***
С самого утра мы с Эдже никак не могли собрать себя в кучу, чтобы наконец выбраться из квартиры и сесть в машину. Хорошо, что не нужно брать с собой слишком много вещей, раз уж мы собираемся туда ненадолго. Однако, маленький чемодан с вещами мы все-таки взяли с собой. Как объяснила сестра, девочки не могут ехать без, хоть и маленького, но багажа. Все время, пока мы ехали, меня не покидали мысли о том, как начать предстоящий разговор, и что будет после него. А ещё, я никак не могла понять, почему поездка в Бодрум уже так скоро, хотя, насколько мне известно, филиал будет открыт не раньше, чем к середине лета, а то и к концу. Соответственно, в запасе ещё почти два месяца. Значит ли это, что работать мы начнём гораздо раньше, или же то, что нам придётся ждать все это время открытия, работая дистанционно? Ягыз ещё не писал, поэтому все свои вопросы я отложила до тех пор, пока мы с ним не поговорим. Подъехав к дому родителей, мне, наконец, удалось привести в порядок своё сбившееся нервное дыхание. Огромный дом, светло-желтый фасад которого будто отливал на солнце, с прекрасным садом, и выложенными мелкими камешками дорожками, ведущими к дому, теплице, бассейну, и гаражу, встретил нас своим уютом и теплом. Мама с распростертыми объятиями тут же выбежала на крыльцо, обняв нас обеих слишком крепко. Молли, громко лая, начала ластиться возле наших ног, пытаясь запрыгнуть сначала на меня, а потом на сестру, и так по кругу. Отдав наши вещи управляющей, мы прошли внутрь обширной светлой гостиной. Пока меня не было, родители решили здесь многое переделать, а именно, сделать ремонт на первом этаже, включающем и мою спальню. Теперь, практически во всех комнатах, преобладали тёплые пастельные тона, с избытком бежевого и матово-перламутрового. Очень красиво. Один из моих любимых оттенков в интерьере. Открыв шторы огромного окна, расположенного по всей ширине длинной стены, моему взору представился облагороженный сад прямо перед домом, мама постаралась на славу. Интересно, она сама этим занимается, или нанимает специально обученных для такой работы людей? Почувствовав чей-то взгляд на своей спине, резко оборачиваюсь. Папа. Мгновение, и вот я уже обнимаю его за крепкую шею, вдыхая его, такой родной, запах. Так пахнет только он. Папа обнимает меня, немного отстраняется, чтобы посмотреть в глаза, которые уже успели слегка наполниться слезами. — Дочка, ты плачешь? — ошарашено смотрит в мое лицо, пытаясь, по всей видимости, понять, не привиделось ли ему это. — Немного, я просто соскучилась по вам, папа! — уткнувшись носом в его мужественную грудь, говорю я, продолжая руками держаться за ворот его серого пиджака. Папа, как и всегда, одет весьма элегантно. Идеально сидящий на нем костюм, выглаженная рубашка, галстук, и до блеска начищенные туфли. Все это атрибуты повседневного образа нашего бизнес-папы. Он настолько увлечён своей работой, что порой принимает душ и переодевается прямо там, не говоря уже о периодических ночевках прямо в офисе, который оборудован так, что больше походит на жилую квартиру, нежели на большой кабинет начальника. Неудивительно, что сама периодически наведывается к нему в гости, дабы удостовериться в его верности и преданности. Пару раз папа рассказывал о том, как мама внезапно врывалась к нему прямо во время совещания. Что сказать, в этом вся она, всегда делает то, что ей заблагорассудится. — Даже не верится, что я вижу тебя такой... Хазан, я так рад! Нет, ты не подумай, я вовсе не рад, что ты расстроена, я просто... — пытается подобрать правильные слова, но я и без них все прекрасно понимаю, поэтому ещё крепче обнимаю отца, хлюпая носом и улыбаясь одновременно. — Папа, кто так красиво облагородил наш сад? Очень здорово! — подвожу его к окну, отодвигая вновь массивные шторы. — Ах, это. Мама нанимала какого-то известного ландшафтного дизайнера, вот он и сделал всю эту красоту. Скажи ей, как тебе понравилось, ей будет очень приятно, — проговаривает отец, немного отстраняясь. Слышен топот каблуков, хотя нет, слышен быстрый бег. Эдже. Не успели мы даже опомниться, как она уже запрыгнула на отца, начавшего ее слегка кружить в объятиях. — Папа! Папочка! Я скучала! — ее радость и смех передались и мне с отцом, поэтому мы все вместе начали дружно смеяться, пока эту идиллию не решила нарушить госпожа этого дома. — Так, хватит дурака валять, Хазан, Эдже, мне нужна ваша помощь на кухне, — сказала, как отрезала, и никто не посмеет ослушаться, потому что это Мама. У нас в доме много наемных рабочих, которые занимаются уборкой, садом, ухаживают за растениями в теплице. Но на кухне хозяйничать госпожа Фазилет не позволяет никому. Это ее обитель. Нехотя, плетёмся с сестрой в столовую, прилегающую к кухне. Там уже вовсю кашеварит мама, а точнее, раскладывает только что приготовленные кулинарные шедевры по тарелкам. Быстро получив указания, мы начинаем помогать ей, потому уже через полчаса все дружно обедаем. Надо отдать должное, мама всегда прекрасно готовила. А я просто безумно соскучилась по домашней еде и выпечке. Правда, с последним нужно быть поаккуратнее, иначе снова придётся сидеть на кофе и яблоках целыми днями, чтобы похудеть. В прошлый мой недельный отдых у родителей, я набрала почти пять килограмм. Расправившись с едой, и убрав со стола, мы переместились на огромный светло-коричневый диван в гостиной. Папа включил по телевидению какую-то незамысловатую передачу, мама принялась расспрашивать Эдже о предстоящей стажировке, на что та начала мечтательно вспоминать о том, какое шикарное место для них выбрал куратор, затем разговор плавно перешел в расспросы о моей предполагаемой работе, и я решила не оттягивать момент неизбежного стихийного бедствия, который вот-вот наступит. — Кстати, о работе. Я уже устроилась, —начинаю издалека, чтобы не шокировать их слишком сильно, — в одну фирму, специализирующуюся на программировании и маркетинге. — Дочка, я думал, ты будешь работать у нас, — папа явно не ожидал такого поворота событий, а потому на его лице я четко могу разглядеть некоторое смущение и расстройство. — Знаю, пап, но я уже оформила трудовую, меня так неожиданно приняли туда, что я не успела вам рассказать, думала, приеду в гости, и тогда поделюсь новостями. — Что ж, я рад, весьма рад. Хорошо, что твоя специальность тебе нравится, раз ты решила работать в такой сфере, — задумчиво произносит отец, глядя на маму. Они прекрасно знают, что это не так, но, весьма старательно, пытаются такими разговорами оправдать тот факт, что практически силой заставили меня поступить на факультет с информатическим уклоном. — Да, наверное... — потупив взгляд, отвечаю, продолжая нервно теребить свои браслеты на запястьях. — Но это ещё не все новости... — Что ещё? — спрашивает мама, с любопытством разглядывая меня с ног до головы. Черт, и зачем я напялила эту юбку с кофтой, которые носила ещё на первом курсе. Выгляжу сейчас, как настоящая школьница на допросе у родителей. — Я устроилась в бодрумский филиал "International CMP", — выпаливаю, сильно сжимая подол юбки. — И что в этом такого, название звучит очень даже многообе... — Постой-ка, — перебивает отец маму, — ты только что сказала, Бодрумский? — ну наконец-то, сейчас начнется. Вдохнув в легкие побольше воздуха, готовлюсь к предстоящему. — Хазан, чем ты думала?! Ты оставишь нас здесь? Как ты можешь так поступать? — причитает мама, наворачивая круги прямо перед моими глазами. Эдже подсела ко мне, чтобы как-то поддержать, однако, вряд ли это поможет. Скандал был неизбежен, потому что это родители, а точнее, мама. Ей всегда было трудно понять меня. Нас. Хотя, возможно, она так поступает только в виду родительского желания - все контролировать. Смотрю на фотографию, стоящую на журнальном столике. Мама, я и Эдже. Фоткал папа. Брат тогда был в отъезде вместе с Дени. Хорошее было время. Наверное, самое лучшее время. — Фазилет, давай я сам поговорю с Хазан? Дочка? — отец поднимается с дивана, и идёт в направлении к кабинету. Я также встаю и иду вслед за ним, слушая продолжающиеся причитания матери. Оказавшись внутри его просторного кабинета, отделанного в стиле хай-тек, мы садимся друг напротив друга. К моему удивлению, отец полностью спокоен, хотя, может, это просто маска, за которой он вечно пытается скрыть своё недовольство, или же грусть. — Папа, я хорошо подумала. Мне правда нравится это место. Тем более, со мной едут ещё пять человек с нашего курса. Ты всех их знаешь. Дени тоже едет, — знаю, что пытаюсь его успокоить, но скорее вторю все эти слова самой себе. — Хазан, я знаю, кто владелец этой фирмы. А ты знаешь, кто это? — начинает говорить отец, от слов которого, в моей душе начинается просто атомная война. — Это тот самый мальчик, что передал последние слова Огуза и подарок для тебя, — он знает. И что он думает обо всем этом? Неужели, он также отреагирует, как и я, едва узнав правду. Нет, не должен. Я не помню, чтобы он как-то с негативом говорил о Ягызе. Странно, как я могла забыть такой забавный факт, что его имя неоднократно произносилось в стенах нашего дома сразу после трагедии. Наверное, я совершенно была отрешена от всего мира в то время. Самое худшее в моей жизни. — Не подумай неправильно, я вовсе не против этого факта, наоборот, я наслышан об их семье, очень интеллигентные люди, — произносит весьма задумчиво, продолжая вертеть карандаш в руке, — я думаю только о том, что боюсь отпускать тебя одну так далеко от дома, кто знает, как этот город повлияет на тебя, новые люди и все такое. Я понимаю его страх, ещё недавно я бы и шагу не ступила из родного города, даже просто поездка куда-нибудь за город, вызывала у меня только негативные эмоции. Единственный человек, которому хоть как-то удавалось вытащить меня из утлей квартиры, это Дениз. И то, с переменным успехом. А что же сейчас? Я начинаю жить какой-то другой жизнью, мне непонятной, сама желаю покинуть Стамбул, в поисках самой себя и чего-то нового. Это совсем не про меня. Хотя, в этом-то и вся суть, это именно про меня... ну, про прошлую меня, которой я вновь пытаюсь стать. И все эти события, в круговороте которых, я пришла к такому осознанию, просто шокируют моего отца, вывали я их сейчас на его голову. — Папа, прошу тебя, поверь мне, я хорошо подумала, правда. И все будет в порядке. Тебе, честно, не стоит так сильно волноваться по этому поводу. Тем более, что я буду не одна, как я уже сказала, со мной будет Дениз. — Не очень-то успокаивает, — ухмыляется отец, заставляя и меня начать улыбаться. И все-таки, как бы там ни было, папа - самый понимающий человек на земле. Я вижу, что его льды беспокойства уже совершенно растаяли, несмотря на то что он все ещё против этой идеи. Немного поговорив о последних новостях, о его новых проектах и планах, мы наконец решили вернуться обратно к маме и Эдже, скорее всего уже заскучавших за разговорами о моде, шмотках, и планах прошвырнуться по магазинам. Не успели мы открыть двери, чтобы направиться в гостиную, как встретились с горящими от любопытства глазами матери. Подслушала? Нет, вряд ли. Скорее всего, она только что пришла, услышав звук открывающихся дверей. Интересно будет увидеть ее реакцию, как только она узнает о решении отца. — Фуркан, я надеюсь, что ты вправил ей мозги на место? Я не собираюсь сидеть здесь и ждать звонка, оповещающего о том, что с моей дочерью что-то случилось в этом треклятом Бодруме! — она слишком громко говорит, порой, мне кажется, что она всегда кричит, хотя это не так. — Почему вы оба молчите, когда я с вами разговариваю?! Хазан? — Дорогая, пускай девочки распакуют вещи, отдохнут у бассейна, поиграют с Молли, а мы с тобой пройдём в гостиную и поговорим, — спокойно отвечает ей отец, уводя под руку, успев подмигнуть мне. Не обнаружив Эдже на втором этаже, спускаюсь на первый, надеясь застать ее там. Я нахожу ее за раскладыванием вещей в комод в моей комнате. Мы так привыкли за это время спать в одной кровати, что и здесь решили не делать исключение, разместившись в одной спальне. Тем более, что совсем скоро видеться мы будем, в лучшем случае, раз в месяц, что подразумевает дикую нехватку в друг друге. Расправившись с остальными вещами, переодеваемся в купальники, набросив сверху легкие платья, решив все-таки попробовать температуру водички в летнем бассейне. Выйдя из спальни, мы встретились с разъярённой мамой, которая была слишком обижена на отца, конечно же, из-за его решения позволить мне уехать. Однако, к вечеру, ситуация улеглась, и она уже вовсю улыбалась, размешивая тесто для приготовления ее фирменных булочек с джемом. А узнав о том, что хозяином фирмы и моим непосредственным директором является никто иной, как сам Ягыз Эгемен, и вовсе наградила меня своим самым лучшим настроением и похвалой. Остаток нашего двухдневного мини-отпуска в родительском доме мы провели, разговаривая о самых обычных вещах, вспоминая детство и всякие-разные шалости, которыми мы занимались в то беззаботное время, успели прошвырнуться по магазинам, прикупив обновки маме, Эдже, и, как ни странно, мне. Папа еле справился с пакетами, загружая их в машину, обвиняя нас в шопоголизме. Даже мне было весьма приятно провести столько времени за примеркой нарядов, купленных для нового места работы, а с каким воодушевлением подыскивала эти самые наряды госпожа Фазилет, вообще было весьма забавно. Как будто это ей предстояло поменять город, привычную жизнь, круг общения. В любом случае, я была рада, что ее настрой был положительным, а вот, что это все-таки значило на самом деле, могла знать только она. Хотя, я и догадывалась об основной причине. Мистер Совершенство. За эти два дня мы только пару раз переписывались, ввиду его загруженности перед предстоящим отъездом. Как я поняла, он собирался забрать с собой нескольких своих опытных сотрудников из стамбульского филиала, чтобы не тянуть с открытием бодрумского. Вот почему и мы отправляемся туда гораздо раньше. А это значит, что необходимо заполнить эти пробелы здесь, что само по себе, не очень трудно, так как он полагается на своего старшего брата, обещавшего помочь ему в этом вопросе. Чтож, одно радовало, что несмотря на всю суматоху и занятость, Ягыз пообещал увидеться до его отъезда.***
По пути домой, папа был немного молчалив. Чувствовалась его озабоченность чем-то, но мы не стали на него давить, расспрашивая об этом. Добрались мы гораздо быстрее, чем планировалось, поэтому отец решил зайти к нам ненадолго, чем осчастливил не только Эдже, но и меня. Мама не поехала с нами, объяснив это тем, что у неё очень много дел запланировано в городе. Ага, знаю я эти ее «дела». Бесконечные салоны красоты и спа процедуры, а потом посиделки с подружками за бессмысленными разговорами. Угостив отца чаем и проводив его до машины, мы решили пройтись до ближайшего кафе, чтобы поесть, так как дома продуктов не было, а заодно, на обратном пути, зайти в продуктовый магазин, чтобы купить все необходимое. За этим импровизированным обедом к нам присоединился Дениз, чему Эдже была мягко сказать не очень-то рада. Но за разговорами о прошедших днях, что мы отсутствовали, мы совершенно потеряли счёт времени, а потому возвращались домой уже в шестом часу вечера. На улице было очень светло, как и днём, поэтому Эдже предложила поехать на море, а мы с Дени дружно поддержали эту идею. Собственно, так и прошли эти три дня, включая два, проведённых в родительском доме. Совершенно непринужденно и обыденно. Проснулась я от уже несколько минут подряд повторявшегося оповещения о пришедшем сообщении. Не успев ещё как следует проснуться, не сразу понимаю смысл написанного, а потому читаю смс несколько раз подряд... Доброе утро, Хазан. Извини, если разбудил. И прости, что вчера не смог позвонить вечером, полный аврал в офисе. Завтра рано утром мы вылетаем, и я знаю, что обещал увидеться перед этим, но сегодня не получится, так как весь день я проведу в кругу семьи. Надеюсь, ты поймёшь меня. Созвонимся. Черт. Вот же черт! Обидно. И что мне делать с этой обидой теперь? Понятно, что он крайне редко видит свою семью, и именно поэтому принял такое решение, но зачем тогда было давать ложную надежду?.. — Эдже, вставай, — сонно пихаю сестру в бок, так как на часах уже почти двенадцать часов дня. Долго же мы проспали. Слышу непонятное кряхтение из-под одеяла, а потому практически стаскиваю его с неё. — Эдже, бля, вставай, нам надо поговорить! — громко причитаю я. Сестра резко подрывается в панике, что-то невнятно выкрикивая, отчего я начинаю смеяться. Набрасываюсь на неё, начиная щекотать. Мы обе гогочем, как ненормальные. Вдоволь насмеявшиеся, плетёмся на кухню, даже не умывшись, а по пути я рассказываю о сообщении от Ягыза. — Сестра, не злись ты так. Человек задолбался на работе, видимо родители попросили побыть с семьёй, а он не смог отказать. Совсем скоро вы будете каждый день с ним видеться, — объясняет сестра, поставив турку на медленный огонь. — Наверное, ты права. Просто обидно, что он не позвонил, а написал. Блин, я реально загоняюсь по этому поводу, — фыркнув, поднимаюсь со стула, и плетусь в ванную. Сделав все утренние процедуры, возвращаюсь за стол, который уже полностью накрыт. Думаю о том, как мне будет не хватать этого в Бодруме. — Сестра, ты начинаешь разговаривать и вести себя также, как... ну... как раньше... — тихо проговаривая последние слова, Эдже смотрит мне в глаза. — Это плохо? — Неееет, просто... немного странно, — заключает она, и мы молча начинает уплетать приготовленный ею омлет. Практически весь день провожу за чтением книги, а ближе к семи вечера Эдже начинает собираться на тусовку, устраиваемую Мелиссой. Как я поняла, вечеринка была перенесена на один день, поэтому мы пробыли у родителей полноценных два дня, вместо одного с половиной. Уже через час сестра практически готова, сверкая своей улыбкой на ярко накрашенном лице, она звонит Онуру, чтобы узнать, когда тот подъедет. На мое предложение доехать до места проведения мероприятия вместе с Денизом, она только злобно посмотрела на меня, поэтому я не стала настаивать. Проводив их, я наконец плюхнулась обратно на диван, открыв книгу на месте закладки. Но, осознав, что уже минут пятнадцать читаю одну и ту же строчку, понимаю, что нужно себя чем-то занять. Мне не хотелось думать ни о Ягызе, так и не соизволившему позвонить или написать мне, ни о том, что совсем скоро я уеду в другой город, оставив свою привычную жизнь, ни о вечеринке, куда, возможно, стоило пойти, чтобы избавиться от всех этих мыслей. Решаю пойти и привести себя в порядок, принимаю ванну, высушиваю волосы, но не выпрямляю их, затем направляюсь в гардеробную, чтобы начать собирать чемоданы для переезда. Надев легкие летние бриджи и белую майку, ношусь из комнаты в комнату, собирая все необходимое на первое время. Все эти приготовления заставляют меня немного успокоиться и перестать копаться в себе. «Подумаешь, не позвонил и не написал!» — думаю я. Ведь, по сути, понимаю, что он не обязан этого делать. Он ничего не говорил по поводу того, кто мы теперь друг для друга. Всего лишь поцеловал пару раз, это вовсе не значит, что мы пара. Или значит? В любом случае, мне нужно стараться не думать об этом, а то чувствую себя какой-то помешанной. Практически полностью собрав оба чемодана, оставив место для оставшихся, которыми буду пользоваться до отъезда, начинаю думать о том, чем ещё себя занять до возвращения Эдже. Смотрю на часы в холле, почти половина одиннадцатого. И ни одного звонка... Не успев подумать об этом, слышу трель своего мобильника, и практически срываюсь с места, словно это самый долгожданный звонок в моей жизни. Эдже. Поднимаю трубку, разочарованно скривив губы. — Хазан, слушай, я не хотела тебе звонить, но тебе действительно стоит приехать, — в спешке начинает говорить сестра, отчего мой желудок начинает скручивать, в преддверии чего-то нехорошего, — Ягыз здесь, и он, мягко сказать, не в адеквате. Я не знаю, что случилось, но Мелисса, кажется, пользуется его состоянием, так как, откровенно говоря, висит на нем уже полтора часа! — говорит эту последнюю фразу, когда я уже выбегаю на улицу и ловлю такси. — Я скоро приеду, проследи, чтобы он никуда не ушёл с ней. Ладно? — Ладно, но это бесполезно, он не хочет говорить ни со Онуром, ни, тем более, со мной, — отключая телефон, запрыгиваю в машину, и называю адрес дома Мелиссы. Всю дорогу меня не покидают мысли о том, что могло случиться с Ягызом, что он так себя повёл. Но больше всего меня задевает тот факт, что он солгал мне, заверив, что будет с родными. В любом случае, мне нужны были объяснения, иначе я попросту сойду с ума от всех крутящихся мыслей в моей голове, отнюдь, не самых приятных. Добравшись до нужного адреса и расплатившись с таксистом, пробираюсь сквозь толпу изрядно выпивших бывших и нынешних студентов, собравшихся в одном месте. Кто-то здоровается со мной, но мне все равно, потому что желаю увидеть только одного человека. В толпе, окружившей импровизированную барную стойку, как в клубе, вижу Его, допивающего какую-то янтарную жидкость из широкого стакана. Рядом с ним стоит Мелисса, одетая, мягко сказать, весьма откровенно. Он что-то ей отвечает, и я подхожу ближе, пытаясь расслышать, о чем они говорят. Смотрится так, будто я подкрадываюсь к ним исподтишка. Музыка слишком громко шумит, но я все равно слышу их разговор, а точнее, только последние два предложения, прежде чем мой только начавший выстраиваться заново мир рушится ко всем чертям... — Так значит, вы с Эмили расстались? Есть шанс, что я могу тебе понравиться? — кокетливо спрашивает Мелли, кладя свою изящную ладонь поверх его. — Абсолютная правда, я теперь совершенно свободен! Официально! — отвечает ей Мистер Совершенство, нервно улыбнувшись, и повернувшись наконец в мою сторону.