Между ударом и надеждой

За все приходится платить, и сегодня ситх возьмет свою плату. Кровь мятежников за кровь его сына, их жизни за жизни его людей. Поначалу ему хотелось просто взорвать базу, чтобы наверняка уничтожить всех мятежников. Потому что перед глазами сейчас проплывали воспоминания другого человека, командира мятежников; он видел, как один из повстанцев активировал детонатор и бросил его, подождав несколько секунд. Этого оказалось достаточно: мальчишка не смог отразить удар и попал под взрывную волну. Или, быть может, сделать то же самое, что ребелы хотели сделать с его сыном? Пытать и только потом убить? Вейдер не понаслышке знал, что такое война, он провел на ней большую часть жизни. Он давно разучился бояться за свою жизнь, привык находиться в самом пекле, но почему-то не думал, что сын может вот так вот просто погибнуть. Мятежники угрожали безопасности его государства, но сейчас, он просто стирал их с лица земли с особой страстью, потому что теперь это касалось не только Империи. Это было личное, а он давно отвык от наличия чего-либо подобного. И все же Вейдер понимал: кто-то предупредил мятежников. В Силе чувствовалось что-то еще кроме угасания жизней. Озарение пришло внезапно. Йода. Он где-то здесь, но Сила не говорила точно, где. Казалось, надо подойти чуть ближе, и будет ясно, где же скрывается древний магистр. И сама Сила словно звала его отправиться на охоту, вызвать на бой джедая. Йода, как и предполагал Сидиус, все же решил вернуться в игру, и сейчас можно было подпортить партию старому магистру. Потому что галактика была слишком тесной для существования джедаев и ситхов, тем более, если первые были намерены уничтожить его сына, когда не получилось его использовать. Люк… Где-то на флагмане, в медицинском отсеке, все еще без сознания находился его сын, беззащитный и слабый. Вейдер повернул истребитель обратно. Ему нужно вернуться на флагман. Он знал, что неодаренным не справиться с магистром Йодой и не найти его. Силой воли он подавил азарт охоты и жажду боя: за все приходится платить, вот только не хотелось, чтобы ценою стала жизнь сына. Сегодня он чуть не заплатил эту цену за свою глупость, и теперь урок усвоен. Флот отлично справится с уничтожением повстанцев, а ему лучше сейчас быть рядом с сыном, даже если учитель не оценит подобное поведение. Что ж, не в первый раз. *** Для Картера Сноу, главного врача "Исполнителя", это был непростой день, полный сюрпризов. После нападения повстанцев было много раненых, он быстро раздавал указания об их размещении в медицинских отсеках, пока от работы его не оторвал сам главнокомандующий. К счастью, Вейдер не был ранен, ибо ситх был все-таки трудновыносимым пациентом, если не сказать практически невыносимым. Его сложно было заставить делать что-либо, если это не закреплено личным приказом Его Величества. Но работа есть работа, и он привык ее делать хорошо. Картер отлично помнил несовместимые с жизнью травмы милорда, однако ситх сейчас спокойно и бодро расхаживал. Вейдер, как и двадцать лет назад, был не слишком разговорчив. Поэтому ему оставалось только удивляться, когда из повстанческого корабля главком вытащил на руках мальчишку, потрепанного настолько, что только благодаря приборам Сноу смог определить, что тот жив. И что-то заставило его сказать: «Он выживет». Быть может, потому что этот юноша напомнил ему другого пациента, который был на грани, но выжил. А может, из-за взгляда ситха, говорящего: сделайте все для этого. Он очень хорошо знал Вейдера. И ему показалось, что тот нервничает. — Проверьте, не вкололи ли ему повстанцы какую-нибудь отраву. Сноу удивленно посмотрел на Вейдера: похоже, бывший пациент реально беспокоится. — Он попал под взрывную волну. Потом смог встать... Док давно разучился спрашивать у Вейдера, откуда тот все знает. Как вообще можно было с такими повреждениями встать? Они направились в мед. отсек, подключили парня к аппаратуре. Картер бросил взгляд на пациента: кого-то он ему напоминал. Было в этом мальчике что-то смутно знакомое. Ему очень не нравились низкие показатели пациента. Картер взял анализ крови. Никаких посторонних веществ не было, вот только... Только и анализы показались похожими на чьи-то, а большое количество мидихлориан тоже говорило о многом. Он проверил уровень мозговой деятельности. Выше нормы. Все сразу стало ясно. Мальчишка просто находился в исцеляющем трансе. В который его, скорее всего, и погрузил Милорд, не удосужившись об этом сказать. Как и о том, что мальчишка был одаренным, и об одном очень важном факте, который наводил на мысль, что имя Люк Дарклайтер все-таки не было настоящим... Или ложной была только фамилия. Да и по возрасту мальчик вполне мог быть сыном милорда… Сноу отогнал от себя эту мысль. Он мог бы легко проверить, установить родство… Но он привык уважать тайны пациентов. Вейдер вернулся сразу же после боя и без всяких запросов отправился в мед. отсек. — Как он? — Контузия и перегрузки. Пока без сознания, но его жизни ничего не угрожает. Нужно подождать, чтобы выяснить точные повреждения. Милорд вздохнул, убрал руки за спину. — Он крепкий мальчик, — сказал врач, и что-то заставило его добавить: — В вас, наверное. Почему-то у Картера возникло желание успокоить Главнокомандующего. Глупо, ведь этот человек никогда не нуждался в подобном. Вот только сейчас врач вполне понимал его беспокойство. У него самого тоже были дети. Вейдер перевел взгляд на врача. — Будем надеяться. Я знал, что вы догадаетесь. Он мой сын. — Я буду молчать, как и всегда. «И все-таки сын» — подумал Сноу. А в голове вертелись сотни вопросов, которые так хотелось задать своему самому скрытному пациенту. Но он не задал и ничего не сказал по этому поводу. Праздное любопытство ни к чему. В мед. отсек вошел один из адъютантов: — Милорд, вас вызывает Император. *** Вейдер почтительно склонился перед Императором. Сейчас не время нарушать традиции, хотя он все же считал это больше данью уважения, чем каким-то обычаем. Голограмма предательски мерцала — сказывалось расстояние. — База повстанцев уничтожена, повелитель, — подвел Вейдер итог сражения, выпрямившись. — Повстанцы заплатили за попытку захвата "Мортуса". — С отчетом я ознакомлюсь позже, — спокойно произнес Палпатин. — Меня интересует то, чего в нем не будет. Учитель всегда любил ответы по существу и легко понимал, что от него что-то пытаются скрыть. И вряд ли расстояние мешало учителю понять его эмоциональный фон. — Мятежники чуть не забрали у меня моего сына. Ему очень сложно было говорить об этом ровным тоном. — Ты считаешь, они знают о Люке? — удивился Император, сев в кресло. — Расскажи, что случилось. С точки зрения Палпатина, доклад может подождать, так что им предстоит разговор не начальника и подчиненного, а совсем другого характера. — Группе мятежников удалось ранить его и забрать на корабль. Когда Люк очнулся, он все же смог найти в себе силы справиться с ними и вернуться ко мне. — Люк убивал Силой? — Да, одного он все же не добил, командира. Полагаю, мой сын был тогда не в состоянии отличить живого от мертвого, ему было важно только убрать угрозу. — И ты вывернул командиру сознание, — продолжил Палпатин. — И наткнулся на замечательные мысли о том, как лучше пытать, а потом убить моего сына. Жаль, что командир был и так на грани... Вейдер знал, что такое война, но почему-то надеялся, что мальчишки это не коснется. Император сложил руки и произнес: — Они не знают о том, что Люк твой сын. Брови под маской высоко приподнялись. — Иначе какой смысл его убивать? Сын Лорда Вейдера — слишком редкая дичь для того, чтобы просто пускать в расход. Сложно отказаться от такого способа манипулирования вторым человеком в Империи, сын ведь твое уязвимое место. Оказавшись на их месте, я бы не стал убивать мальчишку, так что вряд ли джедаи сообщили им эти сведения, ибо им как раз нужна смерть твоего сына, и не на что иное они не согласны. «Ибо после Тьмы нет дороги к Свету. Один шаг сделаешь, и поглотит Темная Сторона твою Судьбу». Те самые орденские сказки, которые он считал выдумкой, а вот джедаи, выросшие в Храме, считали прописной истиной, и, как выяснилось, этими сказками можно было оправдать многое. — И все же как именно твой сын оказался на базе без тебя? — Люк не подчинился моему приказу сесть в шаттл и отправиться на "Исполнитель", а решил помочь на базе. Я думаю, несколько дней карцера после выздоровления доходчиво объяснят мальчишке не повторять подобного. Если не обращать на него внимания и дать несколько дней подумать в одиночестве, то это будет действенным уроком все-таки начать меня слушать. — Плохая идея, — хмыкнул Палпатин. — Единственное, чего тебе никогда не простит твой сын — это безразличие. Дети подобного не прощают. И все же, когда ты отдавал приказ, ты уже находился в бою, и Люк об этом знал? Вейдер лишь кивнул. — Есть набуанская поговорка: «Каков отец, таков и сын». Мальчишка просто скопировал твое же поведение. Ты решил принять бой, поэтому он тоже не мог остаться в стороне. Дети часто копируют поведение родителей, и ты хочешь наказать сына за желание походить на тебя? Хотя все-таки ты должен объяснить Люку, когда твои слова не обсуждаются. Однако я все-таки не услышал ответа: почему ты оставил сына на базе? Ты думал, что одаренные для него являются единственной угрозой, или перестал считать войну опасной? Лорд промолчал. Было глупо говорить Императору, что он просто не стал будить Люка из-за своей необходимости заняться делами флота, таскать мальчишку из-за информации, которую хотел проверить сам. — Я думаю, свой урок ты выучил. За ошибки учеников отвечают именно учителя, и данное правило к тебе уже применимо. А мальчишка должен был выучить пускай и жестокий, но необходимый урок: что именно в его жизни изменилось, и кто теперь для него повстанцы. И он справился. — Я догадывался. Рано или поздно это должно было случиться, и, учитывая перспективы Люка, для него, наверное, лучше, что рано. Я думаю, главный врач Исполтителя справится с его травмами. - Вы знали и не сказали мне. — Ты отлично знаешь, что ты можешь подготовить Люка, но от жизни ты его не спрячешь. Однако поговорить тебе с ним придется. Мальчишка, как-никак, Силой убивал. И как ты уже выяснил, ответы надо дать вовремя. — Он все сделал правильно. Просто убил врагов, желавших убить его. У меня нет причин обсуждать подобное. Он явно не мог понять недовольство учителя. — И часто он у тебя так делает? Ты хорошо меня знаешь, достаточно, чтобы понять, что я не вижу здесь ничего неправильного. Другое дело, как это воспримет сам Люк. Повстанцы наши враги, но вот твой сын не так давно считал их друзьями, плюс, вряд ли он понимал, на что способен. Или ты предлагаешь мне поговорить с твоим сыном? — Я поговорю с ним, когда будет с кем говорить. Он еще пока не приходил в сознание, к тому же, переборщил... У Люка к моменту попадания в плен к повстанцам уже были серьезные травмы, поэтому ему стоило большого труда справиться с ними и самому посадить корабль. Мальчишка даже, наверное, не понимал, что выкачивает свою жизненную силу, и если бы он еще немного продержался в сознании, то... — Просто старайся, чтобы подобного более не происходило, по крайней мере, на данном этапе... Есть что-то еще, чего не будет в отчете? — Магистр Йода объявился, как вы и говорили. Скорее всего, он предупредил мятежников, так что, я полагаю, у Иблиса есть еще одна база. В разгар боя я почувствовал ускользающее присутствие Учителя Учителей, и, чтобы найти его, надо было пойти дальше. — Но ты не стал. — Я подвел вас, учитель. — А вот сейчас надо было уже продемонстрировать смирение. — Почему не стал? — Из-за сына. — Вейдер все же решил сказать правду. Надо было честно признаться хотя бы самому себе, что он испугался, ведь, как сказала Асока, теперь ему есть, что терять. Палпатин молчал. Потом все же поднял взгляд на нерадивого ученика. — Похоже, отцовство на тебя благоприятно влияет. Вейдер посмотрел на учителя, удивляясь. — Ты прав, это была ловушка. Не факт, что ты поймал бы Йоду, он о тебе знал. И у него было преимущество в этом, к тому же, опыт не стоит недооценивать. Но он мог действовать не один, а убить твоего сына сейчас очень легко, не нужно даже активировать меч. — Боюсь, Йода еще доставит нам неприятностей. — Ты видел Учителя Учителей в будущем твоего сына. Но все же имей терпение. Да уж, терпение, важное для джедаев, так превозносимое Дартом Бейном. — Мы разберемся с Йодой. Главное, чтобы цена не была слишком высока. Думаю, Йода мог выучиться не на тех ошибках.