Выгодная сделка (Lazarus machine)

Почти все время до обеда Джон провел за чтением «письма» от Шерлока, перебирая многочисленные заметки и удивительно точные эскизы рук. В конце концов, мужчина сел за написание ответа. На приветствие и прочие формальности решил времени не тратить, Шерлок попросту пропустит эту часть, Джон постепенно начинал понимать, с кем свела его судьба, и не сомневался – Холмс считал письма, собранным на одном клочке бумаги, набором формальных фраз. Подготовка к моему отъезду в Лондон продолжается. Я с нетерпением жду нашей встречи в доме Лорда Шерринфорда через неделю. Присланные записи по отвратительному случаю отсечения конечностей крайне занимательны и интересны, но у меня возник ряд вопросов. На рисунках хорошо заметен избыток кожи на запястьях, а так же заметны признаки разрыва, а не отсечения. Это имеет отношение к делу? Это очень нехарактерно, на мой взгляд. Ваш, Д.Х.Уотсон, капитан (в отставке). Джон не стал упоминать о прибывшем из Лондона портном, очевидно по просьбе Лорда Шерринфорда, который и оплачивал его услуги. Шерлоку, скорее всего, будет все равно, что Джон провел большую часть дня стоя неподвижно на одном месте, а почтенного вида старичок только и делал, что обмерял его метром и тыкал булавками. Портной обмолвился, что заказ превышает один лишь костюм для свадьбы. Приданное должно быть. Шерлоку вовсе не обязательно было знать, что Джон чувствовал себя униженным, когда осознал, что его словно невесту собирают замуж. Он принял всю эту ситуацию с портным и не стал отказывать лишь потому, что не хотел позорить своего будущего мужа поношенными вещами и старым гардеробом. Джон в письме не стал упоминать и о произошедшей ссоре с Гарри относительно документов, присланных Лордом Шерринфордом со своим юристом. - Не понимаю, почему я не могу ознакомиться с бумагами, Гарри! Это и меня касается в той же мере, что и тебя! Я хочу лишь знать, сколько Лорд Шерринфорд готов заплатить за меня. - Это не твое дело, Джон. - Черта с два, если это так! На лице Гарри появилось такое неподдельное выражение полнейшего удивления, что Джон залюбовался, а если бы не присутствие в комнате дворецкого Мидд, еще и рассмеялся бы. Бедняга дворецкий вынужден был убраться с пути вскочившего на ноги Гарри. Старший Уотсон на добрую голову возвышался над своим младшим братом, но Джон и не думал сдаваться. - Это моя жизнь, и это поместье нашего отца. Ты укажешь мне на каждое пенни полученное от Лорда Шерринфорда, а я удостоверюсь, что деньги пошли туда, куда нужно. - Знай свое место! – Гарри в приступе слепой ярости начал багроветь. - Мое место? - Эти документы касаются поместья и всех активов, Джон. Ты часть активов, а не глава поместья. Потрясенный Джон отступил на несколько шагов. - Если бы ты, Гарри Уотсон, всегда выражался с такой кристальной ясностью, необходимость в остеклении окон пропала бы. Джон пошел прочь из комнаты, с силой стиснув набалдашник своей трости, так что побели костяшки пальцев. Позже, после того как пьяный Гарри заснул, Джон влез в кабинет старшего брата. Гарри, конечно, запирал двери, но у Мидда всегда имелся запасной ключ. А дворецкий не видел ничего предосудительного в том, чтобы впустить молодого хозяина в одну из комнат его же дома. Перед тем, как пойти спать, дворецкий предупредил, что утром первым делом запрет кабинет вновь, так что Гарри ничего не заподозрит. Джон вообще не понимал своего внезапного порыва просить разрешения взглянуть на бумаги. Зная Гарри, эта ситуация никак иначе закончиться и не могла. После возвращения с войны Гарри и слушать не желал о финансовых вопросах (однако же, часть мизерной пенсии Джона на бытовые расходы брал). А если до войны он и спрашивал совета Джона, то только для соблюдения «хорошего тона». В вопросах финансов старший Уотсон был чудовищно самонадеян. Джон провел несколько часов, изучая бухгалтерские книги и прочую документацию. Цифры были пугающими, особенно в графе задолженности. Они, нет, Гарри потерял бы поместье в течение следующих месяцев. Никакие игры с многочисленными займами и ростовщиками тут не помогли бы. Удивительно даже, как ему так долго удалось продержаться на плаву. Закончив с бухгалтерией, Джон вскрыл пакет, присланный из Лондона. Гарри покинул кабинет в том состоянии, когда назавтра уже и не вспомнит, просматривал ли он новые бумаги. На утро был запланирован приход юриста, Джону нужно было хоть в общих чертах знать, о чем пойдет речь. Отставной капитан не слишком хорошо разбирался в финансах, но суммы, указанные в бумагах, заставляли трепетать. Мало того, что лорд Шерринфорд оплачивает все долги поместья (действительно все задолженности, а не только те, что указал Гарри), он так же передаст Гарри внушительную сумму на содержание поместья на два ближайших года. Если к тому времени Гарри удаться сделать так, чтобы поместье начало приносить прибыль, он должен будет начать выплачивать Лорду Шерринфорду дивиденды, как инвестору. Джон произвел кое-какие расчеты на обрывке какой-то бумажки: потребуются десятилетия, чтобы возместить лорду все его затраты. Договор содержал массу оговорок на случай смерти Джона, Шерлока, Гарри или самого лорда Шерринфорда при неоднозначных обстоятельствах. Гарри добился того, что в случае смерти супруга, Джону будет положена на содержание значительная денежная сумма. Это немного притупило чувство обиды на брата: по крайней мере, он заботился не только о себе. В начале четвертого утра, когда Джон, наконец, узнал все, что его интересовало, он сложил все бумаги обратно в пакет, перевязал их бечевкой и убрал в тот же ящик письменного стола, откуда достал их пару часов назад. Нет, Шерлоку все это было бы совершенно не интересно, и Джон был рад избавить Холмса от необходимости читать подробности этих документов. Уже через неделю он женится и покинет дом своего брата, как сказал бы Шерлок, окажется на свободе!