***
Ёль весь извёлся, дожидаясь дядю. Звонить он не стал намеренно, боясь, что это может усугубить, возможно, уже усугублённую до крайностей ситуацию. Смс-ки писать тоже не стал. Да и незачем отвлекать его, — решил Ёль, плюхнувшись на кровать. Но время уже перевалило за двенадцать, потом за час и за три часа. Чанёль понял, что всё очень плохо, иначе бы дядя вернулся раньше. Когда открылась дверь и послышались грубые голоса, парень чуть не вздёрнулся. Он выглянул в коридор и заметил разувающихся дядю и четверых его друзей. Чанёль вышел им навстречу и неловко взглянул на мужчину, стесняясь спросить, сколько пришлось заплатить. Бэкхён протолкал друзей на кухню, оставляя там хозяйничать с пакетами, и повернулся к племяннику. — Дядя? — испуганно вопросил Чан, когда его втолкнули в гостиную. Бэкхён вдавил его в стену и несдержанно поцеловал, сжимая бок пальцами, просовывая ногу между чужими бёдрами. Ёль сдавленно простонал, ощутив, как дядя сжал его член, положив руку на пах. — Сидишь в комнате и не высовываешься, — хрипит Бэкхён, — хотя, пока есть время, можешь хорошо подготовить себя, потому что я выдеру тебя так, что хрен ты у меня встанешь на следующий день. — Всё настолько плохо? — чуть не заскулил Ёль, когда дядя отстранился. — Сейчас — всё хорошо, а несколько часов назад, Чанёль, всё было очень плохо. Ты очень удачно врезался в машину одного очень плохого человека. — Дядя, — будто извиняясь, протянул Ёль, но мужчина лишь коснулся губами его шеи и вышел из комнаты. Его попка уже горела, хотя мужчина к ней и не притронулся. Чанёль еле слышно захныкал и пошёл в ванную, боясь и представить, что его ждёт. Он не знал, сколько мужчины будут сидеть на кухне, но дядя явно не позволит им надолго остаться. Максимум часа полтора, не больше. За это время Чанёль и сам себя трахнет, и не только. Он разделся и стал под душ, проводя ладошками по телу. Хорошо себя подготовить — это что именно? Растянуть себя? Побриться? Сойти с ума заранее, чтоб облегчить задачу дяде? Парень прижался лбом к стенке душа и завёл руку назад, положив на упругую ягодицу. Немного сжав её, он разжал пальцы и провел средним пальчиком по ложбинке, спускаясь к тугой дырочке. У них не было секса чуть больше недели, ну, может, две. Чанёль размазал гель между пальцами и аккуратно толкнулся внутрь, решаясь немножко поиграться, а потом уже растянуть. Но всё как-то пошло не по плану, потому что ноги задрожали раньше времени, и стоять уже было невозможно. Вода всё лилась сверху, и Чанёль вытащил пальцы, проведя рукой по возбужденному члену. Как же хотелось что-то ощутить внутри. Парень низко простонал и сжал основание органа, начиная, наконец, вставлять два пальца. Он не любил растягивать себя. Чаще всего пальцы оказывались внутри лишь «поиграться», а вот дядя любил это дело, но у него и пальцы были что надо: длинные, с немного огрубевшей кожей и такие… настойчивые. От мысли о дяде внутри всё сжалось. Ёль просунул третий палец и сжал губы, проведя пару раз ладошкой по члену. Что за грёбаную пытку он для себя устроил? Чан не сомневался, что дядя его здорово «накажет», так зачем сам себя мучает? А вот хотелось отсрочить этот момент. Парень облизал губы и выпятил попу, начиная раздвигать пальцы. С четвёртым он не стал долго играться. Нужно было оставить хоть что-то для дяди, а ещё… самому уже не терпелось получить разрядку. Парень сжал ягодицу ладошкой и шлёпнул по ней, следом просовывая пальчик внутрь. Он старался быть тише, поэтому сжал губы и коснулся простаты, начиная исступленно нажимать на бугорок. Обхватив кольцом ствол члена, он начал двигать бёдрами навстречу руке. Ноги уже подкашивались, нужно было обо что-то опереться, и Чанёль прижался грудью к холодной стенке душа, наконец, полноценно выгибаясь. Член дёрнулся в руке, и парень приоткрыл рот, еле удерживая в себе громкий стон удовольствия. Вода остужала разгоряченное тело. Чанёль вытянул пальцы и хорошо помылся, не игнорируя анальное отверстие. Мужчины всё ещё сидели на кухне, когда Ёль вышел в коридор. Они бурно обсуждали происходящее, и Чанёль невольно застыл, прислушиваясь к голосам. Мужчины удивлялись тому, как уверенно себя вел Бэкхён и попросили в следующий раз не звать их, потому что у них есть семьи, которые нужно кормить. Послышался смех. Ёль нахмурился и прислонился плечом к стене, подслушивая чужой разговор. Они, словно девушки, обсасывали каждую деталь, но Чанёль всё никак не мог услышать голос дяди. Его хриплый, недовольный, заводящий голос. — Мне было, что защищать, — наконец, услышал Ёль, и чуть не простонал от понимания контекста. — Этот говнюк наебал детей, ещё и наехал на меня. Самоуверенный ублюдок. — Но машина у него красивая. — Мы с вами достаточно зарабатываем, чтобы купить такие же, — фыркает Бэк, — только зачем она Тэкёну, у которого двое детей? Или БинУ, который вечно возит своих родителей в конец города на дачу? Или вот тебе, СоДжун, пригодится такая машина в твоей работе? Мне лично красоваться не перед кем. Мой человек примет меня и без дорогой машины. Чанёль отошел назад, когда услышал шаркающие шаги, а потом и вовсе бросился в комнату. Всё-таки ему было сказано находиться именно там. Парень присел на кровать и попытался успокоиться. Ну не будет же дядя над ним сильно издеваться?.. Ёль же не виноват… нет, виноват. Мужчины засобирались домой ближе к половине пятого. Чанёль сдвинул ноги и упёрся руками в кровать, от бездействия болтая ими на весу. Наступила долгожданная тишина, которой так боялся младший. Бэк прислонился плечом к косяку и с усмешкой взглянул на племянника. Как он и думал: весь такой нервный и ожидающий расправы. Может, не стоило так резко с ним обходиться? Хотя нет, пусть будет так. Сегодня он действительно не будет с ним нежничать — будет уроком. Чан боязно поднял на него взгляд и облизал губы. В это время мужчина пытался вспомнить, куда спрятал джут. Кажется, в свободной комнате?.. — Раздевайся, — скомандовал он, отступая назад. Веревка действительно лежала в тумбочке в другой комнате. Мужчина провел пальцами по крепкому сплетению и задумчиво сжал его в руке. Если начать связывать парня, то на это уйдёт не меньше двадцати минут, он пока недостаточно хорошо разбирается в этой игре. Ещё неизвестно, как отреагирует на это Ёль. Подчиниться-то он подчинится, только самому ему это может быть неприятно. Каждый раз, когда ему приходилось связывать руки мужчине, Чанёль недовольно поджимал губы. Бэкхён вернулся обратно, закрыв за собой дверь, и бросил веревку на одеяло, подходя к окну, чтобы плотно задвинуть шторы. Он любил их, такие плотные, совершенно не пропускающие света. Чанёль размотал моток веревки и поднял удивлённый взгляд на дядю. Мужчина криво улыбнулся и включил настольную лампу, чтобы было видно хоть что-то. Дядя повернулся к нему полностью и так выдал фразу, что захотелось свести ноги и прикрыться: — К изголовью, Чанёль.12. консенсус
23 июля 2018 г. в 21:18
— Теперь я могу быть спокоен, — вздыхает Бэкхён, плюхаясь на кровать.
На часах почти девять. Они потратили на рентген и заключение врача около полутора часов. Чанёль застывает в проёме двери, неловко сжимая пальцами снимки. Ему до сих пор очень стыдно и он не знает, как начать разговор о том, что будет дальше. Честно говоря, Ёль не представляет, что там можно ещё сделать, кроме как выплатить грёбаную кучу денег.
Бэкхён поднимает голову и спрашивает, почему Чанёль там застыл. Парень зажато улыбается пытается, и медленно двигается к своему столу, чтобы положить «свои рёбра» и начать переодеваться. Мужчина наблюдает за его скованными движениями, наполненными болью, когда приходится снимать и надевать футболки. Смысла надевать штаны нет, поэтому он просто складывает джинсы и проводит рукой по волосам, неуверенно взглянув на дядю.
— Иди сюда, — слова дополняются жестами.
Чанёль облегчённо выдыхает и подходит, ощущая, как тянут за талию на себя. Положив руки на чужие плечи, парень упирается сначала одним, потом другим коленом, стараясь сильно не напрягать тело. На самом деле он радуется тому, что они хотя бы помирились. Когда понимание заменяет пробелы, становится намного легче.
Мужчина утыкается лбом в его плечо и обнимает, допустимо прижимая к себе, стараясь не причинить боль. Кажется, внутри него тоже что-то собирается обратно. Это… облегчение никак не передать словами, потому что он уже начинал думать, как снимать отдельную квартиру Чанёлю, потому что видеться с ним будет невыносимо; как они вообще будут жить; как ему придётся контролировать его через расстояние, потому что несмотря ни на что он несёт ответственность за него. Всё это было так нестерпимо…
— Неужели так сложно было рассказать раньше? — вопросил он. — Чанёль, это не та ситуация, которую можно скрыть от взрослых. Ты понимаешь, что натворил с нами?
— Прости, — выдохнул Ёль, проводя ладошкой по его волосам, — раньше папа часто говорил, что я должен уметь сам решать любые проблемы, и я прислушивался к нему, стараясь не обременять собой.
Бэкхён немного отстраняется и сталкивается с его взглядом.
— Твой папа — редкостный мудак, Чанёль, — выплюнул дядя, — который всю жизнь боялся ответственности. Что в детстве вёл себя, как ублюдок, что повзрослев, ничего не изменилось. Твоя мать забеременела твоей сестрой, а он ещё какое-то время сомневался, его ли это ребенок. В итоге что ты, что СоЮн с твоим отцом похожи как две капли воды. Наши родители настояли, чтобы он, наконец, женился на ней, когда стало известно о её второй беременности.
— Ого.
— Забудь всё, что он тебе говорил, — твёрдо произносит мужчина, — твоего отца здесь нет и никогда не будет. Ты живёшь в моём доме и соблюдаешь мои правила. Я тот, кто заботится о тебе и всячески оказывает поддержку. Я ответственный за всё, что происходит в твоей жизни, поэтому, когда случается такое дерьмо, ты обязан позвонить мне первому, Чанёль, я понятно выражаюсь?
— Да, — для пущей уверенности ещё и кивает, поджав губы. — Что… мне теперь делать?
— Завтра утром я возьму отгул, позвоню этим… пострадавшим и свяжусь с Кибомом. Он сделает переоценку ущерба, и после этого я договорюсь об оплате.
— А я?.. — неловко спрашивает Ёль, сжимая плечи дяди.
— А ты остаёшься дома, готовишь обед и молишься, Чанёль, — усмехается Бэкхён, — а потом ты мне покаешься в своём проступке, и я тебя окончательно прощу.
Парень смущённо отводит взгляд под чужой смешок. Ну чего он так выражается? Что, нельзя нормально сказать, что они займутся сексом?.. Чанёль тихо говорит, что он может покаяться и сейчас, на что мужчина качает головой и хлопает его по бедру, чтобы он поднимался с него. Пока мужчина раздевается, Ёль плюхается под одеяло на свою половину кровати и тяжело вздыхает. Всё то, что произнёс дядя, было очень… уверенно и так легко. Неужели всего этого можно было избежать?.. Всех этих адских дней, пока он пытался скрыть свои синяки и проблему.
— Конг собрал для Тэна какую-то сумму, — вспоминает Ёль, когда мужчина устало садится на кровати спиной к парню. В его руках оказывается телефон. — На него тоже наехали, поэтому он вызвался собрать половину из той суммы.
— Надо ещё посмотреть, что там за повреждения, — фыркнул дядя, прикладывая телефон к уху. — Где ты лазишь? Я второй раз звоню. Да прекрати ты трахаться на минуту! — Ёль густо краснеет, накрывая горящую щёку пальцами. — Нужна твоя помощь. Завтра ближе к десяти часам подъедет в салон машинка, нужно будет переоценку сделать… Нет, ущерб… Выписали чек на баснословную сумму, что-то мне не верится, чтоб всё было настолько плохо… Нет, племяш постарался… У него нет прав, дубина. Да, можешь продолжать, до завтра.
Мужчина блокирует телефон и на несколько секунд прикладывает ладошку к глазам. Кладёт телефон на тумбочку и садится к парню боком, замечая красные щёки. Ёль смущённо улыбается, и дядя убирает его ладонь, проводя пальцами по щеке.
— Какой же ты ещё мелкий, — вздыхает он. — Всё это можно было решить в тот же день в два счёта, но в итоге довёл меня «до ручки». Убить тебя мало.
— Просто… я испугался, а потом, когда успокоился, побоялся тебя расстроить, запрягать так не хотелось и… папа же говорил…
— У тебя нет отца, Чанёль, и никогда не было. У тебя есть я и твоя сестра, которая ещё не способна решать такие проблемы. Какую там херню ещё твой батя порол?
— Он с мамой всегда так говорил, — устало отводит взгляд парень, — что я должен быть самостоятельным и не вредить их репутации. Заставляли заниматься тем, чем я не хотел… доходило иногда до абсурда. Когда СоЮн уехала, стало ещё хуже, но несмотря на это я радовался за сестру больше, чем она, потому что ей удалось сбежать от них раньше. Родители хотели, чтобы я был приличным мальчиком, потому я постоянно делал то, что мне приказывали.
Мужчина усмехается и склоняется к парню. Он целует его в висок и шепчет на ухо:
— Ты приличный до тех пор, пока не окажешься в моих руках.
Чанёль смущённо скосил на него глаза и повернулся на спину, обхватывая его лицо руками, притягивая к себе. Эти губы… Ёль тихо стонет, пытаясь уложить мужчину на себя, но тот упирается руками в постель и разрывает поцелуй. Чан прикусывает губу, вожделенно взглянув на него, но дядя лишь касается его губ пальцем и чмокает в нос.
— Ну, Бэк!
— Завтра, Чанёль, — нараспев проговаривает тот, укладываясь рядом, — завтра ты мне и покаешься, и отработаешь всё, что придётся оплатить.
— Уже боюсь, — усмехается Ёль, отворачиваясь от мужчины.
— А вот это напрасно, — шепчет он на ухо, тесно прижимаясь сзади, укладывая руку на чужой бок.
Чанёль еле слышно сглатывает и закрывает глаза. Кажется, он конкретно попал на большие деньги и обиду дяди, и если первое он ещё кое-как сможет перекрыть уборкой, примерным поведением и учёбой, то обиду придётся отрабатывать долго и очень… кропотливо.