Дорогой пилигрима.

Вернувшись в город, Видок отпустил Пьера, чтобы тот прошелся по портовым кабакам и невзначай завел разговор о Дюбуа. -Только смотри, сам про него ничего не спрашивай! Это только людей насторожишь! После стаканчика-другого упомяни, что намедни ты пил такое прекрасное вино, что теперь просто не можешь лакать это дешевое пойло. Тебя, конечно, спросят: «Где же ты вкусил такую амброзию». А ты отвечай, что в большом каменном доме, в милях двадцати от города. Там хозяин еще свиней разводит. И после держи ушки на макушке, что тебе люди-то расскажут. - Понял, я вас не подведу, месье Видок. - А про меня, что спросят. Скажи – сплю. Упился вчера в гостях и отойти никак не могу. - Будет исполнено! – весело отчеканил Пьер. Ему было радостно от того, что в кабак сегодня идет он, а не Видок. - Смотри только, Бонне, узнаю, что какой самодеятельностью занимаешься, на каторгу отправлю. - Ну, что вы месье все старое вспоминаете. Было и прошло, - юноша равнодушно пожал плечами, всем видом показывая, что он с сегодняшнего утра теперь на сто процентов честный человек. Видок дал ему денег на расходы и отправил восвояси. Сам же сыщик дожидался сумерек, чтобы под их покровом навестить Жавера. Наконец, когда на землю пала тьма, и серую кошку нельзя было отличить от черной, Видок незаметно выбрался из гостиницы и, закутавшись до бровей в плащ, пошел по улице. Пропетляв по переулкам добрых полчаса, удостоверившись тем самым, что хвоста нет, мужчина проник в нужный ему дом уже знакомым путем: через заднюю дверь, используя отмычку. Инспектору так и не удалось убедить своего друга начать пользоваться ключами. Жавера дома не оказалась. Зато за кухонным столом, положа голову на скрещенные руки, сидела Фантина. Вид она имела самый несчастный, и появления сыщика осталось вне ее внимания. Чем же была так расстроена молодая женщина, что даже не обратила внимания на скрип петель и дуновения холодного воздуха? Ответ был достаточно простой: причиной горестей бедняжки в очередной раз стали Тернадье. Когда Фантина написала в письме, что хочет забрать Козетту, она даже не могла подумать, что столкнется с таким ужасом. В ответном письме Тернадье называли Фантину «неблагодарной дрянью» и требовали заплатить семьсот франков долга. Разумеется, никакого долга и в помине не было. Хитрый папаша Тернадье надеялся, что Козетта, которую в гостинице держали за служанку, а кормили хуже, чем кошку, еще поживет у них несколько лет, и они будет получать двойную выгоду: деньги с ее матери и бесплатный труд девочки. Теперь же эта женщина, мучимая материнскими чувствами, хочет отобрать у его семьи такой замечательный источник дохода. Тернадье придумал хороший план: он знал, что Фантина почти неграмотна и не сможет, разобраться фальшивый счет или нет, поэтому потребовал с нее такие деньги и пригрозил судом в случае отказа. Он надеялся, что в следующем письме женщина будет умолять его о снисхождении. Тогда он милостиво согласится оставить Козетту при себе, подняв при этом плату за ее содержание на десять франков. Дочерей нужно было хорошо одевать, но они росли как на дрожжах от неусыпной заботы мадам Тернадье. Фантина может и не в полной мере разгадала уловку бесчестного трактирщика, но точно знала, что такого огромного долга у ней быть не могло. Но как доказать это? Попросить защиты у инспектора? Но вот же счета, в которых черным по белому написаны суммы. Полиция ей не помощник. Выкрасть дочь и привезти ее в город? Но она была уверена, что Тернадье обязательно бросятся в погоню. Что же делать? Фантина от бессилия заламывала руки. Плакать у нее не было сил. Ужас, объявший ее, был куда сильнее. Видок подошел к Фантине, но женщина никак не отреагировала на него. На столе он увидел открытый конверт и взял его в руки. Из письма ему стало понятно, что это его шанс. Конечно, счета все как один фальшивые, но для воплощения его плана бедняжке не стоило об этом знать. - Фантина, добрый вечер, что с вами случилось? Женщина подняла на него мутный от горя взор: - Месье Видок, здравствуйте. Инспектора еще нет дома. Он… - Ах, что мне инспектор! Скажите, что случилось с вами, – сказал Видок, садясь на стул и подвигаясь поближе к Фантине. - Моя дочь… Люди, у которых Козетта находится на воспитании, требуют с меня огромную сумму денег. Это какое-то безумие! Я всегда вовремя отсылал им деньги, - Фантина затрясла головой. – Я не знаю, что мне делать. - Ну–ну, душа моя, не отчаивайся! Из любого трудного положения можно найти выход! Займи денег, что-то продай! - Кто! Кто даст мне такие деньги! Ни один ростовщик в городе не ссудит мне и десятую долю этой суммы! Я еле-еле расплатилась, – женщина почти рыдала. - Не, надо слез, дорогая! Хоть они и идут к твоему прекрасному личику. Ну, как ты умудрилась попасть в такие долги? – Видок ободряюще погладил Фантину по плечу. - Я не понимаю, ничего не понимаю! – Фантина резко встала и закружила по комнате. - Ты говорила об этом с Жавером? – стараясь звучать как можно нейтральней, спросил сыщик. Он понимал, что от этого зависит успех его плана, если бы инспектор увидел письмо и присланные счета, он быстро бы догадался, что они фальшивые. И тогда бы проблемы были бы у семьи трактирщиков: за мошенничество полагается каторга. - С инспектором? - Фантина удивленно посмотрела на собеседника. – Зачем? Он же очень занятой человек. У него тяжелая служба, в последнее время он очень устает. - Ну, он мог бы чем-нибудь помочь тебе, - елейным голосом сказал Видок. - Чем? Я не думаю, что он располагает такими деньгами. Да я и не посмею. Инспектор, - голос женщины непроизвольно стал чуть мягче, - он и так очень помог мне с работой. Видок улыбнулся уголками губ: - Думаю, я мог бы тебе помочь. Но то, что придется делать, может быть очень опасно. - Вы предлагаете мне пойти на преступление? - Нет-нет! Наоборот, твоя работа послужит на благо правосудия. Помнишь, семью, которую ты нашла в лесу? Это поможет отыскать их убийц! - Но как? Я же не жандарм и не сыщик! Я всего лишь простая женщина. - О, Фантина, ты очень смелая женщина! Вот что надо делать… Жавер пришел домой как всегда поздно. Повесил шляпу и редингот на вешалку в прихожей, прошел на кухню и только взялся за крышку кастрюли, как за его спиной раздался голос: - Ты как всегда поздно, Жавер! Я уж тебя заждался. Похоже, я наткнулся на кое-что интересное. - А, Видок, здравствуй–здравствуй! Ужинать будешь? - Я поел в гостинице, но вот если у тебя есть, что выпить, я бы выпил. - Вся вода из кувшина в твоем распоряжении. - Ну, я в тебе не сомневался, поэтому принес с собой, – Видок вытащил из кармана бутылку темного стекла. Жавер покачал головой. - Ты ешь–ешь, весь день, целый день на ногах. А я расскажу тебе про удивительного торговца свиньями, с которым мне удалось познакомиться. Видок очень обстоятельно поведал о произошедших за последние сутки событиях. - Да, любопытно. Как бы осмотреть эту ферму, не привлекая к себе лишнего внимания, - Жавер рассматривал планы, сдельные Бонне и Видоком. - Им нужна служанка. - Ты предлагаешь переодеть Бонне и отправить его служанкой на ферму, - сыронизировал инспектор. - Нет, он не подходит. Они его видели. Зато твою служанку нет. - Не вмешивай сюда Фантину! - Что, боишься остаться без ее вкусных ужинов? - Видок, я шутить не намерен. Оставь ее в покое. У нее ребенок. - Вот, я и хочу помочь ей. Я отправил ее на ферму. - Какого дьявола, Видок! – Жавер ударил ладонью по столу. - Для воспитанника католического приюта ты не слишком выбираешь выражения. Задел за больное? - У нее нет нужных навыков. Они могут ее убить, и мы не найдем даже костей. Она честная женщина, зачем ты ее в это впутал? - О, как ты заговорил. А вы, похоже, друг к другу неравнодушны. Она тоже о тебе очень тепло отзывалась. Жавер от злости пнул по ножке стола, угол которого немедленно впился сыщику в бок. Потирая ушибленное место, Видок сказал: - Юпитер, ты злишься, значит, ты неправ! - Ты что, не понимаешь? Она живет в городе почти два года! Ее же могут узнать как мою служанку! - Не беспокойся. Об этом я позабочусь. Ранним утром Фантина сказала своей квартирной хозяйке, что собирается поехать за дочерью. Возможно, ее поездка может затянуться на несколько месяцев. Она села в дилижанс, идущий до города, находящегося в пятидесяти километрах от Монтрейль-Приморского. Через сутки Фантина оказалась на центральной площади городка N. Женщина, как ей было сказано, нашла постоялый двор «Королевские лилии», сняла там комнату и сразу повалилась спать. К ночи туда приехали еще два постояльца: светловолосый мужчина и юноша лет двадцати. Они сняли две комнаты и попросили приготовить много теплой воды. В комнате было холодно: хозяева экономили на дровах. Фантина дрожала. Она сидела на стуле в одной нижней рубашке и юбке. С волос у нее капала вода. Женщина как гусенок вытянула шею. Вид у нее был очень несчастный почти жалкий. Совсем по-иному чувствовал себя Видок. Он был в хорошем настроении: его маленькая интрига удалась. Он, насвистывая какой-то водевильный мотивчик, наносил на голову женщины темную кашицу. - Это лучшая персидская хна. Подержим ее часок-другой и ты станешь рыжей-рыжей. Фантина ничего не ответила, а только скрестила руки на груди, будто защищаясь. Внутренне она чувствовала себя хуже, чем в тот момент, когда хотела продать свои зубы скупщику. Бандиты узнают ее и убьют. Козетта тогда останется совсем одна, и некому будет ей помочь. Слеза сбежала по щеке Фантины. Она быстро утерла ее, но от Видока это не укрылось. Он не любил женские слезы. - Фантина, не надо плакать. Ты устроишься на ферму, узнаешь всё, что нам нужно, мы поймаем убийц, а ты получишь целую тысячу франков. Разве это плохо? Представь, как вы заживете с дочуркой на оставшиеся триста франков. Снимете домик, накупите себе нарядов, девочка пойдет в школу. - Но что, если они меня убьют? - Да что ты за глупая женщина, - Видок в раздражении дернул Фантину за волосы, - никто тебя не убьет, если ты будешь осторожна. - Хорошо, но если я умру. Передайте эти деньги моей дочери. Оплатите этот долг, заберите ее у чужих людей и на оставшиеся деньги поместите в приют для девочек при монастыре, которым руководит сестра Цецилия. - Ну, конечно, я сам лично… - начал быстро Видок. - Нет, не вы, - Фантина дернула головой, - пусть это сделает инспектор. Он знает этот приют. - Хорошо, я попрошу Жавера сделать это, если ты нас безвременно покинешь, - сыщик закатил глаза, - но ты не думай, что работа у тебя больно опасная. Все самое тяжёлое и страшное лежит на наших с Жавером плечах. Ты так, на подхвате. Видок мазнул хной по бровям Фантины. Потом аккуратно замотал ее волосы в узел и сказал: - Сиди и не шевелись! Через несколько часов, когда хна была смыта, а волосы высохли, Фантина разглядывала себя в зеркало. Собственное отражение ей не нравилось: ярко-рыжие, как у лисы, волосы и такие же брови. - Хорошо бы тебе конопушек хной нарисовать, - задумчиво сказал Видок, разглядывая женщину, как придирчивый художник разглядывает свое творение. Женщина дернулась. Сыщик продолжил, будто ничего не заметив: - Нет, это будет уже слишком. Так, теперь что касается одежды. Свою коричневую накидку и эту ужасную косынку цвета мертвой курицы – выкинь. В таком виде тебя только в богадельню возьмут работать. Заехал я тут к одной даме, впрочем, неважно, вот теперь твой новый наряд, - Видок бросил на пол перед Фантиной узел с одеждой и вышел. Женщина несколько минут сидела, обхватив себя руками, потом все-таки встала со стула и стала разбирать одежду. Ей достались два одинаковых по фасону платья с воротником-лодочкой: голубое и темно-зеленое, теплая накидка с подкладкой из кролика, почти новая шаль и пара почти неношеных кожаных туфель. Фантина взяла темно-зеленое платье. Из-за дверь послышалось: - Надень голубое платье. В зеленом ты будешь похожа на работницу фабрики или монахиню. А нам надо, чтобы тебя взяли на работу, если не из-за твоих кулинарных способностей, то хотя бы из-за твоего миленького кукольного личика. Фантина поступила, как ей велели. Платье ей и правда очень шло: подчеркивало изгибы ее женственной, хоть и немного худощавой от труда и недоедания, фигуры. Волосы она перевязала темно-синей лентой, единственным собственным украшением. Видок накинул ей на плечи накидку и сказал: - Ну, Фантина, тебе пора. Помнишь, чему я тебя учил? - Да. - Служанка, работала в Париже, хозяйка умерла. и ты решила отправиться поближе к морю и попытать здесь счастья. Фантина кивнула. - Выше нос! Веди себя спокойно. Ну, милая, иди. Уже рассвело, пора. Фантина добралась до деревеньки близ фермы уже под вечер. Утром ей пришлось долго идти пешком, пока по дороге ее не подобрала телега. В ней сидели два молодых фермера, направляющихся на ярмарку, и им было приятно, что компанию им составит молодая и красивая женщина. Лошадь шла неспешно. Фантина переживала: ухаживания мужчин становились все настойчивей и наглее. На сердце полегчало, когда вдалеке показался шпиль церквушки. Вскоре лошадь въехала в деревеньку. Фантина тут же поспешно спрыгнула с телеги и юркнула в церковь. Молодчики были явно недовольны: они надеялись, что их попутчица отблагодарит их как следует за оказанную услугу. Но в церковь за ней они войти не посмели. В них все-таки еще жил суеверный страх, что если зайти в святое место с грязными мыслями, то Господь испепелит тебя молнией. Мужичины покачали головой и тронулись в сторону Монтрейль-Приморского. Фантина вышла из церкви и направилась к постоялому двору. Там она спросила, нет ли в деревне места служанки. Люди, сидевшие за столами, отрицательно покачали головами. Деревенька была небольшая и люди знали друга про друга практически все. - Постойте, а разве матушка Агнесс не уволилась от короля свиней? – люди зашумели. Отправили мальчишку за ней. Старуха скоро пришла, ей поднесли стаканчик вина и она неспешно, уверенная в собственном величии, растягивая каждое слово, сказала: - Ушла я оттуда навсегда. Моченьки моей больше не было. Никто из местных туда работать не хочет идти, да и тебе не советую: дом большой, уборки много. Хозяин поесть любит, да гостей принимать, никогда не предупредит о их приезде. - Да, мне деньги очень нужны, матушка, - сказала Фантина самым жалостливым голосом. - Раз нужны, иди до города, там на фабрику устройся. Всяко лучше, чем полы мести. - Да кто же меня на фабрику-то возьмет. Чтобы там хорошо зарабатывать грамоте знать надо. А я не письму, не счету не обучена. Уж, лучше по-старинке полы мести, чем в чаду скакать. - Ну, как знаешь, милка, дело твое, - старушка поджала губы. Ей не нравилось, когда ей перечили, - Но смотри, работа там тяжелая, да и место совсем гнилое. - А далеко ли эта ферма? - Да не очень. Мили две от околицы села будет. Фантина поднялась со скамьи. Агнесс замахала на нее руками. - Куда ты, на ночь глядя, собралась. Закрылись они, поди, на своей ферме. Хозяин дюже воров боится. Да и тебе нечего одной шататься. На постоялом дворе переночуешь, а по утру пойдешь. Они рано встают. Фантине ничего не оставалось, как снять на постоялом дворе комнату на ночь. Да и не очень хотела она туда идти, хотелось подольше оттянуть неминуемую встречу. Место, где она остановилась, напоминало не гостиничный номер, а скорей большой шкаф. Под потолком было маленькое окно, через которое было видно звезды. Фантина лежала на кровати и не могла заснуть. Столь желанный Морфей никак не хотел забрать ее в свои объятья. Мысли пчелиным роем крутились в голове женщины. Что, если не пойти туда, а убежать обратно в Монтрейль? Видок отправит ее обратно. На ферме живут преступники? Что, если они убьют ее? И что же будет с ее дочерью? А если сбежать? Но у нее нет денег. И что же будет тогда с Козеттой? Фантина металась по кровати. Бедняжку также расстраивала мысль, что она не успела сама предупредить Жавера. Видок сказал, что сам все ему расскажет. А если инспектор подумает, что она бросила работу из-за корысти, погнавшись за длинной деньгой? Кто будет убирать в участке, готовить завтраки и ужины? Найдет ли он себе другую служанку или будет ходить обедать в тарктир? А если найдет, то место не вернется к Фантине. Женщина горько вздохнула. Наконец, мысли стали путаться, и она забылась беспокойным сном.