Колыбель для психа

      Темнота. Такая привычная, но до сих пор отвратная для парня — он никогда не будет рад ей. Он сотню раз выпадал в небытие под воздействием наркотиков, когда не рассчитывал правильную дозу. Иногда это выходило намеренно, но никому и никогда Псих об этом не скажет, иначе его упекут далеко и надолго, сочтя его метод развлечений за суицидальные наклонности.       В этот раз всё оказалось по-другому. Темнота стала неподвластной, подкравшейся откуда-то из-за спины, поэтому Псих не понимает, как на неё воздействовать. Всё, что он может сделать — попробовать вдохнуть. Но попытка отзывается лёгкой болью в голове.       Он чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, но держит её внутри. Медленно разлепляя глаза, он обнаруживает себя в больничной палате. За окном глубокая ночь. Повернув голову, он видит, как в коридоре неторопливо снуют врачи, а прямо у его двери стоит знакомая фигура. Сощурив глаза, он распознает эти черты.       Кира спокойно разговаривает с медсестрой. Волосы у неё завязаны в низкий хвост, на лице едва присутствует макияж, одета в серый плащ и черную водолазку. Судя по её выражению лица, она чем-то обеспокоена, и как только до Психа доходит осознание, что она переживает за него, ему хочется истерически рассмеяться.       С каких пор эта конченная психопатка о ком-то переживает?       Они сталкиваются взглядами, когда Кира переводит свой на брата. Смотря через окно в палате, она кивает медсестре и что-то говорит, после чего они обе заходят внутрь. Мягкий свет тут же заливает комнату.       — Я оставлю вас ненадолго, — говорит низкая темнокожая медсестра, и, сунув руки в карманы формы, снова выходит.       Психу меньше всего хочется остаться наедине с этой сволочью, поэтому он провожает умоляющим взглядом медсестру и молится на то, чтобы она поскорее вернулась. Наверняка Кира уже успела присесть той на уши, изобразив переживающую сестру.       — Как самочувствие, супергерой? — спрашивает Кира, сев на койку у ног брата.       Он демонстративно отодвигается от неё на пару сантиметров, после чего отворачивает голову и делает вид, будто в палате никого нет. Кира закатывает глаза и цокает, после чего опускает взгляд на свою качающуюся над полом ногу.       — Мне позвонили полчаса назад и сказали, что у тебя отравление дымом, — продолжает она. — Точнее, позвонили родителям, а они уже мне. Сказали, чтобы я за тобой присмотрела.       Неприятный укол обиды. Родителям настолько не хочется видеться с сыном, что даже весть о пожаре не изменила их мнение?       Псих всё ещё молчит. Теперь он прикрывает глаза, чтобы полностью абстрагироваться от сестры, но её присутствие такое ощутимое, что оно наполняет и электризует комнату сверху донизу. Это не её духи, это её энергия, которую она распространяет. Как ядовитый цветок, распыляющий свой яд. На молчание Психа она усмехается, зная, что нужно сказать дальше.       — Не думала, что ты полезешь в огонь ради какой-то дырки.       Псих открывает глаза и поворачивает голову. Воспоминания врываются в его голову хаотично и нещадно.       Меган. Он вытащил Меган из пожара. А потом… что с ней стало?       — Где она? — хрипит Псих, чувствуя, как его организм выбрасывает адреналин в кровь.       — Оу, значит теперь мы не играем в молчанку, — Кира ухмыляется и поднимается с койки, медленно расхаживая по палате и держа плащ в руках. — Твоей очередной потаскушке здорово досталось.       — Где. Она? — цедит парень, и его руки непроизвольно сжимаются в кулаки.       Кира останавливается у окна и ловким прыжком усаживается на подоконник. Она склоняет голову, оглядывая брата и маниакально улыбаясь, а потом отводит взгляд к окну.       — Где-то тут, — она равнодушно жмет плечом, смотря, как снег мягко ложится на двор больницы. — А возможно уже отвезли в морг.       — Я не верю тебе.       Она поворачивает голову и наблюдает за реакцией брата, упиваясь ей с больным восторгом. В лице он не меняется, но его сбитое дыхание сказало Кире больше, чем она могла бы узнать вербально. Не сдерживается и коротко смеется, спрыгивая с окна.       — Надо же. Неужели нашел себе новую Эми Кингсли?       Псих шумно выдыхает и нажимает на кнопку вызова медсестры, стерев улыбку с лица Киры. Её забавляющееся выражение лица сменяется гримасой злости, и она тут же подходит к койке.       — Тупой ребенок. Вечно всё портишь, — бросает она и быстро выходит из палаты прежде, чем в неё войдет медсестра.       За те тридцать секунд тишины, что остаются до её прихода, Псих трет лицо ладонями и пытается подавить в себе вспышку агрессии. Он хотел бы, чтобы присутствие его сестры не вызывало в нем такую бурю, хотел бы научиться перекрывать эмоциям доступ к своему сердцу. Они столько раз сыграли с ним злую шутку, что иногда он всерьез задумывается о том, нужна ли ему такая жизнь, которую он не может себе подчинить.       — Всё в порядке, мистер Бибер? — учтиво спрашивает медсестра уже на пороге.       Она подходит к нему и наклоняется над его телом, проделывая какие-то манипуляции с его руками. Только сейчас, опустив на них взгляд, он видит, что они перебинтованы.       — Что это? — смутившись, спрашивает он.       — У вас небольшие термические ожоги, ничего страшного, — уверяет мисс Синклер, как написано на её бейджике. — С вами всё в порядке.       Она снимает бинты и открывает вид на обожженные руки Психа. Красные пятна не столь пугают его, сколько вызывают недоумение — он не помнит боли от этих ожогов. Синклер смазывает мазями пораженные места и снова заматывает новыми повязками предплечья и кисти парня, пока он молча за этим наблюдает.       — Девушка, которую доставили вместе со мной, где она? — интересуется он, когда она заканчивает.       — В соседней палате, — Синклер немногословна, что совершенно не нравится Психу.       — Она в порядке?       Синклер вздыхает и сует руки в карманы, смотря на парня.       — У неё ожог дыхательных путей и отравление дымом, но она идет на поправку. Ещё бы чуть-чуть… — медсестра поджимает губы. — Это просто чудо, что вы вовремя вытащили её из огня.       Психу не нравится, что все в этой больнице знают, что он вытащил Доусон из пожара. Включая его сестру. Особенно его сестру.       Синклер велит парню отдыхать и снова выходит из палаты, выключая в ней свет. Ворочаясь на койке, он никак не может уснуть целый час, вспоминая то, как вытаскивал бессознательное тело из пожара. В тот момент он допускал мысль, что несет уже мертвую Доусон наружу, но всё равно не стал останавливаться. Его напугало, что он мог не успеть спасти её. Он бы не простил себе кровь ещё одного человека на своих руках, потому и обязан был, вопреки тяжелым препятствиям, вынести её из пожара.       Аккуратно перевернувшись на бок, чтобы не давить на руки, он уставился в окно. Безмятежная светлая ночь убаюкивает, но знание того, что в соседней палате лежит Доусон, не дает спокойно сомкнуть глаза.       Псих исследует летящие по воздуху снежинки ещё около получаса, пока, наконец, его веки не тяжелеют и закрываются.

***

      Он выплевывает кофе обратно в стаканчик, вытерев рот рукой. На вкус как жженая резина. Псих оборачивается и видит, как все остальные пациенты тоже не притрагиваются к своим стаканам с кофе, поэтому отбрасывает подозрения о том, что его хотят отравить.       Этим утром он проснулся со свежей головой. Она слегка побаливала, но Синклер уверила, что это нормально и скоро пройдет. Потом она сообщила хорошую новость — ему можно будет вернуться домой уже после обеда, и Псих выдохнул с облегчением, после чего направился в столовую больницы.       Куча разных пациентов с разными диагнозами неспешно завтракает и наполняет помещение тихим гулом разговоров. Псих, сидя у самого окна за одиночным столиком, дергает ногой и мечтает оторвать себе язык, чтобы не чувствовать химозного привкуса кофе. Что-то заставляет его повернуть голову, поэтому он замечает, как в столовой появляется Меган, одетая в больничную сорочку и тапочки.       Псих не контролирует то, как он почти роняет стул позади себя, когда резко поднимается и направляется прямо к ней.       Она живая. Почти не пострадавшая от пожара. Псих готов поклясться, что его пульс выстукивает двести. Он тут же вспоминает, как фельдшер крикнул про остановку сердца и вокруг все засуетились ещё больше. И Псих знал, что речь идет не о его сердцебиении.       Когда ему остается пройти всего несколько метров, он замечает, как за ней появляется тот парень, который наведывался ей в гости. Он что-то говорит ей, после чего Доусон слабо смеется и откашливается. Они вместе проходят к свободному столику неподалеку. Усадив Меган, парень что-то у неё спрашивает и уходит к кассе. В этот момент Меган поднимает взгляд и встречается с глазами Психа, который так и остался стоять посреди выставленных в два ряда столов.       Они смотрят друг на друга, чувствуя, как всё вокруг замерло и потухло. У обоих проносятся перед глазами вспышки пламени, черный дым и животный страх, который они делили между собой.       Меган, заправив волосы за уши, поднимается из-за стола и идет к Психу. Тот, очнувшись как от гипноза, тоже идет навстречу ей.       — Привет, — говорят они одновременно, когда оказываются в шаге друг от друга.       Меган прочищает горло, а Псих опускает глаза. Он видит, что в основном она в порядке, на её коже нет ожогов. Лишь её заметная слабость и усталость в глазах выдает то, что она пережила кошмар наяву.       — Как себя чувствуешь? — спрашивает Псих ровным голосом, не выдавая своей обеспокоенности.       — Немного копчёной, — усмехается Мег и обнимает себя за плечи. — Это..? — она кивает на его перевязанные руки, и Псих приподнимает предплечья и бросает на них взгляд.       — Ожоги. Наверное, обжегся, пока пробирался к тебе.       Он слышит, как Меган становится трудно дышать. Она шумно выталкивает воздух из лёгких через приоткрытые губы, после чего начинает качать головой, смотря себе под ноги. Доусон выглядит виноватой.       — Прости, я… Я не знаю, как это случилось…       — За что ты извиняешься? — хмурится Псих.       — Ты пострадал из-за меня, — Меган поднимает глаза.       — Это не из-за тебя. Я был неосторожен.       — Но пожар начался из-за меня. Наверное...       — Слушай, просто скажи «спасибо» и всё, ладно? — Псих чувствует, как в висках снова скапливается боль.       Он понимает, что в этом недолгом разговоре звучит слишком резко. И начинает чувствовать себя идиотом. Ведь когда он смотрит на Меган, то видит, как вина ещё больше нахлынула на неё и заставила прикусить губу. Раз она не дерзит в ответ, то пожар её не на шутку испугал и пошатнул её психику.       Накрыв лицо ладонями, он тяжело вздыхает и снова убрав руки от лица, смотрит на Доусон.       — Меган, я..       — Эй, Мег, всё нормально? — рядом с ней возникает тот парень, в руках он держит пакет с едой.       Он обменивается с Психом недоверчивыми взглядами, а потом они оба смотрят на Меган, которая, расправив плечи и пригладив волосы, говорит:       — Да, Лэнс, всё хорошо, — она успокаивающе улыбается ему. — Мы можем идти, — а потом переводит взгляд на Психа и проговаривает уже тише: — Спасибо.       Они оба разворачиваются и уходят, оставив Психа стоять в растерянности. Собравшись с мыслями, он догоняет девушку уже на выходе из столовой и обхватывает её запястье. Она останавливается и поворачивается к нему, взглянув вопросительным взглядом. Псих отпускает её и молчит несколько секунд.       — Твоя квартира сгорела, где ты будешь жить? — спрашивает он, но уже подозревает, какой будет ответ.       Меган поворачивает голову и жестом руки объясняет Лэнсу, чтобы он шел дальше. Тот пожимает плечами, кивает и скрывается за поворотом. Доусон снова возвращается к Психу.       — Лэнс предложил пожить пока у него. Он узнал о пожаре из новостей и сразу пришел за мной в больницу, — объясняет она.       Псих не сдерживается и отпускает смешок, качнув головой. Меган не понимает:       — Что?       — А ты не догадываешься? — от нервов он начинает поочередно сжимать кулаки. — Чувак пользуется возможностью, Доусон. Неужели ты ещё не поняла?       — Какой ещё возможностью? Лэнс — мой друг, — Меган враждебно подается вперед и нахмуривает брови.       — Это ты так думаешь. Он просто хочет подобраться к тебе как можно ближе, чтобы ты не сопротивлялась, когда он залезет к тебе в трусы. Старый прием.       Доусон не верит своим ушам. Человек, который спас ей жизнь, прямо сейчас снова делает её невыносимой. Как он смеет такое говорить? Неужели он не верит в человеческое сострадание?       Она бы ударила его, если бы у неё были силы и если бы он не спас её от пожара. Но вместо этого она лишь долго смотрит на него, пытаясь найти на его лице хоть каплю разума, но видит там только слепое недовольство. Почему он так легко переходит от самоотверженного героя к бесчувственному мудаку? И какое из этих поведений оправдывается его настоящей сущностью?       Иногда он бывает самым настоящим ублюдком. Он может испортить ей настроение за считанные секунды и вывести из себя. Но он первый бросился за ней в огонь, когда она думала, что ей пришел конец.       И лишь по этой причине она держится, чтобы не сломать ему нос. Ведь никакие его хорошие поступки не перекроют факта, что он беспардонный козёл.       — Знаешь, не все парни думают о том, как затащить девушку в постель, — Меган складывает на груди руки.       Псих снова раздражающе усмехается, как будто она сказала самую абсурдную глупость на свете. Он усмехнулся так, как обычно взрослые усмехаются над фантазиями и наивностью маленьких детей.       — Наивная. А по твоему опыту и не скажешь, что ты не веришь в это.       Удар ниже пояса.       И как только осознание обрушивается на него, раздражение схлынуло и испарилось. Псих приоткрывает губы, пытаясь сказать «прости», но не находя в себе достаточно сил переступить через гордость.       — Ничего не говори, — она пресекает его попытку извиниться. — Ты уже достаточно сказал. Я пойду.       Меган обходит его, но он снова обхватывает её запястье и толкает к стене, обхватив её затылок, чтобы она не ударилась. От такой близости у них обоих перехватывает дыхание, напряжение взрывается вдоль позвоночника, и Псих, боясь совсем потерять рассудок, тут же убирает от неё руки и делает полшага назад. Внимательно глядя перед собой, Мег пытается свободно дышать, а Псих делает всё возможное, чтобы не смотреть на её губы.       — Послушай, я знаю, о чем говорю, ясно? Я просто… — он сглатывает и облизывает губы. — Я не хочу, чтобы тебе опять навредили.       Меган не помнит, чтобы что-то, что он говорил до этого, звучало настолько честно. Противоречивые чувства пульсируют у неё в горле, и, зацепившись за одно из них, она отвечает:       — Так не вреди.       Не дождавшись ответа, она выскальзывает вдоль стены и исчезает за тем же поворотом, где и Лэнс. Псих смотрит ей вслед и считает свое сердцебиение. Даже в своей больничной сорочке ему становится жарко, и он, глубоко вздыхая, отходит и идет в противоположном направлении. Он оборачивается на место, где полминуты назад пропала Меган, и внутренний голос подсказывает, что теперь их точно что-то связывает.