Что есть любовь?

POV Хазан       Придерживаю пальцами кромку платья, чувствуя слегка болезненное, но приятное расслабление всего тела. Видимо, началось действие второго бокала игристого. А наряду с болью в мышцах от недавней нагрузки, произошедшей пару часов назад, получился вот такой диссонанс. Как ни странно, обратно мы не спускались тем же способом. Все оказалось довольно просто, ведь с обратной стороны скалы абсолютно ровная поверхность, поросшая мягкой травой и редкими деревьями, даже тропинка вытоптана умными туристами, не желающими идти на подобного рода «подвиги». Так что, мы спокойно спустились и вернулись к машине, где ещё долго не могли насытиться губами и прикосновениями друг друга.       Я не ждала предложения так скоро. Признаюсь, что думала об этом, но точно не надеялась. Интересно, как отреагируют родители? Наверное, мама будет в восторге. А вот, папа... ну думаю, возможно, первое время будет пытаться вставить свои пять копеек, попробует отговорить, скажет, что ещё слишком рано... но потом поддержит, как и всегда это делал, я уверена. Вот только... стоит ли сейчас рассказывать им об этом? У них ведь непростой период в отношениях, плюс ко всему, мы с сестрой разговаривали час назад и пришли к общему знаменателю, решив во что бы то ни стало узнать все-таки причину их внезапного разлада. Во время разговора голос Эдже показался мне чересчур весёлым и жизнерадостным, отчего стало снова как-то стыдно перед Онуром, ведь позволила себе наезжать на него, а по сути сестре уже и плевать на их расставание. А может, я просто преувеличиваю.       Смотрю на мельтешащую толпу совершенно незнакомых мне людей, собравшихся на этой спонтанной вечеринке в каком-то новомодном клубе города. Ещё вчера о ней никто не говорил и ничего не планировалось. И тут резкие перемены. Как я поняла, идея исходила со стороны мужской половины нашей компании, а точнее, принадлежала Озгюру. Ну а нам ничего не оставалось, как принять приглашение, тем более, что планов никаких особо не было. Кстати, кольцо до сих пор никто не заметил. А все потому что я его прячу, прикрывая другой рукой, или же опускаю вниз, скрывая пальцы в подоле облегающей юбки вечернего черного платья, одетого впервые. А ведь покупала его очень и очень давно. Ещё до трагедии. Пытаюсь вспомнить тот день, но обрывки фраз, действий, наряду с последующими ужасными событиями, просто стёрлись из памяти. Должно быть, я купила его вместе с Дуйгу во время летних каникул, сразу после окончания школы. Интересно, как она отреагирует на мои «новости». Думаю, как минимум, будет рада, и как максимум – предложит сыграть двойную свадьбу. Ухмыляюсь самой себе, хихикнув в бокал с почти выпитым шампанским, как вдруг чувствую тёплую ладонь, крепко сжимающую мою талию, вызывая при этом табун мурашек по коже. Ягыз слегка сжимает мою кожу под тканью и целует за ухом, отчего ноги подкашиваются, и я крепко хватаюсь за его руку, чтобы удержаться на длинных шпильках. Он понимающе улыбается и удерживает меня рядом с собой, а я тону в омуте его зелёных глаз, светящихся в свете клубных прожекторов, направленных на танцпол, переполненный молодежью. Оказывается, Озгюр жил здесь до поступления в университет, и теперь мы стали свидетелями так называемой встречи старых и новоиспечённых друзей моего бывшего однокурсника. Парень, впрочем как и всегда, не переставал оказывать внимание всем присутствующим девушкам. Сколько его знаю, он всегда был таким. Добрым, отзывчивым, обходительным и очень простым. Я мало с кем общалась с курса, но не заметить этих его черт было попросту невозможно. Он всегда напоминал мне своими действиями и поступками какого-нибудь героя мыльной оперы. Идеальный ухажер, как мне кажется. "Повезет его девушке", – ненароком бросила эту фразу еще в начале вечера, когда увидела, как Озгюр поправляет подол платья Асу, на что Ягыз испепелил меня своим очередным ревностным взглядом. И сколько бы я ни пыталась объяснить ему тот факт, что за всеми этими поступками одногруппника нет никакого подтекста, Ягыз не хотел меня слушать, и только еще сильнее прижимал к себе, когда парень оказывался рядом с нашим столиком.       В общем, Озгюр немного подбешивал моего мужчину. Мой мужчина... Боже, как же это круто звучит! А ведь еще совсем недавно я и подумать не могла, что все так обернется. Кстати, Онур и Асу уже не скрывали взаимной симпатии друг к другу и танцевали в обнимку второй медленный танец. И как бы я не хотела чувствовать к другу моего парня неприязнь оттого, что он не успел еще расстаться с моей сестрой, как начал отношения с другой девушкой, я не могла. Слишком очевидно было то, что Асу ему гораздо больше подходит. Спокойная, нежная, не стремится лезть впереди паровоза, так сказать. Мне действительно жаль, что у них ничего не вышло с Эдже, но я же могу желать им счастья по отдельности? Ягыз был прав, когда говорил о том, что у моей сестры очень сильный и властный характер, что ей нужен не добрый и славный Онур, а кто-то, кто будет сдерживать ее этот бойкий нрав.       Ополаскиваю руки и брызгаю на раскрасневшееся лицо каплями холодной воды. Да уж, видок у меня немного пьяненький. Как-то нехорошо выходит, что в последнее время я часто прикладываюсь к алкоголю. Последний раз это закончилось скандалом на вилле. Поправляю макияж и прическу, заправляя выбившиеся пряди наверх под шпильки. Чувствую, как начинает слегка тошнить, и выхожу из уборной в поисках обычной минералки. В коридоре довольно тихо, несмотря на то, что внутри долбит современная музыка, а снаружи снуют журналисты, но тем не менее, шумоизоляция здесь отличная. Подмечаю пульт от плазмы, прикреплённой к противоположной стене, валяющийся на кушетке рядом с небольшим журнальным столиком, и в голову приходит просто отличная идея. Осталось только взять бутылку минералки и не попасться на глаза снующей туда-сюда толпе моих друзей и решающего какие-то важные вопросы с партнером по бизнесу Ягызу. POV Ягыз.       Понимаю, как лицемерно выгляжу с этой натянутой до ушей улыбкой со стороны, но ничего не могу поделать. Я вынужден притворяться, что мне действительно интересен этот разговор. Ради брата. — Я думаю, что мы могли бы встретиться в офисе, скажем, завтра в четыре часа, и обсудить возможность слияния фирм, — предлагает мужчина лет сорока, поправляя при этом слегка тронутую сединой чёлку. Мистер Локвуд уже давно является не просто бизнес-партером Гекхана, но и одним из самых влиятельных и успешных бизнесменов в Чикаго, а потому я попросту не могу проигнорировать его просьбу, чтобы потом разгребать очередной скандал дома. Уж слишком его любит и уважает наш отец. — Конечно, Райнер, тогда до завтра? — с надеждой спрашиваю я, желая поскорее избавиться от его компании и сбежать из этого клуба вместе с Хазан. Но не тут-то было. — Пропустим по стаканчику? Давно не виделись, Ягыз. Слышал, вы с Эмили расстались? — интересуется шатен, сверкнув своей белоснежной улыбкой. — Да, но это уже не новость. Я встречаюсь с кем-то другим, и у нас все серьёзно, — честно отвечаю, ища глазами ту самую, что свела с ума и изменила всю мою жизнь. — Мне нужно представить вас, но Хазан, по всей видимости, вышла на свежий воздух. — Ещё представится возможность. Странно, но твой отец ничего не говорил мне об этой девушке. Кто она? — интересуется мужчина, и я допиваю свой виски залпом. Отец не мог иначе, как же. Неужели он настолько категоричен на счёт моего выбора. Я просто обязан поговорить с ним. Он не может так поступать со мной, а тем более быть так негативно настроенным к Хазан. Она этого не заслуживает. — Кстати, я давно хотел спросить тебя. Синан не собирается в ближайшее время в Штаты? Я говорил, наверное, но повторюсь. Моя сестра уже год занимается подбором актеров и моделей для участия в довольно престижных проектах. Судя по отзывам, Синан подаёт неплохие надежды. Быть может, мое предложение заинтересует парня, как считаешь? — спрашивает мужчина и просит бармена повторить для нас напитки одним кивком. Всегда поражался его этой высокомерной манере общения. Думает, что имея такую власть, может руководить всем и всеми вокруг себя. — Зачем тебе это? — с ухмылкой спрашиваю я наконец и ловлю его удивленный взгляд. — Ну, я имею ввиду, не думаю, что в штатах мало талантливых ребят, зачем тебе вдруг понадобился именно мой младший брат? — Чтож, ты меня раскусил. Так уж и быть, я отвечу тебе. Моя сестра не так давно рассталась со своим парнем. Он полюбил другую и женится на ней. В общем, там долгая история, с соплями и заморочками, моими нервами и желанием пристрелить гаденыша, но тебе это не нужно знать... Твой брат очень нравился ей, ещё до нашего с тобой личного знакомства. Я подумал, что убил бы двух зайцев одним выстрелом, пригласи его к нам. Роуз будет счастлива, а твой брат построит хорошую карьеру, — Райнер замолчал, выжидающе смотря на меня и ухмыляясь. Надо же, он уже все порешал! Напыщенный ублюдок. Ну ничего, посмотрим, как ты схаваешь мой ответ. — Идея, конечно, весьма впечатляет. Вот только мой брат совершенно не тот человек, который будет с кем-то одним, понимаешь? Синан любит женщин. Всех. Без разбору. Не думаю, что твоей сестре нужен бабник, — смеюсь, опустошая очередной бокал и со звоном ставлю его на стойку. Где же Хазан, черт побери? Надоело общество этого «говноеда». Мельком замечаю, как мой собеседник расплачивается с барменом и поправляет идеально сидящий на нем пиджак. — В любом случае, завтра я жду от тебя его контакты и мнение на этот счёт. И не говори про Роуз. Меня волнуют только его амбиции, — киваю в ответ, после чего мы оба крепко жмём друг другу руки. — Увидимся. А сейчас я должен ехать. — из вежливости снова натягиваю дружелюбную улыбку, пока этот сукин сын покидает клуб. Я должен найти Хазан. Нужно успокоиться. Нужно поговорить с отцом. Нужно предупредить Синана о предложении Райнера. Протискиваюсь сквозь толпу танцующих и подбухивающих людей, как вдруг ощущаю, как меня выдёргивают за локоть. Ещё немного, и мой кулак точно бы вписался в смеющуюся физиономию сестры Хазан. — Эдже? Дениз? Ты же уехал! — жму ему руку и целую в щеку Эдже. — Хазан будет в восторге, она же не знает, что ты тут? — громко произношу, на что девушка отрицательно машет головой и мы все вместе проходим обратно к барной стойке. — Нет, это сюрприз, и, кстати говоря, не только это! — она берет Дениза за руку, сцепив пальцы, и поднимает их вверх. — Вы вместе? — сказать, что я опешил, это ничего не сказать. Вот так парочка была, Онур и Эдже. Любовь до гроба, а спустя пару дней после расставания, оба нашли друг другу замену. Смеюсь и жму руку Дени, на что он немного нехотя, но все же отвечает слегка грубым рукопожатием. — Как давно у вас симпатия? Ну, я имею ввиду, не просто же вы начали встречаться от нефиг делать? Значит, испытывали что-то давно? — добавляю я и ловлю сосредоточенный на ком-то и вдруг потухший взгляд девушки. — Эй? Ты в норме? — Все в порядке. Онур, я смотрю, тоже зря времени не терял. Ах, да. Мы давно испытывали влечение друг к другу. С очень давних времён. — девушка пристально смотрит парню в глаза, что даже мне становится не по себе. — Вот только недавно это поняли. Поэтому хорошо, что мы рассталась с Онуром. Если бы этого не произошло, то я бы так и не поняла, кто мне действительно нужен, — Эдже нежно целует Дени в щеку, на что тот крепко обнимает ее и прижимает за талию к себе. Кажется, я тут лишний. Чувствуется, что вокруг все не просто искрится, а пылает от этих их взглядов. Почему я раньше не замечал их чувств? Интересно, Хазан догадывалась? В любом случае, я рад, что все наладилось для них обоих. — Они встречаются? — спрашивает Эдже и кивает в сторону танцующих и смеющихся Онура и Асу. А что я отвечу ей на это? Что Асу давно была влюблена в моего лучшего друга, и когда ему было плохо от расставания с сестрой Хазан, девушка просто поддержала его? Что они не встречаются, потому что Онур идиот, не замечает, какая замечательная и достойная девушка рядом с ним и хочет вернуть Эдже? Блять. Я не хочу сказать, что считаю Эдже не достойной, нет. Просто они изначально не подходили друг другу. Разные. Слишком разные для того, чтобы уживаться вместе. А Дениз как раз тот, кто ей нужен. Он силён по характеру, это я в нем разгадал ещё в тот день на парковке возле здания, где проходил торжественный приём в честь холдинга. Даже за ширмой хорошего и доброго друга, стержень настоящего мужчины сидит в этом парне, как бы я не ревновал Хазан к нему. Именно в тот злополучный вечер я понял, что за ней есть кому присмотреть. И я благодарен ему за то отношение, что проявляет по отношению к ней. Хотя меня это и бесит. — Эдже. Не совсем да, но и нет я не могу ответить. Скажу так, они в процессе узнавания друг друга с другой стороны. Но одно я знаю точно. Асу любит его. И Онур очень скоро поймёт, что эти чувства взаимны... Прости, — в обычной шутливой манере говорю я, стараясь не показать, как тяжело мне даётся этот разговор. Не люблю решать за других. Но так будет лучше для Онура. Я ведь вижу, как он тянется к Асу, но боится обжечься. Не хочет переступать черту. Надеется, что Эдже вернётся к нему. А сейчас... есть ли смысл, если она любит другого человека? Все эти мысли добивают меня окончательно, когда я вижу, что к нам приближается Мелисса, о чем-то попутно жестикулируя пальцами. — Ребята, Хазан плохо! Она в гардеробной, — доносится до моего слуха, прежде чем я срываюсь с места и бегу, расталкивая всех на своём пути, чтобы выйти в коридор. Мимо уборных и холла следую прямо в гардеробную и обнаруживаю свою девушку на полу, плачущую и содрогающуюся всем телом. — Хазан? Господи, что случилось? — сажусь рядом и чувствую, как девушка обнимает меня и всхлипывает. Глажу по спине. Но что могло произойти? — Родная моя, что с тобой? — следом за мной рядом приземляется Эдже, на что Хазан обнимает ее за хрупкие обнаженные плечи и ещё сильнее начинает рыдать. — Дени, принеси воды, быстро! — командует девушка, на что парень вылетает в коридор. — Э-эттто все отец. Это все о-ооон, — девушка заикается и глотает слезы, а у меня такое чувство, что истерика не у неё, а у меня, потому что я попросту не могу дышать и говорить. Я чувствую, что в этом есть моя вина. Чувствую. И следующая фраза моей невесты только подтверждает эти мысли... — Г-господин Х-хааазым в интервью сказал, что... — Хазан снова всхлипывает, а я ловлю взгляд отчаяния любимых глаз. Не понимаю. Что такого мог сказать мой отец, что так расстроило ее? — Ягыз, мне так жаль... — Что сказал мой отец? Хазан? — зову ее, пытаюсь понять, разобраться в сложившейся ситуации, потому что то, что происходит, будто специально испытывает меня на прочность. Мне кажется, что я сейчас услышу что-то, что станет не просто препятствием. Я чувствую... что-то произошло. Но что?! — Хазан, давай, выпей воды, — я даже не заметил, как в гардеробную зашёл Дени с бутылкой в руке. — Смотри, мы все здесь. Успокойся, — нежно произносит девушка, на что Хазан выбивает бутылку из рук парня, разбивая ту на мелкие осколки. — Не просите меня успокоиться! — она опирается на руки и вскакивает на своих высоких каблуках, еле держась. Ее трясёт. А я чувствую, что беспомощен, потому что обрывки того нашего разговора с отцом всплывают в памяти, и я действительно не знаю, что она могла услышать из этого интервью. Пытаюсь подойти к ней, взять за руку, но встречаюсь с ней взглядом. И это пугает меня. Отчуждение, боль, отчаяние. Вот, что я вижу в них. Никакой надежды. Ничего. — Не трогайте меня! Оставьте меня в покое! — произносит, срываясь на крик, и я выхожу из гардеробной, направляясь прямиком к выходу. Я знаю, что буду делать. Я разберусь с этим дерьмом, чего бы мне это не стоило. Вот уже сколько времени пытаюсь поймать такси, но безуспешно. Все машины проносятся мимо, пока бреду вдоль практически безлюдной набережной. Все мои тщетные попытки дозвониться отцу вывели из равновесия. Но хуже всего то, что я сбежал из этого треклятого клуба, как конченый трус. Набираю Гекхана, в надежде, что ещё есть хоть какой-то шанс все исправить. На шестой гудок послышалось шипение и тихий голос родного брата. — Ты уже видел? — спрашивает он, а я зажимаю между пальцами тлеющую сигарету, боясь не сдержаться. — Не нужно ничего говорить, Ягыз. Я знаю, что ты знал. — Брат... — не знаю, как говорить с ним на эту тему. Не хочу делать ему ещё больнее, чем есть сейчас. Обрывки того интервью звучат в моей голове вот уже без малого час того пути, что я иду пешком, не считая похода в магазин за сигаретами. «Господин Хазым, как вы прокомментируете сложившуюся ситуацию?» «Господин Хазым, это правда, что Фуркан Чамкыран виновен в смерти вашей первой жены?» «Господин Эгемен, Гекхан знает, что Камила не его мать?» «Как вы относитесь к отношениям вашего сына с его дочерью?» «Пожалуйста, дайте комментарии»... — Я не предполагал, что подобного рода информация может просочиться в прессу, Гекхан. Мне казалось, я поступаю правильно, уберегая тебя от этой правды, — знаю, как звучит мой голос. Потерянно? Нет... безнадежно. Я даже не знаю теперь, как поговорить с братом, не то, что с Хазан. И что мне сказать им? — Я знаю, Ягыз. Мне тяжело далась эта «новость», назовём это так, но я не в том возрасте, чтобы закатывать истерики на грани срыва. Скажем просто «забили» и будем жить дальше. В любом случае, тот факт, что меня родила другая женщина, не отменяет другого факта. Настоящая мать у нас одна. Она меня вырастила и дала все, что могла. И я не хочу обижать ее, — я чувствую его улыбку, когда он говорит о маме. Хорошо, что он понимает. Я всегда удивлялся его стальной выдержке и воспитанию. Из нас троих Гекхан самый рассудительный и выдержанный. Помню, как в юности мы часто спорили и ругались с Синаном, а брат сажал нас двоих перед собой, словно мы на каком-нибудь приеме у психотерапевта, и ставил нам мозги на место. — Прости, что не рассказал сразу, как только узнал все. Возможно, тебе было бы не так неприятно, узнай ты от родного человека, а не из статьи в журнале, — бросаю я, докуривая очередную отраву до самого фильтра. — Брось грызть себя за это. Знаешь, если бы не отец Хазан, я бы наверное и не узнал об этом... одного не могу понять. Почему он решил сдаться властям спустя столько лет? — спрашивает брат, на что я пожимаю плечами, заранее осознавая, что он меня все равно не видит. «— Мой сын не настолько глуп, чтобы продолжать какие-либо отношения с дочерью убийцы матери его родного брата. Ясно? Больше я ничего не прокомментирую! Расходитесь!» — Но, Господин Эгемен, объявите пресс-конференцию, вы же понимаете, что если не дадите комментарии, все может трактоваться догадками репортёров... — На данный момент ни о какой пресс-конференции не может быть и речи. — Эй, ты тут? — слышу голос в трубке, вытаскивающий меня из воспоминаний об услышанном в интервью, крутящемся по всем каналам. Представляю, как Хазан себя чувствовала. Это ужасно. — Я тут. Я тоже не понимаю. Хазан ничего не знала, судя по всему, — быстро отвечаю, продолжая медленно идти по тротуару. — Как она? — спрашивает Гекхан, не скрывая своей встревоженности. — Ещё несколько часов назад я сделал ей предложение, и все было волшебно. А сейчас... я даже не знаю, что теперь будет? — не могу сдержать нервного смеха. Вся эта ситуация какой-то долбанный абсурд, и никак иначе. — Все образуется. Наверное... знаешь, я впервые не уверен в том, что говорю. Такого со мной ещё не случалось, — слышу его улыбку. Хорошо, что несмотря ни на что, он ещё продолжает шутить и улыбаться. — Я рад, что ты мой брат, — уверенно отвечаю, наконец остановившись. — А разве может быть иначе? Мы братья. Этого никто не сможет изменить, — безмолвно киваю и, попрощавшись, бреду в свете ночных фонарей вдоль набережной. Чуть позже прохожу по песчаному берегу, сажусь, зарывая пальцы в песок, и просто смотрю в безмолвную и темную пучину, скрытую под покровом ночи, пытаюсь понять, что делать дальше, и самое главное, как перестать чувствовать себя настолько паршиво... невыносимо. POV Хазан       Протираю запотевшее зеркало уголком полотенца, пока подсушиваю мокрые после горячего душа волосы. Все тело ноет от вчерашних испытаний, но это ерунда по сравнению с тем, что творится в моем сердце и в голове. Все это похоже на какой-то бред. Почему все настолько сложно? Неужели мы не заслуживаем быть просто счастливыми... неужели вынуждены проходить через это испытание судьбой по отдельности? И есть ли у наших отношений будущее? — Хазан? Все в порядке? — слышу надломленный голос Эдже и приоткрываю стеклянную дверь ванной. — Господи, слава Богу! — пищит она и крепко обнимает меня, прижимая к себе. — Я в порядке, — шепчу ей в волосы, после чего отстраняюсь и кладу расческу на полку. — А здесь уютно. — Знаю, все выглядит странно, но я постараюсь тебе все объяснить потом, ладно? — девушка закусывает нижнюю губу, как бы извиняясь, на что я только улыбаюсь и прохожу в комнату, туже завязывая пояс от белоснежного махрового халата, пока ищу подходящую одежду в нераспакованном ещё чемодане Эдже. — Сестра, если ты счастлива, я тоже счастлива. Просто немного не по себе, что ты и Дени... ну... неожиданно, понимаешь? — переодеваюсь в темно-зеленое незатейливое платье, и прохожу дальше, заламывая пальцы, сажусь в плетёное кресло-качели на открытой террасе, выходящей из нескольких апартаментов на этом этаже. — Здесь правда очень красиво, не находишь? — Да, красиво... мы с Дени не вместе, я же говорила тебе. Видимо, ты не до конца поняла. Это все игра, понимаешь? — поясняет девушка, нервно накручивая длинные пряди на пальцы. — Бла-бла-бла. Эдже, я не дура. Я же вижу, что между вами... напряжение чтоли, не знаю. Но точно что-то изменилось, или скажешь, что я не права? — подмигиваю ей, пытаясь держаться и быть спокойной. Вчера мне этого не удалось. Помню, как из клуба меня практически выносили Эдже, Дениз и, как ни странно, Мелис. Именно она держала мои волосы, когда меня стошнило от услышанного. Еле добежала до раковины. Не нужно было включать телевизор. И вообще, вчера я посмотрела на все под другим углом. Слишком сильно надеялась на счастье и беспечную жизнь. Глупышка. Это же не моя жизнь. Таким как я суждено страдать, по всей видимости, зарывшись в собственный панцирь из боли, сожаления и несбывшихся надежд... — Мы целовались, — выдыхает Эдже, на что я давлюсь апельсиновым соком, любезно предложенным мне сестрой. — Не смотри так. Это было дважды. Один раз в аэропорту, я тогда увидела Кенана, представляешь? Не хотела, чтобы он застал меня в одиночестве, да ещё и в Бодрумском аэропорту. Благо, я думаю, он вообще не обратил внимание. Но это все просто игра. Мы по-прежнему ненавидим и подкалываем друг друга, — добавляет Эдже, вздыхая. — Ты сказала, два раза, — уточняю я, подмигивая ей. — Разве? — теряется девушка. — Сказала-сказала, так что колись, — щипаю ее за бок и слышу оглушительный писк на всю террасу. — Лааадно, только не щипайся, я же до смерти боюсь щекотки! — смеётся Эдже, продолжая уворачиваться от моих крадущихся пальцев. — Вчера, до того, как приехать в клуб, мы очень долго собирались, и когда подъехали, как обычно посрались. А потом он помог мне выбраться из застрявшего ремня безопасности. Ну и... — девушка покрывается красным румянцем, а я не могу сдержать улыбку. — Флюиды? — бросаю я. — Долбаные флюиды эти его! Только с ним так. Такое ощущение, что все вокруг горит адским пламенем. Особенно, когда оказывается ко мне ближе чем на пол метра, — тараторит Эдже, сжимая в руках опустевший стакан из-под сока. — Это называется влечение. Или страсть, как тебе больше нравится? — насмешливо спрашиваю я. — Не издевайся, — девушка выпячивает нижнюю губу, и мы обе начинаем глупо хихикать. — Лааадно, нам нужно обсудить более важные вопросы, ты ведь понимаешь, что от этого никак не спрятаться, — смотрю на сестру и не могу вспомнить, когда она успела так повзрослеть. Моя любимая младшая сестренка. — Я пыталась поговорить хотя бы с мамой, но она только плачет и говорит, что не знает подробностей, — отвечаю я, искоса наблюдая, как к нам направляется Дениз. Он молча подходит с чашкой кофе и садится рядом с нами. Вот за что я его люблю, так это за то, что он всегда все понимает. — Странно это все. Почему папа никогда не говорил с нами об этом? Значит, те фотографии, что нашла мама, связаны прямиком с этим, раз на них изображена та женщина. Но я не верю, что он мог кому-то навредить, не то что убить кого-то... — осторожно произносит последнюю фразу, озираясь по сторонам, но я все равно вздрагиваю. Ненавижу прессу. Они всегда все перевёрнут с ног на голову. — Как бы то ни было, нам нужно поговорить с папой. И чем раньше мы вылетим в Стамбул, тем лучше, — встаём все вместе, прихватив использованную посуду, и проходим обратно в снятые Эдже апартаменты. — Билеты я заказал онлайн, пока ты была в ванной, но только на поздний вечер, придётся потусоваться в аэропорту, — произносит Дени, приобнимая сестру за талию, отчего я немного морщусь. — Осталось только протиснуться через толпу поджидающих репортеров. — Не будьте такими сладенькими, а то меня сейчас снова стошнит. И да, кстати, если это была игра для Онура и Мелис, то почему последняя протусовалась с нами до самого отъезда из клуба? — уточняю я, на ходу собираясь. Эдже только пожимает плечами. — С ней явно что-то произошло. Она даже не цеплялась к Дени. — Что правда, то правда, — усмехается мой лучший друг. — Может, у неё появился кто-нибудь? — предполагает Эдже, на что я отрицательно машу головой. — Нет, ну сами посудите, если бы у неё все было так плохо в личной жизни, она бы продолжала отравлять существование Дени и твоё, подкатывая к Ягызу. А она прям шелковая! — Что может произойти за один день? Вряд ли она переосмыслила всю свою жизнь, а уж тем более не поверю в то, что у неё кто-то там появился. Одно могу сказать с абсолютной уверенностью, что такая Мелисса мне нравится гораздо больше, — ребята кивают мне, определенно соглашаясь со сказанным, — Мне нужно забрать кое-какие вещи и паспорт, а для этого вернуться на виллу, — нехотя добавляю я. — Я могу попросить кого-нибудь из ребят привезти все, что скажешь, в аэропорт, — предлагает Дени. — Было бы отлично, — соглашаюсь я. Чтож, осталось только разобраться со всем этим дерьмом. Возвращаюсь в ванную и смотрю на свое отражение в зеркале. От прежней радости и счастья не осталось и следа. Полностью разбитый человек. Букашка. Безжалостно раздавленная жизненными обстоятельствами. Натягиваю кривоватую улыбку, прячу в сумку кольцо, оставленное на полочке и выхожу в коридор, где меня уже ждут Эдже с Дени. Я знаю, что он поможет мне все понять, разобраться. Я знаю, что он невиновен в том ужасе, о котором они все говорят. Я знаю, что Ягызу сейчас так же плохо, как и мне, но сейчас я нужна папе.       Выходим на улицу, и тут же на нас обрушиваются вспышки фотокамер и дула видео-агрегатов. Мощно, ничего не скажешь. Чувствую себя долбанной кинозвездой. Нас так быстро окружают, что я начинаю паниковать. «Госпожа Чамкыран, ваш отец сознался в преступлении, какого это?» «Вы с Ягызом все ещё вместе?» «Хазан, что вы думаете делать?» «Вы расстались или все ещё вместе?» «Какого это знать, что ваш отец убийца?» — Мой отец никого не убивал! Убирайтесь! Дайте пройти! — срываюсь на крик и протискиваюсь сквозь толпу этих коршунов с аппаратурой. Ненавижу этих гадов! Чувствую, как меня практически с силой вытягивают из цепких “лап” журналистов, и вот я уже нахожусь рядом с двумя амбалами в чёрных костюмах и с рациями в руках. У ещё двоих травматическое оружие, но не успеваю ничего толком понять, как вижу, что Эдже с Дени также помогают выбраться из толпы трое таких же качков. — Спасибо, но кто вас прислал? Ягыз? — спрашиваю у рядом стоящего амбала, что-то сообщающего по телефону на ломанном английском. — Мисс, пройдите в машину. У нас особое распоряжение, — произносит мужчина, и мы все вместе послушно двигаемся вслед за ним к огромному чёрному и тонированному внедорожнику. — Сюда, мисс. Ваши друзья поедут с нами. — А почему они не могут поехать в этой машине? — негодую я, чувствуя, что что-то здесь не чисто. Однако, поздно, я остаюсь без ответа, а Эдже и Дени уводят в другую такой же марки машину, находящуюся чуть поодаль. Вздыхаю, пытаясь унять дрожь в пальцах и открываю пассажирскую дверь, устраиваясь сзади. За рулём мужчина лет тридцати, лысый и с рыжей бородой. Странное сочетание. — Кто вы? — осторожно интересуюсь я. — Шофёр. Фред. Шеф сейчас подойдёт, — не успевает он закончить предложение, как рядом со мной садится, громко захлопнув двери, другой мужчина, чуть постарше, но весьма привлекательный, что трудно не заметить. Он ослабляет галстук плавным движением пальцев и смотрит на меня в упор. — Это что, какой-то прикол? Что за игры и кто все эти «люди в чёрном», мать вашу? — я уже конкретно злюсь. Хотя, нет. Я в бешенстве. — Хазан, я полагаю? — у него идеальный турецкий, несмотря на то, что человек явно европейской наружности. — Да, а вы, позвольте спросить, кто? — приподнимаю одну бровь в усмешке. — Райнер. Райнер Локвуд. Весьма приятно познакомиться.