***
Смена Меган подходит к концу. Она остается предпоследней в «Ультре», чтобы убраться и закрыть бар, а потом передать ключи Ленни. Доусон действует, как на автопилоте, пока проходит по рядам столов и протирает их влажной тряпкой. В голове у неё полная неразбериха, из-за которой желание покурить усиливается в троекратном размере. Сначала этот поцелуй на лестничной клетке, а потом Лэнс… Меган теряется в собственных мыслях и задевает бедром угол стола, что заставляет её прийти в чувства. Она хватается за ушибленную бедренную кость и грязно ругается себе под нос. Шумно вдохнув через нос, Меган наклоняется и поднимает тряпку с пола, после чего решает, что с неё хватит. Ей нужно покурить и пойти домой. Она накидывает куртку и достает из кармана телефон. Несколько секунд Доусон глупо пялится на светящийся дисплей, пока брови сходятся к переносице. Почему ей так сильно хочется ему написать? Они даже не пара... Кто они друг другу? Мег выходит на улицу и передает ключи Ленни. — Увидимся, Доусон, — пробасил он, и Меган, все так же уставившись в телефон, кивает ему и отходит. Пока одной рукой она держит айфон, другая рыщет по карманам в поисках сигарет. Она нащупывает пачку и достает её, но когда Меган заглядывает внутрь, ей снова хочется ругнуться, но она лишь закатывает глаза. Пустая пачка отправляется в урну. Доусон закусывает губу и оглядывается, как будто написать сообщение своему соседу преследуемо по закону. Она снова опускает глаза на дисплей с открытым диалогом. Меган Ты спишь? Нет, глупо. Время уже позднее, конечно, он спит. Меган стирает сообщение и решает ничего не отправлять. Она вдыхает ночной свежий воздух и запрокидывает голову. Звезды отсюда едва видны, но эта ночь кажется такой спокойной, убаюкивающей… Как будто таит в себе что-то волшебное. Но Доусон не романтик, поэтому она опускает голову и качает ею, поражаясь своему романтизму. С чего бы она на звездочки любит смотреть? Глупость. Какая глупость. Это то, что делает влюбленность с людьми? Заставляет их думать, что всё вокруг таит в себе магию? Меган вызывает такси через «Убер» и ходит взад-вперед по обочине, обняв себя руками. Ветер вздымает её волосы, и она убирает их под ворот куртки. Она хочет понять, почему мысль о влюбленности больше не пугает её, как раньше, и даже не заставляет закатить глаза до такой степени, что можно увидеть собственный мозг. Почему воспоминание о ней, целующей Психа, больше не кажется таким неправильным. Такси подъезжает в тот момент, когда Меган вспоминает, что дома у неё наверняка остались сигареты. С легкой душой она садится в машину и прикрывает глаза, наслаждаясь спокойствием ночи.***
В помятой, давно забытой старой пачке «Лаки Страйк» чудом сохранилась одна сигарета. Меган находит её под диваном, и как она туда попала — загадка для неё самой. Она, так и не сняв куртку после улицы, проходит через квартиру и вылезает через окно на лестничную клетку. Прислонившись спиной и затылком к кирпичной стене, Меган подгибает к себе колени и закуривает такую долгожданную сигарету. Невольно она обращает взгляд в сторону лестницы, ведущей на этаж выше. Не без удивления девушка подмечает, что на неё отбрасывает свет из окна квартиры Психа. Доусон, наклонившись, пытается разглядеть под лучшим углом… что? Что она пытается разглядеть? Как только она поднимается на ноги, чтобы подняться к Психу, из окна его квартиры вылезают два парня, на вид не намного старше Доусон. Они, не замечая девушки, тоже закуривают сигареты и болтают о смысле жизни. Их голоса бархатные, речь — с блаженным придыханием, и у Меган почти отнимаются ноги, когда она понимает, в чем причина такого состояния. Значит Джастин тоже..? — Хэй, — обращается один из парней к Доусон, спускаясь на ступеньку. — Ты не Меган Доусон? А она теперь что, местная знаменитость? Мег сужает глаза. Отвращение к этим парням, к Джастину, к этой проклятой ночи, вспыхивает мгновенно. Доусон лишь поднимает руку и снова затягивается, неотрывно глядя на парней презрительным взглядом. — Да, точно она, — подмечает второй парень, взглянув на неё. — Хочешь зайти, Меган? — Вы кто такие? — спрашивает она, даже не пытаясь бороться со своей предвзятостью. — Для тебя будем кем угодно, — подмигивает первый, и Меган чувствует накатывающую тошноту. Даже курить больше не хочется. — Наркоманы… — фыркает она и отворачивается от них. Её надежды на спокойную мирную ночь разбились вдребезги. Пока она не услышала до мурашек знакомый и мелодичный голос. — Что происходит? Меган тут же поворачивается снова и замечает Джастина, тоже вышедшего на лестничную клетку. Она застывает от его тона, не отличающегося от тона этих парней. Они точно что-то приняли. — Меган… — он произносит её имя так ласково, с таким странным облегчением, что она едва держится на ногах. — Парни, оставьте нас. — Конечно, — отвечает один из них и они тушат свои недокуренные сигареты в пепельнице, стоящей на подоконнике, после чего забираются обратно в квартиру. Меган и Джастин остаются наедине. Он спускается к ней по лестнице, держась за железные перила. Его передвижение напоминает то, как плывут по воздуху призраки. Джастин такой невесомый, что не слышит собственных шагов. — Я так рад, что ты здесь, — он оказывается рядом с ней и наклоняется, чтобы поцеловать, но Меган отходит на шаг, выбросив сигарету. — Прости… я забыл. Почувствовав легкое разочарование, что она не хочет его прикосновения, он остается на своем месте, в шаге от неё. В его состоянии ему необходим тактильный контакт, особенно с человеком, в котором он так сильно нуждается в последнее время. Он сжимает кулаки и прячет их в переднем кармане своего худи. Ветер касается его челки, пока лунный свет пробивается через золотые пряди. Сколько раз она замечает, как он непростительно красив, даже в таких отвратительных состояниях? — Я хочу поговорить с тобой, — он облокачивается на ограждение, разделяющее клетку и высоту в одиннадцать этажей. Меган напрягается, взглянув на его руку, некрепко держащуюся за железный поручень. — Ну. Говори. Он усмехается и медленно хлопает ресницами. Вблизи Доусон видит, что его зрачки расширены. — Ты такая холодная, как в нашу первую встречу. Я просто хотел… Он недоговаривает, потому что его корпус опасно перевешивает ограждение и наклоняется над этой страшной высотой. Доусон реагирует за секунду — она хватает его за ткань худи и резко тянет на себя, отчего они оба впечатываются в стену рядом с окном девушки. Меган быстро и неровно дышит, пока сердце выбивает ритм в её горле. Широко распахнутыми глазами она исследует безмятежное лицо Джастина, который даже не понял, что секунду назад чуть не разбился насмерть от падения с такой высоты. Его ладони расставлены по обе стороны от её головы, а лицо так близко, что искушает на ещё один поцелуй. Но она не собирается целовать его после того, как он из-за своей зависимости чуть не вылетел с одиннадцатого этажа. Она отпускает его худи и ударяет по его крепкой груди ладонями, но Джастин не сдвигается с места. — Меня заебало это! — выкрикивает она прямо ему в лицо. — Меня заебало, что я постоянно вижу, как ты себя убиваешь! Он склоняет голову набок, ухмыльнувшись ей. — Переживаешь за меня? — Не хочу быть свидетельницей несчастного случая, — она складывает на груди руки, держась под его томным взглядом. — Зачем ты снова принимал? — Скажу, если поцелуешь меня. Желудок Меган делает кульбит, но она не подает виду, что её эти слова смутили. — А без моего поцелуя ты сказать не можешь? — Без твоего поцелуя я едва могу жить, Меган. Она приоткрывает губы и выталкивает через них воздух. Окольцованная такой позицией, она чувствует тепло тела Джастина, находящегося слишком близко к её. Его колено прикасается к её бедру, когда он, медленно выпрямляясь, сокращает между ними расстояние. — Так что, — он спрашивает, — ты готова спасти мне жизнь? Доусон понимает, что к горлу подступает ком, а в глазах скапливаются слёзы. Джастин сказал это шутя, флиртуя с ней, но она понимает, что эти слова имеют смысла гораздо больше, чем он это предполагал. Она поджимает губы, когда понимает, что вот-вот её щеки намокнут, а меньше всего ей хочется плакать перед ним. Но он замечает изменение в её лице и тут же хмурится. — Ты плачешь? — спрашивает он и тут же накрывает её щеки своими ладонями. — Боже, Меган… Его руки плавно перемещаются с её щек на затылок, притягивая поближе. Пальцами он проводит сквозь темный лоск её прядей. Джастин склоняет её голову к своему плечу и обнимает девушку, слыша, что она срывается на всхлип. Его невесомость оборачивается тяжестью, в области сердца. Туман эйфории рассеивается, оставляя после себя лишь маленькие свои частицы. Джастин понемногу начинает приходить в себя, и этот упадок после эйфоретиков он не спутает ни с чем. Когда его отпускает, он готов умереть. Потому что только цепляясь за эти сладкие три часа кайфа, он может не думать о том, во что превратилась его жизнь. Во что превратился он сам. И тихо плачущая на его плече Меган только делает хуже. Он начинает осознавать, как сильно хотел бы, чтобы она не ухватилась за него и позволила ему разбиться об землю. — Я не знаю, почему я… — она всхлипывает, что мешает ей связно говорить. — Почему я так переживаю за тебя… Ты только что чуть не разбился, а тебя волнует лишь то, поцелую ли я тебя. Он хмурится, сильнее прижимая к себе Меган. Она, сдавшись, окольцовывает его поясницу, сцепляя за ней свои руки. — Я не хочу однажды выйти на лестничную клетку и не увидеть тебя, потому что ты умер в своей квартире от передоза, — говорит она честно, вглядываясь в ночную городскую даль. До Джастина она ненавидела обниматься. Она ненавидела каждое прикосновение чужого человека. Боялась, что любой парень может надругаться над её телом. Меган боится и Джастина. Но она не может побороть себя и уверить в том, что он ей безразличен. Ей неважно, любовь это или же нет. Она хочет лишь чтобы этот человек, на самом деле светлый и чувствительный, не превращался в монстра. Она хочет, чтобы наркотики не выжгли последние остатки его личности, к которой так привязалась. Джастин вздыхает, уткнувшись носом в изгиб её шеи. — Мои родители разводятся, Меган, — тихо проговаривает он, чувствуя, как спад эйфории ударяет по нему ещё сильнее с каждым словом. — Я принимаю, чтобы не чувствовать боли, потому что по-другому не умею. Она отстраняется от него, глядя заплаканными отчаянными глазами. — Точнее, я умею… и ты знаешь, как я это делаю. Она понимает. Секс. — Проблема в том, что мне становится труднее воспринимать чужих девушек, когда есть ты. Её накрывает от осознания, что в выборе между сексом и наркотиками, он выбирает последнее. Если бы не она. Она, которую он не может получить. Черт. Она бы предпочла, чтобы он трахался с девушками, а не сводил себя в могилу!Toni Braxton — Do It
— Тогда нам не стоит… — она вытирает мокрые щеки, — нам не стоит общаться. Его сердце болезненно сжимается. — Что? — он переспрашивает, надеясь, что это последние галлюцинации от наркотиков. — Лучше спи с другими девушками, а не принимай наркотики. Никому из нас не нужны твои жертвы, Джастин. Он теряется. Он надеется, что ему всё это мерещится. Её слова он слышит как сквозь вату. — Пока ты принимаешь наркотики, я не могу… я не хочу быть рядом с тобой. Джастин напрягает челюсть. — Ты никогда и не была рядом, Доусон. Это то, что я пытаюсь тебе объяснить, — говорит он уже тверже и громче. — Если мы совсем перестанем общаться, это не значит, что мои проблемы решатся сами собой. Она отпускает его талию и отводит взгляд. — Тебе нужна помощь, — она говорит тихо, отчего-то снова почувствовав страх перед Джастином. Её снова слегка дергает от тревоги. — Тогда окажи мне её. — Это должна сделать не я, Джастин, — слёзы вновь катятся по её щекам, когда она поднимает на него глаза, полные разочарования. — А профессионалы. Биберу хочется кричать. Сначала мама, теперь Доусон… Больше никто в его окружении не считает его человеком. Теперь все видят в нем только наркомана. Напряженное молчание затягивается. Меган бесшумно плачет и смотрит на Джастина, что стоит в полуметре от неё, сжимая кулаки и даже не сознавая этого. Она спрашивает себя, может ли он её ударить в таком настроении. Не желая отвечать себе же, она медленно передвигается к своему окну. — Прости, Джастин… Я просто не могу, — объясняется она в последний раз, увидев, как вспышка ярости блеснула в его глазах. Меган запрыгивает к себе в квартиру, в которой так и не включила свет. Она задергивает шторы и остается в кромешной темноте, после чего падает на пол и припадает спиной к стене. Она больше не сдерживает слёзы и выпускает всё наболевшее наружу. Подогнув к себе колени, она обнимает их руками и утыкается лицом. Она плачет так громко, что ей кажется, будто все квартиры на этаже слышат её, но ей наплевать. Всё, чем заняты её мысли — Джастин, которого она оттолкнула в тот момент, когда он, возможно, в ней нуждался. Вдруг это были последние слова, которые она ему сказала? Но если бы она не оттолкнула его, она бы не дала ему задуматься над своим образом жизни. Доусон понимает, что она только что либо спасла его, либо убила. И страх от последнего заставляет её скалиться и крепко жмуриться, пока слёзы стекают на губы и разъедают маленькие ранки на них. Она костерит себя за то, что сожгла мосты так внезапно. Но она должна была. Должна была попытаться донести до него, что наркотики отнимут у него всех, кто ему дорог. Джастин же, простояв ещё минуту на лестнице, разворачивается и идет к себе. Он залезает в свою квартиру, обнаружив Джейка и Нила в том же состоянии, лежащих на кровати и беззаботно болтающих. Они обращают на него свое внимание и тут же озадачиваются. — Выглядишь хреново, — замечает Джейк и поднимается с постели. — Тебе нужно ещё. Пока он копошится в своем рюкзаке, Джастин подходит к краю кровати и садится на него. Да. Сегодня ему явно нужно ещё.