Обречённые

      — Если Томас умрёт, это будет наша вина.       — Спасибо, Галли, без тебя бы не догадался.       — Хватит. Мало было?       — Чего мало? Ругани и прочей хрени в мой адрес?       — Никакой хрени в твой адрес я не говорил, дурак.       — Хах, тогда просто прекрати говорить со мной так.       — А как я говорю с тобой?       — Будто ненавидишь меня.       — Я никогда не говорил тебе такого, Минхо.       — Тогда уж сделай одолжение, не веди себя со мной как холодная сука.       — Так, если ты хочешь обсудить со мной наш последний разговор, то я не горю желанием этого делать. Хочешь считать меня холодной сукой — пожалуйста, но ты ни черта обо мне не знаешь.       — Тут и знать ничего не нужно.       — А ты? Что насчёт тебя, Минхо? Не веди себя так, будто тебе плевать. Не делай вид, что ты робот, что тебе не больно. Прекрати вести себя как мудак.       — Заткнись! Я не хочу слышать это от тебя.       — Я не прав?       —  Ну конечно. Какая к чёрту разница? Я хотя бы это чувствую. Хватит диктовать мне свои правила! Хватит постоянно говорить о том, что и как надо делать, Галли! Я без тебя уж как-нибудь разберусь. Тебе разве не плевать на меня? Не плевать на то, что я делаю?       — Больно нужно. Я ненавижу таких, как ты. Поэтому да, мне плевать.

***

♪O.V.E.R — Yakuza [Raversar Records]       Галли расталкивает людей плечами, устремив взгляд вперёд; пытается разглядеть хоть что-нибудь в радиусе двух метров, но мигающий свет и пьяная толпа действует на нервы и не даёт нормально соображать.       Блондин спотыкается через чьи-то ноги и громко цокает, пытаясь удержать равновесие. Он невольно поворачивает голову в дальний угол помещения и разочарованно вздыхает, качая головой, когда сквозь неоновые огни, режущие глаза, видит две знакомые фигуры, удаляющиеся в сторону туалета. На обоих парнях нет футболок, и Галли не знает, кому он покачал головой в первую очередь: брюнету, который обкурился и напился до такого состояния, что не знает, что делает, и утром будет точно жалеть о сделанном, или блондину, который повёлся на это дерьмо и утром будет приходить в себя, ощущая, как его сердце разбивается, ведь он прекрасно знает: Томас не любит его.       Галли тяжело вздыхает, спрятав руки в карманы джинсовой куртки. Найти Минхо сейчас кажется невыполнимой задачей: тут бы найти куда ступить, не задев при этом никого и не оттоптать никому ноги. Около часа он обходит клуб кругами, но найти Минхо у него не получается. Зато он успевает попасть в стычку с пьяной компанией, которая мешала ему пройти; успевает выпить два стакана халявного пива и застать тот момент, когда Томас и Ньют покидают уборную и, на его удивление, полностью одетые. Неужто Смерть с косой спустилась к ним на праздник, из ниоткуда достав им футболки и быстро одев?       Колдфилд сдаётся и, махнув рукой, хочет повернуть обратно, но раздражённо ухмыляется, разминая кулаки, а взгляд становится яснее, когда видит азиата, сидящего около барной стойки: Минхо ладонью вытирает кровь, что сочится из раны на скуле, но получается у него, мягко сказать, плохо, поэтому в итоге азиат бездумно размазывает кровь по лицу.       Минхо запрокидывает голову, усмехаясь, и что-то шипит себе под нос. Он хочет встать с места, но краем глаза замечает, как высокая фигура в белой куртке, что в свете неона светится кислотно синим цветом, остановилась и смотрит на него в упор. Минхо медленно поворачивает голову в сторону Галли, но не успевает и моргнуть: он чувствует, как его хватают за рукав чёрной косухи, и Минхо, буквально слетев с высоко стула, плетётся за блондином, просачиваясь через всю толпу.       — Куда мы вообще идём?       — Поговорить надо. Что с тобой? — на мгновение Галли поворачивает голову в сторону Минхо, разглядывая того с ног до головы.       — Какая нахрен разница? — огрызается брюнет, пытаясь вырваться из цепкой хватки Галли.       — С кем ты подраться успел?       — Не твоё дело.       Галли цокает и резко останавливается, отчего азиат влетает в него, громко матерясь. Колдфилд разворачивается к Минхо, прожигая того холодным взглядом.       — Я хочу поговорить с тобой, а не ссориться снова.       — А о чём нам разговаривать? Я думал, мы в прошлый раз всё с тобой обсудили, — Минхо машет ладонью в воздухе, нахмурив брови.       — Вообще-то нет, — ровным голосом проговаривает Галли, скрестив руки на груди. — Но если тебя и такие отношения устраивают, то я не буду доставать тебя разговорами.       — Какие? — усмехается азиат, скорчив гримасу отвращения.       Блондин опускает голову и, тихо выдохнув, проговаривает:       — Такое чувство, что мы не общались нормально.       — Может, общались. Но это всё катится по наклонной, так что забей.       — А ты не хочешь попытаться что-то изменить, а не убегать, Минхо? — кричит Галли, поднимая голову.       Минхо замирает на мгновение, но потом переводит взгляд на Галли. В его глазах читается оскорбление и разочарование.       — Я не убегаю. И никогда не сбегал, — дрожащим голосом проговаривает Минхо и хочет уйти, но Галли хватает его за плечо в попытках остановить. Азиат вырывается и, схватив блондина за запястье и сжав с огромной силой, цедит сквозь зубы: — Не трогай меня, урод.       Галли с тревогой в глазах смотрит на удаляющегося в конец зала Минхо. Он судорожно моргает, закусив губу, и бегает глазами по помещению. Боль иглой бьёт в сердце, но блондин нагло игнорирует это, оглядываясь по сторонам. Нужно найти его. Он не может снова упустить Минхо.       Азиат тяжёлым шагом идёт вперёд, с силой расталкивая всех на своём пути. К горлу подкатывает обида и горечь, и Минхо, шмыгнув носом, опускает голову, смотря себе под ноги.       Непривычно щемит где-то между ребёр. Это так непривычно и нетерпимо, что хочется вырвать то, что зовётся сердцем, и сжечь дотла. Минхо никогда бы не подумал, что это самое сердце, что гоняет кровь, будет приносить дискомфорт. Почему люди позволяют себе делать больно другим? «Почему ты позволяешь себе опускаться до такого, что тебя задевают слова другого человека?», — думает про себя Минхо.       — Да потому что ответ ты и так знаешь, Минхо, — отвечает сам себе брюнет и тихо усмехается.       Минхо чувствует, как кто-то хватает его за руку, и он машинально выдёргивает свою ладонь из холодной хватки. Поднимает взгляд и открывает рот, чтобы выматериться, но замечает перед собой залитую чёрным цветом радужку, растрёпанные волосы и пересохшие губы. Томас.       — Минхо, что-то случилось? — Эдисон смотрит на того с волнением, сведя брови к переносице.       — Ничего, — насупившись, отвечает азиат. Он не хочет, чтобы кто-то застал его в таком состоянии, поэтому начинает выглядывать более или менее пустое место за спиной Томаса.       — Эй, — зовёт его Томас мягким голосом, заглядывая в глаза. — Точно всё нормально?       — Да всё… — начинает отвечать Минхо, но осекается, когда замечает на шее Томаса несколько свежих засосов. Он прищуривается, но затем мотает головой, решая, что это не его дело. А интересно ведь. Парень закрывает глаза и, выдохнув через нос, отвечает: — Всё нормально, Томас.       Обеспокоенный, Томас хочет взять его за руку снова, но слышит тяжёлые шаги позади себя. Он поворачивается на звук и видит, как перед ним появляется Галли, прожигая его рассерженным взглядом.       — Уйди, чудик недоношенный, я с Минхо поговорить хочу.       Томас сглатывает и со взглядом забитого зверька переводит взгляд на Минхо. Азиат закатывает глаза и, не смотря на Галли, отвечает короткое «нет». Блондин цокает и решительно хватает Минхо за руку, несмотря на неуверенность и тревогу, что сейчас отражаются в глазах. Брюнет пытается вырваться из хватки Галли, но тот держит его настолько крепко, что азиат не может и пальцем пошевелить.       — Отвали, я тебя вроде как просил, — шипит Минхо, глядя на Галли бешеным взглядом.       — Хватит убегать, твою мать! Просто остановись! — кричит Колдфилд, срывая голос.       Томас вздрагивает от неожиданности и снова переводит взгляд с Галли на Минхо.       — Почему я должен выполнять твои просьбы, Галли? Многого хочешь. Отвали от меня, — рычит азиат и хватает блондина за руку, пытаясь ослабить хватку. И когда у него снова не получается этого сделать, он резким движением поднимает свободную руку и бьёт Галли по лицу. — Я сказал отвали.       Галли шатает в сторону и он хватается за спинку стула, что стоит рядом. Томас напрягается и сжимает кулаки, готовый разнять их, если что-то пойдёт не так. Но Колдфилд отталкивает его в сторону и, подлетев к Минхо, хватает того за ворот чёрной футболки и с силой бросает на пол. Азиат падает и ударяется спиной об пол, после чего сдавленно стонет, скорчив гримасу боли. Галли наклоняется и бьёт его по губам.       — Не маши кулаками и просто поговори со мной, идиот, — бросает блондин, смотря на Минхо сверху вниз.       Брюнет усмехается, вытирая кровь с губ тыльной стороной ладони; уперев кулаки в пол, медленно поднимается, шатаясь от дозы и алкоголя в крови. Он на мгновение отворачивается, но тут же замахивается для удара. Галли резким движением руки останавливает его.       — Не убегаешь, говоришь? Тогда поговори уже наконец с Ньютом о том, что ты чуть не трахнул его!       Минхо резко выпрямляется, а Томас, раскрыв рот от удивления, продолжает смотреть на Галли. И Минхо вспоминает, что Эдисон ни черта и не знал, пока Галли не открыл рот и не заговорил. И почему у этого блондина идиотская привычка — бросаться словами, когда этого делать не стоит? Тем более не сейчас, тем более не в компании Томаса. Минхо не хочет видеть в этих глазах снова лишь одну боль.       Колдфилд сжимает челюсти, медленно переводя взгляд на Томаса, и они встречаются глазами. Брюнет резко опускает голову, а Колдфилд отводит взгляд в сторону. «Кто тебя за язык вечно тянет?», — говорит про себя Галли.       — Ну всё… — говорит себе под нос Минхо и со всей дури бьёт Галли под дых, отчего блондина скручивает пополам. Азиат опускается на пол и нависает над скорчившимся от боли Галли. — Ты можешь просто заткнуться наконец?       Томас, похоже, понимает, что крадётся пиздец и одному ему точно не справиться, потому летит сквозь толпу, чтобы, скорее всего, позвать Терезу на помощь.       — Что, что ты хочешь от меня, скажи мне! — Минхо срывается на крик, — Я тебя не понимаю. То ты хочешь поговорить со мной, то бьёшь меня. Сначала говоришь, что веришь мне, а затем говоришь, что ненавидишь меня! — азиат бьёт кулаками в пол, отчего блондин вздрагивает. Минхо резко поднимается с пола, смахивая слёзы с горячих от гнева щёк. — Просто скажи, что я нужен тебе или навсегда пошли меня! Давай же! Не убегай!       Галли вздыхает и поднимается с пола, закрывая глаза.       — Хорошо. Ты нужен мне и всегда будешь нужен, ты этого ждал? — ровным голосом говорит Галли, не боясь смотреть Минхо в глаза. Кажется, что внутри проносится ураган, а в голове звездопад, слепящий глаза, — Я не понимаю, почему ты думаешь, что мне плевать на тебя. Да, я сказал, что ненавижу тебя, но ты мне действительно поверил? Ты считаешь, что я… — блондин не успевает договорить, как чувствует, что ноги начинают подкашиваться, а тело скоро повалится на пол. На губах остаётся привкус металла, а джинсовая куртка теперь мятая от сильной хватки.       Неоновый свет моргает и мешает нормально соображать, не даёт увидеть и трети того, кто и что перед тобой, но Минхо с лёгкостью находит тёплые губы, искривлённые в досаде и злости. Он хватает Галли за джинсовую куртку и, потянув его на себя, целует. По телу тягучей жидкостью разносится тепло, в голову ударяет адреналин. Минхо не уверен, что поступает правильно, но сейчас это не кажется таким важным: он чувствует ответ на поцелуй и, закрывая глаза, улыбается в губы Галли, чувствуя, как музыка бьёт по ушам, заставляя содрогаться всё тело. Он открывает глаза и видит напротив себя счастливые, светящиеся глаза серо-зелёного цвета, что в свете неона кажутся и вовсе прозрачными. И ещё никогда Минхо не видел в этих глазах, что обычно затянуты тоской и грустью, столько теплоты и лёгкости. В такие моменты понимаешь, что делаешь всё правильно, даже когда кажется, что всё наоборот. ♪O.V.E.R — Aokigahara[Raversar Records]       Агнес, бросив разговор с каким-то симпатичным парнем, что пристал к ней, пока она сидела и ждала заказ у барной стойки, замечает Томаса, что пулей летит в сторону выхода. Девушка быстро ставит стакан с голубой жидкостью на стол и бросается за парнем. Она расталкивает руками людей, путаясь кольцами в чьих-то волосах; цокает и толкает мешающую ей девушку в сторону — совесть точно мучить не будет, по крайней мере не сейчас. Томас не мог без причины захотеть уйти отсюда, а даже если и уходит без причины, то Терезу бы точно предупредил.       Агнес хватает Томаса за кожаную куртку, и парень резко оборачивается.       — Томас, ты куда? Что случилось? — кричит девушка, прищурившись.       — Всё нормально, Тереза, — отрезает брюнет и продолжает идти вперёд так быстро, что Тереза попросту не может поймать его.       — Томас! — кричит девушка через толпу, пытаясь догнать своего друга. Музыка нещадно бьёт по ушам, да с такой силой, что можно услышать её биты в грудной клетке. Тереза закрывает уши руками, шатаясь в разные стороны. — Том!       Томас резко останавливается и замирает на месте. Агнес тоже приходится резко тормозить, и она чуть не влетает в компанию ребят, что весело и динамично танцуют. Девушка поправляет лямку чёрной кофточки, что сползла с плеча, и кричит:       — Томас, что происходит?       Эдисон сжимает руки в кулаки и, развернувшись, быстро шагает обратно в зал, толкая Терезу. Агнес бросает в сторону, и она пытается удержать равновесие. Брюнетка замечает невероятную, даже пугающую решительность в глазах Томаса, отчего вздрагивает и скрещивает руки на груди. К губам липнут волосы, и девушка пытается сдуть их, попутно начиная мчаться за Томасом. Перед глазами темнеет, и Тереза судорожно моргает, пытаясь прийти в себя, но замирает и безмолвно охает, когда видит, как Томас замахивается для удара, и кулак прилетает Минхо в нос. Брюнетка замирает и сквозь толпу, яркие огни и летящие свысока конфетти, наблюдает за происходящим.       Азиата шатает в сторону от довольно увесистого удара Томаса. Не то чтобы Эдисон был таким сильным, но, похоже, в этот удар он вложил всю свою злость и желание ударить. Минхо ладонью вытирает кровь из-под носа, что брызжет фонтаном и останавливаться, видимо, не собирается. Он переводит взгляд на Томаса; облизывает испачканные кровью губы, и сквозь окровавленные зубы шипит:       — Томас, какого хуя?       — А ты какого хуя? — кричит Томас, сжимая кулаки. Костяшки пальцев белеют, а лицо наливается краской от бушующих внутри эмоций. — Что ты делаешь, твою мать?       Азиат оглядывается по сторонам и с саркастическим лицом переводит взгляд на Томаса.       — А ты что делаешь? Если ты решил избить меня за услышанное, то не нужно. Это не твоё дело.       — Моё — нет, Ньюта — да, — тяжело дышит Эдисон.       — Так оставь этот разговор ему, — язвит Минхо, со злобой оглядывая Томаса с ног до головы.       — Хорошо, оставлю, Минхо, — хрипит Эдисон. Он шагает вперёд и, оказавшись с Минхо лицом к лицу, кричит, заставляя того вздрогнуть, а волосы встать дыбом, — Больше не общайся со мной, хорошо? Хватит общаться со мной только из-за чувства вины. Меня тошнит от этого, просто не подходи ко мне и не открывай рта при мне, если не хочешь этого на самом деле! — брюнет толкает Минхо в плечо, заставляя того упасть на пол, и, с безразличным видом перешагнув через него, идёт к выходу.       На глазах наворачиваются слёзы, и Томас резким движением руки смахивает их с длинных ресниц, опуская голову. Не сейчас. Сейчас не время для проявления эмоций, Томас. Просто успокойся. Это ведь Минхо, он никогда не изменится. Просто прими, что ему плевать, и жить станет легче. Ты ведь пришёл сюда не ради этого дерьма, не ради него или кого-то ещё. Ты здесь ради Терезы и Ньюта, так просто останься.       Томас останавливается и тяжело вздыхает; его плечи начинают дрожать от судорожного вздоха. Парень разворачивается и хочет повернуть обратно, но, не успевает он развернуться до конца, как его буквально сносят с места, схватив за плечи, и с силой ведут наружу.       Эдисон ощущает холод, язвой разрастающийся по всему телу, когда его выносят на улицу. Он оглядывается по сторонам и понимает, что вынесли его через задний ход: повсюду одни мусорные баки и несколько пьяных людей, что курят где-то в стороне. Вдалеке мелькают лишь вывески круглосуточных кафе и дешёвых клубов, и эти клубы явно не для таких людей, как те, кто находятся в этом заведении, не для таких, как он. Томас понимает это, когда, прищурив глаза, ему удаётся разглядеть кислотно малинового цвета вывеску с сомнительным названием, скорее вызывающим, нежели манящим. Вывеска обрамлена цепью и плетью, и от такого зрелища Эдисон прыскает, дёрнув правым глазом; ресницы начинают дрожать, а губы истерически дёргаться, когда Томас пытается сдержать смех. С чего бы сейчас ещё поглумиться, Томас, действительно.       Брюнет обхватывает себя руками, когда снова начинает ощущать холод по всему телу, а изо рта валит пар; его щёки и нос краснеют, а кожа на контрасте становится почти прозрачной. Осень с каждым днём становится всё холоднее, а из одежды на парне лишь футболка, куртка, рваные джинсы и пара лёгких для такой погоды ботинок. Он начинает рассматривать свои ботинки с уже сбитыми носами, но когда чувствует холодное дыхание на своей щеке, то, словно током ударенный, отстраняется. Замечает перед собой воспалённые от принятого наркотика глаза, взъерошенные волосы и влажные губы, на которых толстым слоем красуется запёкшаяся кровь.       — Минхо, не хочу я говорить с тобой, отвали, — цокает Эдисон и, шмыгнув носом, обходит парня. И когда его хватают за рукав куртки, заставляя резко остановиться, он закатывает глаза и шипит: — Я сказал нет.       — Не отпущу я тебя, не старайся, — ухмыляется азиат. Он улыбается, и его губы снова начинают кровоточить.       Томас переводит взгляд на щемящую душу картину и недовольно морщится:       — Дебил, не улыбайся, кровь снова пойдёт.       — Будто мне не похрен, — ещё сильнее начинает улыбаться Минхо.       Эдисон начинает смеяться, морща нос; его смех эхом разносится по улицам, отскакивая от мусорных баков. Он смотрит на азиата, что начинает смеяться вместе с ним, и невольно отмечает про себя, как ему идёт кровь и в целом ссадины на лице. Может, это странно, но Минхо кровь действительно к лицу. И сейчас, с разбитыми губами и носом, искристой улыбкой и с неестественно для него растрёпанной причёской, он выглядит ещё очаровательнее.       Томас резко замолкает, содрогаясь всем телом, после чего прокашливается и смотрит на Минхо. Его взгляд становится мягче.       — Что ты хотел?       — Прости меня, — отрезает азиат, бездумно уставившись себе под ноги, — Я не хотел делать тебе больно, просто… — он прячет руки в карманы чёрных джинсов. — Я исправлюсь, обещаю. И нет, дело не только в этом.       Минхо поднимает голову и видит перед собой дрожащую от холода руку с пачкой ментоловых сигарет. Он вытаскивает одну и начинает судорожно искать зажигалку по всем карманам.       Томас закуривает, не отводя взгляда от азиата. Смотрит на него не то с иронией, не то с обожанием, и усмехается, давясь сигаретным дымом. Брюнет отводит взгляд в сторону, пытаясь подавить кашель, после чего морщит лицо.       Это замечает Минхо и опускает взгляд, глубоко затягиваясь, после чего отвечает:       — Можешь мне не верить, но это действительно так.       — Да верю я тебе, верю, — отмахивается Томас.       — Тогда договорились? — спрашивает азиат и протягивает руку, выпуская дым через нос.       Эдисон усмехается. Его шаг благодаря мощным ботинкам становится тяжёлым. Он приближается к азиату, после чего впивается в его губы и кусает их с такой силой, что кровь по новой начинает сочиться из его ран. Томас чувствует привкус металла во рту и на языке; его зрачки становятся ещё шире, хотя, казалось бы, увеличиваться им больше некуда. Он отстраняется от ошарашенного Минхо и кидает спокойное «договорились», облизывая окровавленные губы, после чего уходит обратно в клуб, взглядом кивая азиату на помещение. Свет разноцветными бликами начинает падать на Томаса, и теперь даже сквозь темноту можно увидеть горящие янтарного цвета глаза, в которых отражается синий неон; взгляд прямой, звериный. Брюнет медленно, словно привидение, скрывается за стеной у входа в клуб, не отводя взгляда от азиата.       Минхо в голос усмехается, вытирая кровь с губ, и попутно тушит сигарету ботинком.       — Псих, — говорит в пустоту азиат и, улыбаясь, заходит в клуб следом за Томасом, снова ощущая биты во всём теле и рябь в глазах.       Уилсон видит в гуще толпы Терезу, что стоит и не двигается, словно её цепями приковали к полу. Он с грохотом ставит стакан с алкоголем к какой-то компании на стол, после чего ловит на себе раздражённые и недоумевающие взгляды. Ньют лишь незаметно ухмыляется и, заправив рубашку, что, к слову, до сих пор не сделал после того, как покинул уборную в обнимку с Эдисоном, идёт в толпу за Терезой.       Агнес тем временем пребывает в немом шоке от картины, что разыгралась перед ней несколько минут назад. О чём говорили эти двое? Почему туда вмешан Ньют, и почему Томас врезал Минхо? Нет, девушка рада такому выплеску эмоций у Томаса, ведь как никак Минхо этого заслужил, особенно удара от Эдисона.       Она разворачивается и видит перед собой обкуренного и пьяного вдрызг Ньюта, что, как ни странно, рассматривает её с непринуждённо-расслабленным взглядом, словно и не пил вовсе.       — Ньют, а ты где потерялся? — удивлённо спрашивает девушка, убирая прядь волос за ухо.       — Я? Я… — бормочет себе под нос блондин, после чего чешет затылок, — Ты Минхо не видела? — старается перевести тему, оглядываясь по сторонам.       — Ньют, где ты был? — Тереза пристально наблюдает за парнем, скрестив руки на груди.       — Это важно? — протягивает Ньют, цокая языком.       — Нет, просто интересно, — пожимает плечами девушка, опуская взгляд. — А Минхо тебе зачем?       — Нам поговорить надо, — бросает Уилсон и идёт вперёд, врезаясь в людей.       Тереза вздыхает и идёт за Ньютом, снова расталкивая всех плечами.       — Ньют, постой! О чём?       Блондин резко разворачивается к девушке, от чего та тихо взвизгивает, и смотрит ей прямо в глаза.       — Я знаю, кто проинформировал санитаров о нашем разговоре с Томасом.       — Что? — хлопает глазами Тереза, схватив Ньюта за руку.       — Про Томаса и изнасилование, — Ньют выдыхает через нос. — Я о нашем разговоре с Томасом: я знаю, кто сдал Минхо.       — Стой, что… — бубнит Агнес себе под нос, но не успевает и вопроса задать, как замечает, что Ньют мчится в центр зала.       Девушка цокает и летит за Ньютом, подворачивая ноги, и когда догоняет его, хватает за плечо и разворачивает к себе.       — Ньют, может, не сейчас?       — А когда, Тереза? Я знаю, что если бы не этот слив информации, Минхо бы не считали насильником даже санитары.       — Но они всё равно будут так считать, Ньют, — с горечью в голосе проговаривает брюнетка. — Даже после того, как ты расскажешь ему правду.       — Мне плевать, я должен рассказать, — бросает Ньют и исчезает в толпе, заставляя девушку плестись за ним.       Эдисон заходит в клуб и щурится от слепящих огней глаза. Он пьяно улыбается, когда замечает, как весь зал усыпает разноцветным блестящим конфетти; поднимает голову и чувствует, как его щёки, веки и губы облепляют яркие бумажки прямоугольной формы. Томас блаженно закрывает глаза, ощущая конфетти на своих ресницах; словно ватный, передвигается по клубу, но застывает на месте, а тело пробивает разряд тепла, когда он чувствует лёгкое, но уверенное прикосновение губ на своей шее.       Со стороны колонн, что разделяют зал на несколько частей, Томас слышит орущие голоса до боли знакомых ему людей. Он берёт стоящую позади себя фигуру за руку и бежит к крикам сквозь толпу, сбивая об стены костяшки пальцев.