Колыбель для психа

      Нетерпеливой походкой миссис Коуэн минует небольшой коридор. Пол отзывается глухим стуком под её строгими ботинками.       — Я поставила новый датчик дыма, так что если надумаешь курить прямо в квартире, эта штуковина пригласит сюда дюжину пожарных за полторы минуты.       Остановившись рядом с кухонной тумбой, женщина кивком подбородка указывает на белый кружок над плитой.       — Не стала вешать новые шторы, но тюль решила оставить, надеюсь ты не против солнечного света, — она отходит к окну, поставив руки в бока и задумчиво прикусив губу. — Хм, что ещё… Немного подклеила обои, поправила потолок… А, да, чайник тоже новый, на этот раз взорваться не должен.       Съемные апартаменты Мег выглядят чужими для её глаз. Но разница не в отсутствии штор, нового чайника или обновленных обоях, а в том, что в квартире идеальный порядок. Ни разбросанных футболок, ни крошек чипсов на полу, ни пустых пачек из-под сигарет… Меган смущается от мысли, что забыла о том, что такое порядок.       Переминаясь с ноги на ногу, она продолжает слушать наставления хозяйки, рассказывающей о новых правилах дома. Напомнила не курить внутри, всегда закрывать дверь, всё в таком духе. Доусон представляет, как она нырнет в свою кровать до самого вечера. Нет ничего уютнее и безопаснее, чем пропахшие твоим запахом подушка и одеяло.       Коуэн продолжает говорить:       — И на всякий случай я сменила замок, так что держи новый ключ, — хозяйка вынимает из кармана темного пуховика маленький ключ, протянув его Меган. — Будут вопросы — звони. Ты и сама всё знаешь.       — Конечно, — кивает Мег, неуверенно улыбнувшись и приняв ключ. — Спасибо.       — Всё, обустраивайся, я побежала.       Как всегда куда-то торопясь, миссис Коуэн суетливо оглядывается в последний раз и выбегает из квартиры, прикрыв за собой дверь. Меган, ещё несколько мгновений смотревшая ей вслед, наконец решает присесть на диван и поставить сумку с вещами на пол.       Прошла всего неделя после пожара, но Доусон успела соскучиться по своей маленькой квартирке неподалеку от центра Цинциннати. Будто бы прошла целая вечность… Когда она уезжала из Нью-Джерси и выбирала квартиры по объявлениям, эта вмиг завоевала её сердце. Что-то в просто обставленной, скромной и сдержанной обстановке заставило её тут же позвонить миссис Коуэн, а потом началась череда приключений... Доусон многим обязана этой квартире.       Вибрацией телефон оповещает о входящем звонке, и Меган, наклонившись вбок, достает его из заднего кармана джинсов. Нажав на «ответить», она прислоняет трубку к уху.       — Ну как, уже заселилась? — спрашивает голос Синди, смешивающийся с непонятным шумом на фоне.       — Да, — Меган поднимается с дивана и свободной рукой зачесывает волосы назад. — Так приятно вернуться домой.       — А там гарью не пахнет?       — Нет, не пахнет, — старшая Доусон коротко смеется, опустив голову. — Где ты?       Она подходит к новому чайнику и решается опробовать его, предварительно проверив наличие воды в нем. Нажав на кнопку, Меган поднимает взгляд на новенький датчик дыма, явно не из дешевых. Укол вины заставляет девушку поджать губы — если бы она не напилась до беспамятства, возможно, миссис Коуэн не разорялась бы на такую дорогую технику.       — Пол Браун*, я тут с друзьями Нильса, — Синди перекрикивает музыку и вскрики болельщиков. — Они пригласили меня в ресторан после матча, но я отказалась.       — Почему?       — Я улетаю сегодня ночью, хотела увидеть тебя напоследок.       Голос Синди становится более слышимым, и Меган делает вывод, что она сошла с трибун и нашла тихое место. Ещё один укол вины пронзает солнечное сплетение, и старшая из сестер тяжело вздыхает, не найдясь с ответом.       Синди сделала слишком много для Меган за прошедшую неделю. Она вылетела к ней первым рейсом, сняла для них квартиру, выслушивала и поддерживала, а теперь хочет и пожертвовать вечером с неплохим парнем ради неё.       Когда молчание затягивается, младшая Доусон пару раз проверяет связь:       — Эй, ты тут?       Меган прочищает горло, развернувшись к окну и подняв взгляд, после чего замирает.       На лестничной площадке неизменно сидит Псих в светлом худи-оверсайз с накинутым капюшоном. Светлые пряди выбиваются из челки и спадают на лоб, но их обладатель не обращает внимания. Он смотрит куда-то вперед, в пустоту, пока дым струей покидает его рот.       Даже Псих выглядит по-другому для Мег. Но изменился не он, а отношение Доусон к нему.       Почувствовав чей-то взгляд, Псих, не шевелясь, поднимает свой. Застав рассматривающую его девушку, он здоровается коротким кивком.       — Меган? Алло? — продолжает спрашивать Синди.       Выйдя из оцепенения, Меган открывает и закрывает рот, тут же отвернувшись. Отчего-то её коленки становятся слабыми, а кончики пальцев слегка покалывает. В животе резко затягивается болезненный узел.       — Синди, поезжай в ресторан с Нильсом, — наконец отвечает старшая на выдохе. — Ты же наверняка хочешь провести последнюю ночь здесь с ним, а не с занудной старшей сестрой.       — А разве у меня есть выбор?       — Я даю его тебе.       Меган вкладывает в эти слова всю теплоту и благодарность за поступок Синди. Когда она улетит, ей снова придется жить в одиночестве, возвращаться поздно ночью с работы в пустую квартиру… Повисает неловкая тишина в трубке, нарушаемая лишь гулом болельщиков на том конце.       — Со мной всё в порядке, Синди. Поезжай.       Синди вздыхает, обдумывая решение.       — Хорошо. Но ты хотя бы сможешь приехать в аэропорт? Рейс в два тридцать.       — Я приеду.       — Окей… Я пойду, меня Нильс заждался. Увидимся.       Они прощаются, и Меган выключает телефон. Обернувшись к окну, она видит пустую лестничную клетку. Нахмурившись, девушка подходит ближе и наклоняется, чтобы четче рассмотреть ступеньки повыше, но и там никого нет. Психа след простыл.       Кнопка чайника щелкает, оповещая о вскипятившейся воде. Тихое бурление в колбе стихает, оставляя Меган наедине со своими мыслями. Она наливает себе кипяток в кружку и вдруг понимает, что те немногие пакетики с чаем исчезли после пожара.       Почему-то Меган это так расстраивает, что она со злостью выливает кипяток в раковину и туда же почти швыряет чашку. Грохот столкновения керамики с металлом заставляет девушку матернуться под нос и посмотреть посуду на наличие трещины. Ничего. Просто перестаралась с силами, перенапряглась.       Выдох.       До начала смены остается ещё пара часов, поэтому Меган решает потратить их на дневную дремоту — ей нужно расслабиться и переждать боль в животе. Девушка берет сумку с пола и проходит в свою спальню, и, оказавшись на её пороге, припадает плечом к дверному косяку.       Солнечный тусклый свет заливает полупустое пространство. Из приоткрытого окна доносится городской шум. Неделя, всего лишь неделя, но Меган едва ли не плачет от того, как счастлива снова оказаться в своей спальне.       Обнятая гордым уютным одиночеством квартира, пропахшая шампунем Доусон и терпким запахом сигарет, навевает тайфун воспоминаний, плохих и хороших. Но одного у этих стен не отнять — чувства безопасности.       Заправленная кровать выглядит одинокой, и Доусон решает составить ей компанию. Она бросает сумку рядом и присаживается на корточки, чтобы достать оттуда домашнюю одежду. Переодевшись в свободные шорты и футболку, Меган складывает вещи на стуле и ныряет в прохладную постель. Поставив телефон на зарядку и установив будильник, она перекатывается на спину, закрывает глаза и расплывается в блаженной улыбке.       Как же хорошо быть дома.

***

      Когда Меган проснулась, спальня уже переливалась в лиловых оттенках январских сумерек, что только усиливало нежелание вставать с кровати. Потянувшись, она выключила назойливый будильник на телефоне и проверила время, после чего ещё десять минут собиралась с силами подняться. Одевшись и съев два энергетических батончика, которые она купила сегодня днем по пути домой, Меган поехала до «Ультры» на вызванном Убере.       На улице неприятно моросило, шел непонятный дождь вперемешку с градом, и Доусон с облегчением вздохнула, когда вспомнила, что купила теплой одежды вместе с Синди. Ещё одна вещь, за которую она ей благодарна.       В «Ультре» Бьянка и Джо суетливо нарезали круги по помещению, протирая столы и собирая мусор. Когда владелец бара увидел в дверях Меган, он передал ей тряпку и велел протереть столы, после чего протянул меню напитков и приказал вычеркнуть оттуда несколько названий. Меган вздохнула и принялась работать, выполняя поручения начальника.       Спустя три часа в бар набежал народ. Меган на пару с Бьянкой разливает пиво по вытянутым стаканам и притворяется, что ей приятно слышать грязные комплименты от женатых мужчин. Она никогда не понимала, как такое возможно: флиртовать с девушками на порядок младше, а потом приходить домой и целовать жену, и, может, даже детей... ничего святого.       Но хуже становится в момент, когда в бар заходят двое — коротко стриженный мужчина в свободной теплой одежде и темноволосая женщина в красной шубе. За милю от последней веет претенциозностью, и Меган, прочистив горло, предугадывает поведение пришедших гостей.       — Я выйду покурю, — Меган тихо уведомляет Бьянку, что в этот момент протирает стакан.       — Джо сказал, что больше никаких перекуров, — та жмет плечами и поворачивает голову к удивленной Доусон. Предвидев вопрос, она отвечает заранее: — После того инцидента в переулке с тобой… ты помнишь.       — Что? Серьезно? Какого черта?!       Меган сдерживается, чтобы не ругаться громко. Она накрывает лицо ладонями и потирает лоб. Именно из-за таких ситуаций Меган и требуется доза никотина, иначе она не выдержит такого дерьма. Это бесчеловечно!       Как раз в этот момент к барной стойке подходят те двое гостей. Мужчина, отталкивающий на вид, тихо здоровается, и оказывается вежливым и приятным человеком. Он кладет на стол купюру и заказывает себе стакан виски, больше не проронив ни слова. Мадемуазель рядом с ним хлопает наращенными ресницами, исследуя меню над головой Доусон.       — Налейте мне бокал вина, — едва ли не велит она, положив клатч на барную стойку и усевшись на высокий стул.       Меган старается не закипать так быстро. Работа в баре научила её терпимости, и она, предварительно взглянув на меню, снова поворачивается к девушке с вежливой улыбкой.       — Сегодня вина нет, извините, — она пожимает плечами.       Неужели эта мымра не видит перечеркнутого слова «вино»? Чего она ожидает — что весь персонал побежит в соседние супермаркеты ради её тупого вина? Меган прилагает большие усилия, чтобы не ткнуть её носом прямо в вывеску.       — Как нет? Даже Шардоне? — женщина искренне недоумевает.       Доусон вздыхает, пока Бьянка украдкой глядит на происходящее, но не решается вмешаться. Она знает, какой раздражительной может быть её коллега, так что предпочитает не будить спящую собаку.       — Вот меню, — Меган силится быть вежливой, указывая руками на вывеску наверху. — Всё, что не перечеркнуто, у нас есть, выбирайте.       Женщина цокает и качает головой, отчего её массивные серьги звенят.       — Что же это за бар такой, в котором нет вина? — она обращается к своему спутнику, который делает вид, будто сидит один. Меган завидует его самоконтролю.       — Хороший, — она уже почти язвит, но подсознание кричит ей не разогревать конфликт. Клиент всегда прав.       — Хороший, но вина нет? Интересно…       Гостья и Меган смотрят друг на друга презрительными взглядами, словно кошки, распушившие хвосты и готовые к атаке. Когти Доусон уже начинают чесаться, и она только собирается ответить, как Бьянка встает прямо перед ней и заставляет отшатнуться назад.       — Давайте я вам налью шампанского? — предлагает она, включив свою природную обаятельность.       Женщина проводит языком по внутренней стороне губы и, прикрыв глаза, пожимает плечами, после чего снова смотрит на Бьянку расслабившимся взглядом.       — Ну налейте. Хоть что-то же я должна сегодня выпить.       Крысиного яда, например.       Меган решает проглотить свои слова и выходит из-за барной стойки, наплевав на запрет Джо о перекуре.       Но как только она заходит в подсобку, чтобы достать из кармана сигареты, она понимает, что что-то не так. Она делает шаг, и её бросает в жар, потому что между ног резко становится влажно и липко.       Метнувшись в служебный туалет, Меган закрывается и спускает джинсы.       — Вот же блять!       Со всей этой суматохой она напрочь забыла о своем цикле. Бордовое пятнышко на белье объясняет боль в животе днем и излишнюю вспыльчивость вечером. Меган даже не взяла с собой никаких принадлежностей. Просить у Бьянки прокладки бессмысленно, потому что по совершенной случайности узнала, что та пользуется только тампонами, а это худший вариант.       Но ведь не хуже, чем ходить и оставлять за собой красную ковровую дорожку?       Напихав салфеток в свое белье, Меган продолжает ругаться себе под нос, после чего выходит из туалета, не рискуя делать широких шагов. Она застывает в ужасе, увидев, как в «Ультру» заходит Псих. Он стряхивает с волос снежинки, пальцами зачесывает пряди назад и шмыгает носом, оглядывая помещение.       Вечер становится всё лучше.       Как только Доусон собирается развернуться и спрятаться снова в туалете, Псих находит её глазами и приветливо улыбается. Если она убежит сейчас, то будет выглядеть глупо. Поэтому она, не улыбнувшись в ответ, проходит к барной стойке, что делает и Псих.       — С возвращением, — говорит он, запрыгнув на барный стул и наклонившись к Меган.       — Спасибо… — Доусон ловит себя на мысли, что чаще стала краснеть рядом с ним. — Налить что-нибудь?       — Нет, я за рулем. Просто пришел поздороваться.       — Ну, считай поздоровался.       Её слова получаются куда более язвительными, чем она рассчитывала, но решает ни за что не извиняться. Она опускает голову и находит себе занятие в виде перебирания стаканов, протирая их по сотому кругу. Бьянка, которая только что лично протерла каждый, смотрит на Доусон с легким недоумением.       — Доусон.       Его голос снова заставляет коленки Меган подогнуться, и она, испугавшись такой реакции своего тела на присутствие Психа, снова не рассчитывает с грубостью:       — Ну что?!       — С тобой всё нормально?       Псих уже привык к постоянной язвительности Доусон, он и не надеялся на теплое приветствие и поцелуй в щеку... Но даже он разглядел, что шкала угрюмости у неё загорелась красным, и сейчас её явно что-то разозлило.       Меган, уставившись на его лицо, задумывается. У неё больше нет вариантов, она не может себе позволить протечь на глазах у сотни гостей. Лучше узнает один Псих, чем куча незнакомцев.       — Я сейчас, — оповещает Меган Бьянку и огибает барную стойку.       Она берет Психа за локоть и тащит за собой, молясь, чтобы на джинсах уже не просочилось красное пятно. Они заходят в тот же тесный туалет, и Доусон закрывает его на щеколду. Она дышит Психу в грудь, проведя рукой по волосам и собираясь с духом сказать вслух о своей проблеме.       Когда эта неловкая непонятная тишина затягивается, Псих наклоняет голову с целью взглянуть в глаза девушки. Пальцами он поднимает её подбородок и заставляет поднять на него взгляд, но Доусон, не оценив такого флиртующего жеста, тут же шлепает его по руке, нахмурив брови.       Псих сужает глаза и закусывает губу. За секунду у него проносится ряд похожих ситуаций, когда девушки вели себя так же. Он задает опасный вопрос.       — Доусон, я правильно понимаю…       Она наконец смотрит в его глаза, и он читает стыд в её собственных. Вспыхнувшие щеки только подтверждают теорию.       — У тебя месячные?       Вопрос обрушивается на Меган и будто усиливает боль в животе. Она раздраженно выдыхает, почти хныча, и отворачивает голову, переминаясь с ноги на ногу.       Это первый раз, когда парень узнает о том, что у неё критические дни. Раньше она это скрывала, как самый страшный секрет, но даже если бы она и убила человека, то утаивала это менее тщательно, чем какие-то месячные. Она всегда боялась, что если признается любому парню в том, что у неё эти дни, он сразу начнет вырисовывать в своем воображении её кровоточащую промежность. Доусон опасалась не того, что парни об этом подумают, она опасалась, что они вообще будут думать об этом.       Её расстроенный стон послужил ясным ответом, и Псих, кивнув самому себе, выходит из туалета, сказав Доусон оставаться здесь. Она не успевает возразить, как парень сразу же покидает кабинку и закрывает за собой дверь.       Меган скатывается по стенке вниз и садится на корточки. Боль в животе снова начала сводить её с ума, и девушка старается дышать ровно с целью утихомирить спазмы. Отгонять мысль о том, что Псих пошел рассказывать о её месячных всему бару, у неё получается хреново. Она слышит низкий смех группы мужчин и закрывает глаза, раз за разом повторяя себе, что никто не знает про её проблему.       Псих возвращается спустя минуту, постучав по двери и попросив Меган открыть дверь. Держась за стену, она поднимается и отодвигает щеколду.       — Держи, — он протягивает ей прокладку, и Доусон, распахнув глаза, резко опускает его руку и выхватывает упаковку.       — Ты с ума сошел? Ещё бы над головой ею помахал, — она слегка отталкивает Психа, чтобы наклониться и удостовериться, что никто ничего не видел.       Псих смеется, что только злит Меган ещё больше. Она несильно ударяет его кулаком по торсу, и он автоматически берет её за руку. Нежно поглаживает кожу, смущая ещё больше.       — Что смешного? — она сужает глаза, пока Псих наслаждается уязвимой стороной девушки.       — Ты, Доусон, — он поднимает её кисть к своим губам и оставляет поцелуй на костяшках.       Он снова делает это с ней, делает то же, что и с другими девушками — играет в Чеширского кота и заставляет женское начало трепыхнуться от естественного желания. Но Доусон крепче, чем другие, и такие жесты со стороны Психа по-прежнему не вызывают в ней ничего, кроме отвращения и осуждения. Ей не нравится, что он ведет себя с ней как с очередной шлюхой.       Доусон дергает свою руку к себе, и Псих, усмехнувшись, сует свои в карманы пальто. Он созерцательно смотрит на девушку, на мгновение забыв, что хотел сказать. Её розовые от смущения щеки ему нравятся.       — Я заеду за тобой после смены, нам нужно поговорить, — наконец он вербализует свои мысли, закончив любование.       — После смены я еду в аэропорт попрощаться с Синди, — уже более расслабленно отвечает Мег.       Псих кивает.       — Хорошо, я отвезу тебя.       Он говорит это так решительно, будто заранее знает, что Меган не откажет ему в сопровождении. Будто прочитав её мысли, он добавляет:       — Можно?       Её глаза находят его. Из-за внезапно нагрянувших месячных её нервная система дает сбой, отчего появляется излишняя сентиментальность. Именно это объяснение Меган находит, когда понимает, что всеми силами контролирует лицевые мышцы, чтобы не начать улыбаться. Вместо этого она прочищает горло и дергает подбородком, и даже эту нервозность Псих находит привлекательной в обычно не привлекательной Доусон.       — Я напишу, как буду заканчивать, — бурчит она, потупив взгляд.       — Тогда до скорого.       Он разворачивается и уходит, и Меган понимает, что кое-что забыла.       — Джастин!       Услышав свое имя и в который раз поражаясь, как оно прекрасно звучит на её устах, он разворачивается со вскинутыми бровями. Доусон всё так же мнется на пороге служебного помещения, одной рукой держась за ручку двери, а другой — за дверной косяк. Она нерешительно кусает губу, прежде чем сказать достаточно громко, чтобы расслышал он, и недостаточно чтобы расслышали другие в баре:       — Спасибо, что выручил.       Она держит секундный зрительный контакт, после чего, оставив парня без шанса на ответ, захлопывает дверь.       Псих, опустив голову, поворачивается и идет к двери.       Выйдя на улицу, он обнаруживает себя улыбающимся.