Дорогой пилигрима.

Дорогие читатели, я прошу прощение за такой длинный перерыв в обновлении глав,но так сложилась жизнь. Благодарю всех за теплые отзывы и советы, которые вы оставляли в комментариях и писали мне в "личку". Спасибо всем, кто тыкал в "публичную" бэту. Отдельную благодарность я выражаю моей недавно обретенной бэте - Linette, которая самоотверженно боролась с лесом моих ошибок и опечаток, а также Донне Фьоре, которая подбадривала меня и практически силком волочила писать =) Надеюсь, следующая глава появится быстрее и будет интересней. Прошу прощение за ошибки, помарки, опечатки и какие-то неточности. Буду бороться с ними и дальше. Приятного чтения Быть прислугой в хорошем доме дело тяжелое: список неписаных правил длинен и сложен для воплощения в жизнь. Фантина впитала это знание еще в глубоком детстве. Нужно встать еще затемно, когда в комнате очень холодно. Печка, такая теплая и приветливая вечером, уже успевает остыть. Потом, стуча зубами, нужно привести себя в порядок, чтобы выглядеть, как подобает приличной женщине. Все это происходит в потемках, так как свечи стоят дорого. В любую непогоду нужно добраться до хозяйского дома и приниматься за работу. Хозяева в это время видят сладкие сны на мягких перинах и под теплыми одеялами. Для начала нужно вымыть кухню: отскрести стол, натереть медную посуду, тщательно вымыть пол и крыльцо, выбросить мусор и объедки, оставшиеся от вчерашнего ужина. Потом, когда от активной работы уже немного согреешься, можно разжечь огонь в печи, вскипятить воду и приготовить завтрак для хозяина. Свой кусок хлеба, завернутый в тряпицу, приятным весом все еще лежит в кармане юбки. Съесть его получится не раньше того времени, когда хозяин отправится на службу. Обязательно открыть все «ночные» ставни в доме, чтобы пустить первые лучи утреннего света, по общему поверью именно эти лучи являются самыми целебными и убивают всю «заразу». Приглядывая одним глазом за яйцами, булькающими в кастрюльке, перестелить скатерть. Дальше впопыхах выскочить на улицу за свежим хлебом. Вернувшись в дом с двумя пышущими караваями вовремя подать хозяину воду для умывания и сервировать завтрак. Пока хозяин ест, застелить его постель и навести порядок в спальне. Быстро определив, не нужно ли чего починить в хозяйском костюме, собрать узел с грязным бельем. Утром обычно приходят прачки, и им можно отдать то, что нуждается в стирке, но нужно поторапливаться, чтобы не задерживать их. Наконец, хозяин должен покинуть дом, поэтому необходимо выслушать его указания насчет обеда и ужина. Узнав, будут или нет гости, опрометью броситься на рынок. Внимательно выбрать хорошие куски, но при этом стараясь быть экономной и поэтому усиленно торгуясь, купить провизии к обеду. Когда приходится готовить сложные блюда нужно зорко следить, чтобы ничего не переварилось или, не дай Господь, не пригорело. Только поставишь приборы на стол, а тут уже хозяин спешит со службы. Он ушел, а прачки уже приносят чистое белье. Тут важно оценить чистоту белья, проверить, не перепутали ли чего и не принесли вместо хозяйских простыней и рубашек, чьи-то пододеяльники и капоты. Теперь, когда никто больше не отвлечет от дел, можно пройтись с уборкой по всему дому: уничтожать пыль, не забыть протереть окна и зеркала, проветрить шкафы, если сезон подошел, не забыть и про ковры. Многие хозяева не очень опрятны, зная, что делать уборку будут не они. Если погода грязная или ожидаются гости, то еще раз с особой тщательностью вымыть пол в прихожей и приниматься за приготовление ужина. Если ужин ожидается «званым», и хозяин не расщедрится нанять лакея, то придется подавать перемены блюд самой. Когда ужин закончен, и стол убран, то приходит черед выслушать хозяйские приказы, касающиеся дня грядущего, и отправиться перемывать гору посуды. Иной хозяин может прийти на кухню и начать демонстративно пересчитывать серебряные столовые приборы, многозначительно поглядывая на слуг. А кто-то просто разразится целой бранной тирадой, обвиняя слуг в нерадивости и воровстве припасов. Как стемнеет, обязательно закрыть все ставни на окнах, пройтись по дому и потушить горящие свечи, проверить очаг и отправляться домой. Добравшись до квартиры, если хватит сил, разжечь очаг и разогреть похлебку. Но чаще всего, похлебав ее прямо из котелка, повалиться спать. Такова жизнь всех слуг в цивилизованном мире: от туманного Альбиона до заснеженной Москвы, даже в болотистом Вашингтоне и жарком Дели правила для слуг ничуть не мягче. Соглашаясь на работу у инспектора, Фантина ожидала изматывающей и очень тяжелой работы, которую приходилось бы еще совмещать и с тщательной уборкой полицейского участка. Однако все было не совсем так, как она привыкла: вставал Жавер еще затемно, сам, по-военному, застилал постель и садился работать с бумагами. Закрытых ставен он по каким-то только ему известным причинам не любил. Изысков в пище никаких не требовал, а, напротив, был совершенно неприхотлив. Иногда Фантине казалось, что готовь она ему каждый день одно и то же, он бы и не замечал, что ничего не меняется. Обедать домой днем он не приходил, а забирал с собой остатки завтрака, или Фантина собирала ему с собой хлеб с мясом. Приходил инспектор домой почти всегда за полночь. Несколько раз Фантина дожидалась его прихода, как и положено хорошей служанке. Пока, наконец, Жавер не сказал, что он знает, как открывается крышка у кастрюли, а порядочной женщине не пристало ходить ночью по улицам одной. Жил инспектор совершенным спартанцем: гостей не водил, ноги при входе вытирал, вещей по дому не разбрасывал, вредных привычек не имел. Разве, что книжки читал. Так разве это дурная привычка? Это смотря что читать. Если Писание, книги про славные исторические деяния, то разумеется можно. Есть много хороших книг про то, как мир устроен, где какие страны, что где растет, как вести войну, а как торговлю. Нельзя забывать о рассуждениях на нравственно–философские темы. А вот романы любовные и поэзия всякая больше подходят для женщин и студентов, чем для степенных господ. Ну, разумеется, книги о политике, где критикуется текущий государственный строй, вообще в руки брать нельзя. Пишут их помешанные или преступники. Раз в месяц, после посещения лавок книготорговцев, коллекция инспектора пополнялась книгой-другой. Так хороший коллекционер вина после долгих поисков находит экспонат, достойный своих погребов. А искать Жаверу приходилось очень долго и старательно: книгопродавцы предпочитали выставлять в своих лавках и магазинчиках романчики да политические памфлеты. Читать Жавер не любил. Он был вообще практически чужд всяких физических удовольствий, разве что позволял себе понюшку-другую табаку. Книги для него были нечто наподобие спортивных упражнений для современного человека. Разве кому-то приятно поднимать тяжелые гири и совершать длинные пробежки в любую погоду? Сам процесс не доставляет радости, но результат радует глаз. Книги были для Жавера гимнастикой для ума, которой он просвещал все свое свободное от работы время. Благодаря книгам, Жавер мог не только красиво и стройно выражать свои мысли на бумаге, но и имел некое представление об окружающем мире, отличное от того, которое обычно имеют люди его положения, поднявшиеся из самых низов. Книги инспектор хранил в большом дубовом шкафу и очень заботился о своей коллекции. Предыдущая служанка к книгам относилась недоверчиво, поэтому фолианты часто покрывались толстыми слоями пыли, пока, наконец, инспектор, вытаскивая давно позабытый том Истории Гиббона, случайно не тревожил залежи грязи. Выслушав небольшое наставление, служанка, бурча себе под нос о том, что кроме Библии никаких книг и не нужно, принималась мокрой тряпкой елозить по книжным корешкам, да так яростно, что те часто теряли часть букв, а то и вовсе отваливались от книги. Фантина не боялась книг. Жизнь с вечным студентом Толомьесом научила ее, что ко всем, даже самым маленьким и незаметным книгам нужно относиться с большим вниманием и почтением. Смахнешь невзрачный серенький томик под стол, а это окажутся «Нравственные письма к Луцилию», авторства Сенеки. Зато хорошо изданная книга с лозой винограда на обложке могла оказаться сборником неприличных картинок и пошлейших стихов. Книга не любит пыль и не терпит сырость, поэтому Фантина ежедневно и крайне аккуратно проходилась сухой тряпкой по полкам. Весь интерес Фантины к книгам заключался в том, чтобы на них не скапливалась пыль. Толомьес не читал ничего того, что могла бы понять его любовница. Кругозор Фантины был очень небольшим, но ее жизнь оказалась лучшей школой. За время парижской жизни она достаточно бегло научилась читать. Для обучения письму у нее не было ни сил, ни денег. Как-то раз Жаверу не повезло с «уловом» книг. Среди вполне внушающих доверия трудов по французской истории затесалась историческая подделка мадам де Лафайет - «Принцесса Клевская». Разбираться в любовном треугольнике, где одной из сторон оказывалась шестнадцатилетняя «принцесса», было не тем, чем бы инспектор хотел заняться на выходных. Обнаружив ошибку, Жавер в раздражении швырнул книгу на кухонный стол, намереваясь по дороге на службу отнести ее назад продавцу. Однако что-то отвлекло его, и книга осталась лежать на столе. Там ее и обнаружила Фантина. Женщина не имела привычки копаться в чужих вещах, но, обнаружив книгу в столь нетипичном для нее месте, не смогла устоять перед желанием заглянуть в нее. Пробежав глазами по паре строчек, не смогла остановиться. В забытой на столе книге было все то, что так мило сердцу женщины: история любви молоденькой принцессы, выбор между нелюбимым мужем и возлюбленным, борьба долга и страсти. Фантина как можно быстрее постаралась справиться со всеми своими обязанностями, чтобы улучить свободную минутку и вернуться к чтению. За этим занятием ее и застал вернувшийся домой инспектор. Фантина стояла, упершись бедром угол стола, в руках она держала книгу, завернутую в чистое полотнище, чтобы невзначай не запачкать бумажные страницы. Щеки женщины раскраснелись от волнения, грудь нервно вздымалась – в этот самый момент книжная героиня теряла мужа, и на пути к ее счастью с любовником больше не было преград. Жавер кашлянул. Фантина от неожиданности выпустила книгу из рук и смущенно посмотрела на инспектора. Тот, напротив, отвел глаза: внутри инспектор клял себя за забывчивость, прежде он не был склонен разбрасывать книги по всему дому. Еще была бы книга, а то любовный роман. Молчание затягивалось. Первой заговорила Фантина: - А я вот смотрю, книжка на столе лежит. Дай, думаю, оберну ее в тряпицу, чтобы не запачкать. Я не поняла, вы ее на растопку хотите пустить? - Ах, вот где я ее оставил. Сегодня хотел отнести ее обратно в лавку. Там перепутали и зачем-то положили ее к моим книгам, - облегченно подыграл Жавер. Не то чтобы он стыдился чего-либо, но ситуация сложилась почти смешная. - Да, где ж вам было успеть. Вы же целый день на работе, весь в трудах, - Фантина уже шустро гремела кастрюлями, накрывая на стол. - И в ближайшее время я не доберусь. Завтра начинается рождественская базарная неделя. Город надо патрулировать. - Давайте я книгу отнесу. Я с радостью. Прямо завтра и схожу. Скажите только куда, - живо проявила интерес женщина. - Я был бы очень признателен. Инцидент был исчерпан. Полночи Фантина просидела над книгой. Только полностью прогоревшая свеча заставила ее лечь спать. В книжной лавке владелец долго качал головой и вздыхал: книгу он положил инспектору в подарок, надеясь, что тот заинтересуется и художественной литературой. Но раз не вышло, то он просит передать месье Жаверу свои искренние сожаления и сказать ему, что пришла новая книга по французской истории, автор которой - достойный роялист и добрый католик. Фантина кивала, практически пропуская длинные и высокопарные речи торговца мимо ушей. Она умирала от интереса, чем же закончится роман. Наконец, она набралась храбрости и спросила: - А сколько стоит эта книга? -Два франка,- ответил книготорговец. – Вы интересуетесь романами? Фантина покачала головой. - Это для меня слишком дорого. - Я могу вам ссудить книгу за четыре су на неделю. Ровно через семь дней вы принесете мне ее. Она должна быть совершенно чистой, не рваной и с целой обложкой. Если я найду какие-то дефекты, то придется заплатить полную стоимость. Фантина согласилась. В ее теперешней жизни, хоть и грех жаловаться, было слишком много работы и так мало радости. У нее не было денег ни на новые наряды, да и не хотелось украшать себя, когда ее дорогая дочь жила с чужими людьми. По этой же причине Фантине стыдно было тратить лишние деньги на разносолы и деликатесы. Подруг она так и не завела: фабричные девушки быстро оставили Фантину, после ее увольнения. Да и с ними она никогда не было откровенна, помня, как быстро заканчивается женская дружба перед лицом жизненных неприятностей. Рядом с ней не было никого, кому бы она могла бы довериться, на кого бы могла опереться в трудную минуту. История принцессы Клевской позволила Фантине погрузиться в новый мир и немного забыть о тяжелой реальности. Через два дня Фантина вернула книгу. Книготорговец предложил ей роман про прекрасную графиню, ее обожателей и монастырь. За книгу он попросил в два раза больше – она пользовалась большим успехом у публики, но видя, как бережно Фантина относится к книгам, решил предложить ей почитать ее всего за восемь су. Фантине страсть как захотелось узнать, что же стало с графиней, но близилось Рождество. Она уже отправила деньги Тернадье и даже смогла послать небольшой подарок Козетте. Для себя она оставила только плату за комнату, еду и дрова. Иногда женщины бывают ужасно нелогичны. Фантина подумала, что зима пока стоить очень теплая, снег еще ни разу не покрывал землю. Дрова пока можно не покупать, а значит она сможет позволить себе небольшую роскошь. Фантина, прижимав к груди, уносила с собой «Жизнь Марианны, или приключения графини де ***» авторства некоего Пьера де Мариво. Теперь в любую свободную минутку Фантина читала, и тогда все ее беды и тревоги отступали. Она переживала за Марианну, забывая о себе и своем тяжелом положении. Коварные соблазнители, монастырь, парижская жизнь, ветреный возлюбленный – все это теперь занимало свободное время Фантины, и мы не будем ее за это осуждать. За два дня до Рождественского сочельника начался снегопад. Сначала снежинки летели совсем редко и лениво, но через несколько часов началась метель, будто кто-то на небе распорол огромную подушку. Фантина делала вид, что происходящие в природе изменения ее не касаются. Женщина, притаившись, сидела в пустующей камере и читала о злоключениях сиротки Марианны. Она старалась возвращаться домой из участка как можно позднее. Но мороз все крепчал. Наконец, в рождественский сочельник Фантина кинула последнее полено в очаг. В такой вечер нельзя было достать дров. Лавки были закрыты, а соседи уже начали праздновать. Это только в добрых сказках и проповедях люди под Рождество становятся добрыми и чувствительными, готовыми поделиться последним куском с незнакомцами. Реальность была гораздо жестче и прозаичней: каждый хотел праздника только для себя и своих близких. Полено уже час как догорело. Фантина поежилась от холода и захлопнула книгу. Марианну силой разлучили с возлюбленном и хотят выдать замуж за другого. Сюжет принимал суровый оборот. Однако холод становился все сильнее и сильнее. Женщина плотней закуталась в одеяло и попыталась уснуть. За окном завывала метель. У Фантины зуб не попадал на зуб. Наконец, она встала, затянула ленточки у чепчика и вышла в ночь. Метель прекратилась. Наступила праздничная ночь. Звезды на небе переливались огоньками, славя рождение младенца Христа. Фантина решительно шла к центральному городскому собору. Она никогда не была крещена. У ее бедных родителей не было даже лишней медной монетки, чтобы заплатить символическую церковную лепту. Она мало знала о Боге, в основном по рассказам других, часто больше похожим на апокрифы, чем на библейские истории. Но душа Фантины – чистая и светлая – всегда стремилась к божественному. Ее вера была ближе к природной, внутренней, такую веру нельзя получить при катехизации. Таким чувством Бога Небеса одаривают счастливцев при рождении. Оказавшись перед дверями собора, Фантина заколебалась. Она никогда не ходила в местную церковь: сначала ей было некогда из-за работы на фабрике, а потом стыдно встретить осуждение в глаза прихожан, среди которых верховодила госпожа Виктюрньен. Но сегодня в светлый праздник разве кто-то может осудить ее? Ведь много-много лет назад Христу пришли поклониться не только богатые восточные мудрецы, но и бедные пастухи и даже животные. Фантина потянула на себя ручку двери. В соборе шла праздничная месса. Все скамьи были заняты, те, кому не хватило места, стояли за последним рядом мест. Фантина отступила за ряд колонн. В боковых нефах собора царил полумрак. Женщина огляделась вокруг, ее появление не привлекло к себе внимания, значит, досужих пересудов за спиной не будет. Притаившись около колонны, она принялась наблюдать. Красиво одетые дамы и господа чинно молились. Все вокруг говорило о торжественности момента. Даже самые небогатые горожане нашли возможность принарядиться к празднику. Горели свечи. В воздухе ощущался хвойный запах: стены были украшены гирляндами из елочных лап, перевитых лентами. Играл орган, звучали праздничные гимны. Из всех людей, находившихся в соборе, Фантина увидела только одну знакомую фигуру. Это был Жавер. Он возвышался на границе света и тени: между боковым нефом и центральной частью собора. Фантина подумала, что инспектор на этом празднике казался незваным гостем. Он не был частью этой радостной толпы, хотя его костюм и манеры были безукоризненны. Всего лишь наблюдатель, тот, кто хранит покой и гарантирует торжество закона. Жавер почувствовал чей-то взгляд, сверлящий его между лопаток. Честные люди обычно не замечали его присутствия, а если замечали, то удостаивали лишь вежливым кивком. Все было иначе с нарушителями закона. Они не могли смотреть инспектору прямо в глаза, зато всегда были готовы нанести удар исподтишка, улучив удобный момент. Он резко обернулся. За спиной никого не было: только сумрак собора. Фантина стояла за колонной, за которую юркнула секунду назад. Она поняла, что почти выдала себя своими нескромными взглядами. Женщина не знала, почему не хотела, чтобы ее видели. Почему бы не поздороваться с тем, кто два раза не дал ей упасть в пропасть? Но был бы инспектор сам рад встретить свою служанку в церкви? Не прочитал бы в ее взгляде мысли о его одиночестве и неприкаянности, пришедшие ей в голову так некстати. Месса подошла к концу. Снег переливался в лунном свете, но на небе появились первые белесые полосы зимнего рассвета. Прихожане расходились по домам. Фантина выскользнула на улицу одной из первых и, потуже завязав на плечах шаль, зашагала по дороге. Собор помог ей пережить холодную ночь, но с дровами необходимо было что-то решать. В праздничный день все лавки будут закрыты, так что единственной надеждой Фантины был небольшой лесок, начинавшийся за городом. Там она надеялась набрать какого-нибудь хвороста и отопить им свой скромный закуток. Когда Фантина вышла из города, розовое солнце начало выкатываться на небосклон. Его лучи лизали серые облака, и те были уже готовы сдаться и выпустить огненный шар в небо. На выходе из города ей никто не попался. Она зашла в лес, с трудом преодолевая сугробы. Веточка, за веточкой, и вязанка хвороста росла. Если бы Фантину поймал за этим занятьем лесничий, то ей могло бы не поздоровиться: без синяков уж точно бы не ушла. Нельзя собирать хворост в государственных лесах без его разрешения. Но в праздничное утро даже лесничий предпочел провести время с запеченным на вертеле праздничным гусем, которого отобрал у подростков, пытавшихся браконьерствовать в лесу. Еще веточка, и еще. Руки замерзли от снега, зато по спине струился пот. Фантина сама не заметила, как вышла на небольшую полянку. Летом это место, должно быть, представляло собой прекрасное зрелище: изумрудная трава, душистые цветы, сочные ягоды. Однако сейчас оно являло собой лишь ледяное безмолвие. В центре поляны стояла небольшая крытая повозка. Ни лошадей, ни людей вокруг не было. Фантина разогнулась, потерла спину, медленно подошла к ней и открыла дверцу. Из темного нутра пахнуло кровью и прямо к ногам женщины стало оседать что-то черное. Приглядевшись, Фантина поняла, что это человеческое тело. Бросив вязанку и подобрав юбки, она бросилась прочь. Уже на подходе к городу, когда стало понятно, что никто ее не преследует, Фантина остановилась. Нельзя показывать, что произошла какая-то беда. Во-первых, потом не оберешься вопросов, во-вторых, пойдут толки, а преступники могут узнать о том, что тела нашла она и, чего доброго, убьют и ее. Женщина привела себя в порядок: одернула юбки, поправила сбившийся чепчик, перевязала шаль и как можно спокойней двинулась в город Фантина пришла в участок, за час до утреннего пересменка. Один только Жак Мартен сидел в жандармской и пришивал к сапогу оторванную подошву. - Ты что-то рано, Фантина. Да, и вообще могла бы испросить на сегодня выходной. Праздник все-таки. Женщина натянуто улыбнулась ему и взялась за метлу. С полчаса она бездумно елозила ей по половицам. Страшные образы мелькали перед ее глазами: окровавленный труп у ее ног, на полу повозки лежало второе мужское тело. На фоне оконца выделялась скрюченная женская фигура. До последних секунд своей жизни она пыталась что-то спрятать, кого-то защитить. Что может оказаться для женщины дороже ее собственной жизни? «Ребенок! Она пыталась спасти ребенка!» - осенило Фантину. «Вдруг он еще жив? Как же он остался там один в этом страшном месте?». О том, чтобы вернуться в лес одной, не могло быть и речи. У нее не хватило бы на это смелости, разве только если бы это Козетта оказалась там, но, храни ее Христос, она была в безопасности. Фантина закрыла глаза и стиснула ручку метлы. Потом она решительно направилась к кабинету Жавера. - Здравствуйте, инспектор, мне нужно с вами поговорить. Жавер удивленно поднял глаза на нежданную посетительницу. Фантина практически никогда не заговаривала с ним участке, да и дома все их общение ограничивалось несколькими фразами: ни Жавера, ни его служанку нельзя было отнести к разговорчивым людям. - Да, прошу вас, - Жавер указал на стул. Фантина опустилась на краешек сидения. Она робко комкала краешек передника и смотрела в пол, не поднимая глаза на инспектора: - Я была сегодня в лесу, - каждое слово давалось ей струдом. - Продолжайте, – Жавер почувствовал неладное. - Я собирала хворост и на поляне… - женщина обхватила себя руками: ее начал бить озноб. - На поляне стояла повозка. Рядом никого не было. Я заглянула внутрь. А там, а там… - силы покинули ее. Жавер встал из-за стола, подошел к замершей женщине и, пытаясь говорить как можно мягче и ободряюще, спросил: - Скажите, что вы увидели? - Внутри было три трупа. И ребенок. Мог быть ребенок, - внезапно голос Фантины обрел крепость.– Нужно ему помочь. - Вы должны показать мне место, где это произошло и чем быстрее, тем лучше. Вы может это сделать? - Конечно, я должна , - Фантина поднялась со стула. Там ребенок, его нельзя бросить в беде. Уже через несколько минут группа из пяти мужчин и одной женщины двинулись в сторону леса.