***
Кейт сидит на ступенях пирамиды, наблюдая за отблесками скрывающегося за горизонтом солнца. Оно местами окрашивает в огненно-багровые краски некогда голубое небо, передавая бразды правления тьме, уже успевшей расправить свои крылья и рассыпать по небу тусклые звезды. Взгляд Харвелл падает на часы, затем на Кастиэля. Тот смотрит на наливающуюся луну в ожидании судного часа. И он наступает. — Пора, — его голос разрезает царящую тишину, что кажется, его слышат Дин и Сэм, располагающиеся на выступе у входа во вторую пирамиду. Им вновь приходится разделиться: Сэм отправляется с Дином в качестве надзирателя за Кроули. Посовещавшись, они приходят к обоюдному решению оставить Сэмми за границами входа в ангельский портал во избежание неблагоприятных последствий ввиду неожиданного сожительства в одной голове с Люцифером. Кас сопровождает Кейт. Лунный свет озаряет алтарь, подсвечивая змеиное изображение. Кейт и Кастиэль делают шаг к нему. Пальцами Харвелл пробегает по изгибам змеиного тела и поднимает глаза на ангела. Кас обнажает ангельский клинок. Его острие легко проходит по ладони Кастиэля, оставляя глубокий след. Кейт проделывает то же самое с ножом, вынимаемым из набедренной кобуры. Сжимая кулак, что есть силы, она, преодолевая боль, проворачивает нож. Темно-алая кровь падает на алтарь. Харвелл прячет нож и хватает другой рукой ангела за предплечье. Они прикладывают руки к алтарю, напитывая его своей кровью.***
Дин обнимает брата, и их лбы соприкасаются. «Береги себя», — срывается с его губ. Он не знает, что ждет его по ту сторону? Вернется ли он? Он хорошо помнит слова Кроули о чистых помыслах и душе, полной света. Это явно не его история. Свет не его соратник, он куда ближе ко тьме. А ее приспешники никогда не становятся героями… Дин вынимает мачете и, не отрывая взгляда от брата, проводит лезвием по ладони. Сжимает кулак. Темно-алая кровь падает на изображение змеи на массивном каменном столе. Секунда. Две. Яркий свет, подобно взрывной волне разносится по территории Канульского царства, проникая сквозь пробоины в потолке. Сэм оборачивается ко входу. — Это не здесь, Дин.***
Кейт пробуждает женский плач. По правде говоря, поначалу она и не понимает, что именно слышит. Плач, скрип, зон кандалов – все звуки смешиваются на фоне шума листвы и спадающих со склона камней, а темнота и вовсе усугубляет положение: становится невозможным определить – мерещится ей это или нет? Сочетание непонятных звуков заставляет затаить дыхание и прижаться к стеле, затерявшейся среди деревьев. Женский плач становится громче, когда в темноте мелькает расплывчатое очертание женского силуэта. И Кейт может только догадываться, какую участь ей приготовила судьба.***
Голос озлобленного Дина срывается на крик, и он пинает ногой алтарь. Разделившись с Кастиэлем и Кейт, охотник до последнего надеется, что именно ему будет под силу войти в портал. Дин знает, что он не безгрешен, но вешать спасение брата на хрупкие женские плечи – это последнее, чего он желает. Охотник предпочтет погрязнуть во тьме, чем позволит Харвелл стать героем его брата. — Отправь меня к ним, — Дин хватает за грудки Кроули. — Сейчас же! — Полегче, Дин! — Сэм похлопывает брата по плечу, чтобы тот успокоился. Не помогает. Демон в своей наигранной манере сообщает, что «к моему великому сожалению, это не в моих полномочиях», выводя старшего Винчестера из себя пуще прежнего. — Я должен быть с ними, — закрывает глаза Дина, пытаясь совладать с собой. Сэм окликает его. Не действует. Сэмми хватает брата за плечо и встряхивает. Тот подминает на него глаза. «Алтарь», — молвит Сэм, и Дин устало переводит взгляд на камень. Изображение змеи подсвечивается, когда кровь охотника полностью покрывает его. Ослепляющий свет разносится по территории Канульского царства. Бессознательные тела охотников и демона падают на пол, образовывая треугольник. Проходит несколько секунд прежде, чем свет гаснет. Красная дымка, перебираясь по полу, аккуратно подбирается ко рту Кроули. Демон приходит в себя. — Извините, мальчики, мне еще рано умирать, — происходит Кроули, разглядывая покоящиеся на полу тела, и отряхивает пальто.***
Кейт переводит дыхание и поднимается на ноги, пальцами цепляясь за стелу. Аккуратно выглядывает из-за нее, всматриваясь вдаль. Ее взору престает образ скорбящей женщины, облаченной в белое одеяние. Седые, засаленные волосы. Худые руки с длинными кривыми пальцами и ногтями, напоминающими больше когти опасного хищника. Особое внимание привлекают большие черные глаза, точнее пустые глазницы. Они расставляют все по местам. Скорбящая женщина далеко не женщина, а очередной жуткий монстр. Стараясь не привлекать внимание, Харвелл делает шаг назад, а за ним еще один. Пару метров позади. Она осматривается по сторонам и, приметив путь отступления, срывается с месте. В сознании всплывают слова Кроули: «каждому предстоит пройти испытание, каждому свое. И только тому, чье сердце чисто и чьи намерения благи, по силам будет его преодолеть». — «Убить монстра?», — она сворачивает направо, оборачиваясь на мгновение, чтобы убедиться, что никто ее не преследует. — «Нет, все не так просто. Не может быть». Поворот. Еще один. Харвелл осторожно спускается со склона. Облокотившись спиной о дерево, Кейт медленно сползает на землю. Она вытирает тыльной стороной руки пот со лба и, схватившись за ствол дерева, перебирается через лестницу. Прыгает. Твердо встав на ноги, Харвелл осматривается по сторонам. Поворот на сто восемьдесят градусов – и лицо женщины появляется перед ней. Ее крик оглушает, заставляя закрыть уши руками. Рывок вперед, и Кейт, испугавшись, оступается, падая с косогора. Она кубарем катится вниз. Врезается в попутно растущий ствол дерева. Ее голова заваливается на бок и ударяется о сохранившийся монумент Канульского царства.***
Слова Харвелл плотно заседают в сознании Дина: «никто из вас даже не задумывается о том, что всеми этими своими благими намерениями вы прокладываете себе дорогу в ад». До встречи с ней он и не задумается, что ежедневно они проживают день сурка. Все повторяется изо дня в день, из года в год: охота, погоня, смерть, возвращение из мертвых. Они столько раз ставят все на кон ради спасения друг друга, что это становится уже привычным делом, как и сотни несчастных жертв их братской любви. Кейт права в конце концов они станут монстрами, которых так сильно ненавидят. Но Дин уже стал, если верить его словам. Десятилетия в аду оставляют след не только в его памяти, но и на душе – темное пятно, которое не смыть годом благих намерений. Он не просто проигрывает тяжелейшее испытание в жизни, он проигрывает свою свободу, навечно становясь пленником чарующей и таинственной тьмы. Но сможет ли он вырваться из нее здесь и сейчас? Ответ не очевиден. Дин приходит в себя от собственного крика, когда с его руки сдирают кусок кожи. Распахнув широко глаза, он обнаруживает, что парит над бездной. Его руки и ноги обвивают тяжелые цепи, а из живота торчит крюк. Его губы зашиты четырьмя аккуратными черными линиями крест-накрест. Стоит ему лишь едва приоткрыть рот, и он тут же чувствует, как нити разрывают его кожу. Винчестер стискивает зубы, дабы не закричать и закрывает глаза. Холодное лезвие проходится по его шее, пуская темно-алую кровь. Лезвие кинжала медленно поднимается по подбородку, касается щеки, обводит закрытые глаза и резко вонзается в левый глаз. Охотника оглушает собственный крик – нити на губах рвутся. Он бьется в конвульсиях в надежде вырваться, но все попытки тщетны. — Это все может закончиться, — ехидный голос касается его слуха. — Тебе всего лишь нужно сказать заветное слово. Скажи его, — лезвие ножа подбирается ко второму глазу. — Скажи его, Дин! — демон раскрывает еще способный видеть глаза охотника и касается самым острием зрачка. — Все одно слово. Винчестер заплывшим глазом находит лицо своего палача. Аластар. «Не может быть. Нет», — мелькает в голове Дина. «Это все мираж», — успокаивает он себя. — Скажи его, Дин! — голос палача срывается на крик. — Гори в аду, сраный ублюдок! — собравшись с силами, выплевывает охотник сгустки крови в лицо своего палача. Аластар втыкает нож в глаз Дина. Тело охотника разрывают на части.***
Рука Кейт соскальзывает под весом собственного тела, но в последнюю секунду ей удается схватиться за широкую цепь и, подтянувшись, взобраться на нее, избегая тем самым падения. Истошный крик разносится по округе. Она кидает взгляд ввысь и, раскинув руки в стороны, делает неуверенный шаг вперед. Неожиданный порыв ветра раскачивает массивные цепи над кажущейся бескрайней бездной, вынуждая Харвелл опуститься на цепь и обхватить ее руки. Подобно канату, она карабкается по цепи. Пару метров, и она взбирается над раскачиваемую разбушевавшимися архангелами клетку, по противоположным углам которой забиваются две несчастные человеческие душу. — Тебе не спасти всех, — эхом отражается голос, напоминающий больше шипение змеи. — Не спасти, — душа Люцифера мчится к ней. Кейт уворачивается, перекатываясь по клетке. Она вынимает нож из набедренной кобуры и втыкает его в тянущуюся в ее сторону дьявольскую лапу. Люцифер одергивает руку. Пользуясь моментом, Харвелл распарывает себе предплечье и, читая заклятие, опускает руку в клетку на встречу душе младшего брата Винчестеров. Этим жестом она подтверждает, что там в аду, спасая и душу Адама – она делает правильный выбор, сожалеть о котором она навряд ли когда-либо будет. Яркая вспышка, будто взрывной волной сбивает Харвелл с клетки, и она падает темную бездну.***
Когда Дин открывает глаза, первое, что он видит – это довольно ухмыляющуюся морду Аластара. Он размышляет о никчемности положения Винчестера и о том, что все может закончиться, если охотник скажет заветные слова. Он полагает со всеми умениями Дина, тот станет хорошим палачом. Винчестер старается его не слушать. Он закрывает глаза и сосредотачивается на словах Кейт «это не ты, Дин!». В его сознании всплывает ее образ: она режет себе руку, чтобы вразумить его не сдаться и не принимать свою темную сторону. — Нет, — срывается с его губ. Его вновь разрывают на части. В следующий раз, когда Дин открывает глаза, он все еще видит морду демона-палача. И в следующий. Он концентрируется на единственном образе, заставляющим его успокоиться. И это помогает. Винчестер убеждает себя, что рано или поздно это закончится. Ему просто нужно подождать, его спасут, как и было это прежде. Главное – не согрешить. — Дин, — женский голос касается его слуха. Не хотя охотник открывает глаза и на этот раз он видит Харвелл. Она едва улыбается и, осматриваясь по сторонам, помогает освободить его от оков. Винчестер хватается одной рукой за цепь, обматывая ею запястье, а другой удерживает Кейт над пропастью в неизвестность. — Я держу тебя, — он стискивает зубы, чувствуя, как цепь врезается в его запястье. Проходят мгновения, пока он ищет пути отступления. Рука, которой он удерживает Кейт, становится влажной, ее рука постепенно начинает выскальзывать. Кейт падает вниз. Дин отпускает цепь. *** Кейт приходит в себя там же на земле среди массивных стволов деревьев и древних монументах Канульского царства. Она присаживается, прикладывая руку к разбитому виску. Кровь. Шипя, Харвелл поднимается на ноги, опираясь о ствол дерева. Вдалеке раздается звон кандалов, и в голове всплывают воспоминания о том, как ей вновь пришлось делать злополучный выбор у клетки в аду. Звон становится все ближе. Крепкая шершавая ладонь ложится Кейт на плечо, и она испугано оборачивается, выставляя противодемонский нож для защиты. — Боже, Сэм! — Харвелл облегчено выдыхает и обнимает младшего Винчестера. Проходит несколько минут прежде, чем она осознает, что его недолжно быть здесь. — Что ты здесь делаешь? — Что-то, видимо, пошло не так, — он изучает окрестности. — Пойдем, надо убираться отсюда, пока нас не нашла Ла Йорона. — Кто? — спрашивает Кейт, но следует за Сэмом. — Та тварь, которая скинула тебя с обрыва, — отвечает он, и Харвелл останавливается, вырывая свою руку из его ладони. — Откуда ты знаешь? — она крепче сжимает рукоятку ножа. — Потому что я и есть она, — пронзительный крик оглушает Кейт. Образ Сэма растворяется на глазах, и ее взору предстает женщина в белом одеянии. — Где мои дети? Мне нужны дети, — твердит она, надвигаясь на Кейт. Харвелл, закрыв уши, опускается на землю. Яркий свет отгоняет призрака. — Кейт, ты в порядке? — рядом с ней присаживается Кастиэль или ЛжеКастиэль. Учитывая происходящие, Харвелл уже не понимает, где правда, а где иллюзия. — У тебя кровь, — он пальцами касается ее лба, и рана затягивается. — Это правда ты, Кас? — он кивает и подает ей руку. — Она вернется, — произносит Кейт. — Надеюсь, к тому времени мы поймем, что от нас хочет Михаил, либо найдем способ ее убить, — ангел смотрит ей в глаза.***
Дин перекатывается по земле и встает на ноги, замахиваясь мачете. Он отрубает атакующему его существу руку, и тот устрашающе рычит, расправляя свои массивные крылья. — Даже чертовы испытания Михаила связаны с охотой, — бубнит Винчестер, уворачиваясь от разъяренного монстра. — Мог бы тогда и галлюцинации в виде Бобби нагнать для полноты картины, чтобы было известно, как грохнуть эту тварь. Как по заказу, в сознании Дина всплывает образ Сэма, читающего одном обшарпанном мотеле мексиканский фольклор. Он сообщает о том, что монстра зовут Камазотц, и, согласно священной книги майя, его можно уничтожить путем обезглавливания. Дин, прокрутив в руке мачете, кидается под ноги монстра и, проскользнув между ними, встает на ноги. Взмах мачете – и голова монстра падает на землю. Иногда слушать брата – полезное дело. Винчестер пробирается сквозь заросли Канульского царства.***
— Ла Йорна охотится на мужчин, согласно легендам, она мстит им, — рассказывает ангел, на что Кейт недовольно бурчит о том, что «кажется, ее предпочтения в виде жертвы изменились». — Должно быть это связано как-то с твоим испытанием. — То есть именно мне суждено избавится от нее? — Харвелл останавливается. Поднимается ветер. — Боюсь, что да. — Просто прекрасно, —шепчет Кейт. До их слуха вновь доносится звон оков, дающий понять, что Ла Йорна уже близко. Кастиэль крепче сжимает ладонь Харвелл. Неожиданно возникший за его спиной призрак запускает свою ужасную когтистую лапу в грудь ангела. Он медленно опускается на колени. Протяжное «он мой» сотрясает Кейт. Ла Йорна утаскивает Кастиэля в неизвестном направлении. — Кас! — ее крик разносится по округе, становясь для старшего Винчестера маяком в джунглях Канульского царства.***
Дин бежит. Он даже не оглядывается по сторонам. Это займет время, а у него его нет. Ему необходимо успеть, пока ее голос еще ведет его. — Кейт! — он преодолевает холм и замечает силуэт девушки, опустившейся на землю на колени. Слыша его голос, Харвелл оборачивается, утирая слезы. Удивленное «Дин?» срывается с ее губ. Это точно она, он уверен. Не опасаясь испачкать одежду, охотник сползает со склона к ней. — Ты в порядке? — он осматривает ее. — Я в порядке, — отвечает Кейт, беря за руку обеспокоенного Дина. — А Кастиэль нет, мне необходимо его найти. Винчестер не спорит и крепче сжимает в руке оружие. Он готов к бою. — Нет, — Харвелл хватает его за руку. — Тебе нельзя. Его утащила Ла Йорна. Она охотится на мужчин, тебе опасно с ней встречаться. — Ты действительно думаешь, что я отпущу тебя одну геройствовать? — не лучшее место для выяснений отношений. Но без этого не обойтись. — Ты помнишь, что сказал Кроули? — Кейт со злость в глазах смотрит на него. — Того, кто не пройдет испытание, поработит тьма. Ты не можешь так рисковать. Она и так утащила Каса в неизвестном направлении, я не допущу, чтобы это произошло и с тобой. Кейт отталкивает Винчестера. — Только не говори, что ты собираешь драться со мной, — злится Дин. — Если придется, — она заносит кулак, но он перехватывает его. — Это я учил тебя сражаться, — он перехватывает ее вторую руку и заводит обе ей за спину, крепко прижимая Кейт к своей груди. — Я прекрасно знаю на что ты способна. Винчестер смотрит ее глаза, она в него. — Я просто не хочу, чтобы ты пострадал, — шепчет Харвелл, закрывая глаза, и трется слегка щекой о щеку Дина. — Пожалуйста, не мешай мне помочь тебе. — Этому не бывать, Кейт. Он произносит это серьезно, когда ее горячие дыхание опаляет ее кожу, а нежные губы касаются его. Его хватка слегка ослабевает. Пользуясь моментом, Харвелл обводит его вокруг пальца. Один точный удар, как и он сам учил. Дин теряет сознание. — Прости, Дин, это был не вопрос, — она аккуратно его усаживает, облокачивая на дерево, а сама, подняв выроненный Касом клинок, направляется по их следу. Кейт находит кусок плаща Кастиэля в паре километров к северу о того места, где его утаскивает Ла Йорна. Маленький клочок свидетельствует о том, что она находится на верном пути. В метрах пятидесяти от места обнаружения улики Харвелл находит самого ангела с растерзанной грудной клеткой. Тихое «Кас» срывается с ее губ, и она падает на землю рядом с ним, зажимая кровоточащие раны. — Не дай ей найти Дина и Сэма, — тяжело произносит Кастиэль. — Они в большей опасности. Звон кандалов и плач привлекают ее внимание. «Один прямой удар в сердце», — всплывает в ее голове, и она встает на ноги, оборачиваясь. Перед ней стоит Ла Йорна. — Он мой, — твердит призрак, гремя цепями. — Мой. — Черта с два, — Кейт рассекает воздух ангельским клинком, и призрак отшатывается. Несмотря на то, что Ла Йорна является призраком, она боится. В мире, построенном Михаилом, при сохранении ее призрачных способностей, так или иначе она имеет материальное воплощение, а значит, ее можно и убить – и для это не обязательно отыскивать ее останки. Голос ангела отвлекает Харвелл. Лишь на секунду, и Ла Йорна кидается на нее. В последнюю секунду ей удается уйти в сторону и занести руку вверх. В следующее мгновение она втыкает ангельский клинок ей в голову. — Тебе не спасти их, — протяжно стонет Ла Йорна. — Всех не спасти. Тот, кто повстречался на моем пути, к рассвету сгинет во тьме. Кейт проворачивает клинок в черепе призрака, тот мигает, подобно ангелам при смерти, выдавая на последнем издыхании «и Винчестер». Смерть Ла Йорны сопровождается яркой вспышкой света. Харвелл кидается к Кастиэлю.***
Дин приходит в себя достаточно скоро и поздно, чтобы найти Кейт. Чертыхаясь, он бежит. Мысленно он уже успел казнить себя сотню раз за свою неосмотрительность и доверчивость, сотню раз он проклял Харвелл за ее желание спасти всех, кроме себя. «Чертова дура», — бурчит охотник, сворачивая на север. Спотыкаясь о спрятанный тьмой поваленный покрытый влажным мхом стол дерева, он падает, едва рассекая предплечье своей же мачете. Опираясь о него, Винчестер зажимает ладонью рану и, мастеря из подручных средств повязку, поднимается на ноги, продолжая путь по узкой тропе, уводящей глубоко в чащу джунглей. Отдаленное «Дин» разносится по округе, и он замирает, оглядываясь по сторонам. В сотне метров от него в свете луны мелькает очертание силуэта брата, держащегося за разламывающуюся от боли голову. — Сэмми! — Винчестер бросается к брату. — Я не могу, — на его глазах выступают слезы. — Больше не могу терпеть эту адскую боль. Я чувствую, как он пытается взять верх надо мной. Дин берет лицо брата в свои ладони. — Сконцентрируйся на моем голосе, — он заставляет Сэма смотреть ему глаза. — Сконцентрируйся. Его здесь нет. Здесь только ты и я, слышишь? Но Сэмми не слышит. Он косится в сторону, где на остатках монумента восседает Люцифер. — Это все может закончиться, раз и на всегда, — растягивает слова архангел. — Тебе стоит лишь перестать бороться и впустить меня. — Ни за что, — шипит Сэм. — Сэмми! — Дин трясет брата, вырывая его из лап Люцифера. — Помоги мне, освободи меня, — шепчет Сэм, глядя уставшими глазами на брата. — Люцифер не должен обрести свободу. Он уничтожит этот мир, погибнут миллионы людей. Помоги мне, Дин. Молю, избавь меня от этих страданий. Сэмми тянется к пистолету брата. Трясущимися руками он заряжает его и приставляет к своей голове. — Спасение миллионов в одной жизни, — Сэм закрывает глаза, сжимая рукой брата пистолетную рукоять. — Освободи меня, спаси всех. На глазах Дина выступают слеза. — Нет, у нас еще есть время, — Дин свободной рукой утирает слезы. — Бобби, Кейт, Кас, я – мы найдем способ изгнать эту дьявольскую задницу твоей головы! — он не хочет сдаться, не хочет опускать руки и расставаться с братом. — Времени больше нет, — Дин завороженно машет головой. — Ты должен это сделать. В этом наше спасенье.***
Кейт помогает ангелу подняться. Кас опирается о нее, тяжело дыша. — Какое жалкое зрелище, — заливистый смех привлекает их внимание. — Бессмертный умирает от рук простой смертной, заблудившейся в джунглях Канульского царства. Харвелл поднимает глаза. Перед ними, облокотившись на дерево, стоит сам Люцифер. Он подпирает кулаком голову и задумчивым взглядом обводит окружающую местность. — Тебе не кажется ли странным, что убийство Ла Йорны не излечило вашу ангельскую пташку? — архангел обходит Кастиэля и Кейт, останавливаясь перед последней. Его рука тянется к ее щеке, но она уворачивается, закрывая глаза и твердя «тебя здесь нет, тебя здесь нет». Люцифер заливается смехом. — Забыла? — улыбка исчезает с его лица. — Ты сама выпустила меня, решив спасти двух братьев. Это было ошибкой, которая неминуемо приведет одного из них к смерти, как и вашего карманного ангела, отравленного копьем Михаила. Интересно, что теперь вы выберите: мою смерть или свои жалкие жизни? Дьявольский смех прерывается звуком выстрела. Кейт испуганно оборачивается на него. Люцифер исчезает.***
Дин так не думает. Точнее, не хочет. Он старший брат, он должен заботиться о своем младшем братишке. Он дал слово отца, и он намерен его сдержать. — Нет, — его крик разносится по округе. Охотник убирает пистолет от головы брата и выпускает обойму в воздух. — Дин, прошу, — повторяет Сэм, держась за голову. На секунду его глаза вспыхивают огнем, но он берет верх над Люцифером и не впускает его в себя. «Иногда любить, значит, жертвовать. И иногда жертвенности требует забота. Семья будет всегда превыше всего, как и семейное дело. Любить, значит, уметь иногда отпускать, даже, если это больно, Дин», — вспоминает Винчестер. — Я обещал отцу, что всегда буду заботиться о тебе, Сэмми, — охотник опускается на колени перед братом. Он достает новую обойму и вставляет ее в пистолет. Обнимает Сэма одной рукой. Пелена слез застилает глаза. Руки дрожат. — Иногда жертвенности требует забота, — говорит он, прижимаясь щекой к виску брата. Он закрывает рукой – той, что обнимает брата, себе рот, зубами закусывая пальцы, сжатые в кулак, и жмет на курок приставленного снизу к челюсти пистолета. Звук выстрела сокрушает тишину. Тело Сэма обмякает в руках Дина. Он роняет пистолет на землю и обхватывает руками брата, укачивая его тело, как делал когда-то в детстве. Его крик боли и отчаяния не заглушат и сотни подобных выстрелов.