***
Он стоит перед дубовой темной дверью, глядя на этот чертов глазок уже две минуты. Это не сложно — постучаться и поблагодарить, но он не находит в себе сил сделать это. Он уже несколько раз поднял руку, сжатую в кулак и опустил, несколько раз отошел от двери и подошел обратно. Ему спасли жизнь. Не то, чтобы он так стремился жить, но он, мягко говоря, поражен тем, что кому-то не всё равно. Особенно этой суке Доусон. Такой желаемой и недосягаемой. Гребанная пиньята со сладкой начинкой. Он раздраженно вдыхает и снова поднимает руку, чтобы постучать. Раздается несколько непродолжительных стуков, после которых он отходит на шаг и мгновенно ненавидит себя за это. Она же не откроет. Посмотрит в глазок, обнаружит его и точно не откроет. Повезет, если не вызовет копов или психушку. Он себя только на посмешище выставляет. Спустя минуту никто не открывает. Спустя две — тоже. Пустая трата времени. Он саркастично хмыкает и качает головой, прожигая взглядом дверь, как будто таким образом она точно откроется. Сдались ей его благодарности. Ровно так же, как ему сдалась собственная жизнь. Он со всей силы ударяет по двери обеими ладонями, когда понимает, что дома просто никого нет. Доусон бы уже накричала на него с той стороны и велела бы отвалить. Парень вздыхает и убирает руки с двери, когда видит, как по лестничной клетке поднимается их общая соседка — пожилая миссис Норберт. У неё трость в правой руке, поэтому он опасается, что если его заподозрят во взломе или домогательстве, то получит этой тростью ниже пояса. Поэтому вежливо улыбается соседке, здоровается и поднимается по лестнице в свою квартиру, в которой теперь прочно зафиксировался запах сырости.***
Меган возвращается в свою квартиру в воскресенье ночью. Ночью, потому что не хочет нежелательной встречи с Психом. Поэтому, прошмыгнув в свою квартиру после полуночи, она закрывает дверь и вешает косуху на вешалку. Дом, милый дом. Как самому настоящему интроверту Меган предпочтительнее находиться в своей обители, нежели в чужой, и неважно, какая там пицца и какие удобные кресла, в которых можно развалиться, как король. Эти сутки, проведенные у Прис, были вполне себе неплохими, но вид собственной хаотичной квартиры вызывает куда более приятные чувства. Не включая свет, Доусон проходит в гостиную и останавливается, чтобы прислушаться. Ни стуков, ни стонов, ни музыки. Ни-че-го. На несколько секунд Мег представляет, что сверху неё не живет полетевший с катушек наркоман, устраивающий траходром каждые выходные. И эти несколько секунд прекрасны. Она кладет пакет со своими вещами на диван, после чего накидывает на плечи теплый кардиган и захватывает пачку Лаки Страйка. Аккуратно приоткрыв окно, из которого тут же ударяет морозный ночной воздух, Мег вылезает на лестничную клетку, тут же носками ощутив холод железа. Подойдя к ограждению, она подкуривает сигарету, прикрывая ладонью зажигалку, после чего убирает её в карман джинсов и плотнее укутывается в длинный кардиган. Но не успевает она насладиться прелестями одиночества, как над головой тут же раздается треск и скрежет. Это может означать только одно.PatrickReza — Tip Toe
— Твою мать, — шепчет Меган и в последний раз затягивается, прежде чем развернуться к своему окну. Она тушит сигарету о кирпичную стену дома и выбрасывает, после чего намереваясь пробраться в свою квартиру, но тело внезапно сковывает из-за раздавшегося совсем рядом голоса: — Стоять. Доусон разворачивается, увидев Психа, спускающегося по железной лестнице. На нем на этот раз больше одежды, чем обычно — черные штаны и майка, а поверх бомбер непонятного цвета — ночь сегодня особенно темна. — Следишь за мной, ублюдок ненормальный? — язвительно выплевывает Мег, почувствовав внезапно накатившую волну агрессии и злобы на человека, стоящего перед ней. С какого перепуга он решил, что может командовать? Не в его прерогативе вести себя так, будто ничего не случилось. Он молчит, уставившись на неё мертвым меланхоличным взглядом. На этот раз без улыбочек и сарказма? Меган от этого хочется столкнуть его с двенадцатого этажа не меньше. А он так соблазнительно близко стоит к краю... — Будем в молчанку играть? Или я могу отправиться спать? Если ты, конечно, позволишь, я же не знаю твоего расписания, во сколько и когда ты ебешь своих бездушных игрушек для секса. — Спасибо. Меган затыкается. Она глупо приоткрывает рот в недоумении, с недоверием глядя на Психа. На несколько секунд ей кажется, что она тоже сошла с ума и ей это сейчас послышалось. — Что? — она хмурит брови и склоняет голову. — Ты знаешь, о чем я. Дурой не прикидывайся. — Да я не… Как ты смеешь… — Это всё. Уходи, — и разворачивается, медленно поднимаясь по ступенькам. Меган остается стоять сбитой с толку. Это он ей сейчас так «спасибо» сказал или смешал с грязью? Ну, держись, сукин сын. — Надо же, поблагодарил, — она театрально разводит руками. — А я чуть было не начала сожалеть, что не позволила тебе поджариться вместе со своими шлюхами. Он останавливается, его спина заметно напрягается. Псих поворачивает голову через плечо, какое-то время глядя на Доусон сквозь толщу ночной темноты. Из освещения — лишь свет из его квартиры. Видно только силуэты и небольшие их очертания. Но ответа Меган не получает. Он снова поворачивает голову и поднимается по ступенькам, создавая скрежет под собой. Доусон сжимает руки в кулаки, чувствуя, как взлетает давление. Ей никогда так не хотелось с кем-то поругаться, как сейчас с Психом. Он даже поблагодарить за спасение своей задницы по-человечески не может, не говоря уже об извинениях за потоп. — Я пришлю тебе счет за испорченный потолок, мудила, не сомневайся в этом. — Заткнешься когда-нибудь или тебе помочь? — бросает Псих, снова остановившись на ступеньках. — Не думала, что ты знаешь о том, что такое «помощь». Ты меня удивил! — Меган разводит руками, чувствуя легкую тошноту из-за возникшей тревоги. Это заходит слишком далеко. Ей действительно пора заткнуться, если она не хочет лишних проблем. Но с другой стороны, когда ещё она сможет так оторваться на нем и выговорить всё в лицо? Псих шумно вздыхает, после чего разворачивается и быстро спускается по ступенькам, из-за чего вся железная конструкция слегка подрагивает. Меган задерживает дыхание, когда парень оказывается на опасно близком расстоянии. Она чувствует, как от него веет запахом зубной пасты. — Чего ты добиваешься? Чтобы я сломал тебе руки и ноги, а после отымел во все щели? — цедит он прямо в лицо девушке. Взгляд его сравним со взглядом хищного зверя. Меган сглатывает, смотря в глаза парня и застыв на месте. — Я даже со сломанными конечностями смогу написать на тебя заявление, — как можно тверже говорит она, не понимая, кто тянул её за язык. — Тогда, видимо, придется тебя ещё и задушить. Он серьезен как никогда, и от этого у Доусон крутит нутро. Она вспоминает его больную ухмылку и сумасшедший зловещий смех, и ей хочется услышать это вновь. Потому что нынешнее выражение его лица вселяет животный страх, из-за которого Меган чувствует себя настолько маленькой и бессильной против него, что аж тошно. — Больше не сходишь от меня с ума, а? — она вспоминает его слова, сказанные ей тогда в ту ночь, когда он чуть её не изнасиловал. — Прошла любовь? Или у тебя по каким-то определенным дням настроение флиртующего альфа-самца? Наконец его серьезная мина сменяется слабой ядовитой усмешкой. — Если ты это называешь любовью, то ты глупее, чем я думал. — Тоже мне знаток высоких чувств, — Меган фыркает, по-прежнему не сдвигаясь с места и с вызовом смотря прямо в его красивое, демоническое лицо. Он выдыхает, и Доусон может поклясться, что услышала приглушенное рычание, прямо как у гребанного волка. Псих отходит на шаг и облизывает губы, после чего исподлобья смотрит на неё. — Зря я решил отблагодарить тебя. Ты пиздец раздражающая. Доусон смеется, почувствовав, что пространства стало больше после того, как парень отошел от неё. — Ты это называешь благодарностью?! — Значит так, — отрезает он, снова подойдя к ней и заставив её заткнуться. — Я сейчас ухожу к себе, сделав вид, что на мое «спасибо» ты ответила «пожалуйста». А ты… — он оглядывает её с головы до ног, при этом морща нос. — Продолжай быть сукой и вали спать. Доброй ночи. И, будто оставляя вишенку на торте, он резко разворачивает её за плечо и шлепает по заднице, после чего пулей поднимается по лестнице и пролезает в свою квартиру через окно. Меган почти буквально горит от возмущения. — Хренов мудак! — кричит она, подняв голову наверх и видя, что в его квартире потухает свет. Лучше бы она и сегодня осталась у Прис.