Sugar, we're goin' down swinging

«Подожди», - говорит Лухан после, облизывая губы и сглатывая, - «В этом не было вкуса шоколада». «Что?» - глаза Сехуна помутнели, а волосы немного растрепались. Я сделал это, думает Лухан, и что-то теплое наполняет его живот. Я смог сотворить такое с его волосами, с его рубашкой, с его лицом. Лухан поворачивается и роется в своем рюкзаке. «Поцелуи должны быть со вкусом шоколада». Он вытаскивает шоколадный батончик, который оставил в переднем кармане, и разворачивает его. «Вот, давай, съешь это». «О боже м—мфпффф» «Так говорится в книгах», - продолжает Лухан, - «В любом случае, скажи мне, когда ты прожуешь, и мы попробуем еще раз». «Ты убиваешь меня» - говорит Сехун слегка истеричным голосом с полным ртом шоколада, - «Мы будем встречаться, и это меня точно прикончит». Встречаться. Пальцы на ногах Лухана сжимаются, он запихивает остатки батончика Сехуну в рот и целует его снова, тягуче и медленно, балансируя на мысочках. Они целуются снова и снова, пока вкус шоколада полностью не растворяется на их губах, пока не остается только лишь теплота во рту Сехуна и жар внизу живота Лухана. *** Встречаться с Сехуном немного странно. За эти две недели они ведут себя абсолютно так же, как и раньше, разве что Сехун касается его немного больше, и Лухан позволяет ему это, даже когда у него земля под ногтями или когда его дыхание пахнет турецким кофе. Иногда они целуются, когда в магазине никого нет, и когда родители Сехуна уезжают домой. А иногда руки продавца скользят вниз по его рубашке, и Лухан слегка нервно давится воздухом, когда пальцы Сехуна машинально оттягивают пояс на его брюках. Они не ходят куда-нибудь выпить вместе, потому что Сехун еще недостаточно взрослый. Но они гуляют по городу поздно вечером, их шаги разносятся по тротуару, их голоса громко звучат в плотном вечернем воздухе. Иногда пальцы Сехуна находят пальцы Лухана и в тишине они цепляются друг за друга. Цзытао спрашивает Лухана, действительно ли тот собирается построить что-то серьезное с тем, кто технически является его боссом. Лухан не удостаивает его ответом. Главным образом потому, что не знает сам. «Твои оценки падают, - предупреждает Тао, - Ты что-нибудь выучил к экзаменам?» Две недели. Кажется, как будто он встречается с Сехуном уже вечность. Он чувствует себя, как будто одержал победу, как будто он выиграл Троянскую войну. «Я разберусь с этим» - говорит Лухан. И он действительно хочет это сделать. Он даже открывает дома свой учебник и читает целых три строчки(!) на греческом, перед тем как снова вернуться к мыслям о том, как Сехун выдыхает, когда Лухан сильно засасывает кожу на его шее, оставляя отметины. *** «Я не могу», - говорит Лухан однажды, отталкивая от себя Сехуна. Лухан стоит, прислонившись к полке в задней комнате цветочного магазина, переплеты книг больно впиваются ему в спину, а бедра Сехуна горячо прижаты к его собственным. «Я не могу..ааах… хватит». Сехун кусает его за ухо. «Так и не надо… - выдыхает он, – Просто…» «Нет, я… хах… я думаю, что я просто…», – и Лухан не знает, как сказать это спокойно и мило, но вздыхает и говорит, - «…кончу. Здесь. И прямо сейчас». Сехун выглядит изумленным. Он и не думал, что Лухан так заводится от него. До такой степени, что у него стоит, безнадежно, блять, стоит, так что брюки топорщатся, и фак фак фак, самое время подумать о чем-нибудь другом, например, о старушках, или о гетеросексуальном порно, или о Вергилии, или--- «Извини» - пытается сказать он, но в этот момент Сехун рычит и целует его снова, в этот раз намного грубее, его пальцы сильно хватаются за волосы Лухана, которого еще больше заводят эти уколы боли. «Ты сводишь меня с ума, ты такой горячий - говорит Сехун, когда они разрывают поцелуй, - Не могу поверить, что ты думаешь… что я могу.. Правда, слишком горячий. Я просто» «Тебе нужно начать говорить полными предложениями» - но сознание Лухана так же находится где-то за гранью разума. «Но мы можем пойти куда-нибудь в другое место, не здесь.. ах» «Не сейчас» - в голосе Сехуна слышится боль, когда он говорит это. «Я должен пойти домой. Мои родители приготовили ужин». Лухан не может остановиться и прекратить размеренно двигать бедрами и тереться о грубую ткань джинсов Сехуна. «Верно» - он с трудом дышит, -«Дом.. ах. Ужин». Есть столько грязных вещей, которые он хочет сказать ему, например, «съешь меня», или «дай мне дотронуться до тебя». Но в магазине тихо, а художественная литература не может так идеально воплощаться в реальность. А Сехун слишком ярый сторонник личной ответственности. «В другой раз?» - Сехун целует его еще раз в щеку, перед тем как отстраниться, кусает нижнюю губу и пытается восстановить равновесие. «А у тебя же домашняя работа, верно? Я не хочу тебя отвлекать». Лухан не говорит ему, что не делал домашку в течение всего семестра. Это не произведет хорошего впечатления. «Ага..»