♪
Crystal Castles — Sadist
Томас осматривается по сторонам: на участке никого нет, лишь белые пятна в далеке — эти кристально чистые халаты можно было заметить даже в гробу. Парень берёт сумку с вещами, когда его встретили санитары, и идёт вслед за ними. Дождь к тому времени уже стих, только моросил.
— В какое отделение меня ведут? — спрашивает брюнет, почесав нос тыльной стороной ладони.
Санитар ничего не ответил, лишь довольно хмыкнул, заставив Томаса поёжиться от такой реакции на свой вопрос. Ничего хорошего это выражение лица не сулило.
— Так, мы пока посмотрим, в какую палату тебя можно посадить, а ты здесь подожди. Понял, Эдисон? — санитар смотрит на Томаса как на полоумного. — Ты меня понял?
— Да понял я, понял! — огрызается Томас. Его только тупым не считали.
Что значит «посадить?» Он что, животное для этих людей? И что имел ввиду санитар, когда сказал «мы пока посмотрим»? Почему «пока»? Что-то будет дальше? И в какое отделение его ведут? Он будет один в палате или там будут ещё люди? Голова взрывается от вопросов, ответы на которые ему никто не даст. Эдисон отчаянно вздыхает.
Когда санитар удаляется с улицы, Томас устало потягивается, смотря себе под ноги и разглядывая камешки на асфальте. Мало интересного, конечно, но уж лучше, чем пялиться в одну точку, или мотать головой из стороны в сторону как полный псих. «Как полный псих? Я и есть псих, раз здесь», — думает про себя Эдисон.
Спустя несколько минут бессмысленного разглядывания мокрого асфальта, Томас чувствует на себе взгляд. Напрягается. И решительно поднимает голову, встретившись с испепеляющим взором тёмно-карих глаз. Они смотрят в упор, изучающе. Томас невольно отходит назад, увидев в дверях азиата: стоит, облокотившись плечом на дверной косяк, скрестив руки на груди; насупил брови, но лицо выражает скорее насмешку, нежели злобу. Чёрные волосы, смуглая кожа, властный взгляд.
Когда брюнет встречается с Томасом взглядом, в его глазах блестит огонёк и губы растягиваются в какой-то странной, надменной улыбке.
— Ну здравствуй, как тебя там, Томас вроде? — азиат так и продолжает стоять в дверях, всё так же изучая Томаса глазами.
— Д-да, я Томас, но откуда ты знаешь? — Эдисона начинает преследовать ощущение дежавю. И это напрягает.
Взгляд Минхо, уверенный и пожирающий, за считанные секунды сменяется взглядом, полного разочарования.
— Так санитар совсем недавно произнёс твоё имя, не тупи, — он подходит к Томасу, хватает его сумку и вешает её себе на плечо, — Я Минхо, здесь уже девять месяцев. Приятно познакомиться, — брюнет направляется в северное крыло, не обращая внимания на ошарашенного позади него Томаса.
— Эй, эй! Ты куда? Вещи-то мои! — кричит Эдисон.
Минхо не внушает доверие Томасу, тот скорее опасается его. Разбитые костяшки и по-особенному хитрый взгляд отталкивают. По правде сказать, Томасу здесь вообще ничего доверия не внушает. Слишком странное место, мрачное. Хотя такой и должна быть психушка, верно?
Томас идёт вслед за Минхо, ускорив шаг, дабы догнать нового знакомого. А догнав, дёргает сумку, что покоится на плече азиата, на себя. Минхо чуть не упал назад, благо, равновесие удержал.
— Ты какого хрена делаешь? — развернувшись всем корпусом в сторону Томаса, Минхо останавливается и смотрит тому прямо в глаза.
— А ты? Я ведь сказал, что сумка моя. Да и тем более мне приказали ждать здесь.
— Надо же, приказали ему. Может, тебе ещё что-нибудь приказать? Авось послушаешься, — лицо брюнета не выражает никаких эмоций, лишь раздражение; однако, в глазах всё ещё прыгают черти.
Томас хочет ответить ему не совсем добрыми словами, послать собеседника за его колкие заявления, но горячиться не решается. Этот парень действительно его пугает. Поэтому Томас лишь тяжело вздыхает, вскинув брови и указав взглядом на сумку, что всё ещё находится в руках у азиата.
— Отдашь или нет?
Минхо громко вздыхает, в его голосе чувствуется раздражение. И Томас замечает, как тот начинает закипать от гнева. Эдисон сглатывает, забегав глазами по сторонам. Он слышит биение своего сердца — колотится как бешеное. Ты полный идиот, Томас. Зачем ты вообще стал возражать ему? Не споришь — целее будешь. Но оставаться целым не в стиле Эдисона. Влипать в дерьмо, так хотя бы с достоинством.
— Снова новеньких запугиваешь? Не сожри его, словно животное, коим ты и являешься, — из холла доносится грубый, низкий голос.
В дверях показывается высокий, крепко сложенный блондин. Тяжёлый взгляд серо-зелёных глаз внушает страх; лицо усыпано веснушками, брови сведены к переносице, моргает он медленно. Руки, скулы и подбородок испачканы в земле, будто тот пахал весь день.
«Минхо ещё пуще прежнего взбесился», — думает Эдисон, переведя взгляд на азиата. Хотя Томас и не знает, куда ещё больше можно злиться, но Минхо, оказывается, умеет. Эта накалённая атмосфера уже начинает раздражать.
Можно было с облегчением вздохнуть, что к нему пришли на помощь, но у Томаса этого чувства не возникает — этот блондин пугает его ещё больше, чем Минхо. «Где я, блин, вообще?», — проносится в мыслях Эдисона. Он резко мотает головой, чем вызывает у блондина недоумение на лице.
— Ты чего? Приход словил? — парень подходит к ним на не близкое расстояние, словно ему противно находиться в их компании. — Тебя звать как?
— Я… Томас, — сглатывает Эдисон, но смотрит тому прямо в глаза. — Почему он забрал мои вещи?
— А я знаю что ли? — он поворачивается к Минхо, — Эй, ты решил себе чужие вещички к рукам прибрать? Боюсь, маловаты будут, — блондин вырывает сумку из рук азиата и передаёт её Томасу. — Я Галли, кстати.
Минхо сжимает руки в кулаки и смотрит на Галли так, будто готов в любой момент накинуться на него, словно разъярённый волк, и сожрать.
— Я вообще-то помочь хотел, — фыркает Минхо. — Отстань, Галли.
Блондин закатывает глаза и недовольно хмыкает.
Томасу интересно и одновременно страшно наблюдать за этими двумя — словно два шакала сцепились. Но он боится продолжения этого действия, поэтому решает отвлечь их.
— А в какое отделение мы идём?
Минхо и Галли переглядываются и зеркально пожимают плечами. Затем Минхо переводит взгляд на Томаса, после — замирает на секунду. Потом смотрит на Галли.
— Кстати, а ты чего тут забыл, блондинчик? — Минхо уставился на Галли, насупив брови. — Это отделение не твоё.
Галли лишь многозначительно смотрит на азиата, вскинув брови; затем театрально разводит руками в стороны.
— Даже не знаю. Решил на психов глянуть да в земле поваляться как свинота последняя.
Минхо раздражённо цокает, а Томас прыскает, после чего прокашливается себе в кулак, чтобы не получить за это от азиата.
— Ну молодец, выебнулся, — Минхо хватает Томаса за предплечье и буквально тащит в корпус. — Пойдём, красавчик, покажу — расскажу, что да как здесь у нас.
Эдисон понимает, что он будет в одном отделении с Минхо. Он нерешительно машет рукой в сторону Галли, прощаясь. Блондин в ответ лишь проводил их взглядом, затем покачал головой и скрылся за поворотом.
Хотелось спросить у этого Галли, в каком он отделении, почему оказался здесь и при каких обстоятельствах. Но Томас решает не вырываться из хватки Минхо — хуже будет.
***
— Здесь у нас кабинет санитаров, здесь врачи всякие. Правда, они не сильно помогают, ну да хер с ними. Здесь вонючие туалеты — будь осторожнее, — после этих слов Минхо гогочет, — А скоро мы дойдём до моей любимой части всего этого дурдома — столовой! — парень сильно тараторит, активно жестикулируя руками.
Томас же практически его не слушает, разглядывая помещение сверху вниз, в голове вертится миллион вопросов. Всё помещение отдаёт сыростью и угнетающей атмосферой: сплошные белые стены, мигающие лампы с холодным светом, кафель цвета серого асфальта на полу, и тишина. Она убивает. Тут и повеситься захотеть недолго.
— Стой, Минхо, — Томас замедляет шаг.
Минхо вздыхает, останавливается и разворачивается к Томасу.
— Что? Ещё какие-то вопросы, жопа любопытная? Меня сначала бы дослушал, — как-то обиженно отвечает азиат.
Томасу становится стыдно за то, что он перебил Минхо, но мысли мгновенно сменяются рядом вопросов.
— Куда мы всё-таки идём? Что это за место?
— Боюсь, если я отвечу, то покажусь тебе кэпом, — Минхо слегка улыбается.
— Это почему?
— «Что это за место?». Это психбольница! — азиат всплёскивает руками, — Думал, тебе это сказали ещё когда в тачку силком тащили, — Минхо косится на Томаса, ожидая его реакции.
Эдисон понимает, что над ним просто издеваются. Он разочарованно смотрит на Минхо.
— Ты ответишь или нет? Я должен знать, где буду проживать свои оставшиеся деньки.
— А что это у нас за «позитив» такой? В пессимисты заделался? — Минхо продолжает передвигаться по коридору, зачем-то ускорив шаг, — Думаю, если скажу тебе, где мы, ты сбежишь. Так что не спеши, — парень разминает кулаки, на смуглых руках вздуваются вены.
Томас машинально ускоряет шаг, но тело начинает пробивать дрожь. Почему он должен захотеть сбежать отсюда? И почему Минхо ничего не рассказывает, лишь странно себя ведёт? Эдисону всё больше и больше не нравится это место.
— Эй, вы! Кто вам разрешил разгуливать по отделению без сопровождения? — к ребятам бежит один из санитаров. В буквальном смысле, — Эдисон! Тебя просили оставаться на улице! Зачем ты пошёл с ним? Минхо! Тебе сказали не покидать помещение и ни с кем не разговаривать! Ты оглох что ли? — санитар явно вне себя от ярости.
Томас нервно сглатывает, переведя взгляд на Минхо. Тот даже не шевельнулся.
— Я просто помогаю новенькому, успокойся. Вы бы лучше следили, раз у вас так много людей сбегает, — Минхо усмехается.
Санитар сжимает кулаки, но затем вдыхает через нос, заставляя себя успокоиться.
— Так, Эдисон, пройдём со мной. Я покажу тебе твою палату, — он уставился на Томаса в ожидании реакции.
Томас смотрит на Минхо, затем на санитара и, вздохнув, отправляется за мужчиной в белом халате.
— Ну ещё увидимся, Эдисон, — проговаривает на прощание Минхо.
Последняя фраза Минхо получилась такой холодной, что Томаса передёрнуло. Он думал, что перестал опасаться Минхо, но каждый раз азиат делает всё с точностью до наоборот: заставляет кровь в жилах стыть, а тело — неметь.
***
После заселения в палату, где Томас оказался один, ему разрешили посетить столовую. Оказалось, что столовая общая для всех корпусов. Это показалось Томасу странным, так как здесь есть и невменяемые. Столовая располагалась в середине самого здания, словно замыкающее звено.
Брюнет берёт поднос с едой, которая не внушает доверия. От неё лишь желудок выворачивает наизнанку, да и пахнет она не очень приятно. Эдисон корчит лицо, но затем обречённо вздыхает — с этим всё равно ничего не поделаешь. «Просто смирись, Томас», — говорит себе Эдисон. Он начал искать место, куда можно было сесть позавтракать, и краем глаза замечает худую бледную фигуру в дальнем углу столовой. Он резко поворачивает голову: за столом сидит худощавый блондин. Бледная кожа делает его похожим на мертвеца; он тихо сидит, уткнувшись лицом в тарелку. Пряди светлых волос спадают на лицо. Выглядит он каким-то отрешённым и грустным.
У Эдисона на мгновение спирает дыхание и он закашливается. И пока он проклинает себя, откашливаясь, то ловит на себе настороженный взгляд ореховых глаз. Томас выдыхает и направляется в сторону блондина, решив попытаться завести с ним разговор — блондин его не пугает, а, наоборот, чем-то притягивает.
