Молния, пронзающая сердце

*Аюри — ?*

      Видимо Аюри отключилась во время пыток, так как не понимала, каким образом оказалась на заброшенном пустыре в лесу. Подняться не получилось, а незнакомец в маске испарился. По крайней мере, пропал из виду. К её несчастью, проползти удалось всего ничего, прежде чем снова провалиться в зыбкое забытье. В следующий раз, когда ей довелось открыть глаза, она уже лежала не на животе, а на спине. И взгляду её был предоставлен навес над головой, что намекало ей на то, что лежит она в палатке. Более-менее придя в себя, Аюри увидела, что на неё накинули длинную чёрную накидку и уложили на спальник, под головой у неё лежала видавшая виды кофта, видимо заменяя подушку. Вместо того, чтобы продолжить свой сон, Аюри поднялась на ноги, пошатываясь.       «И куда меня занесло?»       Отодвинув полы в стороны, Аюри высунула свой нос наружу. Было слишком темно, чтобы разглядеть окружение, поэтому она решилась выйти наружу. Её забросило на развалины, где разбили лагерь с поселенцами, которые сейчас сидели в палатках. По довольно крупному камню, на котором было выгравировано «Коноха», Аюри догадалась, где находилась.       «Мадара упоминал, что Лист уничтожен, видимо это остатки».       Мысли стали одна за другой посещать рассудок, поэтому девушка аккуратно прошлась вперёд, обходя свою палатку. Ей нужно было найти Тензо, узнать, всё ли у него в порядке, спросить, что случилось, если он, конечно, находился в районе этих развалин...       — Эй! Подожди, — кто-то проголосил ей в спину, а следом послышался другой голос, словно отчитывавший первого за бестактность.       — Стой, Наруто. Ты мог ошибиться.       Волоски встали дыбом на спине.       «Наруто? Тот самый Наруто?»       Они были не знакомы. Она всего раз видела этого парнишку на экзамене на Чунина, а единственное, что было о нём известно по рассказам Ируки, так это то, что джинчурики девятихвостого — самый любимый его ученик с огромным потенциалом. Чего, по сути, недостаточно. Аюри пригвоздило к земле, что затрудняло задачу, если ты хочешь повернуться.       — Сакура, больно же! — ощетинился мальчишка. — Да не ошибся я. Эй! — крикнул опять для неё. — Мы с миром, не боись.       — Чурбан, — тихо прошипела незнакомка по имени Сакура.       Аюри выдохнула, запахивая своё тельце потуже в длинную чёрную мантию, и развернулась к ним. Они стояли уж очень близко, в особенности блондин. Риюдзаки инстинктивно сделала шаг назад. Розоволосая девушка в опрятном фартуке свела брови домиком, заметив беспокойство Аюри, и кинула, как ей казалось, вразумляющий взгляд на Наруто.       — Как ты себя чувствуешь? — осведомилась куноичи, сочувственно осматривая её с ног до головы.       — Жить буду. Мы знакомы?       — Удзумаки Наруто! — голосисто представился мальчуган и ткнул себя в грудь большим пальцем.       — Харуно Сакура, — учтиво поклонилась его спутница.       — Что вам нужно от меня?       Аюри никогда не отличалась особенной вежливостью и словоохотливостью, поэтому спросила в лоб, предполагая, что её имя им известно. Наруто от такого замялся, почесал затылок и уставился взглядом в землю. Сакура подхватила разваливающуюся на кусочки "беседу".       — Мы не знакомы, но наслышаны о тебе... Точнее о том, что ты спасла Какаши-сенсею жизнь.       «Ох, вот оно что...»       От этих слов стало максимально неуютно, ведь по сути если бы она тогда не убежала, возможно, и не пришлось бы тащить на себе умирающего Шиноби, и не пришлось бы переживать то, что снится ей с заядлой периодичностью. Ей было очень стыдно. Особенно за незаслуженные благодарности в её адрес.       — Нет, не нужно. Это не моя заслуга.       — Это твоя заслуга, — произнёс Наруто тоном, не терпящим возражения. Его голубые от природы добрые глаза приобрели стальные нотки, что сильно диссонировало с его открытым лицом. — Я очень рад, что Какаши-сенсея окружают такие отважные люди, как ты.       — Но я не, — попыталась возразить Аюри, но её остановило необычное событие. Удзумаки положил широкую ладонь ей на плечо.       — Нам очень важен сенсей, так что даже не пытайся отвергать свою заслугу. С тобой он в надежных руках.       Ему хотелось верить, каждому слову. Аюри во все глаза смотрела на его серьёзное лицо и странное чувство забурлило в груди. Какое-то приятное, щекочущие рёбра пузырьки. Его слова сильно растрогали душу. Потом Аюри поняла, что это было за чувство, — благодарность. Её работу наконец-то похвалили. Её похвалили, что, итак, редкое явление. Наруто был серьёзен недолго, на его добром лице расцвела широченная улыбка, а глаза сощурились до забавных щёлочек, он поднял свободную руку и показал девчонке палец вверх. Аюри растерянно переводила взгляд с Наруто на Сакуру. Та, в тон парню, одобрительно улыбалась. В другой ситуации Аюри могла бы испытывать счастье, а сейчас еле сдерживала слёзы.       — Наруто, Аюри-чан только очнулась, ты ей плечо раздавишь.       — Ой, точно! — он дёрнул руку так резко, будто дотронулся до раскалённого до бела металла. — Прости, Аюри-чан.       — Д-да ничего, только вот...       «Только вот Какаши мёртв...»       — Сейчас я не смогла его уберечь.       Держаться и не зарыдать — звучит как её лозунг. Горло сковало в стальные тиски. Аюри гнала о нём мысли в самый дальний уголок сердца, но Наруто выдрал эти воспоминания своей дурацкой похвалой. Ноги подкосились, её качнуло в сторону, но крепкие руки сдержали предплечья, чтобы она не упала на землю.       — Аюри-чан, ты чего? — обеспокоился Наруто. — Всё образумилось.       — Он м... он умер. А я-а я даже...       «Нет. Только не сейчас, только не сейчас. Не плакать!»       — Ты чего? Жив он, всё нормально.       — Какаши-сенсея воскресили вместе с остальными падшими в бою Шиноби, — кажется, до Сакуры дошло раньше, чем до её недальновидного друга, что Аюри была не в курсе происходящего вокруг. — Не волнуйся, я скажу ему, что ты очнулась.       Волна облегчения окутала её с головой. Теперь хотелось заплакать от переполнявшей радости.       — Нет, — выпалила она, — не нужно. Я сама скажу. Он ранен? Как он себя чувствует?       Вот опять — стыд. Как она сможет спокойно и без угрызений совести смотреть Хатаке в глаза? Никак. Но, Боже, эта новость — камень с души.       — Я недавно делала обход. Какаши-сенсей не жалуется на боли. Чувствует себя хорошо. Он так отвечает всегда.       Это не могло убедить Аюри до конца, но всё же лучше, чем ничего. Остался всего один неразрешённый вопрос.       — У меня к вам есть странная просьба. Вы, случайно, не знаете Тензо?       Аюри не надеялась на то, что они о нём слышали, но попытаться стоило.       — Тензо? — задумчиво протянул Наруто. — Не-а, не знаю такого.       — Капитан Ямато? — внезапно подала голос Харуно. — Он упоминал, что это не настоящее имя.       — Чего? — Наруто растерянно моргал, пока Сакура очевидно злилась, что только она придаёт значение словам, что люди вокруг произносят.       — Он просил не называть его больше капитаном Ямато, так как его настоящее имя Тензо.       — Впервые слышу, — отмахнулся блондин.       — Ну, конечно, — и совсем тихо добавила, — бестолочь.       — С ним всё в порядке? — Аюри проигнорировала их подростковые пререкания не в силах больше сдерживать вопрос. Сердце застучало быстро-быстро.       — Да-да! — одобрительно закивала Сакура. — Тензо-сан помогает восстанавливать деревню, он сейчас, наверно, отдыхает, так как поздно. Но он целыми днями работает, не покладая рук, — молодая девушка сложила руки в замок и, стеснительно смотря в пол, добавила: — Он спрашивал о тебе.       От упоминания о том, что Тензо интересуется её здоровьем, в груди потеплело. Аюри пыталась пересилить тёплые чувства, совсем не дружеские, к Тензо, так как осознавала, что отношений у них быть не может. Но, когда она находилась близко к нему, её организм сильно подводил, отчего рот произносил совсем неправильные слова, которые оставляют и ей и ему тщетные надежды. Аюри ещё не до конца решила, стоит ли им возобновить романтические встречи или порвать окончательно. Знала лишь то, что лишиться его насовсем — это то, к чему она никогда не будет готова, и то, на что она никогда не будет согласна. Запуталась окончательно.       «Почему к мужчинам не прикладывают инструкций? — посетовала в который раз Аюри. — И к собственным чувствам...»       Она пообещала себе обязательно навестить Тензо, только не сейчас.       — Ты куда так поздно? — вернули её из размышлений.       Наруто внимательно разглядывал тёмный плащ, скрестив руки на груди. Аюри по любимой привычке ответила вопросом на вопрос.       — А вы? Не на свидание ли? — появилось желание посмеяться. После всего пережитого стресса этого сильно не хватало, но она позволила себе лишь усмехнуться.       — Ну не то что бы, — опять нервно почесал затылок блондин с какой-то самодовольной гримасой, — но, если...       Бах!       Ноги сами подпрыгнули от неожиданного громкого удара. Кулак Сакуры — на первый взгляд милейшего создания, которое и мухи не обидит — приземлился на макушку героя Конохи.       — Никаких "но, если", болван!       Её ноздри опасно раздувались, а глаза наливались кровью. Если это не был правильный момент, чтобы смыться, то Аюри тогда не знает более подходящего.       — Приятно было поболтать, ребятки, — но её уже не слушали.       Аюри прошмыгнула в тень, которую откидывала взгромоздившаяся огромная палатка, вовремя, ведь за первым шлепком последовал второй. Аюри сделала заметку на будущее не злить таинственную розоволосую куноичи. Темень стояла отменная, если свернуть с дороги, что она и сделала. Стоило лишь отойти от раскинувшегося лагеря с жителями Конохи и зайти на территорию леса. Деревья вокруг росли плотно, она бездумно пробиралась в гущу. Тело гудело и еле слушалось, но Аюри шла вперёд, так как большое скопление людей давило на её психику — чем дальше от них, тем лучше.       Светлячки порхали над кустарниками, их огонёчки загорались на секунду и тухли в ночи, а потом загорались вновь, мерцая на радость местному окружению. Аюри была поражена их присутствию. После того, как снесло всю деревню, они ещё не боялись появиться на виду. Хотя, возможно, она просто ушла в наиболее нелюдимое место, где всегда находилось много разнообразной живности. Ночная дымка скрыла под собой прекрасные цветы, что иногда поблёскивали на темной траве под лунным светом. В детстве она любила рвать их и делать букеты, обожала ботанику, поэтому многие виды данного ареала ей были знакомы. А в стране Камня за неимением флоры, это хобби кануло в лету, оставляя лишь библиотечные книжки источником знаний. Космея — розовое полевое нежное создание — самое любимое растение Аюри. Ей хотелось, чтобы её звали именно так, чтобы её ассоциировали с космосом, с его сокровенными глубинами и мириадами звёзд. Ребёнком она фантазировала, будто её предки родом с другой планеты, возможно, с той, на которую устремились её глаза сейчас. Возможно, всё потому, что отца не было рядом, а это давало пищу для размышлений на тему её корней и происхождения. Как же ей тогда было забавно фантазировать. Аюри присела на корточки и сорвала маленький розовый цветок, понюхала и прижала к груди, как ускользающее воспоминание из детства. Как она хотела сейчас оказаться в парке с цветущими розовыми камелиями, что так были похожи на любимые пионы, где по бокам будет шелестеть глициния и в самом центре тихонько распускаться сакура. Но к сожалению, они сейчас на пороге войны, поэтому покой им может только сниться.       «Ещё чуть-чуть. Мне нужно ещё чуть-чуть», — просила она у высших сил, чтобы они позволили ей насладиться спокойствием и умиротворением. Новость о том, что Какаши жив, будто реанимировала способность Аюри ощущать себя. Ощущать себя живой.       Аюри, не заметив того, подошла к обрыву. Перед глазами расстилалась бездна пространства с зелёной растительностью. Луна ярко освещала всё вокруг, купала в слабо-голубом свете. Чувствовалось умиротворение, хоть и не совсем вежливо его испытывать, когда за её спиной раскинулся лагерь из раненых и оставшихся без крыши над головой жителей.       «Зато все живы».       Кулачок сжался на стебельке, но аккуратно, чтобы не смять листья. Она подошла к самому краю и взглянула в чёрную таинственную даль, что пленила своей неизведанностью. Созвездия куноичи помнила только по названиям, отыскать же их на небе ей было не дано.       «Где-то здесь точно должна быть Андромеда», — вглядывалась она в мерцающие звёзды, но как обычно не смогла найти то, что искала.       Звёзды обманывали людей. Казалось, стоило лишь протянуть руку и поймаешь маленький огонёк в ладонь, а на самом деле он находился за миллиард километров отсюда. Они нагло врали ей в лицо, как и она врала без особого стеснения всем вокруг. Она была фальшивкой, начиная от имени и заканчивая повязкой на лбу. Нет такого человека на свете, с кем бы Аюри была до конца честной, всегда в чём-то оставалась либо легкая недосказанность, либо наглая ложь.       — Только ты меня понимаешь, — вздохнула она и погладила нежный лепесток кончиком пальца.       Аюри дышала полной грудью, перебарывая физическую боль, что кипятком лилась внутри, отчего горела кожа. Что ей боль, когда всё вокруг цветёт и пахнет. Чакра больше не курсировала по венам, она иссякла, а фиолетовые метки стали настолько темными, что могли по цвету конкурировать с ночным небом.       «Вот и закончилась моя эра как куноичи», — прислонясь губами к лепесткам, Аюри отпустила космею лететь в эти необъятные дикие пространства, оставаясь в гордом одиночестве. Нельзя цепляться за прошлое, нужно его отпускать. Она подставила своё лицо под ласкающий слабый лунный свет и впитывала умиротворение каждой клеточкой своего организма.       — Аюри?       От того, кем было произнесено имя, она вздрогнула. Где угодно она узнаёт этот вкрадчивый спокойный и низковатый голос. Повернуться было страшно. Казалось, что если она это сделает, то увидит привидение.       — Какаши?       Небольшая пауза растянулась между ними, слышались лишь неугомонные сверчки.       — Куда ты пропала и что с тобой случилось? — сразу в лоб без лишних разъяснений.       — Как ты меня нашёл? — вновь тишина.       — Набрёл не специально.       — Не можешь уснуть?       — Ты не ответила на мой вопрос.       С ним увильнуть от ответа никогда и не получалось. У неё сохранилось впечатление, что её читают, анализируют и хватают по верхам информацию. Копнуть глубоко пока что не удалось никому, что служило неким достижением в её понимании.       — Аюри очень давно умерла, она не может ответить на твой вопрос, извини, — ответ пришёл так же легко, как совсем недавно её пальцы пустили цветок по ветру — с затаённым беспокойством, которое тут же испарилось, улетая вместе с ним. На душе остался отпечаток грусти, он когда-нибудь притупится. Обязательно.       Она вновь поступает с Хатаке жестоко, не жалеет и рубит с плеча. Разве он заслужил такой ответ? Разве не она по-своему радовалась, узнав про его спасение, разве ей не хотелось хотя бы глазком увидеть давно ушедшее в память лицо? Зато сейчас прогоняет, чтобы он убрался, подальше, к другим людям, но не подходил к ней.       — В таком случае, пусть мне ответит Юкио.       «Что??»       Куноичи перестала дышать, потому что забыла как. Сердце забилось, заколотило и заглушило собой сверчков. Она физически слышала, как желудочки выталкивают кровь, чтобы та прошла по всему организму, оснащая его кислородом. Хотя кто в здравом уме способен услышать данный процесс? Разве что Мудрец Шести Путей, но не какая-то напуганная девочка.       — Меня так называла только мама. Я её не помню, но...       — Не увиливай от ответа, — ох как страшно сейчас прозвучал его голос, словно от нетерпения и раздражения сорвётся на злой сдержанный шепот.       — Ты же понимаешь, что тебя ждёт допрос от Ибики с помощью Иноичи. Тебя нашли валявшейся в грязи в нескольких километрах от Конохи, хотя ты должна была быть на миссии.       «Справедливо», — подумала Юкио.       — Радует, что я хотя бы не ошиблась с направлением, ползла в нужную сторону, — попыталась она пошутить.       — Это не смешно. Что тебя задержало?       — Кто меня задержал, — поправила Юкио. — Он представился Мадарой, — похоже Хатаке привела в ступор данная информация, ведь ответил он не сразу.       — Что ему нужно было от тебя?       «Допрос с пристрастием, мой вечер окончательно испорчен...»       — Он толком не объяснил, — Юкио пересказала Какаши всё, что с ней произошло, утаив информацию про незнакомца, который попросил не убивать её.       — И он оставил тебя в живых... — недоверчиво произнёс Хатаке.       — За ненадобностью. Тебе не нужно меня спрашивать, всё потом узнаешь у Иноичи-сана.       — У меня есть более насущные проблемы. Я надеялся на твою искренность.       «Очень зря».       — Я говорю правду.       — Ты всё-таки научилась доверять людям?       Сказал, словно воткнул нож в спину. Почему у него получается говорить такие вещи, от которых её потряхивает? Либо вываливать правду, которую и не собирались ничем подсластить, — всё так, как есть.       — Нет… Я доверяю тебе.       — Поэтому в данный момент я разговариваю с твоей спиной?       Новый удар, нож вошёл по рукоятку между лопаток. Знал бы он, сколько усилий она сейчас прилагала, чтобы поддерживать беседу, а не прыгнуть с обрыва. Ей было достаточно просто знать, что с ним всё в порядке, что он дышит, но не вести же с ним милые разговоры, и в правду. Ей не хватало духу прямо посмотреть в глаза, так как в прошлый раз он чуть не умер именно из-за её трусости.       — Я бы оставил тебя наедине с твоими мыслями, но нам правда нужно идти. Если тебя потеряют из виду, то ты наживёшь себе ворох проблем.       Юкио глубоко вдохнула, сжала и разжала кулаки, и повернулась к Какаши. В лунном свете его лицо казалось осунувшимся и белее, чем на самом деле. Чёрные глаза ясно блестели и смотрели на неё, как обычно сканируя. Всегда строгие брови были нахмурены, выражая недовольство. На щеках появилась лёгкая щетина, и общий вид был замученным и потрёпанным. Он выглядел так, будто переболел пневмонией и в первый день вышел из госпиталя. Но всё же Юкио была в восторге видеть Хатаке Какаши, а не привидение. Или она всё ещё в отключке и это её галлюцинации? Сделав пару осторожных шагов, Юкио остановилась возле шиноби. Ей нужно как-то выразить свою признательность, сделать хоть что-то, поэтому она решила положить руку на его плечо точно так же, как это сделал Наруто. Какаши смутился, и слегка опущенные веки сейчас приподнялись вверх. И опять же — он не исчез, когда её пальцы докоснулись до жилета. Он был из плоти и крови. Ей очевидно нужно научиться выражать свои эмоции, не может же она всем подряд класть руки на плечи, чтобы выражать благодарность. Да и неуютно это всё.       — Спасибо, что беспокоишься обо мне, Какаши, — сказала, и голос на удивление не дрогнул.       Это прикосновение было первым таким... неформальным. Отчего-то сделалось легко на душе, как будто её не истязали ещё недавно, или даже так — издевательства проходили в другой жизни. Необычные эмоции поднялись из глубин души, совсем непривычные. Юкио не до конца осознавала, что испытывала в этот момент, но определённо что-то крайне приятное. Куноичи смотрела ему в глаза и не хотела их отводить. Может ей всё-таки удалось у него чему-то научиться — пугать прямым взглядом? Только вот Какаши не был напуган, наоборот — приятно удивлён, судя по приподнятым бровям. Мимолётное взаимопонимание, не приправленное спорами и подколами, было нагло испорчено за секунду, когда его губы произнесли:       — Поблагодари лучше Тензо. Он сильно за тебя переживал.       — Ох, да! — протянула она гласную и, отдёрнув руку, отпрянула от Хатаке на шаг. — Конечно, да... Что это я.       Мужчина настороженно проводил её руку взглядом, словно ждал, что Юкио выкинет ещё что-нибудь из своих "неожиданных чудинок".       «Надеюсь, он не думает, что я нарушила субординацию и не станет за это меня избегать».       Поразмыслив над чем-то, Какаши задумчиво рассмотрел землю под ногами, а потом сказал:       — Не задерживайся, — и развернулся, чтобы уйти.       — И, Какаши! — он резко остановился. — Пожалуйста, не зови меня Юкио при других. И-и не говори об этом Тензо.       — О чём ты, Аюри? Нет у меня знакомых с таким именем, — Хатаке возобновил шаг и вскоре исчез за стволами ив.       Юкио смотрела ему в спину, а когда она исчезла из виду, то стала разглядывать тёмные и угнетающие силуэты, что порождает ночь, но не долго. Маленький пятачок перед обрывом опустел.