Теория струн

- Кто у нас на звуке? Проверьте микрофон, пожалуйста! Да, вот этот…раз, раз… - проверка микрофона! - раз, два, три… - Эленвэ, ты за шариками сбегать не хочешь? Они заканчиваются! - Сейчас Тургон придёт – сходим на главную площадь, купим – там сегодня ещё какое-то гуляние… - С ума сошла? Какая главная площадь, там же запредельные цены! - А куда идти тогда? - В киоске на остановке были какие-то шарики, пять рублей стоят, - подаёт голос Аредэль, удерживая во рту сразу несколько булавок. Она стоит возле большого голубого занавеса, на который сразу три человека стараются укрепить большую надпись «Добро пожаловать!». – Я могу сбегать, если хотите… - Нет, Аредэль, не двигайся, а то вся наша конструкция занавеса упадёт! - Микрофоны проверьте! - Пока вы там рассуждали, принёс я вам ваши шарики, - в зал вбегает Ангрод с пакетом разноцветных шариков в руке. – Только надувайте осторожно, не зря же я сто рублей на них потратил… - Сто рублей! Как много-то… - Много – для того, кто живёт на одну стипендию… - Мы тебе возместим, - шутливо обещает незнакомая девушка с каштановыми волосами, вытаскивая из пакета первый шарик – яркий и красный, начинает его надувать. В большом зале – невиданное оживление: внутри собралось не менее пятидесяти человек – кто лениво развалился на стульях и наблюдает за происходящим на сцене, кто помогает Аредэли украшать занавес, кто переносит стулья и сгоняет с них сторонних наблюдателей… На сцене – растерянный Финрод с микрофоном в руках и группа студентов-КВНщиков. - Саурон! Ты где ходишь? Мы тут уже три часа как вкалываем! - Простите... я забыл про это мероприятие, вспомнил только сейчас… - Да ради Эру, ну проверьте же кто-нибудь микрофонную стойку! Студенты всё прибывают: пары заканчиваются, в окна начинает заглядывать удивительно ранний для конца сентября закат – но в зале ярко горит свет, шумят люди – в такой толпе каждый чувствует себя нужным и важным. Саурон присаживается к ноутбуку, стоящему за кулисами на сцене, нажимает на кнопку: - Заработало, Финрод? - Раз-раз…заработало! - Выходит, так: раз мы совсем не готовы, то придётся разыгрывать старую сценку про преподавательницу, влюблённую в студента, - вся группа КВНщиков бросает косые взгляды на разучивающих какие-то стихи Тингола и Мелиан. Аэгнор, размахивая руками, продолжает. – Халет, ты свою роль не забыла? А кто у нас играет завхоза? В прошлый раз мы сколько искали этого завхоза – так и сорвали выступление на полуфинале лиги…Мим, не забудь, что ты должен взять молоток у профессора Ауле, хорошо? Турин, Ниэнор! Я понимаю, что вы всегда играли только на большой сцене и только в эпических трагедиях…но хоть сейчас-то изобразите что-нибудь менее героическое, если наши гости разрыдаются сразу же, мы только всё испортим…Да, Хуан? Ну сколько можно обижаться на то, что тебе дали роль собаки, никто из нас так хорошо пса не изобразит, честное слово, у тебя же просто талант… Швабра где? Я спрашиваю, где швабра, она только что была за кулисами, на ней должна Тхурингветиль влетать! - Аэгнор, ребята, уйдите со сцены, пожалуйста! Сейчас, по плану, должны репетировать те, кто будут петь… - вмешивается Мелиан, держащая в руках большой список выступающих на приветственном концерте. Аэгнор кивает: - Профессор Мелиан, мы только швабру найдём… - Не ищите, её уборщица унесла, - подаёт голос Галадриэль, с интересом следящая за всем действием со штабеля составленных в углу стульев. На её коленях лежит книга. - Зачем уборщице наша швабра?! - Аэгнор, не возмущайся, дай другим порепетировать… - Хорошо, хорошо, сейчас уйдём, профессор Мелиан – а уборщица всё равно ведьма! – Аэгнор спрыгивает со сцены, подаёт руку Халет, но та передёргивает плечами и спускается на пол сама. Финрод поправляет ремень гитары на плече и берёт начальные аккорды. - Подождите-ка, профессор Мелиан! – все тут же настораживаются, прислушиваясь. Саурон соскакивает со стула и пробивается через толпу. – А я есть в программе? Мелиан с сожалением качает головой: - Нам нужен только один гитарист, иначе концерт можно будет продолжать до утра, Саурон… - Но я же записывался! – Саурон негодует, сжимая руки в кулаки. Тингол тут же настороженно подаётся вперёд, готовый прийти на помощь Мелиан в любую минуту. – Я тоже имею право петь…получше этого бродячего трубадура! В зале становится жарко, атмосфера сгущается. Зрителей моментально становится больше – всем интересно, чем закончится назревающая ссора. В зал, словно повинуясь особому чутью на скандалы, заходит Феанор и прислушивается к ссоре с искренним интересом. Финрод бледнеет: - Я не давал повода себя оскорблять! - Да ты и петь не умеешь! – фыркает Саурон, расправляя плечи. – Кому нужны твои унылые завывания про моря, облака и птичек? Настоящая музыка – это что-то намного тяжелее! - Прекрати, Саурон! – Финрод кривит губы. - Ты думаешь, что им понравится та тягомотина, которую ты заведёшь на полчаса? – Саурон запрыгивает на сцену, выхватывая гитару у Финрода, ударяет по струнам. – Я могу доказать, что такое музыка - и как можно заставить людей слушать! - Докажи...если сможешь! - Вы что, с ума сошли? Успокойтесь, ради Эру – оба! – Мелиан взмахивает рукой с планом проведения концерта, но Тингол качает головой и шепчет ей что-то на ухо, отчего она сразу же замолкает. Феанор радостно вскакивает с места: - А вы устройте песенный поединок! - Профессор Нолдор, зачем вы вечно разжигаете вражду между студентами? - Ну что значит - разжигаете…и ничего вовсе я не разжигаю, мне просто очень интересно… - Галадриэль возмущённо смотрит на него, обиженная за брата, но поджимает губы и молчит. Финрод ударяет по струнами – звук, звон, дрожание лёгких переливов в воздухе – тональности и мелодии тонко сплетаются, чистый голос высоко взлетает под своды – голубой занавес качается, и кажется, что это – море, что белые барашки волн накатывают, напоминая корабли с длинными лебяжьими шеями – а впереди – родная гавань, и зелень леса, и тепло родных рук… Надежда! Ведущая и летящая чайкой впереди корабля – как тебя забыть? Финрод поёт – видно, что поёт он с усилием, едва сдерживая гнев, но всё же слова, которые он проговаривает, остаются такими же чистыми и добрыми – он замечает в гуще толпы Амариэ, которая слушает его пение – и голос его становится сильнее и крепче, звонче и прекраснее… Зал застывает в молчании. Мелиан и Тингол переглядываются. - Хватит уже! Дай сюда! – Саурон уверенной крепкой рукой берёт гитару, сжимая её гриф двумя пальцами, словно старается задушить звуки того, что только что пел Финрод. – Конечно, акустику я не люблю, лучше бы сюда электрогитару… но попробуем… Он быстро подкручивает колки на грифе, делает пару язвительных замечаний по поводу пыли на корпусе гитары – и начинает петь безо всякого аккомпанемента. Зал подаётся вперёд. Голос у Саурона совершенно иной – казалось бы, почти такой же высокий, но с другими, когтисто-отравленными нотками – и образы совсем другие: темные, высокие, гордые стены; черные выжженные поля, багровое солнце на горизонте… Прекрасные корабли с лебяжьими шеями, летящие к гавани, склоняются в рвущем душу пожаре – реи уходят в пепел, мачты рушатся в ревущее пламя – везде огонь, везде разрушение и взлетающие к сводам крики о помощи и спасении… Наконец звучит гитара – лицо Саурона застывает, становясь холодной и высокомерной маской – все пытаются вспомнить, чьё же выражение лица сейчас так похоже копирует Саурон, и не могут понять, пока в зал не входит Мелькор. Голос Саурона слегка вздрагивает, но тут же громоздит образы на образы – черная твердыня, три огромные горы, из жерл которых вырывается лава, тьма и гроза в небе… Гитару перехватывает Финрод, обрывая пение Саурона, - снова льётся мелодия света и нежности, снова реют победные стяги над полками и зелеными полями, снова небо – огромное, расстилающееся над реками и равнинами, снова – теплые костры, сплетённые руки любящих… И в этот самый момент, когда весь зал с жадностью впитывает музыку Финрода, а Саурон бледнеет и чувствует, что проиграл – Амариэ передёргивает плечами и выходит из зала. Финрод теряется, голос его дрожит, пальцы начинают брать неверные аккорды – бег кораблей останавливается… Саурон выхватывает инструмент – мощное арпеджио прокатывается по струнам, как гигантское цунами – он видит, что Мелькор смотрит на него, - и он поёт. Музыка рисует только один образ – стоящие две фигуры на обрыве у кромки пламени: ещё немного – оба сорвутся вниз, но вот их руки сплетаются – и их поглощает вспышка огня. Гитара гремит особой темной радостью. Последний корабль падает в пепел. - Браво! – это вскакивает Феанор, не обращая внимание на покрасневшую до слёз Галадриэль, взмахивает рукой. Финрод спрыгивает со сцены и стремительно выходит из зала. - Так что – мы решили, кто будет петь? – победно и гордо осведомляется Саурон, взглядывая на Мелиан. Атмосфера в зале неоднородна: слушатели и восхищены пением Саурона, и возмущены его обращением с всеобщим любимцем Финродом. Передёргивает плечами. Мелиан кивает: - Хорошо, вы будете выступать завтра… Саурон с надеждой оглядывается – но Мелькора уже нет в зале.