? Сообразишь! — Не понимаю твоего раздражения, — свел брови мужчина. — Продолжаешь думать, что я причастен к его состоянию? — Эта история дурно пахнет. Рогипнол – наркотик дружественного изнасилования. Мужчинам смешивают с силденафилом, чтобы эрекция не пропадала, — док с презрением скривился. — Ты не позволил мне отвезти его в стационар, и трясешься над ним явно, не как над просто другом. Вывод – у тебя в этом личная заинтересованность. Ты причастен как-то к его проблемам, скорее всего, ты его и… — Это сделал не я, — перебил Миша излияния. — Мне незачем. — Тогда кто его накачал?! — Его жена, — сдался Миша. Никакой подробной информации у него не было, и нужна была помощь профессионала. Он не мог понять, зачем Дэн понадобилось травить человека, за которого она так отчаянно держится. Если бы хотела убить, поступила бы по-другому. Насколько Миша знал Дэннил – она додумалась бы, как избавиться от Дженсена более надежным способом. — Послушай, я понятия не имею, какого хрена она вытворила настолько убийственную дичь. И мне нужна твоя помощь. — Класс, — протянул Уоррен. Помолчал немного, сел на кресло. Глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Контейнеры с антагонистом менять по мере использования. Там, — он показал рукой на пакет, — шесть штук еще. Вентиль капельницы закрывай… — Я знаю, как обращаться с подобными вещами, — тихо ответил Коллинз. — Тем лучше, — кивнул головой Марк. — Хочешь знать, зачем женщине поить мужчину подобными препаратами? Несложно – сложи два и два. Абсолютная беспомощность в коктейле с неконтролируемым сексуальным возбуждением. Такие случаи не редкость. — Господи, какая же тварь, — прошептал Миша. Помолчал, закусив губу, потом повернулся к доку. — Спасибо. — Обращайся, — саркастично ответил Уоррен. — И еще – пить-есть не давать пока сам ходить не сможет. — Понял, — отмахнулся Коллинз. — Станет хуже, звони. — Хорошо, — Марк усмехнулся. Короткими фразами Миша начинал говорить, если хотел отделаться от собеседника или выпроводить его. Док попрощался и ушел. Миша с благодарностью посмотрел ему вслед, окинул спальню быстрым взглядом. Обмотал флакон ремнем и подвесил, зацепив за подставку бра. Провел рукой по лбу Дженса, накинул на него плед и вышел в гостиную. Налил себе полный стакан скотча и почти залпом выпил. Сейчас, когда ситуация стабилизировалась и адреналин отпускал, руки у мужчины начали трястись всерьез. Что было бы, не позвони Дженс? Кто знает, не умер бы он там, в этом мотеле?! Паника подкрадывалась к Мише, обычно спокойному и уравновешенному, он то и дело зябко ежился, а плечи у него время от времени передергивало, как от ужаса. Он и был в ужасе. Налив себе еще, он сел на диван, подобрал под себя ноги, зажмурился, пытаясь отогнать гнетущую тяжесть в груди. Кулаки чесались, он хотел немедленно найти Дэннил и… долго пиздить ее. Именно пиздить, не бить, не ударить, а отпиздить от души, вкладывая всю боль и гнев в удары, разбить лицо в кровь, до фиолетовых синяков, до беспамятства. Как можно было так поступить?! Она чокнутая, она реально спятила. И Дженсен… не позволит Мише действовать силой. Значит, нужно продумать тактику. Довести эту стерву до такого состояния, чтобы она сама оставила в покое его мальчика. Сейчас же Миша едва контролировал себя. Неуправляемая, неуговариваемая ярость кипела, бурлила, как раскаленная магма. Миша встал, прошелся по комнате, его тянуло раздолбать все к чертовой матери. Сорвать свой страх хотя бы на мебели. — Вик? — Миша держал у уха трубку домашнего телефона, снова вспоминая, что его мобильник остался в авто, с разбитым в хлам экраном и треснувшим корпусом. — Поговори со мной. — Что случилось? — Ванточ знала, если Миша звонит и просит поговорить, значит, случилось что-то из ряда вон, и он едва справляется с собой. В таком состоянии Коллинз весьма опасен, по молодости неоднократно доходило до мордобоя. Миша жестокий. Миша может убить, просто забить насмерть. Мудрая женщина с трудом убедила, а потом приучила его просить помощи в такие моменты. — Она накачала его наркотой, — слишком громко ответил Коллинз. — Наркотой!! — уже в голос крикнул он. Виктории не нужно было уточнять, кого «его» и кто «она». Все и так яснее некуда. С настолько жгучей ненавистью и поющим вдохновением говорят только о самом дорогом человеке и самом ненавистном недруге. — Зачем? — спросила Викто и сразу же пожалела своем беспечном любопытстве. Нужно отвести разговор от произошедшего, плавно переключить внимание на отвлеченные темы. Тогда он успокоится и начнет мыслить здраво, а не тестостероном. — Я не знаю, — пауза. «Пьет. Плохо» — подумала Ванточ. — Каким-то дерьмом для… Она поиметь его хотела, сука! — снова сорвался на крик мужчина. — Миш, скажи мне, что ты сейчас видишь, — Вик начала выводить его из стресса, постепенно, как обычно. — Что? — переспросил он. — Вик, ты меня слушаешь вообще?! — звон. «Очень плохо» – если Миша начинает крошить первые попавшиеся под руку предметы, все намного серьезнее, чем просто вспышка эмоций. — Что ты видишь перед собой? — надавила женщина. — Я вижу долбаную дверь! А за ней на гребаной кровати лежит Джей с проклятой капельницей! — Отвернись от двери, — приказала Ванточ. — И дыши глубже. Если ты сейчас наломаешь дров, сделаешь еще хуже. Помни только это. Ты обязательно, непременно заставишь ее пожалеть, правильно? — вопросительно закончила она. — Естественно! — уже тише ответил Коллинз. — И месть твоя будет жестокой и неожиданной. — Да, черт возьми. — Но позже. Почему ты звонишь с домашнего телефона? — перескочила она. — Разбил мобильный. — Надеюсь, ты не покалечился в процессе? — невинно поинтересовалась Виктория, подразумевая, не покалечил ли он кого-нибудь еще. — Нет, — он рвано выдохнул, и Викто мысленно похвалила себя. Теперь можно не опасаться, что он сядет за убийство. Так, тяжкие телесные повреждения. — Лучше? — Значительно. Спасибо, Вик. — Не за что. И убери бутылку обратно в бар. — Ты, — нервно хохотнул он, — насквозь меня видишь, ага? — Я живу с тобой десять лет, — отбрила Ванточ. — Позвони, когда… все утрясется, — динамик передал короткие гудки отбоя. Миша посмотрел на осколки стакана, презрительно скривился и ушел в спальню. Через пару часов придет горничная – приберет. У него в данную минуту более важные заботы, Дженс, например. Мужчина присел на краешек кровати, взял любовника за свободную руку, внимательно осмотрел лицо, пытаясь найти признаки возможного ухудшения, проверил капельницу, отмечая, что скоро ее придется поменять. Закрыл ладонью глаза, чуть потирая их подушечками пальцев. Коллинз не умеет переживать сильные эмоции, после таких всплесков на него всегда наваливалась смертельная усталость. Тревожиться и одновременно хотеть спать – адское сочетание, но Миша держался. Дженсен сейчас такой беззащитный. Такой ранимый. Миша хотел окутать его собой, защитить от любой проблемы, спрятать далеко от всех, чтобы никто больше не мог навредить ему. Столько всего принес в размеренную и уравновешенную жизнь Миши этот парень, столько хорошего и плохого, болезненного и щемящего, упоительного и светлого. Столько всего отнял. Забрал тишину и безмятежность одиночества. Уверенность в завтрашнем дне, крепкий сон. Подарил томление и любовь. Ревность, гнев, счастье. Ненависть. Жизнь, самый ее смысл. Утром, когда цвет лица Эклза снова стал привычно-здоровым, а веснушки уже не смотрелись, как кляксы чернил на пылающей румянцем коже, Миша поднял голову с подушки. Не хотел отпускать руку, не хотел уходить, но должен был, ради себя самого. Не знать ему покоя до тех пор, пока эта тварь считает себя победительницей. Да она хотя бы представление имеет, что натворила? Миша не собирался оставлять ее в неведении. Поэтому он набросал на листке бумаги записку, вытащил из кармана разрезанных джинсов ключи от квартиры Эклза, забрал его телефон и поехал к Дженсу домой. Поговорить. Вообще-то он сильно сомневался в том, что сучка еще в Канаде. На ее месте сам Миша давно бы слинял в Штаты, чтобы не попадаться на глаза разгневанному любовнику мужа, однако проверить не мешало. Первым делом, он удалил из телефонной памяти ее номер. Все фото, все смс. Мелочно? Да, возможно. Миша не гнушается средствами. И если до сих пор он еще не стер с лица земли Дэннил Харрис, то только ради Джея. Теперь же он уже не оглядывался на мнение партнера. Дженси будет недоволен? Да клал он с прибором на его недовольство! Миша недоволен тем, что какая-то психованная дура чуть не лишила его… любимого человека. Любимого человека. Наконец-то. Стоило Дженсу побывать на краю пропасти, чтобы Коллинз осмелился произнести это, пусть и мысленно. И эта мысль не испугала, как раньше пугало малейшее упоминание о любви. Она наполнила силой. Мощью. Упорством. Безжалостной решимостью оградить свое от грязных лап. И пусть любовь Коллинза – эгоистичная отрава для обоих. Пусть его любовь – мучительная пытка для избранника. Пусть… Миша живой. Впервые за много лет, вместе с осознанием своих чувств, в душу мужчины влилась радость – он живой. Он вставил в замочную скважину ключ, повернул его четыре раза, отмечая про себя надежность замка. Прошел в темный коридор, вдыхая полной грудью запах дома. Пахло Дженсом, но почти неуловимо. И духами, тяжелыми и приторными. А возможно, это потому, что Миша ассоциировал этот аромат с Дэннил. Большая гостиная, но безликая, слишком много пафоса, китч, а не мебель. Как только Дженсен тут жил, всем сердцем ненавидя вычурность? Гостиная смежалась с кухней, но стены не было, только большой арочный пролет. Опять же, глупо. Готовить на кухне, чтобы все запахи тут же летели в общие комнаты? Хотя, о чем это Миша. Дэннил? Готовить? Дженс говорил, что она увлекается кулинарией, но готовит редко. Как и цветы, которые сажает, но забывает поливать. В квартире темно – на окнах плотные портьеры, по всей мебели раскиданы шмотки. Коллинз уже собирался разочарованно нахмуриться, как вдруг увидел на журнальном столике рядом с диваном паспорт и заложенные в него водительские права. Черт, везучему сукиному сыну Коллинзу снова повезло появиться вовремя. Он взял документы, положил их во внутренний карман куртки, удерживая порыв сжечь. Упал в кресло напротив двери и стал ждать. Тварь появится. Куда ж она денется без билета? Сидел он недолго, минут сорок, даже не шевелясь. Не отводил взгляда от массивной створки, покрытой листовой сталью. По двери зацарапался ключ, шум отпираемого затвора, потом едва заметный скрип. Девушка вошла в квартиру, глядя себе под ноги, развернулась к вешалке. Миша кровожадно ухмылялся – любил эффект неожиданности, просто обожал. Приготовился насладиться выражением ужаса на ее лице. Дэннил сняла плащ – ноябрь на дворе, уже холодно, вот-вот повалит снег. Скинула сапожки, взяла в руки сумочку, раскрыла ее, что-то искала, видимо, пошла, так и ковыряясь в ней, прямо навстречу Мише. Потом подняла голову, увидела, что в кресле сидит, сложив ногу на ногу, мужчина, и грозно улыбается. Вскрикнула и отшатнулась назад, глаза у нее стали размером с блюдца. Прижалась спиной к косяку, таращась на Мишу, как кролик на удава. — Привет, стерва, — поприветствовал ее Коллинз. — Куда-то, — он обвел комнату взглядом и приподнял бровь, — собираешься? — Ты! — отмерла Харрис. — Как ты сюда попал?! — Голос на меня не повышай, сука рыжая, — спокойно ответил мужчина. Он так и сидел в кресле, только поменял позу. Закинул, упираясь лодыжкой, правую ногу на левую, в руки сложил на груди в замок. Полная защита. Он действительно защищался – от себя. Чувствовал, как в груди проворачивается огненный комок, жажда крови. Он хотел убить это. Раньше Харрис была для него сучкой Дженса, просто сукой. Сейчас он идентифицировал ее для себя, как это. Оно. — Ты что думала, я тебя не найду, что ли? Ты своим куриным умишком гламурной шлюхи посчитала себя умнее меня? — Убирайся! — заорала она. Мысли самой Дэннил описать было бы сложно. Одни эмоции. Бессилие, именно это она сейчас ощущала. Он везде, этот клоун везде! Пробрался в ее жизнь, в ее дом, в сердце Дженсена, который принадлежит только ей! Страх. Она боялась Коллинза, он казался ей действительно вездесущим. И паника. Зачем он пришел? — Где Джей? — спросил Миша. — Ты в курсе, где он сейчас? — Откуда я знаю? Он твоя подстилка! — огрызнулась она. Миша расцепил руки, подался вперед, опираясь локтями на колени – агрессия. — Захлопни рот, — бросил он, чувствуя, что накаляется. — Ты нахрена его наркотой накачала, идиотка? Потрахаться приспичило? — он сверкнул синими, потемневшими от злости, глазами. — Давай, может, я тебя рогипнолом накачаю и трахну? Ты ничего вроде. Тебе понравится, детка, — ядовито прошипел Миша. На лице Дэннил отпечаталось отвращение. И омерзение. И ужас, настоящий, холодящий душу. Коллинз поднялся, медленно подошел, подкрался даже, к ней, чуть склонил голову к плечу. — Не трогай меня! — выкрикнула Харрис, увидев, что Миша поднял руку и протягивает к ней. Пальцы обхватили шею, обвились вокруг нее, чуть сжались. — Не обольщайся, — кисть сжалась сильнее. — На такую беспонтовую тушку у меня даже не встанет, — прошептал он. Пальцы вдавились в трахею, Дэн поняла, что не может вдохнуть. Миша просто держал, ничего не говорил, наблюдая, как у девушки краснеет лицо. Руки ее уперлись в грудь Коллинза, он скривился презрительно, отбрасывая их. Потом слегка ослабил хватку, позволяя ей вдох. Снова сдавил, приподнял вверх, потянул на себя. Дэннил казалось, что ее шею обмотало металлической проволокой, настолько болезненным было это прикосновение. Миша душил ее, время от времени давая перевести дух, снова доводил до отчаяния, дожидался, когда она начнет биться и сопротивлятся, опять душил. Потом дернул, как тряпичную куклу, и приложил спиной о деревянный косяк, и еще раз. И еще раз. И еще. Позволил ей дышать, не снимая кисти с шеи. — Ты, животное, нарвалась, — интимно прошептал он на ухо ошалевшей от страха Дэннил. — Запомни этот страх. Запомни, — Миша снова сдавил ее горло, — мои руки. Если ты еще раз причинишь Джею вред, я не буду так милосерден, — он последний раз очень сильно ударил ее затылком об стену, — как сейчас. И не побоюсь испачкаться об тебя. Коллинз смотрел, как девушка сползла на пол, с сипом хватая в легкие воздух. Она кашляла, а по щекам у нее струились слезы. Потом вытащил из кармана паспорт, бросил на пол, прямо перед ней. Присел на корточки, оценил, как на светлой коже наливаются синим следы его пальцев. Похлопал ее по плечу, встал, сделал шаг к двери. — Надеюсь, — бросил он через плечо, — мы достигли согласия. Через пять минут, подбрасывая в ладони ключи от автомобиля, Миша вышел во двор и сел за руль. Настроение у него было отличное. Тянущий осадок пережитого кошмара медленно оседал, а эйфория от причинения боли другому живому существу была сродни оргазму. Он чувствовал себя, как после хорошего секса. Как после хорошего секса с Дженсом. Секс с его мальчиком никогда и не был похож на обычный трах. Джей отдавался ему всем своим существом. А Миша ощущал себя повелителем, как минимум, мира, когда обладал его упругим сильным телом. Восторг брать, восторг подчинять и покорять. Восторг покоряться. Выигрывать по праву сильного и проигрывать слабому. Коллинз, осознав, что любит Дженса, теперь хорошо понимал, что происходило между ними под покровом ночи. Это не секс. Это состояние единения. Неповторимое слияние в самадхи. Высшая форма проявления любви. «Мне пришлось уехать по делам. Не вставай, пожалуйста, я вернусь очень скоро. Поспи. Катетер и капельницу не трогай. М» – прочитал Дженс, напрягая зрение. Записка была вложена в его левую руку, а от правой вверх поднималась прозрачная трубка капельницы. Как он попал домой к Мише, и как вообще с ним связался, парень не помнил. Последнее, что он помнил – чашку кофе, помутнение, падение на пол. Лицо Дэннил, что-то ему объясняющей и серебристую упаковку презерватива, которую она разрывала зубами. Все остальное – тайна, покрытая мраком. Чувствовал он себя не ахти, все тело болело, глаза зудели, словно в них насыпали песка, конечности почти не слушаются, подчиняются очень вяло. Миша задернул шторы, за что Дженсен был ему премного благодарен. Задаваться вопросами о случившемся не хватало сил, поэтому он просто прикрыл веки и попытался уснуть. Сон не шел, и вместо покоя на парня наваливалась тревога. Картинки вчерашнего дня вспышками мелькали перед глазами. Угол улицы, его свернуло в клубок от сильной боли в желудке, потом тошнило. Желтый корпус такси, потрепанный салон, автомобиль вез его куда-то, как ему сейчас казалось, очень долго, но знал, что не стоит доверять обманчивым ощущениям сознания, разбивающегося под напором наркотика. Расплывающиеся стены, головокружение, снова тошнота. Потом голос Миши. Миша пришел за ним. Привез к себе домой, и, исходя из капельницы, вызвал врача. Дэннил… зачем она вообще это сделала? Чего хотела добиться?.. Хлопнула дверь, а через минуту в спальню вошел Миша, на губах у него играла довольная улыбка. — Ты очнулся! — воскликнул он. Подошел, положил ладонь на лоб. На дне ярких синих глаз плескалось беспокойство, сожаление и почему-то вина, но Дженс не обращал внимания на такие вещи, замечая только нежность и искреннее сочувствие. Тревога отступала от ласкового, заботливого прикосновения, Джей расслабился и вдохнул полной грудью. — Вроде как, — хрипло ответил он.