С ней всё понятно, а меня за что?

      Лексус рывком атакует противника, неведомо откуда набираясь сил. Он пылал жаждой мести, ярость овладела им, покоряя разум, и ноющее от боли сердце. Парень так мало времени провёл с ней, но сильно привязался, чего сам до этого момента не осознавал. Пока она была рядом, он чувствовал уверенность и силу, дабы защищать её, а когда девушки не стало, то внутри всё опустело, будто оторвали частицу его самого. Когда она стала так много значить для него? Когда успела пробраться в его сердце и надежно завладеть им, что даже после своей смерти не отпустила? Ему так нравилось находиться рядом с ней, видеть её ослепительную улыбку, слышать звонкий смех и тонуть в шоколаде её глаз. Дреяр не собирался делить её с кем-то, даже с Нацу. Эти мысли изначально откровенно говоря пугали его, но позже он начал их ценить. Ловил каждый её взгляд, каждую эмоцию, каждое слово, предназначенные для него. Даже когда она дула свои губки и так по-девичьи обижалась на него, он все равно находил это милым.       А сейчас её не стало. Он не сберёг ту единственную, которую должен был тщательно хранить и оберегать больше своей жизни, и вместо этого лишь мстил за её гибель. Ну не слабак ли он?       Злоба превращалась в силу, он атаковал врага не думая, растрачивая прилив энергии впустую. Удары не настигали противника, ибо Лексус был ослеплён горем, и вовсе не настроен на поединок. Блондин остановился, гоняя воздух в легкие и обратно, а противник только поддавал жару своими язвительными словами, словно кобра, что брызгала ядом. — Она ведь была дорога тебе, не так ли? Ты не уберёг её, это из-за тебя она умерла. — Заткнись, подонок! Ты убил её, это ты, а не я! — орал громовержец, вновь атакуя его.       Он снова промазывал, растрачивая магию направо и налево. Вскоре силы снова опустели, но он так и не задел противника. Лексус остановился, тяжело дыша. Неужели даже свою месть он не в состоянии совершить? В этот момент парень почувствовал тепло. Такое приятное и до боли знакомое. Оно грело ему спину, будто кто-то обнял его сзади, придавая сил. Дреяр обернулся на поляну цветов, они источали тусклое свечение и легкие крупицы магии, которыми играл ветер. Силы новой волной хлынули в тело драконоборца, но теперь очищая его затуманенный местью рассудок. Надо ударить всего раз, накопив всю магию, которую ему дарит бывшая напарница. Концентрируясь на заклятии, он вытянул руки и прикрыл глаза. Враг кричит едкие слова, стараясь задеть и вывести из шаткого равновесия, но тепло, которые все ещё чувствовал Лексус переместилось на уши, будто кто-то закрыл их и избавил того от всего этого яда, давая сосредоточиться на магии. — Спасибо, Люси, я чуть не потерял себя, — шёпотом говорит парень чувствуя, что заклинание готово. — Я вложу в него все силы, которые ты мне подарила. Секрет убийц драконов: гроза звёздного неба!       Перед врагом явились множество звёздных тел, которые в один миг пронзила молния, по направлению противника. Она моментально настигла его и прошла насквозь, заставляя неизбежно рухнуть на землю и взвыть от боли. Лекс упал на колени и огляделся. Все твари окутаны слабым свечением и принимали человеческий облик, у него получилось. Он перевёл взгляд на поляну, но не увидел ничегошеньки. На ней всё также лежали цветы, Люси не возвращалась. Почему? Что он сделал не так? — Лексус, — парень вздрогнул, услышав за спиной своё имя.       Это её голос, это её нежный голосок! Он моментально повернулся и замер. Перед ним красовалась Хартфилия в белоснежном платье, с распущенными светлыми волосами и тёплой улыбкой. — Люси? — осторожно поговорил парень, не веря своим глазам. — Это правда ты? Ты жива?       Она не отвечала, только как-то грустно улыбнувшись. Драконоборец поднялся с колен, ему тот час же хотелось её обнять, прижать к себе, но… его рука прошла сквозь неё… — Люси, — выдохнул он, готовый взвыть от горя и отчаяния, — что… — Прости, — повторила она, отрываясь ногами от земли, повиснув в воздухе перед ним, накрывая его щеки своими ладонями.       Он не чувствовал этого, не чувствовал желанного тепла. Это был призрак… Такой же как и Мэйвис. — Не отчаивайся, Лекс, — её звонкий голос вновь пробирал на слёзы, — ты всё же можешь видеть и слышать меня. — Но я не могу почувствовать твоих прикосновений, — боль разрывала его сердце, неминуемо пропитывая скорбью, — и сам не могу тебя коснуться…