Колыбель для психа

      Со всей силы Псих толкает дверь и выходит на улицу, глубоко вздыхая. Холодный колючий воздух колет горло изнутри. Трясущимися от злости руками парень достает телефон.       Джастин, 21:41       Я смог понять собрания, но Кира?! Как ты мог, отец?       Одно её присутствие может отравить ему жизнь. Лишь капля её змеиного яда в его море, но дохнут сразу все рыбы.       Айзек, 21:42       Ради твоего же блага.       Почти рыча, Псих сует телефон обратно в карман. Присутствие Киры будто заставляет снег таять прямо на улице. Даже температура ниже нуля перестает спасать, когда в венах пульсирует раскаленный гнев.       Он смотрит на неё через плечо, заметив, что она закурила. Светлая челка беспорядочно колышется на легком ветру, пока сквозь неё кошачий взгляд упивается раздраженностью Психа. Кира не скрывает, что её забавляет реакция младшего брата.       — Чего ты от меня хочешь? — спрашивает Псих, выдержав долгую паузу и подойдя к сестре. — Я готов на что угодно, лишь бы ты оставила меня в покое.       Плечи Киры, укрытые белой шубой, дергаются от усмешки. Она опускает голову, наблюдая, как ветер срывает башенку из пепла с конца сигареты и роняет на заснеженный асфальт. Какое-то время она молчит, поджав ярко накрашенные красные губы и словно специально игнорируя брата. Ей нравится испытывать его терпение. Просто чтобы проверить его выдержку.       Как экспериментальная крыса в лабиринте, из которого нет выхода.       Но он ждет. Кира предполагает, что ему приходится занять мысли чем-то другим, пока он стоит рядом и ожидает ответа. Иначе он бы точно натворил каких-нибудь глупостей.       Вновь смешок.       — Тебе не кажется, что эта тупая игра в войну уже затянулась, братец? — она затягивается после этих слов и выдыхает струю дыма. — Самого-то ещё не заколебало?       — Меня заколебало только то, что ты делаешь вид будто ничего не случилось, — цедит Псих, тоже решив закурить — иначе он не сможет успокоиться.       Он подкуривает свою сигарету, прикрыв её ладонью от потока воздуха, и убирает зажигалку в карман пальто. Облокотившись на кирпичное здание, отбрасывающее свет из горящих окон на темную улицу, Псих смотрит на проезжающие мимо машины. Когда дым скользит вниз по горлу, он выталкивает его обратно долгим выдохом. Стало немного легче.       — А что случилось? — спрашивает Кира спустя несколько секунд, поморщившись. — Не думаю, что ты был первым подростком, который спалился с наркотой. Я тут ни при чем.       Псих дергает желваками, отвернув голову вправо, чтобы даже краем глаза не видеть Киру. Копящаяся внутри ненависть норовит протолкнуться наружу и разорвать сестру на части. Что-то подсказывает Психу, что она прекрасно понимает свою вину, но притворяется дурочкой ради своих непонятных целей. Словно она какой-то косвенный персонаж той истории, поломавшей жизнь Биберов.       Словно это не она накачала семнадцатилетнего брата и его знакомую наркотиками.       С её интеллектом вряд ли можно не догадаться, на что рассержен Псих. Обдумывая это, он приходит к выводу, что Кире что-то от него нужно. Иначе она бы не игралась с ним, как кошка с полудохлой птицей. Стоит Психу чуть пошевелить кровавыми крыльями, как Кира тут же пресекает его попытки ещё одним ударом когтей.       — Я серьезно, Кира, — говорит он уже более окрепшим голосом и выбрасывает сигарету. — Что ты хочешь?       Она снова замолкает, задумчиво взглянув на него. Её взгляд, как меняет оттенки закатное небо к ночи, едва уловимо дает отблеск искренности. На какое-то мгновение Псих распознает сожаление, мелькнувшее на долю секунды. Но потом Кира снова обрастает своей непробиваемой надменной аурой. Кроющаяся в самых малейших движениях её лица надменность заставляет Психа покрепче сжать челюсть.       — Уж точно не твою судьбу, — отвечает она, довольная собой.       Наверное, думает Псих, некоторые люди просто родились такими — озлобленными на весь мир. Энергетическими вампирами… так они называются? Люди, которым лишь бы взглянуть на чужое отчаянье, лишь бы самим впасть в экстаз от чужой уязвимости. Мимолетное мнимое ощущение власти.       Разве оно того стоит? Разве стоит того разбитое сердце другого человека? Тем более, близкого…       Может, ей действительно суждено было отравлять ему жизнь.       Может, только в этом и заключается смысл её собственной.       Кого же она будет мучать, если Психа не станет? Или и в этом случае она найдет другую невинную жертву и будет издеваться над ней?       — Ты изменился, — подмечает Кира, когда не слышит в ответ такую же язвительность, свойственную брату в их семейных перепалках.       — С такой сестрой волей неволей станешь другим человеком, — нехотя поясняет Псих, мрачно уставившись на блондинку.       — Вряд ли тут замешана я… — она сужает глаза и склоняет голову в раздумьях. — Неужели замешана та брюнеточка?       Псих усмехается, отвернувшись.       — Какая из?       — Подружка Присциллы… Не припомню её имя.       Усмешка испаряется с лица Психа, когда он вспоминает о Меган. Мышцы Бибера напрягаются, но он старается сделать вид, будто это от холода.       — Херню не неси, — отрезает он.       Кира расплывается в лукавой улыбке. Смахнув челку со лба двумя пальцами, она встает перед братом, чтобы лучше рассмотреть его лицо. От её взгляда не скрывается его попытка вести себя сдержанно.       От мысли о ней он начинает нервничать. Где-то Кира это уже видела…       — Вот это новости, — смеется она, но её смех получается демоническим и издевательским. — Мой братец влюбился.       Псих закатывает глаза. Нервозность от мысли о Доусон перекрывается снова вспыхнувшей ненавистью. Теперь ему получается скрыть личное под маской хладнокровия, что присуще каждому из Биберов, кроме мамы.       — Если ты считаешь, что ебать одну девушку дольше, чем остальных, можно счесть за любовь — пусть так, — он не находит способа защитить Доусон лучше, чем притвориться, что она для него ничего не значит. — Что ещё тебе остается, с твоими-то предположениями об отношениях?       Кира вскидывает бровь, не найдясь с ответом.       — Может поэтому твой дружок и трахал другую за твоей спиной.       Как бы Псих не старался, он не мог отрицать, что ему понравилось ранить Киру в самое сердце. Если бы на её месте был кто-то другой, он бы не сказал подобного. Разница в том, что она это заслужила. Пусть глотает собственную желчь и знает, как это больно.       — М-да, — сухо давит она, когда улыбка сползает с её лица. — Похоже, ты нашел себе ещё одну Эми Кингсли. Смотри чтобы и она не передознулась.       Жалкая попытка Киры ударить по больному в ответ только подкрепляет наслаждение от того самого мимолетного чувства власти. Псих был вынужден это сделать ради своей защиты и защиты Доусон.       Кира молчит. Псих отпускает победный смешок и качает головой, отведя взгляд. Он поднимает воротник своего пальто, вытряхнув с него снежинки, и направляется к своей машине. Взгляд Киры обладает почти физической осязаемостью — Псих переходит дорогу и чувствует, как по позвонку стекает яд цвета любимой помады Киры.       Прежде, чем сесть в свою машину, он слышит голос Киры сквозь шум дорог:       — Увидимся на следующем собрании!       Ещё как.

***

      — Значит, ты думаешь, что он в тебя влюбился? — спрашивает Синди, подперев подбородок ладонью.       — Вроде того, — Меган жмет плечом, потянувшись к миске с чипсами. — Хотя что я вообще знаю о любви и влюбленности?       Она иронично смеется и закидывает в рот горсть сырных чипсов, пока Синди с серьезной миной обдумывает рассказ сестры.       Меган в подробностях рассказала про Лэнса, когда Синди настояла с вопросом о его утреннем звонке. Весь день они провели в магазинах — сначала купили одежду потеплее, потом зашли в продуктовый, где Синди набрала множество овощей и рыбы, ведь её уикенд подходит к концу и пора переходить на модельный рацион. Всё это время младшая Доусон всеми способами пыталась вытянуть из старшей хоть каплю информации, и к вечеру та, наконец, сдалась.       Меган поняла, что ей стало легче, когда она выговорилась Синди. Последняя внимательно её слушала, не перебивая и почти не обращая внимания на фильм, который они включили на ноутбуке.       — Хм, — задумчиво начинает Синди, нахмурив аккуратно выщипанные брови. — А ты что к нему чувствуешь?       Меган прикладывается к бутылке темного пива.       — Как и ко всем — ничего.       — А я бы не сказала, что ко всем, — хихикает Синди. — У тебя явно какая-то интрижка с Джастином, ты просто не хочешь мне признаваться.       Старшая Доусон давится пивом, после чего отставляет бутылку и вытирает рот тыльной стороной ладони. Она откашливается, похлопав себя по груди и усердно игнорируя пристальный взгляд Синди. Наконец придя в норму, Меган переводит взгляд на сестру.       — Херню не неси.       — Перестань, зачем скрывать это от меня? — Синди наклоняется назад, чтобы взять с прикроватной тумбочки миску с салатом. — Как будто я бы сама не догадалась.       Она, пожав плечами, начинает есть с непринужденным видом, пока Меган смотрит на неё с полыхающими щеками и недовольным взглядом. Взяв из-за спины подушку и обняв её, она прислоняется спиной к изголовью кровати. Фильм на ноутбуке совсем теряет свой смысл, его уже никто из девушек не смотрит.       — Вместо того, чтобы придумывать всякие сказки, лучше бы помогла мне разобраться с Лэнсом, — бурчит она, приподняв плечи в смущении.       Синди доедает последние кусочки огурцов, после чего поднимается с кровати и поправляет белые домашние шортики. Отойдя на кухню, она ставит тарелку в раковину.       — А что тут разбираться? — она до блеска ополаскивает посуду под струей воды и ставит в шкафчик. — Ты нравишься Лэнсу, но из-за того, что тебе нравится Джастин, ты не отвечаешь ему взаимностью.       — Синди! — возмущенно восклицает Мег, разведя руками.       — Что? — младшая поднимает руки и завязывает волосы в высокий небрежный пучок. — И кстати, думаю с Джастином у вас взаимно.       Она подмигивает, плюхнувшись на диван и взяв телефон в руки. Меган тут же поднимает подушку, которую обнимала, и бросает в Синди. Та отражает атаку поднятой ногой, смеясь и наслаждаясь реакцией Мег.       Они обе знают, что Синди права. Джастин сознался в своих чувствах, а Меган не отказала ему своими. Между ними начало зарождаться что-то, неизвестное им обоим. Что-то вроде запретной связи… Когда, например, Луна влюбляется в Солнце — это две несовместимые вещи, существующие по разным принципам, но тянущиеся друг к другу.       Одержимый сексом влюбился в асексуалку. Что может быть сложнее?       В чем-то Меган уверена: она не чувствует к Джастину то же самое, что и он к ней. Её чувства вряд ли подходят под описание слова «влюбленность» и, тем более, «любовь». Она просто чувствует, как её ледяные толстые стены медленно рушатся рядом с ним…       Перед ним.       Она бы описала это как доверие, и возможно некую привязанность, потому что он неоднократно спас ей жизнь, и она заплатила ему тем же. Но какое же это доверие, когда Меган не может избавиться от шепота страха, что Псих может ей навредить? Его искаженная наркотиками и регулярным сексом реальность вряд ли будет перестраиваться под реальность Мег.       — Так что мне делать с Лэнсом? — спрашивает Меган после минутного молчания.       Синди, до этого активно печатавшая что-то в телефоне с глупой улыбкой, отлипает от экрана и смотрит на сестру. Нахмурив брови в раздумьях, она принимает сидячее положение.       — Если Лэнсу ты действительно нравишься, то он должен уважать твой выбор, — она жмет плечом.       — Мой… выбор? — Мег чуть опускает голову, вскинув брови.       — То есть твою асексуальность, — Синди цокает и складывает на груди руки, решив не говорить про выбор в сторону Джастина. — Короче, он не будет тебя доставать, если он нормальный парень. А судя по твоим словам, он очень даже хороший.       Синди не отличается высоким интеллектом, но у неё есть опыт в отношениях и парнях. Меган же, погрузившись в размышления обо всем этом, чувствует себя швеей на лекции по ракетостроению — непонятно, каким образом её туда занесло и непонятно, что она должна делать дальше.       — Значит, я должна ему всё объяснить? — неуверенно спрашивает Мег, опустив взгляд на свои пальцы.       — Ага. Не парься, он поймет, — подбадривает Синди, и в эту же секунду раздается звонок телефона Меган. — А вот и он. Давай, скажи ему прямо сейчас.       Старшая вскидывает брови, поднявшись с кровати и направляясь на кухню, где возле розетки заряжается её телефон. Она удивляется:       — Прямо сейчас? По телефону?       — Не будь трусишкой.       Синди закатывает глаза и поворачивается всем телом, прислонившись к спинке дивана. Она смотрит, как Меган в сомнениях подходит к телефону и наклоняется, чтобы отсоединить провод. На несколько секунд она замирает, после чего поворачивается к Синди с озадаченным выражением лица.       — Это Джастин, — негромко оповещает она, опустив растерянный взгляд на дисплей, где светится его имя.       — Звонит тебе под ночь? А говоришь не встречаетесь! — оживляется Синди и перепрыгивает через диван, чтобы подбежать к сестре.       — Перестань, Синди! Я сейчас вернусь.       Меган влезает в тапочки и накидывает кардиган поверх топа и домашних штанов. Она быстро идет к двери, пока Синди нагнетает обстановку:       — Ага, ещё и убегаешь, чтобы я не слышала вашего секса по телефону! Нам с тобой предстоит серьезный разговор о методах контрацепции, юная леди!       На этих словах Меган закрывает за собой дверь, оказавшись в просторном темном коридоре. Нажав на «ответить», Доусон подходит к окну с подоконником, запрыгивает на него и старается сделать как можно более спокойный голос:       — Слушаю.       — Не разбудил? — спрашивает хриплый голос, посылающий волну мурашек по рукам Доусон.       После разговора с Синди, Меган сложно сосредоточиться и вести себя непринужденно. Но собравшись с силами, она отвечает спустя несколько секунд:       — Нет, нет… я не спала.       — Как себя чувствуешь?       — Не жалуюсь, — она поджимает к груди колени и касается окна виском. — А ты?       — Я? — недоумевает Джастин, и Меган представляет, как он хмурит брови. — Ну вроде тоже. Я хотел узнать, когда ты заселяешься в свою квартиру.       — Оу, я… завтра вечером. А что?       — Хорошо. Хочу с тобой увидеться. Значит завтра?       — Ага.       — Тогда увидимся, Доусон.       — Пока.       Он кладет трубку, и Меган, опешив, убирает телефон от уха и смотрит на потухший дисплей. Переведя взгляд в окно, за которым снег медленно опускается на землю, девушка пытается переварить этот разговор.       Обычный телефонный разговор. Тогда почему так стучит в груди?       Ох уж эта Синди с её болтовней про любовь! Как теперь Меган должна реагировать на Джастина, тем более, когда встреча состоится уже завтра?       Спрыгивая с подоконника на ослабшие ноги, Доусон, мысленно себя успокаивая, возвращается в квартиру. Синди стоит чуть ли не на пороге, с нарочито грозным видом и сложенными на груди руками. Она изображает мамочку.       — Милая, ты должна мне всё объяснить, — продолжает она строить грозный вид, но улыбка не позволяет ей это сделать. — Что ещё за полуночные разговоры с парнями по телефону?       — Он сказал, что хочет увидеться, — Меган игнорирует её спектакль и проходит к дивану, усевшись на него в легкой растерянности.       Сестра, вскинув брови, тут же подбегает и садится рядом. Образ строгой матери рассеивается, как только в карих глазах поблескивает любопытство. Поставив локоть на спинку дивана и подперев ладонью подбородок, младшая Доусон внимательно изучает язык тела старшей. Она сидит неподвижно, уставившись в одну точку. Только слепой не заметит, как разнервничалась Меган.       — Этот Джастин точно засел у тебя в голове, — заключает Синди, игриво ухмыльнувшись.       — Как это вообще возможно? — пригладив волосы, спрашивает Мег и обреченно вздыхает, откинувшись на диван. — Я не знаю, как я должна себя вести. Я не умею. И не хочу…       — Или хочешь, но боишься. Тебе стоит попробовать, что ты потеряешь?       — Время, — Мег обнимает себя руками.       — Слушай, — Синди пододвигается ближе, обняв сестру за плечи, хотя знает, как та не любит объятия. — Не бывает бесполезного опыта. Если ничего не получится, ты хотя бы узнаешь побольше о себе.       — В смысле?       — Ты поймешь, когда попробуешь.       Вот теперь Синди действительно выглядит как мамочка, раздающая советы об отношениях. В её глазах светится уверенность и поддержка, и Меган не жалеет, что наступила на горло своей гордости и позвонила сестре первая. Взглянув на неё благодарным, но слегка испуганным взглядом, старшая Доусон улыбается краем губ.       — Спасибо, Синди.       — Не за что, — Синди лучезарно улыбается в ответ. — А теперь моя очередь рассказывать про парней. Нильс такой удивительный!       И до полуночи сестры болтают о новой влюбленности Синди, что помогает Меган немного отвлечься и успокоиться перед предстоящей встречей.