*Аюри*
В этот вечер Аюри была подозрительно уверена в себе, в каждом своем движении. Она методично выслеживала и, наконец, нашла цель. Враги разделились на несколько групп, рассредоточенных по лесу. Задание заключалось не в нападении, а в выслеживании, и теперь Аюри могла вернуться в условленное место, чтобы сообщить сокомандникам о своей удаче. Но куноичи и не двинулась, чтобы уйти. Она притаилась в кроне деревьев, со взглядом хищника наблюдая за целью. То были обычные бандиты, если так можно выразиться. Те, что оставляют маленьким поселениям одни разорения и страдания. Такие люди могли обладать элементарными навыками ниндзя, возможно, кто-то из них даже на уровне чунина, но всё же это отродье, которого не стоит бояться. Аюри притаилась. Кровь в венах закипала, становясь похожей на бурлящий поток. Куноичи обнажила длинный клинок. Разлился мягкий стальной звук, что был мелодией для её ушей. В нападении на эту банду шиноби мог встретить лишь одну проблему — их количество. Головорезы сновали то тут, то там. Как рой мух, беспорядочно летающий вокруг помоев. Прилив энергии в тело, такой необходимый, что заставлял крепче сжимать катану в руке в предвкушении. Дальше вспышка гнева, которая высвободилась в холодную агрессию. Аюри бесшумно сорвалась с места, как птица, жаждующая полёта. Клинок мягко резал плоть, плавно входил в те места, что не были защищены. Бой превратился в непрерываемые взмахи клинков и вопли умирающих. Аюри мечтала, чтобы все до единого бандиты перестали дышать, закрыли глаза навсегда, чтобы их рты не открывались и из них не звучали слова. И причина безжалостности заключалась не в том, что нукенины нарушили закон и заслужили то, что получили. Совсем не в этом. Причина заключалась в том, что они жили. Этого достаточно. Её лицо забрызгала кровь, она стекала с лезвия, залила штаны. Почему счастье переполняло каждую клеточку её тела? Аюри наконец-то поняла, что значит опьянение во время боя. Раньше ей не доводилось испытывать подобного. Странное безумие, азарт, заволокло рассудок, из-за чего позывы к убийству становились неконтролируемыми, они превращались в неутолимую жажду мести. Мести всему, что дышит и что имело неосторожность переступить ей дорогу. Остался один бандит. Всё её существо наполнилось ненавистью. Фиолетовые сферы непроизвольно образовались в ладонях. Противник страдал недолго. Пальцы Аюри подёргивались от напряжения, а голова стала кружиться. Девушка подняла клинок с травы и вытерла об штанину алую кровь. Дело было сделано. Страх не преследовал её по пятам, как в былые времена. Аюри осмотрела месиво, что оставила после себя. Вину она за это не испытывала. Ничего не испытывала. Огонёк, что зажёгся в начале битвы, быстро потух, стоило последнему мужчине упасть на траву бездыханным. Неприкрытые участки на пальцах стали алыми, обувь противно зачавкала, когда Аюри развернулась, чтобы уйти подальше от запаха смерти и крови. До остальных добраться было не так тяжело, но ноги вели её совсем не в ту сторону. Чавк, чавк — звучал каждый шаг куноичи, пока кровь не высохла. Вскоре шаги заглушили гул реки и галька, хрустящая под обувью. Девушка зашла по щиколотку в ледяную воду. Поток чуть не сбил её с ног, но она устояла и прошла дальше. Холод заставил задержать дыхание, пуская иголки по телу. Когда вода достала до бёдер, Аюри остановилась. Ей не нужно было оттирать штаны от пятен, река делала всё за неё. Девушка еле стояла на ногах. Когда она собралась с силами, чтобы наклониться и отмыть руки и лицо, то внезапно потеряла равновесие и нырнула с головой. Это подействовало как никогда отрезвляюще, но тело подвело куноичи: оно оказалось слишком тяжёлым. Перед глазами вспыхнул грязно-голубой водоворот, Аюри видела только, как её руки беспомощно пытаются зацепиться за что-то, но ничего не попадалось. Не успела она толком и испугаться, а её уже кто-то вытащил из воды, забившейся в нос, что вызвало неконтролируемый приступ кашля. Аюри опёрлась об плечо спасителя. — Спа-кхе-спасибо, — поблагодарила и подняла голову на незнакомца. — Не за что, — заходящее солнце осветило лицо Какаши. По нему в данный момент было сложно определить, что он испытывал, в принципе, практически никогда не поймёшь, что творится в его душе, поэтому Аюри решила ничего не говорить. — У тебя на вороте кровь, — взгляд мужчины скользнул вниз и вернулся обратно, брови слегка нахмурились. — Тебе не следовало этого делать. В ответ девушка лишь глупо кивнула и, опираясь на плечо Хатаке, вышла из реки на берег. По дороге в лагерь Аюри думала, что ещё немного, и она упадёт прямо здесь без сознания. Какаши просил не использовать сферы, но куноичи не могла выполнить его просьбу. Они были частью её, которая связана с ненавистью, с этой глубинной эмоцией, чистой, как озеро. Прося её не использовать данную технику, Какаши словно просил не жить. Кашель вновь застал девушку врасплох, согнув пополам. На ладони осталась мокрота с алыми вкрапинками. Аюри уставилась на неё. — Я предупреждал, Аюри. — О чём? — она попыталась скосить под дурочку. Хатаке тяжело вздохнул. — О том, что произойдёт, если ты продолжишь использовать фиолетовые сферы. — Я их не... Я ими не пользовалась, Какаши-сан. Шиноби долго посмотрел ей в глаза, так долго, что девушка оказалась первой, кто не выдержал и прервал контакт. — Если бы это было так, Аюри. Но каждый сам вправе определять свою судьбу, поэтому решение остаётся за тобой, — мужчина развернулся и возобновил шаги, не оборачиваясь назад. — Ты следил за мной? — повысила она тон. — Иначе как ты меня нашёл? Какаши остановился, ветер развевал его пепельные волосы. Руки неизменно засунуты в карманы. — Тебя долго не было на месте, я нашёл. Ещё будут вопросы? — мужчина повернул в полоборота голову, являя миру свой недовольный тёмный глаз. Аюри растерялась, но ненадолго. — Зачем ты меня спас? — злоба и обида подступали к горлу, но на себя, а не на кого-либо ещё. — Почему? — она хотела добавить, что ей это было не нужно, но вовремя прикусила язык. — Потому что по-другому не могу, — Хатаке пошёл по тропинке вновь. — Но... Шиноби приподнял руку, согнутую в локте, выражая своё нежелание говорить. Аюри послушно замолчала и засеменила следом.***
Возле скал их ждали другие два попутчика: Анко, а с ней молодой человек, имя которого ей не суждено запомнить. Темный плащ скрывал его тело, а голову — капюшон. — Аюри, — обратилась к ней Анко. — почему так долго? — женщина с недоверием осмотрела одежду девушки. — Я... там были... мне пришлось идти в обход и... — Нашла цель? — напирала с вопросами Анко. — Д-да, я... — Аюри расскажет об этом Цунаде-саме, — перебил девушку Хатаке. — Но, Какаши. Я командир, Аюри подчиняется мне, — ученице Орочимару очень не нравилось, когда ей указывали. — Как и мне. Сейчас она не в состоянии говорить, нам ещё предстоит долгая дорога. Нужно отдохнуть. Авторитет сына Белого Клыка в который раз поражал Аюри. Ему ничего не стоило приструнить даже Анко — довольно своевольную женщину, если верить слухам. Остатки вечера их небольшая группа проверяла снаряжение и готовилась к скорому отбытию. Куноичи тем временем обессилела и, как только её голова соприкоснулась с деревом, Риюдзаки сразу провалилась в сон. Разбудили её, толкнув в плечо. Их отряд отправился обратно в Коноху. Все поисковики слыли молчунами, поэтому едва ли кто подавал голос, разве что по необходимости. Аюри двигалась со всеми, прыгая с ветки на ветку, что давалось ей с трудом. Последствия техники сказывались с каждым разом всё хуже и хуже. Если раньше мысль о том, что сегодня её последний день, пугала, то сейчас она лишь слегка накалила нервы. Внезапный порыв ветра сдул капюшон её компаньона, и сердце девушки неприятно опустилось. Ностальгия подкралась оттуда, откуда её совсем не ждали. И только знание, что этот человек уже давно мёртв и что в их отряде его быть не может, вернули остроту ума. «Соломенные волосы, точь-в-точь как у него».События двенадцатилетней давности
Поворот головы влево, вправо. Горизонт чист. Аюри выбежала из своего укрытия — покосившегося дома — и побежала, поднимая пыль с дороги. Стоило ей набрать скорость, как из-за угла следующего здания выбежал нахальный мальчишка. Он был худой, как и все дети детдома; вместо детских пухлых щёчек виднелись впадинки, чётко очерчивающие скулы; непослушные короткие волосы, цвета старой соломы, торчали в разные стороны; азартные жестокие глаза сияли под прямыми бровями. Самой примечательной частью его внешности являлся нос, такой редко где встретишь: переносицы практически не было, что давало ему сходство с римским. Одежда висела на костлявом теле. И всё же этот мальчик возвышался на голову над своими сверстниками. Имя этому мальчику было Рию. Он заставлял Аюри трястись и каждый раз при виде этого профиля задерживать дыхание в надежде, что он её не заметит, но Рию редко, когда её не замечал. — Так-так, — преградил мальчик ей путь, расставляя руки. — Посмотрите, кто у нас тут. Как по щелчку пальцев, вокруг Рию собралась свора мальчишек и даже пара девчонок. Жалкие тени детей, озлобленные и недокормленные. — Властительница дорожной пыли и жёлтых страниц, — съязвил сорванец, дети засмеялись. — Что, надоело с книжками общаться? — он кивнул в сторону томика в её руках. — Мечтаешь о даймё? Чтобы он забрал тебя? Или, может, о маме? Чтобы она вытерла твои высокородные слёзки? — мальчик артистично потёр глаза, толпа захихикала. — Это всё сказки. Реальность, вот она, — Рию обвел рукой окрестности. — Ты не одна такая. Ты не особенная. — Дура, — ругнулся косой мальчик и плюнул на дорогу. — Она немая, — объяснил её поведение Рию. — Она боится меня. Ведь так, ты боишься меня? Сердце стучало быстро-быстро, что заглушало посторонние звуки, ладони вспотели. Голова лихорадочно соображала, как поступить дальше. — Ты глухая что ли? Властительница дорожной пыли не хочет разговаривать с нами. Что ж... — Рию затих. Аюри это сильно не понравилось. Прыткий мальчик с соломенными волосами подпрыгнул за секунду к девочке и одним рывком вырвал книгу. У Аюри прорезался голос. — Отдай! Она не твоя! — девочка попыталась выхватить книжку, но Рию поднял её над головой, не оставляя вариантов. — Уйди! — грубо выпалил мальчик и толкнул её в грудь. Аюри упала на землю, вызывая гогот детей. — Ты мерзкая неженка! — кажется, Аюри чем-то задела его до глубины души, так, что Рию не мог ей этого простить, судя по тому, как раздувались его ноздри: — Ты никогда не будешь Нашей, ты никогда и нигде не приживёшься. Ты всегда будешь одна. Даже в твоей паршивой деревне ты никому не нужна, — на удивление эти слова звучали тихо и сдержанно. Их глаза встретились, Рию смотрел долго и выжидающе, а после развернулся и медленно ушёл, дети не заставили долго себя ждать, и вскоре на дороге осталась только Аюри. Она забыла про книгу, что у неё отняли. Как только сердце успокоилось, Аюри побежала на кладбище. Сколько времени было потрачено на поиски маминой могилы, и всё впустую. Врагов не хоронят в этой каменистой местности. Девочка знала только одно место, куда можно было прибежать поплакать — статуя павшего ангела. Она была серая, и время её не щадило, откалывая по кусочку раз в пару лет и стирая чёткие линии дождём. Молодая девушка будто присела ненадолго, печально взирая со своего помоста на почву. Сложенные крылья за её спиной спускались каскадом. В некоторых местах статуя казалась грязно-жёлтой, что было неминуемо, если учесть, что это Страна Камня. Аюри хотелось, чтобы вместо ангела на помосте сидела её мама. Слишком многого ей тогда "хотелось".