«Победителей не судят»

Black Lab – This Night I Spit Ashes – One Star Per Tear Fever Ray – Keep The Streets Empty For Me Susan Enan feat Sarah McLachlan – Bring On The Wonder Рейс 1424 из Сан-Франциско приземлился, истирая шасси о широкую бетонированную полосу, в аэропорту Ванкувера, Канада. Через несколько минут к борту Airbus подали трап, и из салона начали выходить пассажиры, среди которых мелькала миловидная шатенка лет двадцати пяти. Симпатичная, отличная фигура, пышные густые волосы яркого медного оттенка. Большие глаза, брови с изломом, капризно изогнутые губы придают ей надменный вид. Но на лбу отпечаток тревог, и вообще, усталости и разочарования. Страха и отчаянной решимости. При ней – только небольшая сумка, разрешенная к перевозке, как ручная кладь. В сумке – документы, в частности медицинская карта, в которой было написано, черным по белому, что миссис Эклз успешно провели процедуру пересадки оплодотворенного эмбриона. Дэннил ждала ребенка. Будущая мама села в такси, назвала адрес и отвернулась к окну, рассматривая город, уже начинающий скрываться под сумерками. На самом деле, никакой беременности у нее в помине не бывало. Медкарта – для Дженсена. В реальности же, попасть на ЭКО она должна через три недели, примерно, к середине декабря. Ребенок к Дженсену Эклзу не имел никакого отношения. Сутки спустя после отъезда из Ванкувера. — Миссис Кларк, мы не можем использовать ваш образец для оплодотворения, — покачал головой тучный доктор. Частная клиника, где за большие деньги можно провести не вполне законные процедуры. Например, забеременеть без ведома мужчины. Дэннил договорилась о приеме еще месяц назад, когда только поняла, что гнусный и подлый звонок Ванточ проблемы не решил. Крайний вариант – вплетать в их разборки ребенка, но у Дэн не осталось выбора. Дженсен сам виноват. И тот клоун, которого он якобы любит. Следы от его пальцев она прикрывала шарфиком, чтобы окружающие не задавали вопросов и не строили домыслов. У нее удачный брак. Прекрасный муж и крепкая семья. Полное взаимопонимание и доверие. А скоро еще и ребенок появится. — Но почему?! — не поверила ушам Харрис. Какого дьявола? Неужели весь мир против нее ополчился? Ей пришлось поставить под удар собственную безопасность, Дженс чуть не загнулся от той дозы наркотика, что она подсыпала ему в кофе… Надо отметить, уговорить его выпить напиток не составило труда. Всего лишь сказать, что есть тема для обсуждения. Намекнуть на свободу. На примирение. Наивный. Доверчивый. «Добрый просто» – вдруг подумалось девушке, но она заставила себя забыть эту мысль. Какого черта? Да, Дженс хороший человек! И принадлежит он Дэннил Харрис! Сам Бог тому свидетель!.. И снова: «Человек. Нельзя поступать с ним, как с вещью» – но и эту мысль Дэн задавила. Неважно. Все неважно. — Потому что жизнедеятельность всех сперматозоидов подавленна флунетразепамом. Возможно, — врач сально ухмыльнулся. — Вам знаком такой препарат – рогипнол? — мимика Дэннил неуловимо изменилась, отражая недовольство. Она посмотрела на дока чуть затравленно. — Понятия не имею, о чем вы! — начала отпираться она, но по глазам собеседника, очевидно, не раз сталкивавшегося с подобными фортелями, понятно было, что он ей не верит. — И неужели нельзя ничего сделать? — цеплялась она за надежду. Её последняя затея… не может быть напрасной! Сумасшедший риск, бешеные деньги, долбаный Коллинз чуть не задушил её. И зря? Дэннил почувствовала, как внутри, где-то в груди, сжимают душу холодной рукой страх и отчаяние. — Что, например? Это мертвая сперма. Мы не сможем оплодотворить ею яйцеклетку, — мужчина прищурился, оценивающе посмотрел на пациентку. — Но мы можем предложить вам другой вариант. — Какой? — воспряла она. — Говорите! — требовательно воскликнула Харрис. — Вам деньги нужны? Делайте и просите что угодно – мне нужен ребенок! — Миссис, — ехидно улыбнулся врач, — Кларк, мы можем взять донорский сперматозоид. Если на днях провести оплодотворение, через, максимум, три недели, легко его подсадить. Вы, — тут его улыбка из ехидной превратилась в ядовитую, — уложитесь в сроки. — Да что вы можете… — возмутилась девушка, но осеклась под изучающим, понимающим, отчасти изобличающим взглядом. — Сколько? — Еще… — он написал цифры на листке, протянул ей через стол. — Столько. И нам нужно описание. — Чего? — насторожилась Дэннил. — Вашего… — он помолчал. — Мужа. Вы же не хотите, чтобы ребенок родился похожим на человека с другой внешностью или, не дай Бог, расой? — вкрадчиво поинтересовался мужчина. — Э-э-э, да. Конечно, — оторопело ответила Харрис. Несколько секунд раздумывала, стоит ли спросить, но все-таки решилась. Как ни крути, появляться в Ванкувере без… — А могу я получить документ о том, что… Ну… — Анализы, подтверждающие беременность? — с участием кивнул док. — Да, но вы же понимаете, что если у нашей клиники появятся проблемы, мы тут же опровергнем ваш визит сюда и вообще любой предоставленный клочок бумаги? — Понимаю, — твердо сказала девушка. — У вас, — она нахмурилась, запнулась. Берег Рубикона. Дэннил столько правил и норм морали нарушила, растеряла свою сущность, индивидуальность, характер. Принципы. Веру. Теперь ей осталось только скатиться на самое дно. — Не будет проблем, — закончила Харрис и подняла, наконец, глаза, в которых плескалось суицидальная решительность. — Значит, договорились, — удовлетворенно бросил врач. — Я сообщу вам, когда развитие эмбриона достигнет этапа экстракорпорации. — До свидания, мистер Резник. Почему ей понадобилась фальшивка? Куда проще вернуться в Ванкувер уже беременной. Ответ прост – чтобы Эклз не вздумал сорваться с крючка. После того, что она натворила, убежал бы любой мужчина, даже под страхом разглашения его секрета. Дэннил не намеревалась отпускать мужа. Элементарно не могла. Идея задержать Дженсена, пусть и самыми грязными и нечистоплотными способами, влилась в сознание Харрис, стала ее сутью и целью. И, откровенно говоря, Дженсен ей и не мешал. Он ни разу всерьез не сопротивлялся, послушно шел на поводке, куда бы она не дернула. Та вспышка, в октябре – единственный настоящий отпор, который он ей дал. Дженс никогда не повышал на нее голос, никогда не показывал злости или боли, терпел, делал все, чего она хотела. Только в одном он не хотел повиноваться – Коллинз. Проявлял удивляющее упорство. Страдал – Дэн видела, как он хмурится от боли, когда она оскорбляла его любовника, видела, как его лицо словно накрывает тенью, видела отражения глубокой привязанности в глазах. Любви. Дженсен ведь говорил, что любит его. Сам говорил, прямо, не увиливая, бросил ей слова, которые самой Дэннил говорил только под давлением. Терпел нападки жены на его выбор и ориентацию связи. Молчал. Его поведение не оставляло Дэннил шанса. Возможно, если бы он отказался жениться, не испугался ее угроз тогда, ничего бы этого и не было. Она перенесла бы потерю, побесилась и отошла. Сейчас же… осталось только и дальше рвать его душу и сердце на части. Вынуждать – не известно на что. Дэннил запуталась. Сделала слишком высокую ставку, и эта ставка истощила ее, отняла все то хорошее, что было. Теперь лишь идти до конца. Падать, лететь, переворачиваться в полете, войти в штопор и разбиться, наконец, об острые камни. Девушка расплатилась, вышла из салона автомобиля, поспешила спрятаться в подъезде высотки. Двор, как у любого дорогостоящего дома с повышенными мерами сохранения приватности, обнесен забором, но никогда не знаешь, на что способны представители клана стервятников, называемого папарацци. Поднялась на лифте в квартиру, вошла внутрь. Пусто. Ну, конечно. На что она, черт возьми, надеялась? Что в гостиной ее будет ждать Дженс, встретит, обнимет и заберет сумку? Скажет, что все простил и понял – именно Дэннил его единственная любовь, а потом жарко поцелует, как раньше целовал? Наверное, именно на это, потому что обнаружив дома полную тишину и запустение, девушка вновь ощутила прилив разочарования. Она сама сделала все, чтобы он ушел. Оставалось только и дальше идти по головам в надежде, что он вернется. Пыль. С середины ноября он, похоже, и не приходил домой. Отпустил горничную. Дэн еще вчера отправила мужу смс с предложением встретиться. Не удивителен его ответ – только на нейтральной территории. Конечно, после чашечки кофе с рогипнолом его настороженность несложно понять. Интересно, как он отреагирует на ее заявление о беременности? Само собой, ребенок не заставит его остаться. Нет, Эклз останется сам, просто потому, что всегда хотел детей, и Дэннил, после того, как узнала о его романе, не раз жалела, что отказывалась. Не пришлось бы сейчас рожать от постороннего. Девушка не боялась, что рано или поздно Дженс захочет сделать генетическую экспертизу, в конце концов, ее можно подделать точно так же, как и медкарту. Дело в другом – Дженсен добрый человек. Он не сможет почти год ждать ребенка, а потом отказаться от него из-за биологических несоответствий. Дженсен не такой. Он честный, откровенный, благородный мужчина. Во всех отношениях мужчина… Кроме его педерастической интрижки. Если до стычки с Мишей Дэн еще сомневалась в признании Дженса, кто из них кого… тьфу, господи, кошмар какой! После того, как она на себе испытала жестокость личности Коллинза, сомнения отпали. Этот поимеет кого угодно. Харрис прошла в спальню, распаковала сумку, переоделась. Достала свою настоящую медицинскую карту, посмотрела на рецепты. Ей прописали несколько препаратов перед манипуляцией – кучу гинекологической фармаерунды, поливитамины и абсорбенты. Она и раньше принимала прописанные лекарства, даже освоила внутримышечные инъекции втайне от мужа. Сейчас курс продлили до процедуры, и необходимо пополнить истощившиеся запасы. Девушка собрала документы, привычно спрятала их в свой ящик. Дженсен никогда не трогал ее полки или вещи, если она сама не просила. Дэн считала такую щепетильность смешной и неоднократно ковырялась в его сейфе, код от которого, конечно, знала. Аптека находится совсем недалеко, это же элитный район, все для удобства жителей из среды селебрити. Дэннил подхватила на руку сумочку, наскоро закинула в нее кошелек и вышла из дома. — Дай мне ключи, — крикнул в комнату мужчина, натягивая куртку. К нему вышел Дженс, хитро прищурился. — Ты не сделал себе дубликат? — он кинул тяжелую связку, Миша поймал их налету в кулак. — За кого ты меня принимаешь? — наигранно оскорбился Коллинз. — За человека, который готов на что угодно, только бы не пускать меня в собственную квартиру, — пожал плечами Эклз. — Я не могу постоянно оставаться у тебя. — Мы обсудили эту тему и закрыли ее, — в голосе Миши проскочили нотки холода и недовольства. — Ты не поедешь туда, Джей. — Да-да! — Дженсен поднял вверх ладони в защитном жесте. — Помню. И все равно не понимаю тебя. — Тебе не надо меня понимать, несчастный, — самодовольно ответил Коллинз. — Просто заткнись и сделай так, как я велю. — Ты от скромности не умрешь, нет? — подколол его Дженс, посмеиваясь над любовником. Миша и не думал прятать свои собственнические замашки, а уж въевшуюся во все клеточки манию величия и вообще отрицал. — Я умру только от переизбытка секса, Дженси, — фыркнул Миша и скрылся за дверью. Коллинз отправился к Дженсу домой. Вчера злобная стерва написала ему sms с предложением встречи. Ответил ей не Дженсен. Дженсен спал. Миша, прочитав короткое послание, сразу понял, что та приготовила очередную пакость. Мотивы ее тривиальны до неприличия – привязать к себе Дженса, чтобы не сорвался. Однако учитывая то, что она натворила, Мише никак не удавалось понять причину её поступка. Титаническими усилиями, хитростью и тонкой манипуляцией Коллинз заставил парня расколоться и рассказать о последних фрагментах, которые ему удалось запомнить. Не совсем понятно, зачем ей понадобился презерватив. Если она хотела перепихнуться, что само по себе идиотское предположение – ну, в самом деле, напоить мужчину наркотой ради хренового траха? – то резинка ей ни к чему. Если хотела забеременеть, тем более бредовое действие. Кристально ясно лишь одно – рыжая сучка не отступится. Продолжит вытягивать из Дженсена остатки сил, искать способы навечно приковать его к своей ноге, запереть в клетке с табличкой хозяйки. После истории с рогипнолом Миша не отпускал Джея домой. Неизвестно, куда Харрис хотела слинять и слиняла ли вообще, во всяком случае, на мобильный Эклза регулярно приходили сообщения, раз в три дня. Какие-то глупости, вроде того, что она уехала в Штаты и виделась с родителями. Слава Богу, катавасия с отравлением случилась на рождественских каникулах, на площадке хиатус, в благотворительности перерыв, и никак не сказалась на съемках. Сейчас Миша намеревался собрать в квартире Дженса его вещи и все документы, какие найдет, плюс ноутбук, о нем парень упоминал особо. Эклз собирался самостоятельно сгонять, но Коллинз уперся рогом и безапелляционно запретил ему рисковать. Миша хотел провести как можно более глубокую пропасть между мужем и женой. Дженс нужен был ему весь, и он намеревался отнять у вздорной бабы того, кто по праву принадлежит Коллинзу. Сделав лишь один шаг в квартиру, Миша понял, что Дэннил куда-то вышла ненадолго. В доме гробовая тишина, на поверхностях тонкий слой пыли. Именно исходя из сероватой пленки на полках, Миша догадался, что Дэн действительно уезжала. И вернулась совсем недавно. Сталкиваться с этой дурой у Миши желание не горело. Она выводила его из себя одним присутствием, он смотрел на нее и постоянно испытывал потребность сомкнуть пальцы на тонкой шейке и хорошенько дернуть, ломая позвонки. В то утро, перед ее отъездом, Миша с трудом подавлял порыв исполнить страстную мечту и стиснуть кисти посильнее. Поэтому, решив не дожидаться хозяйку, Коллинз прошел, не разуваясь, к гардеробу, вытащил из него чемодан – Дженс рассказал любовнику, что и где лежит – и начал методично сбрасывать в него все мужские вещи, какие попадались. Когда первый доверху забился шмотками, Миша вытащил второй. Тряпок у Дженса оказалось на удивление немного – с учетом общего шкафа, больше похожего размерами на отдельную комнату. Кое-как застегнув молнию, мужчина выкатил чемоданы в коридор и прошел в спальню. Там он сначала вытащил из сейфа личные документы Дженса, потом рывком выдернул несколько ящиков и начал разбираться в кучах бумаг. Брачный договор, копия лицензии о регистрации, еще какая-то ерунда… В нижнем ящике нашлось две идентичные медицинские карты, одна на имя Дэннил Харрис-Эклз, а вторая на Джину Марию Кларк. Миссис Эклз беременна около двух недель в результате манипуляций по экстракорпоральному внедрению эмбриона, оплодотворенного семенной жидкостью, предоставленной ее супругом, мистером Дженсеном Эклзом. Миссис Кларк готовилась к ЭКО через две недели, когда оплодотворенный донорской спермой эмбрион достаточно разовьется для проведения процедуры. Фотография на папках абсолютно идентичная. Миша читал медицинские выписки, анамнезы, назначения, результаты осмотров, нацарапанные кривым и неровным, едва разборчивым почерком. В основном, прочитать он смог только то, что отпечатано на принтере, но и того оказалось более чем достаточно. Все мгновенно встало на свои места. Вот зачем ей понадобился презерватив. Стерва знала, что одного сексуального контакта может быть недостаточно и собрала сперму Дженса для ЭКО, чтобы уж наверняка. Почему ей пришлось прибегнуть к донорской сперме, Миша не знал, да и важны ли причины? Он видел, как бумаги начинают подрагивать вслед за держащими их руками. Коллинз встал, несколько раз глубоко и медленно вздохнул, стремясь разогнать знакомую красную пелену, застилающую зрение. Его накрывало гневом. Сука-сука-сука!! Сначала заставила Дженсена жениться. Потом чуть не убила! А теперь хочет, чтобы он, добрая душа, оставшуюся жизнь воспитывал ублюдка?! Желание раздавить ее шею переплавилось из прихоти в жгучую необходимость. Ритм сердца суматошно грохотал в ушах приливами крови. Миша стоял на одном колене на полу и сминал кулаки, коверкая грязную фальшивку, грозящую его отношениям. Он мечтал избавиться от Харрис. Мечтал видеть ее униженной и мертвой. Лучше мертвой, но и униженной тоже сойдет. Месть. Ему нужна месть, немедленно… — Дженсен? — прилетело из коридора. Коллинз удовлетворенно выдохнул. Определенно, Бог есть. Определенно, ее своевременное возвращение – его благословление, не иначе. Брюнет неспешно поднялся. Расслабленно, вальяжно даже, прошествовал в гостиную и облокотился на косяк арки. — Нет, сука. Джея здесь нет. И ты, — он начал приближаться к девушке, поочередно хрустнул костяшками, разминая кисти, — не представляешь, как я рад остаться с тобой наедине. — Как ты сюда попал? — истерично крикнула Дэн, прижимаясь спиной к входной двери. Она сразу все поняла. Он видел. Видел медкарты, он знает о ее хитрости! Мысль о том, что в ее тайну посвящен столь отвратительный ей тип, наполняла Дэннил паническим страхом. Она внезапно ощутила, что ее от кончиков ногтей на ногах до макушки сковало животным ужасом, а подошвы модных ботильонов вросли в пол. Единственное, что она могла – смотреть, не отрываясь, в электрически-синюю, потемневшую от ненависти радужку, скрытую широкими черными зрачками, в глубине которых поблескивали костры ярости. Дэннил Харрис поняла, что предчувствия ее нё обманывали. Поняла, что это – конец. — Зачем ты пришел? — голос ее дрожал, не скрывая эмоций. Жалобные нотки с явственными, трепещущими оттенками обреченности. — За вещами Дженса, — хмыкнул Миша и перевел взгляд на собранные сумки. — Он дал мне ключи, — он подошел вплотную, чуть склонился к Дэннил, втягивая ноздрями резкий аромат её духов и ужаса. — И в процессе сборов я нашел, — он ухмыльнулся, как психопат-маньяк, — кое-что очень интересное. И сейчас… — он положил ладонь ей на спину, подхватил кончики волос, намотал на кулак до самого затылка. — Я заставлю тебя поработать извилинами, если они у тебя еще не окончательно выпрямились. Что я говорил тебе, ты помнишь? — Да плевала я! — храбрилась Харрис. Она прекрасно осознавала, что песенка спета. Осознавала, что партия вчистую проиграна. Осознавала – ее команда безвозвратно сдала ворота противнику, а матч был решающим… Но храбрилась. Не имела права не храбриться, ибо бравада – то последнее, что у нее осталось. — Ответ неверный, — он развернулся к гостиной и потащил ее за собой за волосы. — Ты помнишь, как я тебя предупреждал? Не жди от меня милосердия, тварь! — Миша бросил ее на пол, едва удерживая самого себя от порыва забить ее ногами насмерть. — Ребенка захотела? Серьезно?! Давай, раздвигай ляжки! — он скинул на пол куртку, наклонился и разорвал на ней блузку от ворота до пупка. — Покажу, как их делают нормальные люди! Дэннил размахнулась и врезала ему пощечину. Миша только расхохотался и дорвал на ней оставшиеся шмотки. Девушка отбивалась, но не звала на помощь, да и не пыталась ударить его чем-нибудь посущественнее, хотя вариантов – масса, от статуэток до табурета. Он заломал ей предплечья, спустился ладонью к паху, придавил клитор подушечкой среднего. Дэннил, которая в последний раз занималась сексом почти год назад, поняла, что еще немного, и называть происходящее насилием станет нереально. И потому она согнула ногу в колене, влепила Коллинзу в пропечатавшийся кубиками пресс. Он, не успев вовремя сгруппироваться, чуть согнулся, расцепил захват. Рыкнул, снова поймал. Перевел дух, зло сверкнул глазами, а потом, не отпуская свою жертву, резко расстегнул ремень. Из кармана выпал сотовый, Дэннил наступила на него, включая… но Миша пропажи не заметил. — Не трогай меня! — заорала, наконец, Дэн. Миша промолчал. Он методично крутил ее, как куклу, то вправо, то влево. Стремился причинить страданий по максимуму. Укусами, ссадинами, болезненными засосами. Он разложил ее на ковре в гостиной, скрутил запястья, не позволяя трепыхаться. Мясо. Он воспринимал ее строго как шматок мяса и не более. Он стремился выебать из нее остатки человечности и гордости, чтобы потаскуха вспомнила, кто она и что. Хотел надругаться над ней, сбить спесь, растоптать. — Еще раз дернешься – пожалеешь! — прикрикнул он. Снова втиснул пригоршню между плотно сведенных ног, нашел наиболее чувствительный угол и ритмично массировал, не заботясь ни о наверняка расцарапанной в пылу возни слизистой. Удовлетворенно, с садистским блаженством наблюдал, как покрытые размазанной косметикой щеки Дэннил наливаются естественным румянцем настоящего возбуждения. Ноги она, конечно, раздвинула. Перестала биться и мешать насильнику. Осязала его силу, властность и безжалостность. Дьявольскую харизму, окутывающую его личность. Ореол жестокости, но не в том дело. Смехотворный клоун, мнущий ее тело, жестко, с остервенением, с ненавистью, болезненно!.. Такой же ублюдок, такой же кусок гнили, как она сама. Беспринципный, наглый, жестокий подонок. Джей почему-то любил его. Джей замечательный. Дэннил никогда не сумела бы равняться на его бесконечный солнечный свет. Надо, наверное, упасть уже на дно, пусть посмотрит, какая она на самом деле и отвернется, наконец. Перестанет надеяться на лучшее в Дэннил Харрис. — Да! — крикнула она, прогибаясь навстречу грубым ласкам. Миша не хотел ее просто изнасиловать, нет. Он хотел, чтобы эта дрянь прочувствовала каждое мгновение боли, запомнила каждую фрикцию и поняла, что просто шалава, не больше и не меньше. — Ну, ты и тварь, — Миша поставил ее на четвереньки, держал за волосы. — Похотливая, порочная шлюха! — он почувствовал, как ее мышцы мелко сокращаются, туго обхватывая член. — Вот потаскуха! — саркастично похвалил Коллинз. — Да ты и ногтя Джея не стоишь, с такой жадной дыркой. Шевелись! — он глубоко вошел. Второй оргазм, почти подряд. — Живее! Он поднялся, поставил ее на колени, заставил открыть рот и толкнулся внутрь, доставая головкой до самого горла, побуждая рвотный рефлекс, от чего Дэн отпрянула и закашлялась. Но Миша не знал милосердия. Он обхватил ее голову ладонями, не разрешая отстраниться, и принялся энергично втискиваться налитым стояком меж перемазанных помадой губ, увлеченно постанывая от фейерверка ощущений. Нельзя сказать, что процедура воспитательного наказания ему не нравилась. Разве есть на планете что-то более ошеломительное, чем власть над норовистой кобылой? Снова опрокинув свою жертву, Миша посмотрел на ее пышную задницу с презрением. — Знаешь, Дэн, — бросил он ей в ответ на стон. — Неудивительно, что он тебя не трахал. Даешь ты отвратительно! Дэннил слышала его упреки и оскорбления, чувствовала его умелый поршень внутри. Отрава слов и удовольствие сделали свое дело. Она кричала, скулила, умоляла, вертелась на нем, как юла. Кончала раз за разом, купалась в собственном унижении. Упивалась грязью, в которой барахталась. После четвертого оргазма, когда Дэн уже не могла даже пищать, Миша остановился. Сам он кончать не собирался – уж не с ней точно! Стянул презерватив, бросил на пол, рядом с Дэн. Поднял обрывки ее одежды, обтер гениталии, надел брюки и присел на корточки. — Детка, надеюсь, ты не совершенная идиотка, — он хохотнул. — Такой беспонтовой бляди я еще в жизни не пялил, — она открыла глаза, смотрела на него, как завороженная и слушала, время от времени роняя слезы по виску. — Ты трахалась с полной самоотдачей, но один хрен скучно, — он размаху опустил ладонь на ее грудь и потрепал, как кусок теста. — Скулила, как течная сука. Подмахивала мне так активно, что я, пожалуй… — Миша ронял слова, сочащиеся ядом, и наблюдал, как она плачет. — Испугался провалиться в твою необъятную дыру. Ты хоть соображаешь, что еблась с любовником своего мужа? — Миша наклонился и прошептал ей на ухо. — А я знаю – это лучший секс в твоей гребаной жизни. Шлюха, — пропел он язвительно. — Я никогда не отдам тебе Джея. Потому, что он принадлежит мне. Я его, скорее, убью. — Нет, — жалобно ответила Дэн. — Да, — эротично шепнул Миша. — Миш… — внезапно раздался за спиной голос Дженсена. — Что… — а потом долгий изумленный присвист. Коллинз повернулся, и увидел, как в проеме арки стоит Эклз и переводит взгляд с бойфренда на жену. Минут сорок назад у Дженсена зазвонил мобильный. На экране высветился номер Коллинза, но, приняв вызов, парень услышал какую-то глухую возню, а потом невнятную фразу Миши и крик Дэннил. Он собрался за пару минут, рассудив, что эти двое непременно покалечат друг друга. Однако в квартире он понял, что решение приехать сюда стало самым поспешным и глупейшим за тридцать лет. Коллинз сидел, обнаженный по пояс, на корточках перед голой Дэннил, а повсюду валялись обрывки одежды… И явно использованный презерватив. Дженс не поверил глазам. Элементарно не поверил. Вышел в коридор, несколько раз глубоко и размеренно вдохнул, потер веки. Его сознание отказывалось принять увиденное, картинка накладывалась на шаблон и рвала его к чертовой матери. Миша Коллинз, Миша, его Миш, его любимый человек… — Ты вовремя, Дженси, — услышал он за спиной. Повернулся, кривясь от боли. Правда. Хренова правда. Не галлюцинация, не химера, не бред воспаленных полушарий. Вот он, Миша, стоит перед ним в одних брюках, а из гостиной доносятся всхлипывания Дэннил. Они на самом деле переспали. Откуда-то от коленей вверх по ногам начала подниматься дрожь, дошла до рук. Горло сдавило, словно стальными пальцами, не давая сделать даже короткого вдоха. Тошнота клубком сворачивалась в желудке. На плечо легла ладонь, от ее прикосновения хотелось содрогнуться. — Джей, отомри, — приказал ему Миша. Эклз повернулся. Растерянная полуулыбка, напряженная черточка через лоб, надежда и отчаяние в мимике. — Ты… — он не смог заставить себя произнести это вслух. Он и говорить-то с трудом мог. Реальность распадалась огромными осколками и проваливалась в бездну синих, таких незнакомых теперь глаз. Дженсен смотрел на Мишу так, будто никогда его не видел раньше. — Да, — коротко ответил Коллинз. Миша не рассчитывал на такой взрывоподобный исход. Видел, как Джей старается принять случившееся, пытается, но не может справиться. Но виноватым себя не ощущал. Это не измена, да бросьте! Дэннил просто шлюха, все равно, что подрочить. К тому же все произошло в порыве эмоций, в гневе, в ярости! Она заслужила, выпросила подобное обращение. Плюс – фарс принес немалую пользу. Вряд ли теперь она осмелится цепляться за Дженсена и мешать их отношениям. Миша ждал, когда парень очухается, взглянет на ситуацию трезво и перестанет драматизировать. Эклз покачал головой, усмехнулся горько, потер лицо, с силой нажимая на прикрытые веки. Выдохнул рвано и шагнул к двери. Коллинз, не понимая, куда тот собрался, схватил его за запястье и в следующий же момент оказался прижатым к стене. На шею недвусмысленно, с агрессией давило предплечье Дженса. — Не трогай меня, — очень-очень тихо произнес блондин, и по его едва уловимым слуху словам Миша понял, что он, кажется, воспринимает сложившееся положение немного не под тем углом. Дженс резко оттолкнулся от деревянной панели и вновь попытался уйти, но Миша вновь его задержал. Эклз повернулся, окинул фигуру предателя пронзительным взглядом. Закусил губу. — Что еще? — сквозь зубы процедил он. Его сотрясала крупная дрожь. И мысли. Они метались в черепной коробке, как бешеные тараканы. Долбили по наиболее ранимым кластерам. По наиболее чувствительным шрамам. По свежему, пульсирующему, кровоточащему разрезу. Ресницы слиплись стрелочками от проступившей соли. А мир рушился и осыпался пеплом. — Джей… — улыбнулся Коллинз, с непониманием пялился на Эклза, явно находящегося вне объективной реальности. — Успокойся, все не настолько стра… Дженсен даже не успел понять, что происходит. Рука словно сама взметнулась, разогналась, вкладывая истекающую обидой силу, и с плеча врубилась в челюсть Миши. Джей часто дышал, судорожно втягивая воздух в легкие. Еще одна вспышка, светошумовой гранатой, ослепляющей, оглушающей, опустошающей осмысление. Мощный тычок поддых. Коллинз облокотился на дверцу шкафа, посмотрел на партнера исподлобья. С уголка разбитой в хлам губы стекла на подбородок пряная струйка крови. — Остыл? — иронично поинтересовался он. — Я доверял тебе! — сорвался на крик Дженсен, вламывая кулак в зеркало. Какой-то странный звук, похожий на сдавленный, тщательно проглатываемый всхлип, вырвался из его груди. Парень развернулся и вышел из квартиры, аккуратно притворив за собой дверь. Спустя час, когда Миша вернулся домой, Дженсена он там не нашел. Как не нашел его телефона и ноута. Зато нашел на столе ключи от своей квартиры. Больше ничего.