Гедонист

Леголас вылетел из комнаты, со всей силы хлопнув дверью. Король невольно вздрогнул от этого грохота и поморщился. Его настроение, и без того дурное, было окончательно испорчено. Трандуил притянул к себе блюдо с фруктами, лег, закинув длинные ноги на спинку дивана, и принялся раздраженно отрывать крупные, круглые бордовые виноградины, сдавливая их в пальцах так, что брызгал сок. Он старался не смотреть в окно, за которым уже взошла полная луна, настолько большая, что казалось – она низко висит над дворцом короля эльфов и вот-вот опустится на крышу. В это полнолуние Трандуил решил остаться во дворце. Его разум упорно твердил, что в прошлый раз Трандуил едва избег смерти, и не следует искушать судьбу вновь, но тело кричало о том, что ему было необходимо, и король снова и снова вспоминал дикую молодую страсть Больга, его сильное тело, его руки, грубо сжимавшие бедра эльфа, его резкие, стремительные, решительные движения и восторженные стоны… Виноградина в пальцах короля лопнула и растеклась соком, обрызгав руку. Трандуил с досадой счистил с пальцев остатки липкой кожицы и сел, порываясь вскочить на ноги и велеть слугам готовить коня… но через несколько долгих мгновений вновь откинулся на спину. «Они ведь едва не убили меня тогда, - сказал он самому себе. - И кто знает, повезет ли мне и на этот раз». Трандуил прикрыл глаза, ощущая, как колючий комок неудовлетворенности растет в нем и отравляет кровь. Сегодня напряжение короля достигло предела, и даже сегодняшняя бурная ссора с Леголасом не принесла ему ожидаемого успокоения. Принц кричал, что положит конец позору его дома, что выследит, к кому каждое полнолуние ездит король, и отомстит за бесчестье. В другое время Трандуил без труда сумел бы заставить сына замолчать, но сегодня он намеренно распалял его, распаляясь сам, и они успели наговорить друг другу немало оскорблений прежде, чем Леголас, не выдержав, бросился вон из комнаты. Но если прежде это принесло бы королю хоть временное, но все же удовлетворение, то теперь он ощущал лишь все нарастающую злость, которая, не находя выхода, разъедала его изнутри. - Да пропади оно всё пропадом! – воскликнул король, отбрасывая блюдо, которое со звоном покатилось по полу, рассыпая виноград и гранаты. Пажи, стоявшие у дверей, с перепугу вытянулись по струнке. Трандуил вскочил с дивана, скинул с плеч халат, приказал пажам помочь ему переодеться и послать кого-нибудь на конюшню и, чувствуя, как его охватывает полубезумное ликование, почти бегом кинулся вниз по лестнице. Приняв решение, король ощутил необыкновенную легкость; он досадливо отмахнулся от своих опасений и думал теперь лишь о предстоящей ему битве… и о последующем за ней наслаждении. Вскоре он уже несся через лес, подгоняя коня. Трандуил холодел при мысли о том, что орки, возможно, не дождались его – ночь уже близилась к рассвету – и поэтому снова и снова нахлестывал своего жеребца, едва не задыхаясь от восторга и волнения. Сердце колотилось где-то в горле, дыхание перехватывало, от ветра, бившего в лицо, на глаза наворачивались слезы; лицо короля раскраснелось, став от этого еще более одухотворенным, золотые волосы в беспорядке разметались по плечам, грудь бурно вздымалась, и меж приоткрытых губ, чувственных, темно-алых, вырывалось неровное дыхание. Вдруг он резко натянул удила – конь встал на дыбы и закрутился на месте, а Трандуил ловким прыжком соскочил на землю: он завидел отблески костра. Ни на миг не задумавшись о том, насколько может быть опасно идти на свет костра в Лихолесье, Трандуил устремился в чащу, ступая легко и неслышно, но быстро, ибо всё его тело уже трепетало от нетерпения и предвкушения. Наконец король заслышал знакомые голоса: низкий, утробный, отрывистый – Азога и более резкий и взволнованный – Больга. Трандуил на миг задохнулся от радости; уже окончательно перестав таиться, он направился к поляне – и застыл, пораженный открывшимся ему зрелищем. Азог сидел, расслабленно прислонившись спиной к дереву, и, благодушно ухмыляясь, бросал короткие фразы сыну; он неторопливо, как-то даже лениво поглаживал свой член, уже налившийся твердостью, но еще не поднявшийся полностью. Трандуил нервно облизнул губы, увидев этот большой, толстый, кажущийся тяжелым орган, обвитый бугрящимися венами, с массивной темной головкой, которая уже влажно поблескивала… Но, проследив за взглядом Азога, король увидел то, что заставило его застыть, не веря своим глазам: Больг был тут же, на поляне, у самого костра; рыча и выплевывая сквозь зубы отдельные слова – должно быть, орочьи ругательства – он со всей силы трахал юношу-эльфа. Эльф был тоненький, хрупкий, совсем юный; его лица не было видно за растрепавшимися светлыми волосами, а голова безвольно моталась – так, что казалось, стоит орку отпустить его бедра – и юноша без сил рухнет в подтаявший снег. Но Трандуил слышал слабые вскрики и стоны, которыми эльф вторил неравномерным, рваным толчкам орочьего члена, - и эти стоны явно были стонами не боли, а наслаждения. Ярость, улегшаяся было в душе Трандуила, поднялась с новой силой: злость и обида были настолько горькими, что король даже почувствовал во рту эту горечь. Он впервые в своей жизни по-настоящему ревновал. В голове, ставшей вдруг неимоверно тяжелой, билась нелепая мысль, что Азог променял его, Трандуила, короля эльфов, на какого-то жалкого эльфенка, который, без сомнения, испустит дух еще до того, как Больг наиграется с ним. Азог променял его на молодого… Трандуил резко одернул себя, вдруг осознав, как это унизительно – чувствовать себя брошенной любовницей. Это было так неожиданно – после упоительного ликования, которое охватывало короля еще несколько мгновений назад – что Трандуил не мог сдвинуться с места, продолжая наблюдать за тем, как Больг развлекается с эльфом, а Азог, подрачивая свой член, с одобрением, даже с отеческой любовью, смотрит на сына. В какой-то момент Больг схватил эльфа за волосы и резко дернул вверх, одновременно другой рукой натягивая его на член, и на мгновение Трандуил встретился взглядом с туманящимися от слез и наслаждения глазами эльфа. Серыми глазами. «Леголас», - прошептал Трандуил. Ему показалось, что у него на один долгий миг остановилось сердце. В голове пронеслись воспоминания о сегодняшней ссоре… «Я положу этому конец! – кричал принц, захлебываясь гневом и слезами. - Я выслежу, к кому вы так спешите каждое полнолуние!..». Взгляд короля нашарил меч Леголаса, лежавший неподалеку, – на его клинке засыхала орочья кровь, и только сейчас Трандуил заметил несколько глубоких порезов на лице и плечах Больга; правая же рука принца посинела – должно быть, орки сломали ему пару пальцев, когда выбивали меч у него из руки. «Вот и выследил», - подумал Трандуил – и с трудом подавил истерический смех. Больг тем временем продолжал вбиваться в тело эльфийского принца со все нарастающей скоростью, восторженно изрыгая потоки ругательств; его жилистые лапы шарили по телу юноши, оставляя красные следы на его нежной бледной коже, и Леголас сдавленно вскрикивал, когда когти орка царапали его напряженные соски. Эльф вздрагивал всем телом, зарывался пальцами в землю, его колени скользили по грязи, Трандуил видел, что по внутренней стороне бедер принца текут ручейки крови; но стоны Леголаса становились всё восторженнее… Едва поспевая за бешеным ритмом орка, он сам двигался навстречу члену, и король, вглядевшись в залитое слезами лицо сына, наконец смог разобрать, что раз за разом шепчут его искусанные губы: «Еще!..». Осознание того, что Леголас наслаждается тем, что делает с ним насильник, прошило Трандуила подобно раскаленной спице. Возбуждение, терзавшее его все эти дни, нахлынуло с такой силой, что король уже готов был ринуться вперед, так же, как до этого Больг, поднять голову сына за волосы и начать трахать его в этот приоткрытый, влажный, соблазнительный рот… Трандуил слишком поздно заметил на себе взгляд Азога. Еще миг – и король оказался прижатым к земле тяжестью могучего орка; когтистая лапа сдавила его шею, утыкая эльфа лицом в грязный снег, и над головой Трандуила раздался довольный голос Азога, который, хохотнув, бросил что-то своему сыну на орочьем. Король почувствовал, как его ягодицы раздвигает головка члена; Азог над ним засопел, протискивая свой член в анус эльфа, а сам Трандуил не смог сдержать криков боли… Наконец – через несколько безумно долгих мгновений, в течение которых королю казалось, что член орка разрывает его внутренности, - Азог смог войти на половину длины своего члена и начал размеренно, с оттяжкой, трахать эльфа, поглаживая его спину даже с какой-то грубоватой нежностью. Трандуил ощутил за болью знакомое блаженство, расходившееся из точки глубоко внутри него, в которую снова и снова толкался член орка. Король протяжно застонал, осознавая, как ему не хватало именно этого ощущения заполненности, именно этого резкого мускусного запаха, бесцеремонных прикосновений орочьих лап, жаркого дыхания, опалявшего его шею… и члена, что с каждым толчком увлекал его все глубже в пьянящую тьму похоти. Трандуил медленно повернул голову и посмотрел на Леголаса: теперь Больг приподнял его, прижав к своей груди одной рукой, а другой по-прежнему крепко удерживая за бедро, и юноша, откинув голову на плечо орка, насаживался на его член, уже не сдерживая криков наслаждения. Король смотрел на содрогающееся тело своего сына, на его трогательно-беззащитную шею, которую облизывал и покусывал Больг, на светлые волосы, слипшиеся от пота и прилипшие к плечам орка, на руки, такие белые и изящные по сравнению с лапами Больга, и на его длинный тонкий член, вздрагивающий от напряжения, на головке которого блестела капля смазки… Бедра молодого орка шлепали о худые ягодицы Леголаса, и Трандуилу даже чудилось, что он слышит, как член насильника с хлюпанием входит в анус его сына… Принц кричал уже почти беспрерывно, и ему вторил Больг, чьи ругательства перешли в невнятное рычание. Трандуил почувствовал, что уже совсем немного – всего пара толчков – отделяет его от пика наслаждения; не отрывая взгляда от Леголаса, он подтянулся на руках и изо всех сил насадился на член Азога. Из глаз короля брызнули слезы – Азог позади него восхищенно ругнулся, несильно шлепнув эльфа по заду, и сжал в своей лапе член Трандуила. Теперь король не знал, подаваться ли ему назад, насаживаясь на член орка, или толкаться собственным членом в его шершавую ладонь. Он еще раз бросил взгляд на сына и, испустив долгий, восторженный крик, излился в руку Азога, содрогаясь от наслаждения такого острого, какого никогда не испытывал прежде. Уже на грани сознания он почувствовал, как в него брызнула сперма орка и как густые капли поползли по ноге, когда Азог вынул из него свой член. С трудом разлепив глаза, король словно сквозь дымку увидел, как Леголас, обхватив орка за шею и изогнувшись, бьется в оргазме, и из его члена на живот брызгает сперма. Трандуил счастливо улыбнулся и, ощущая, как по всему его телу разливается блаженная усталость, соскользнул в сон без сновидений.