***
Зейн и Перри узнали об этом почти сразу, после появления плана. В частности, для его осуществления был необходим Зейн. Джес поймала его в коридоре, затащила в свободный кабинет и изложила план вместе с кучкой девчонок, залетевших сюда вместе с ней. Зейн был ошеломлен их напором, но еще больше — уверенностью в том, что он на это согласится и план сработает. Малик сразу предупредил их, что выходка детская, а план ненадежный. Что им может влететь, и ничего не получится. Но девушки не отступали и начали вопить со всех сторон, поэтому Зейну пришлось согласиться. Он также предложил изменить некоторые аспекты и назначил день. Следующее занятие в клубе литературы. Вот только существовала необходимая им недосягаемая часть. И этой частью был Лиам Пейн.***
— Они хотят сделать что? — изумилась Перри. — О мой бог, они что рехнулись? У вас ничего не выйдет, так и знай. — Ну вообще-то, я рассказал это тебе с надеждой, что ты присоединишься. — Я не буду участвовать в этом. — Да брось, Перри. Если ты не знаешь, ты необходима мне: у журналистов хорошо подвешен язык, и я подумал, ты пригодишься по части переговоров. — Ты хочешь использовать меня! — Перри толкает Малика в бок, а тот чуть не падает. — Нет! Я шучу, шучу. Это шутка. — Зейн начинает улыбаться. И Перри не может противостоять этой улыбке. Он смущается, это видно по его лицу, а затем произносит в свойственной ему тихой и серьезной манере: — Я предложил, потому что хочу видеть тебя чаще. — А как же столь практичное заявление о моем языке? — она уже не сердится, на губах играет улыбка. — А его мы можем использовать в несколько других целях. — Зейн играет бровями. — Фу, Малик, ты безнадежен.***
— Вы правда хотите сделать это? — В игру вступает Найл. — Класс, я с вами. Давно пора. Зейн корчит удивленную гримасу, Перри смеется, глядя на его лицо. Было довольно просто уговорить Найла, вот только ему необходимо сообщить одну маленькую и немаловажную деталь. — Ты быстро согласился. Но что-то мне подсказывает, что сейчас ты передумаешь. — Зейн ухмыляется, дерзко и виновато, как умеет только он. Найл слегка хмурит брови. — В общем… Нам нужна футбольная команда… И… Я очень сомневаюсь, что ты сможешь уговорить их всех. Без обид, но это так, — Найл кивает, уже понимая, к чему клонит Зейн. — Поэтому нам нужен Лиам. Найл хмурится. Зейн обнимает Перри одной рукой, целует в щеку. — Мы на секундочку, — он сгребает хмурого блондина и удаляется с ним к окну в дальнем углу кабинета. — Ты думаешь я не вижу, что с тобой происходит? — шепотом начинает Зейн. — Как ты спишь? Можешь, не отвечать, я знаю, что плохо. Я знаю, что это все из-за Лиама. Ты место себе не находишь. Поговори с ним. — Зейн, я бы хотел, но не могу. Мы не разговариваем. Он даже не смотрит на меня… — Он в таком же состоянии как и ты, поверь мне. Не знаю, подействовали мои слова на него или нет, но… — Зейн, я не могу… — Не глупи. Его состояние явно далеко от отличного, и если ты этого не видишь, то я могу смело заявить тебе об этом. Он слишком тихо себя ведет всю эту неделю. И поверь мне, он смотрит на тебя. Лицо Найла вытянулось. Он не видел, чтобы Лиам как-то менялся за последнее время. Хотя, возможно, он был слишком зациклен на собственных чувствах. И собственные чувства вырывались из груди, поэтому ему было необходимо хоть как-то унять их. — Но Зейн… Как ты заметил все это? — Найлу просто любопытно, откуда Малик знает так много о его состоянии, тем более о состоянии Лиама. — Ну знаешь… Когда ты одиночка, все, что можешь делать — наблюдать и слушать. И чаще всего никто не замечает этого. Я наблюдал за тобой и Пейном на занятиях и в коридоре. Я признаю, в одиночестве есть свои преимущества, но сейчас я немного растерял хватку одиночки, — он взглянул на Перри и улыбнулся ей, — И знаешь, Найл, я нисколько не жалею об этом, — с улыбкой приговорил он.***
Момент настал. Найл не хочет делать этого, но понимает, что ему необходимо помириться с Лиамом, и, если получится, втянуть его в замысел. Он некоторое время нерешительно топчется в коридоре, разглядывая плакаты на стенах и объявления, пока не замечает Пейна, тревожно шагающего по коридору. Как только он поравнялся с Найлом, продолжая смотреть под ноги и хмурить темные брови, Хоран быстро хватает его за руку, ловко открывая дверь в пустой класс и затягивая его туда. Но Лиам не так прост, как кажется. У него превосходные рефлексы. Поэтому, едва дверь закрывается, Найл оказывается угрожающе прижат к стене. Он зажмуривается, а когда понимает, что удара не последует, смотрит на Лиама виновато, но уперто. Пейн ловит взгляд Найла, еще сильнее хмуря брови, и отпускает его руки. Некоторое время они молчат, а Найл все еще не отходит от стены, чувствуя ее каменную стойкость. Лиам изучает глазами случайно попавшийся кабинет — по иронии, кабинет Стайлса. Найл собирает все свои силы в кулак, заставляя себя раскрыть рот, позволяя чувствам вылиться в слова. — Лиам, нам нужно поговорить. — он тверд и смотрит прямо на Пейна, сам удивляясь своей храбрости. Пейн все еще блуждает взглядом по комнате. — Для начала я хочу извиниться за матч. Я не знаю, что со мной произошло. Нервы или самонадеянность, или еще что-то, но я не хотел подвести тебя. — Найл нарочно не сказал «команду», выделяя именно Пейна. Потому что ему, откровенно говоря, не важно их мнение. Лиам престает смотреть на книжные полки, устремляя на Найла спокойный темный взгляд. Найл не знает, что могут скрывать эти глаза и что ждать от Лиама, но продолжает: — На самом деле, я бы никогда не набрался смелости поговорить с тобой, если бы не обстоятельства. Но это не отменяет моего желания сделать это. Я бы хотел поговорить, но я не мог, понимаешь? И в общем… Тут подвернулся случай и… я решил воспользоваться им… И я надеюсь, что ты простишь меня за мою оплошность. Найл зажмуривается, словно пытаясь отогнать нависшее молчание, и мнет края майки. Он чувствует взгляд Лиама, но не может поднять глаз. Когда он наконец делает это, он узнает в них то же выражение, которое так часто ловил в отношении себя. Насмешливый взгляд, какой-то отеческий. Найлу хотелось верить — заботливый. И сейчас — немного грустный. Лиам выдыхает, снова смотря в пол. Некоторое время он стоит так, а Найл явственно чувствует облегчение и странный прилив энергии, словно худшее позади и он может расслабленно выдохнуть. Все происходит слишком быстро. Найл тогда отказывался верить в происходящее. Пейн смотрел в пол, а в следующую секунду уже крепло обнимал Найла, и эти объятия не были похожи ни на что, потому что они были… осторожными? Мягкими и виноватыми. А когда он заговорил, его голос прорезал воздух, но лишь укрепил сердце Найла волной бурных эмоций и нежности. — Это я должен извиняться, — он говорил тихо, куда-то в плечо Найла. — Это я должен извиняться. Господи, я был таким идиотом, когда наговорил тебе всего в раздевалке. Неделю назад в этом кабинете, ты ведь слышал все, да? — Найл кивает, и его глаза невольно наполняются слезами. — Я знал. Но Малик был прав — я самый настоящий эгоист. Всю жизнь я пытался огородится от других, смотря только на себя и вот чем это обернулось. Боже мой, я такой идиот, такой идиот… Найл выдал себя. Он всхлипнул. — Ты что, плачешь? Лиам отстраняется, заглядывая Найлу в лицо. Быстрым движением он утирает слезы Хорана. «Словно в глупой романтической комедии.» — подумал Хоран в тот момент. — Не надо, — Лиам выгибает брови и его лицо приобретает жалостливое выражение, свойственное, пожалуй, только ему. — Я не стою этих слез, Найл. Я не стою их. Найл смущенно вытирает мокрое лицо. Постепенно его всхлипы затихают. Когда он поднимает голову, на губах играет привычная улыбка, которой Пейн не видел, казалось, так долго. Хоран усмехается и произносит: — Ну так ты хочешь услышать, почему мы оказались здесь? — Знаешь, вообще-то нет, но я чувствую, что придется. — он тоже улыбается и все его лицо преображается так, что Найлу несколько мгновений кажется, что глупое влюбленное сердце сейчас разорвется. Найл рассказывает Лиаму «грандиозный план».***
Когда они выходят из кабинета, за ними следит пара тихих глаз. Найлом овладело умиротворение, и Зейн по его лицу догадывается, что все прошло хорошо. Взгляд Зейна замечает и Лиам, и лишь едва кивает, спокойно смотря в его сторону. Зейн кивает в ответ.***
Вечером каждый из задействованных ребят ощущал себя так, словно выполнял важнейшую задачу вселенной. Все играли свои роли, и действие было отлажено. Засыпая темной ночью четверга, они знали, что их ждет завтра. Пятница. Занятие в литературном клубе Стайлса.