*Какаши*
Цунаде недовольно хмурила брови. Её настроение в последнее время оставляло желать лучшего, и сейчас из её глаз разве что не сыпались искры. — Она что? — Пятая повысила тон. — Устранила большую часть нукенинов. Какаши, как командир, не мог не сказать, что произошло на задании, и о том, что Аюри в который раз ослушалась. Она стабильно делала всё по-своему и не переставала удивлять своим безумием и тупостью. От неё болела голова. Ну как так можно жить? Взрослому и опытному мужчине не пристало выслушивать то, что Хатаке периодически слышал от Аюри. Ему надоело быть ко всему лояльным, закрыть на всё глаза тоже не получалось — это его миссия. А слежку во время миссий никто не отменял. Из раздумий Какаши вытащил треск по столу. — Шизуне! — крик ненадолго оглушил его и всех в ближайшем радиусе за пределами кабинета. Раздался топот каблуков за дверью. — Да, Цунаде-сама? — Шизуне выглядела растерянной и напуганной, а должна была уже ко всему привыкнуть, если учесть, с кем она работала на протяжении нескольких лет. — Приведи Ибики, — Цунаде опустилась в кресло. — Да, Цунаде-сама, — молодая женщина унеслась по коридору с той скоростью, с которой он обычно складывал печати. — Свободен. Какаши вежливо поклонился и самоустранился из кабинета Хокаге. Если требуется Ибики, то это не к добру. От него исходила строгая аура, а сам он был человеком бескомпромиссным и до мозга костей консервативным. Какаши знал, что такое быть справедливым, и чего это порой может стоить. Ради порядка приходится поступать жестоко с теми, кто его нарушает, чтобы другим неповадно было повторять ошибки провинившегося. В глубине души Хатаке радовался, что уже как 2 года не является командиром отряда Анбу. Когда Третий отстранил его от данной должности, ему тогда подумалось, что он где-то оплошал, что не достоин руководить другими, что он не достаточно силён. А слова Сарутоби не воспринимались им должным образом. "Минато в свое время предложил твою кандидатуру в Анбу, чтобы ты смог изгнать тьму из своего сердца. Он хотел держать тебя рядом с собой. Когда Минато погиб, и я вновь стал Хокаге, то я взял Анбу Минато под своё начало. Но близость ко мне не помогла тебе. В твоем сердце до сих пор есть темнота". «Надеюсь, Сарутоби-сама, вам всё-таки удалось изгнать темноту. Потому что я не уверен, где заканчивается тьма и начинается свет». Размышляя над разговором с Третьим, мужчина зашёл в магазин за пивом, что случалось с ним крайне редко. Сегодня он планировал расслабиться за книгой в полном одиночестве. Надоедливые мысли по поводу Аюри лезли в голову, отчего казалось, что вместо неё образовался улей с пчёлами. «Кто-нибудь ответит мне, почему я так много о ней думаю?» — не унимался Хатаке. И всё же помимо Аюри были и другие. Мысль об Ибики, которого так подозрительно вызвали после доклада, добавляла ложку дёгтя в его бочку с дёгтем. «Что ему нужно от неё?» — кулаки сами собой сжались. В доме никого не было. Как и вчера и позавчера и поза-позавчера, и всегда. Поставив пакет с прохладительными напитками, Какаши взял в одну руку банку, в другую — "Рай флирта" и развалился на диване. «Никто не сможет мне помешать» — довольно улыбнулся сам себе шиноби. Открыв слегка потрёпанную обложку, Хатаке отпил пару глотков и ушёл в мир фантазий. Чьих — его или Джирайи-самы — вопрос риторический. Юкио лежала на белых простынях. Пышная грудь её то и дело вздымалась, а разгорячённое тело так и манило Иоко своими аппетитными формами. — Нет, Юкио-чан, нам нельзя, — наконец-то произнёс мужчина. — Почему, Иоко-кун? Я думала, я вам нравлюсь, — девушка перевернулась на живот и облокотилась на локоточек, наивно заглядывая ему в глаза. Белое кружево не могло скрыть красоту, которой щедро наградила её природа. Мужчина нервно сглотнул комок в горле и отвёл взгляд от груди. — Это опорочит твой дом и твою семью. Я не могу допустить этого, — Иоко собрался с духом и отвернулся от красавицы. Стоило ему сделать шаг, как тонкие пальчики обхватили его запястье. — Ну и пусть! Я готова пойти на это! Ради нас... — Юкио чуть ли не плакала, но мужчина был непреклонен. — Ты не знаешь сама, чего действительно хочешь. — Тебя, — сказала Юкио прямо ему в лицо, преградив дверь. Мягкие губы накрыли его. Мужчина потерял равновесие и упал на кровать. Близость отбросила на задний план честь. Обхватив левой рукой белую увесистую гру... Раздался стук в дверь. Какаши подпрыгнул на месте, еле не выронив пиво из рук. Книжка отлетела куда-то в сторону. «Кого нелегкая принесла?» Хатаке поставил банку на стол и настороженно подошёл к двери. На пороге стоял Тензо. — Давно не виделись, Какаши-семпай. Рад тебя видеть, — произнес его друг, но в глазах радости не замечалось. — И я рад... — Я пришёл, чтобы.. чтобы спросить кое-что, Какаши-семпай. Не пойми меня неправильно, но... — Тебя интересует, где Аюри? — не дослушал шиноби долгое объяснение и пыхтения Тензо. — Да, если тебе не трудно сказать. Мне, — печально Тензо посмотрел на Хатаке с какой-то невысказанной надеждой во взгляде. — Проходи, — только и ответил он, уходя вглубь квартиры. Хатаке с грустью осознал, что его никогда не оставят в покое и почитать в одиночестве уж точно не дадут. Не то чтобы это было новостью для него, но мечтать не вредно. Скрестив руки и облокотившись об стенку, Какаши приготовился к неприятному разговору. — Аюри сейчас, вероятнее всего, в резиденции. — Что случилось, Какаши? — на его лице была написана растерянность и беспокойство. — Я думаю, Аюри может тебе более подробно рассказать. Потому что я плохо разбираюсь в человеческих чувствах. «Сколько она уже его мучает?» — Она не ранена? С ней всё в порядке? — Тензо неосознанно сделал шаг вперед. — Всё хорошо, не переживай. Хатаке прошёл в кухню и взял баночку. Вернувшись обратно, он протянул её Тензо, который сел на диван и обхватил руками голову. Увидев друга, он забрал напиток. — Что я делаю не так? — сдавленно простонал Тензо. — Извини, Какаши-семпай, я знаю, что это только мои заботы, но... С ней точно всё хорошо? — в третий раз спросил Тензо. — Да, — соврал Хатаке вновь. — Я бы никогда тебя не побеспокоил, если бы... — Если бы не волновался за неё. Понимаю, — закончил фразу за него пепельноволосый шиноби. — Я не могу понять. Сначала всё было хорошо. А потом... Какаши окончательно попрощался с перспективой проведения вечера за книгой. Он всегда чувствовал себя некомфортно, когда люди начинали ему выговариваться, а тем более спрашивать советы. А когда дело заходило о делах амурных, то появлялось желание помахать белым флагом. Ведь отношений как таковых у него никогда не было. Что странно для мужчины его возраста. Но так как Хатаке считал Тензо своим другом, выслушать его было обязательным пунктом. С одной стороны, интересно послушать чужой опыт, а с другой, ему не нравилось, что отношения есть даже у тех, кто его младше... И тем более Тензо. — ... она ушла на миссию, и больше я её не видел. — Я помогу тебе с Аюри, — Какаши сам не верил в то, что сказал. — Не надо, Какаши-семпай. Я должен сам с ней встретиться и поговорить. — Я ещё даже не сказал, как именно помогу. Тензо, не опережай мои слова, — включил он командный тон. — Я всего лишь договорюсь о встрече, но вместо меня придешь ты. — Так не честно. «Честно, если благодаря этому я перестану созерцать кислую мину и отвлекаться по пустякам». Хатаке положил руку на плечо другу. — Тогда удачи. — Постой, я-я… подумаю, — запаниковал Тензо. По нему было видно, что план не приводил его в восторг, но желание встретиться с Аюри перевешивало совесть. Раскрыть другу, где теперь обитает его девушка, Какаши не мог. Всё-таки не ему решать за куноичи, это сугубо её выбор, говорить или нет. Чем меньше людей знает об этом секрете, тем спокойнее ему спится по ночам. — Хорошо. Прошу простить меня, но у меня есть неотложные дела. — Да-да, извини, Какаши… Мне тоже пора идти, — глаза его забегали. Хатаке был на 100% уверен, что собирался сделать Тензо следующим — пойти к главному зданию. «Ну ничего, постоит немного и пойдет домой». Когда Тензо ушел, в квартире вновь воцарилась тишина. Какаши смог посвятить вечер чтению, как и планировал. Но Аюри и здесь поднасолила, из-за чего вместо полного погружения в атмосферу книги, Хатаке мысленно отчитывал девушку или её ухажора. «Я становлюсь старым…» — с грустью отметил он свою увеличивающуюся с возрастом сварливость. Следующий выходной день прошёл в мгновение ока и вот его снова вызывают на миссию. Мужчина потерял счет, сколько раз он заходил в кабинет Хокаге — неприлично много. Цунаде откашлялась. — Какаши, твоя миссия, — тонкие пальцы пододвинули скромную папку на край стола. — У меня нет времени на болтовню. Прочитай и выполни. Свободен. Что-то не сходилось. А точнее кое-кого не наблюдалось поблизости. — Без напарника? — Да, — Цунаде не отрывала голову от бумаг, одна бровь недовольно нахмурилась. Дописав иероглиф на бумаге, она вскинула голову. — Теперь у тебя нет напарника. Только ты, поручения от меня и редкие миссии с другими джонинами, — женщина секунду подумала, а потом добавила. — Пока не вернется Наруто, конечно. Но ты не думай, что я дам тебе расслабиться. Поверь, работы будет много, — совсем невесело закончила Цунаде. — Могу ли я спросить... — Нет, — поставила Пятая жирную точку в их разговоре.***
Поздно вечером, вернее ночью, Какаши возвращался с миссии и уже собирался переступить порог здания Резиденции, как заметил Шизуне. Любопытство сделало своё дело, и ноги сами привели его прямо к ней. Молодая женщина ожидала кого-то возле выхода. — Шизуне-сан, у меня к вам вопрос. — Да, Какаши-сан, — она неуютно сжала рукав кимоно. — Что Цунаде-сама сделала с Аюри? — тихо спросил шиноби, чтобы никто не слышал. Шизуне не отвечала несколько секунд, отведя взгляд вниз, а после еле слышно произнесла: — Аюри-сан отвели... вниз. "Вниз" обозначало только одно место — тюрьму. Он знал это с самого начала, просто до конца отрицал. — Номер? — 4, — обречённо Шизуне опустила подбородок. Какаши изменил курс направления на тот, в который, слава богу, судьба его ещё не заводила. Договориться с охраной было не сложно. Многие знали Какаши, многие побаивались. Сырость подземельных стен холодила тело, а слишком влажный воздух мог послужить причиной самых разнообразных заболеваний. И именно в это место лежал его путь. Пройдя несколько пустых тюремных камер, Хатаке остановился у нужной. На стене горел факел, отбрасывая слабый свет. Аюри сидела в углу, уткнувшись подбородком в колени. Одежда с миссии на ней так и осталась. И, в принципе, всё было как обычно, за исключением места, в котором она находилась. — Зачем ты здесь? — без приветствий начала девушка. «Действительно, зачем я здесь?» Объективной причины на это Какаши не находил, но всё же он пришёл. — Что тебе сказала Цунаде? — Ты знаешь. — Я догадываюсь,что ничего хорошего. Но я хочу услышать это от тебя. — Какая разница, что сказала эта женщина. Результат перед глазами. — Ты отрицаешь заботу и людей, которым есть дело до тебя. Я пришёл, чтобы помочь. — Чем? — Аюри вспылила, за секунду поднялась на ноги, подошла к решётке и схватилась за прутья, с каким-то остервенением смотря Хатаке в глаза. — Нет смысла мне помогать. Я отвергаю помощь. — Я вижу. Вижу, что ты подросток. Подросткам свойственно впадать в крайности, — Аюри набрала в лёгкие воздух, чтобы что-то сказать, но мужчина опередил её. — Но так же ты куноичи, у куноичи нет возраста, как и нет права впадать в безумство. Твой последний шанс — поговорить с Цунаде. Воспользуйся советом, пока не стало слишком поздно, — они сверлили друг друга взглядами. Искры мог не увидеть лишь слепой. Хатаке прервал контакт и пошёл по коридору на выход, чтобы не сорваться. Всё это было странным, ведь обычно он спокоен, и мало что может вывести его из равновесия. — Не приходи, — послышался поникший голос сзади. Мужчина остановился. — Я не забуду, что ты для меня сделал. Но так будет лучше. Какаши закипал изнутри, чего нельзя было сказать по его вечно безэмоциональному лицу. Оставив все слова при себе, Хатаке ушёл, чтобы больше никогда не возвращаться. Обещание Тензо анулировалось. Желание помогать кому-либо исчезло. И одно не давало ему покоя: почему он так привязался к Аюри? Девочка сама не хочет помощи, так почему он так навязывает ей её? Ответ заставил шиноби остановиться посреди улицы, в недоумении вглядываясь в темноту. «Неужели это...?» — Какаши отрицательно тряхнул головой и возобновил свой путь.