Меган хочется спросить кое-что у Психа. Это «кое-что» не дает ей взглянуть на него без страха, смущения и сочувствия. Бордовая линия под его подбородком побледнела, ещё пару дней — и она совсем сольется с цветом его кожи. Но из головы это так просто не вылетит.
Его психика — ультратонкое стекло. Если оно даст маленькую трещину, спустя пару секунд она может разрастись и превратиться в целую ветвь, после чего обратится в кровавые острые осколки. Готова ли Меган так рисковать?
Он наркоман. Он помешан на сексе. Он пытался покончить с собой. Он
псих.
Но когда он поднимает взгляд к звёздам, то становится таким маленьким в сравнении с этим большим страшным миром, в котором он выживает самыми нетипичными способами.
Кто он такой? Есть ли вероятность, что это и не он вовсе, а лишь тот, за кого себя выдает?
Меган знает – может, лишь поверхностно – Психа. Но ей хочется знать, кто на самом деле Джастин Бибер. Даже это имя звучит чуждо, когда примеряешь его на этого парня.
— Хватит пялиться, — говорит он, оторвав взгляд от неба и обратив его на Мег.
Она и не заметила, что рассматривает его несколько минут.
И — была не была:
— Что с тобой случилось? — спрашивает она, стараясь придать голосу уверенности и той доли заинтересованности, чтобы не казаться одержимой.
Псих заметно обрастает иглами. Он выпрямляется, ведет плечом и хмурит брови.
— Что?
— След у тебя на шее, он же от веревки, да? — Мег сама не верит, что спрашивает это вслух, и, честно говоря, ей страшно, что её сейчас утопят в этом закрытом бассейне Зиглера. — Почему ты пытался покончить с собой?
Последние слова Доусон ощутимо распаляют воздух, электризуют его до такой степени, что стоит капнуть чем угодно — ещё одним вопросом, словами жалости или попыткой поддержать, и всё. Зиглер взлетит на воздух, его осколки разлетятся по всему Цинциннати. Меган будет похоронена в руинах. Но она не намерена отступать.
Псих сжимает челюсть и бегло исследует глазами Меган. Карие радужки стали почти черными. Голубой отсвет больше не делает лицо Психа мягким и бархатным, теперь он будто подчеркивает каждую напряженную мышцу.
Проходит, наверное, целая вечность для Мег, но для Психа — полминуты, прежде чем он резко поднимается с шезлонга и куда-то уходит. Держась за надежду выудить из парня признание, она встает и бежит вслед за ним.
— Подожди, куда ты идешь?
— Я отвезу тебя обратно, — бросает Псих через плечо, когда оказывается почти что у стеклянных дверей.
— О, значит вот как, будешь бегать от проблем как ребенок?
Он разворачивается к ней в тот момент, когда она уже вплотную к нему подходит и, споткнувшись, врезается в его грудь. Машинально он хватает её за локоть, не рассчитав хватку и заставив девушку зашипеть от боли – он разжимает пальцы и отпускает её. Она так близко, что он видит в её глазах искреннее непонимание того, почему он вдруг сорвался и ушел. Не только от неё, но и от этого вопроса.
А её это раздражает. Она проявила сочувствие, интерес к его боли, а он даже не удосужился сделать вид, что ему приятно чье-то внимание. Псих возомнил себя таким всесильным и неприкасаемым, что не позволил кому-то испытать к нему такие теплые чувства. Ему это не надо. Ни от неё, ни от кого-либо ещё.
Два карих взгляда, направленных друг в друга. Один — возмущенный и обиженный из-за отказа в помощи, и второй — затравленный, яростный и искрящийся, как от электросварки.
— Чего ты от меня хочешь? — спрашивает Псих, сделав шаг вперед и сократив между ними расстояние ещё больше.
— Только узнать, почему ты такой, — она оправдывается, чувствуя, как коленки начинают дрожать. — Тебе что, тринадцать, раз не можешь признать что ты тоже человек, который чувствует боль?
— Ебать тебя не должно, что я чувствую, понятно?
Он повышает голос, и Мег невольно втягивает голову в плечи. Она чувствует себя запертой в клетке с голодным разъяренным волком. Протяни руку — он сожрет её и не выплюнет кости, а дернешься и попытаешься сбежать — он окажется быстрее и ловчее, и уничтожит тебя всю за долю секунды.
Меган сама виновата. Это она открыла клетку и затравила зверя. Но она не понимает своей вины, потому что ей кажется, что она творила добродетель.
— Понятно, я спрашиваю? — у Психа взбухают вены на шее, он почти кричит.
— Я никогда тебя не пойму.
Правда. Всё, что Мег пыталась сделать — понять и помочь. Но Псих лишь иронично смеётся и качает головой.
— С чего ты решила, что я позволю тебе меня понять? — он ядовито улыбается, сверкая бешеными глазами. — Думала раз я помог тебе, то мы теперь друзья? Черта с два, Доусон!
Она сглатывает ком обиды. Ей ужасно хочется понять, почему это так неприятно — слышать такие вещи. От
него.
— Хорошо, — её почти шепот контрастирует с его повышенным металлическим тоном. — Тогда объясни, почему ты привез меня сюда?
Резонный вопрос, почти как козырь в рукаве. В этой борьбе каждый уверен в своей правоте, но есть только одна правда.
Если Псих не хочет сближения, не хочет хоть на секунду дать ей взглянуть на себя без привычной брони, зачем они оба здесь? Зачем он привел её в безлюдное место, куда мог прийти один, чтобы поразмышлять и посмотреть на звёзды?
Он знает, что ответить. Грязная, подлая ухмылка рисуется на его лице, когда он наклоняется к Меган словно зверь, готовый к атаке. Его почти сводит с ума, что она едва не трясется перед ним. Если бы он расколол ещё один слой её дерзости, то она бы заплакала от бессилия.
— Неужели жизнь тебя ничему не учит, Доусон? — он смягчает голос, но теперь звучит как демон, искушающий на грехи. — Неужели в твою голову не прокралась ни единая мысль о том, что я просто хотел тобой воспользоваться?
Страх и отчаяние моментально взрываются вдоль позвоночника Меган.
Почти так же, как она нащупала его уязвимое место и слегка надавила на него, он вцепился за её зубами и нещадно сжал. Неравный расчет сил. Нечестная битва. Чье-то оружие всегда лучше и действеннее.
— Ты не… не сделаешь этого, — Меган сжимает руки в кулаки и защищаясь отходит назад.
Воспоминания о пятнах крови, разрывающей изнутри боли, отвращении к собственному телу делают её настолько слабой, что она едва передвигает ногами. Что ещё хуже — её опять дергает от тика.
— Чего мне это стоит? — Псих, сунув руки в карманы штанов, медленно подступает к Доусон, трясущейся от страха.
Так они доходят до бортика бассейна. Меган приходится остановиться и в поражении опустить голову, смириться с неизбежным. Её кровь состоит из чистого ужаса и обиды — на себя, на Психа, на весь мир, потому что он построен так несправедливо, что кто-то всегда будет иметь власть над кем-то ещё. И чувствовать себя в рядах тех, кто стоит на коленях в мольбе о пощаде ещё хуже, чем умереть.
— Всё, чего я хотела, это просто помочь тебе, — Меган сглатывает и поднимает раздавленный взгляд на Психа, стоящего почти вплотную. — Потому что ты проявил сострадание и тоже помог мне, когда я в этом нуждалась. Я думала, ты человек.
Его лицо — гладкая сталь. Непробиваемый цинизм и искры безумия, сочащиеся из глаз.
— Но ты просто чудовище.
Она не собирается плакать перед ним, но для них обоих стало понятно — она проиграла.
Псих с минуту смотрит в её глаза, снова потерявшие былую дерзость и силу, какие были в ней, когда они впервые встретились. То была сильная, свободная и гордая девушка, готовая на что угодно ради своей цели. Он помнит, как решительно она спрятала полуголую Прис за своей спиной в попытке защитить от Психа. Помнит, как она дерзила ему на лестничной клетке, когда они выходили курить. А сейчас она стоит на краю бортика, униженная, подавленная и проигравшая, и Псих точно знает, что если он сейчас сделает ещё шаг к ней — она сделает шаг назад и намеренно себя утопит.
Доусон права — он самое настоящее чудовище. Его вводит в экстаз от мысли, что он раздавил чье-то чувство собственной важности. Особенно если это Меган Доусон, фригидная сука по соседству.
За стеклянными дверьми внутри Зиглера внезапно загорается свет. Псих и Меган оборачиваются и замечают в помещении какую-то женщину, видимо, забывшую что-то на работе. Псих чертыхается, хватает Доусон за запястье и бежит в сторону ограждения. Вместе с ней он протискивается между бетонным забором и стеной Зиглера.
Теснясь в этой щели не более двух футов, Меган и Психу не остается вариантов, кроме как смотреть друг на друга, прижавшись грудью один к другому.
Свет в Зиглере горит около двух минут, слышится какое-то движение внутри. Всё это время, чтобы хотя бы мысленно быть не здесь, Меган стоит с закрытыми глазами и закусанной губой, чтобы не закричать от отвращения и стыда. Псих не оставляет это без внимания и смотрит на лицо Доусон, зацепляясь за каждую деталь. Он вспоминает, что так же девушки выглядят под ним, в его кровати, и невольно начинает твердеть.
Как только свет на территории потухает и слышится хлопок закрытой двери, Меган отталкивает Психа и первая вылезает из щели. С горящими щеками она уходит, не объясняясь. Здесь больше не нужны слова. Она просто хочет домой.
Псих остается один на некоторое время. Он кладет руку на ширинку и ощущает легкое возбуждение, которое тут же старается согнать мыслями о недавней ссоре с Мег. Но это лишь ещё больше его заводит. Он убирает руку и застегивает пальто на все пуговицы, выходя из щели. Как некстати в него снова врезается Мег.
— Там закрыто, я не могу выйти, — она складывает на груди руки и отворачивает голову, слабо дернувшуюся в тике.
Чертова Доусон с её обиженными глазами, карамельной кожей и мягкими черными волосами. Чертова Доусон с её прокуренным хриплым голосом и фригидностью. Чертова Доусон.
Псих смотрит на неё и хочет толкнуть к стене, сорвать с неё всю одежду и трахать так, что она будет кричать и царапать его грудь и спину, кусать за плечи и плакать от поражения. И он может это сделать, прямо сейчас, в Зиглере. Он уже сказал ей, что ему это ничего не стоит.
Но вопреки собственным словам, собственному желанию и сценарию, который он выстроил в своей голове, он подходит к двери и отпирает её ключом. Меган практически вылетает за неё и скрывается в темноте.
Псих борется с потребностью что-то ударить, чтобы выплеснуть гнев. Ладонями он трет лицо, пытаясь убрать с себя усталость и раздражение, после чего выходит из Зиглера и закрывает его на ключ. Он идет к своей машине, и, конечно же, Меган не стала дожидаться его и свалила. Как, куда и на чем она поедет, его уже не волнует.
Наверное.
Он садится в машину и нагревает её. Набирает нужный номер и прикладывает к уху телефон. Спустя пару гудков слышится женский голос. Псих кивает и сбрасывает, а потом выезжает на дорогу.
Ему необходимо снять стресс.
***
Он движется в ней быстро, грубо, входя во всю длину и почти рыча, что пугает ничего не подозревающую Каролин. Та сжимает простыни пальцами и выгибается, двигает бедрами, но не успевает под жесткий ритм Психа. Её грудь прыгает от этого темпа, Каролин хватает её обеими руками и стонет так громко, что можно услышать в соседнем штате.
Псих останавливается и выходит из неё, чтобы подхватить Фокс за бёдра и повернуть к себе спиной. Одной рукой он держится за её плечо, а другой смачно шлепает по заднице, заставляя девушку снова простонать и выгнуться в спине. Она вскрикивает ещё слаще, когда Псих проталкивает в неё сразу три пальца. Теплая влага стекает по ним и создает скольжение, облегчающее проникновение. Каролин двигает бедрами навстречу пальцам Психа, но тот снова шлепает её и велит стоять ровно. После он снова приставляет член к её промежности и входит, схватившись за округлые бёдра.
Стон за стоном, шлепок за шлепком, Каролин получает удовольствие и игнорирует пульсирующие синяки на её теле. Она толкает Психа в грудь и он падает на спину, подушки рядом с ним подпрыгивают. Каролин обхватывает его член рукой и облизывает головку, после чего уже берет его в рот. Псих закатывает глаза и откидывает голову. Её губы и проколотый язык работают так хорошо, что от его злости и напряженности не остается и следа; Псих ждет, когда он достигнет пика. Каролин сосёт причмокивая, оставляя слюну на собственной руке, а потом отрывается от его члена и надрачивает.
Взорвавшись в оргазме, Псих кончает в руку Каролин, слизывающей всё со своего лица и пальцев. Он дышит через открытый рот и проводит по вспотевшей груди рукой, чувствуя как под ребрами толкается сердце.
Фокс вытирает губы тыльной стороной ладони и встает с кровати, чтобы принять душ. Псих наблюдает, как она виляет красной задницей по пути в ванную, и чувствует, что ему не хватило. Он поднимается с кровати и идет следом за Фокс, встав под струю душа и положив руки на женскую талию.
— Что, снова? — спрашивает она вымученно, проводя рукой по мокрым светлым волосам.
Без лишних слов он подталкивает её к стенке душа и просовывает руку под её колено, приподнимая ногу на удобном уровне. Массируя и без того разогретое влажное лоно, он проталкивается в него членом и вжимает Каролин в стену. Она обхватывает руками его плечи, чтобы хоть как-то удержаться на ногах — этот парень вытрахал её до бессилия.
За эту ночь это уже пятый раз, и ей ужасно хочется лишь принять душ и поспать, но что-то ей подсказывает, что этим дело не закончится.
Псих трахает её около пятнадцати минут, манипулируя её телом и вращая его под каждым удобным для него углом, слушая её стоны и выкрики его имени, снося бутылки шампуня и геля для душа с полок. Горячая вода нагревает кабинку, заполняет её теплым паром.
Наконец он и сам сдает позиции. Кончив на бедро Каролин, он вместе с ней принимает душ и выходит из него первым, свежий, расслабленный и уставший. Он оборачивается полотенцем и проходит в спальню, а потом на кухню, где наливает себе воды и выпивает сразу два стакана.
Он вымотан. Физически и эмоционально. И эмоционально — гораздо больше.
Потому что секс не помог ему забыть про ссору с Меган.
***
Меган просыпается в первом часу дня. Она не помнит, снилось ли ей хоть что-то, но она чувствует, что голова будто стала соображать яснее. Из окна струится мягкий свет, за окном — безоблачная прохладная погода. Отличный день, чтобы прогуляться до…
До куда? Ведь в «Ультре» возникли проблемы с отоплением, и теперь без работы Мег совершенно нечего делать. Она поднимается с кровати и заправляет её, и решает заодно прибрать бардак в спальне. Что-то раскладывая по полочкам, а что-то просто запинывая под кровать, Мег оглядывает комнату и понимает, что порядок сделал её немного больше.
Только у зеркала в ванной Мег понимает, что уснула во вчерашней одежде, за ночь изрядно помявшейся. Она снимает куртку и вешает в прихожей, после чего стягивает черную футболку и джинсы, складывая всё в стиральную машину. Преодолевая страх и дискомфорт остаться голой, Мег, задержав дыхание (зачем?), встает под душ и включает воду. Она старается почти не дышать, как будто если она вдохнет полной грудью, то вместе с кислородом она впустит в себя воспоминания о той ночи. Второпях намылив тело и волосы, она стоит под водой с полторы минуты и практически выпрыгивает обратно на коврик.
Это безумие никогда не прекратится.
Она переодевается в чистую одежду и заворачивает волосы в полотенце. После того, как она прибралась в спальне, Мег вдохновилась и на уборку во всей квартире, чтобы хоть чем-то себя занять. Она раскладывает книги с журналами по полкам, убирает одежду с пола и складывает в стиральной машине, моет посуду и пылесосит. Мысли упорядочиваются вместе с вещами. Спустя двадцать минут уборки Меган сушит волосы и садится перед телевизором, страдая от безделья.
Квартира убрана, голова более или менее стала ещё яснее, но оставшись наедине с тишиной и одиночеством, Меган не может справиться с навязчивыми мыслями о вчерашнем. Неприятный осадок обжигает и заставляет её несколько раз поменять позу на диване, пока она совсем с него не встает и не нарезает круги по гостиной. Она останавливается, как только слышит звук оповещения на телефоне.
Это лишь смс от оператора, но открыв его, Меган вспоминает о сообщениях Лэнса и Присциллы. Она только открывает диалог с первым, как тут же слышится стук во входную дверь. На какое-то мгновение появляется догадка, что это Псих пришел с извинениями, и от этого Меган заволновалась. Но как только она подходит к двери и открывает её, то одновременно радуется и разочаровывается:
— Лэнс?
— Привет, Мег, — он лучезарно улыбается. — Прости, что без приглашения, но подумал ты будешь не против сюрприза.
— Я не против, — кивает Доусон, медля с приглашением зайти.
— Я принес китайскую еду, — он поднимает два белых целлофановых пакета, которые держал в руках всё это время. — Чуть не съел её прямо на лестнице, пока поднимался к тебе. Давно у вас лифт сломался?
Она хмурит брови, потому что этой ночью лифт ещё работал. Как только она открывает рот, чтобы ответить, то замечает за спиной Маккорда знакомый силуэт, и по телу проходится разряд тока.
Псих, сунув руки в карманы брюк, поднимается по лестнице и смотрит перед собой, но тут же поднимает глаза на Мег, словив её взгляд. Он останавливается, заметив не знакомого ему парня, и непонятная эмоция бросает тень на его лицо — то ли неприязнь, то ли недоверие, то ли что-то ещё. Лэнс, заметив, как Меган напряглась и смотрит ему за спину, тоже оборачивается и смотрит на Психа, но тот игнорирует его существование. Его глаза всё ещё прожигают Доусон. Их обоих одновременно относит к событиям вчерашней ночи, и напряжение повисает в воздухе и оседает в нем. Подбородок Мег дергается от тика, и Псих, словно оправившись от гипноза, пару раз моргает и продолжает подниматься по лестнице, уже не оборачиваясь на соседку и её гостя.
— Дружелюбные у тебя соседи, — Лэнс по-доброму усмехается и поворачивается опять к Меган. Его присутствие явно расслабляет.
— Неважно, — она качает головой и проводит руками по лицу, а потом благодарно улыбается. — Спасибо за еду. Проходи.
