Выгодная сделка (Lazarus machine)

Одевшись, Джон присоединился к супругу в гостиной, где его уже дожидался горячий завтрак. Шерлок расположился в одном из кресел, на небольшом столике перед ним стояла дымящаяся чашка с чаем, но даже намека на еду на его тарелке не было. Все его внимание было приковано к серебряному подносу, на котором лежала утренняя почта. Но еще больше писем было разбросано по полу. Мэттьюс, стоящий возле двери, безучастным взглядом смотрел перед собой, будто бы из последних сил крепился, чтобы не начать собирать разбросанные конверты (наверняка его в прошлом уже отчитывали за подобное). Джон поднял несколько писем с пола, после чего, взяв чашку с чаем, устроился в кресле напротив мужа. - Однажды ты упомянул, что не уделяешь должного времени корреспонденции, Шерлок, но вот это все, – он указал рукой на пол, – не слишком ли радикально? - Нонсенс, Джон. Радикально было бы отправлять послания прямиком в огонь. Или, по крайней мере, именно это Майкрофт и считает радикальным. Джон встревоженно взглянул на Мэттьюса. Слуга, закатив глаза, улыбнулся самыми уголками губ и снова замер на месте. - В таком случае, быть может мне стоит заниматься нашей корреспонденцией? В таком случае ты будешь прочитывать только письма первостепенной важности. - C превеликим удовольствием! – Шерлок с готовностью передал Джону поднос, оставив себе только один маленький бумажный квадратик. Джон кивнул Мэттьюсу, который тотчас же присел и начал споро подбирать разбросанные письма. Уотсон, забрав довольно-таки внушительную стопку корреспонденции, начал ее сортировать, сверяясь с обратными адресами. В первую кучу отправлялись послания от семьи Шерлока, а так же те, что были обращены к доктору и мистеру Уотстону– Холмсу (мысленно Джон окрестил их «свадебные поздравления»). В другую кучку отправлялись письма с адресами и именами, которых он не знал, и записки, адресованные исключительно Шерлоку. Третья кучка возникла спонтанно, когда Джон узнал фамилию «Эджерс и сыновья», - ее составляли присланные счета. Откусив еще несколько кусков от своего тоста, Джон преступил к разбору первой стопки. Каждый конверт был аккуратно вскрыт, письмо прочитано и отложено в сторону, на них еще предстояло написать ответы. Мужчина сделал мысленную пометку начать записывать имена и адреса в записную книгу, хорошо бы там еще пометить кто и кем приходится Шерлоку. Только два поздравительных письма были присланы знакомыми самого Уотсона, а на свадьбе с его стороны присутствовал один только Гарри. - Просто выброси их, Джон. Если у тебя войдет в привычку отвечать на все получаемые письма, то окружающие именно этого от тебя и будут ожидать. Объем пересылаемых сообщений возрастет экспоненциально. Джон не мог с этим не согласиться, но только по той причине, что его ужасала перспектива переписывать раз за разом бессмысленную безвкусную благодарность каждому поздравителю. - Пишет твоя кузина Петрина. Мы должны непременно ее посетить до того, как она покинет Лондон. Она настаивает. Шерлок промолчал, казалось, он заблудился в своих собственных мыслях, в длинных пальцах он держал распечатанное послание. Джон, отпив из своей чашки, пытался разглядеть имя адресата. Лестрейд, предположил он, разобрав инициалы в конце страницы. - Что пишет мистер Лестрейд этим утром? С прошлой ночи появились какие-то новые улики? Или он извещает тебя, что на Боу-стрит пришло еще одно загадочное послание? – они попрощались с мужчиной меньше двенадцати часов назад. Лестрейд, в противовес Шерлоку, представлялся Джону человеком, который посещал свой дом и ложился спать время от времени. - Что? Нет, нет. Он напоминает о казни сегодняшним утром: мужчина по фамилии Дэвис, которого поймали несколько месяцев назад. Его приговор стал огромным облегчением для мистера Лестрейда. Улики против него были достаточно косвенными, пока я не заметил новенький блестящий гвоздь, вбитый в половицу в его доме. А это означало, что старый пришлось заменить, а произойти это могло только, если в недавнем времени половицы отдирали. Я заставил констеблей залезть в подпол и копать там. Если бы этот человек избавился от своей окровавленной одежды и оружия преступления, попросту бросив их в Темзу, их бы унесло в море, а его никогда бы не осудили. - Так его повесили этим утром? Разве ты не хотел присутствовать при приведении приговора в исполнение? - Не особенно. Мне достаточно знать, что все произошло. - Кого он убил? - Не имеет значения. Гораздо большее влияние на суд произвели не личности убитых, а каннибализм. - Ох, - Джон раздумал класть себе в тарелку румяную сосиску, а после нескольких секунд раздумий он промокнул губы салфеткой и отодвинул от себя тарелку вовсе. - Лестрейд пишет, что труп будет подвергнут вскрытию сегодня днем. Ведущим хирургом будет Форрест Оливер, не самый зрелищный или впечатляющий вивисектор, но у него есть несколько любопытных теорий в отношении человеческого мозга. Я допускаю, что его заинтересуют причины, настолько изменившие человека и побудившие его заниматься противоестественными вещами. В конце концов, Дэвис уверял, что он не ест ничего другого, а был он весь пухлым и едва ли голодал, - Шерлок вернулся к собственным мыслям, а Джон – к своему внезапно переставшим быть аппетитным завтраку. - В таком случае, ты хотел бы посетить вскрытие, Шерлок? Или у тебя другие планы на день? Вечером нам нужно быть дома на случай, если знакомый трактирщик пришлет своего человека. За исключением этого, день у нас свободен. - Это может быть полезным, не столько само вскрытие, сколько публика. В конце концов было принято решение посетить вскрытие, Шерлок не упоминал о запрете посещений аудиторий госпиталя Святого Варфоломея, как произошло в случае с Королевским обществом, несомненно, Шерлоку была предоставлена полная свобода действий (за исключением возражений Андерсона) на территории всего комплекса зданий. Джон с нетерпением ждал предстоящей лекции – любопытно будет понаблюдать за Шерлоком, в то время как он будет с упоением ругаться с лектором. Вполне логично предположить, что дорогой супруг не станет держать язык за зубами, едва с губ лектора соскочит хоть один ложный постулат, а учитывая ум Холмса, весьма вероятно, что переспорить его будет невозможно. Остаток утра они провели, прогуливаясь по Лондону, рука Джона уже привычно лежала на изгибе локтя супруга - это стало традицией. Шерлок же все это время объяснял разницу между брызгами грязи по берегам Темзы и грязью, застывающей между булыжниками мостовой. Джон рассмеялся на всю улицу, когда осознал, что в свой рассказ Шерлок намеренно вставил заведомо смехотворный вывод о том, что грязь в Мэйфейр отличается от грязи в других районах только тем, что там везде рассыпаны мельчайшие частички золота - издержки проживания там большого количества зажиточных семей. Шерлок довольно улыбнулся в ответ. Он позволил Джону рассмотреть все брызги грязи на их ботинках, когда несколько часов спустя они остановились, чтобы пообедать, и обстоятельно объяснил из какой части города каждая капля. - Чаще всего, Джон, именно мельчайшие детали позволяют разрешить загадку, - Шерлок продолжал вещать. – Блестящая шляпка гвоздя привела Дэвиса на виселицу. Ногти человека, его мозоли, порезы, заштопанные дырки на его одежде могут рассказать о всей его жизни. Я приучил себя замечать множество таких мельчайших деталей, насколько это вообще возможно. Лицо Джона просияло, что поставило Холмса в тупик, повисла неуютная тишина. Джон вернулся к своему острому блюду. Он несколько удивился, когда вместо одного из многочисленных ресторанов при гостиницах, Шерлок привел его в мрачное прокуренное помещение, где помимо них обнаружилась лишь пара иностранцев, Уотсон не был даже до конца уверен, ресторан ли это. Шерлок в ответ на его недоуменный взгляд просто улыбнулся и подмигнул. - Крохотные островки иностранных государств и культур можно найти и в Лондоне, Джон, если знаешь, где искать. Шерлок выбрал блюда по своему усмотрению и распорядился, едва улыбающийся джентльмен поравнялся с их столиком. Джон удивленно раскрыл рот, когда супруг заговорил в нос на том же самом неизвестном языке, что был слышен здесь со всех сторон. Официант (если он таковым являлся) улыбнулся и, трижды поклонившись, скрылся в глубине комнаты. - Боже мой, Шерлок, когда ты успел выучить этот язык? - Осмелюсь сказать, что голодать в Кантоне (прим. переводчика – на данный момент известен как Гуанчжо́у) мне не придется, хотя языком я владею далеко не в совершенстве. Джон усмехнулся. - Они были ничуть не удивлены видеть тебя здесь. Ты часто здесь бываешь? Я даже не подозревал о существовании этой части города. Шерлок бывал здесь несколько раз, еда была прекрасной, достаточно необычной в сравнении с английской кухней. Вскоре прибыл их обед: суп и лапша с овощами, видеть которые Джону еще не доводилось. Все было настолько вкусным, что мужчина споро рассправился со всеми блюдами, выставленными перед ним. Шерлоку было не до еды, но он сумел съесть свою порцию супа и подцепить несколько овощей из тарелки супруга, доказывая, что все съедобно. Когда голод Джона был утолен, мужчины поднялись и, расплатившись, вышли, направляясь в сторону госпиталя Святого Варфоломея.